Два одиночества

Если бы кто-то когда-нибудь решил сказать Соне, что ранним утром она будет выходить прогуляться к метро от дома, потому что не сможет выносить эту ебучую тишину, находясь в четырех стенах — девушка бы просто рассмеялась каждому в лицо. Потому что она может все. Так она себя утешала. Но стало как-то не до смеха. Потому что сама девушка превратилась в тех одержимых сучек, которых сама же и презирала. Высматривала его в каждом случайном прохожем, оставляла тысячу смс в день, которые даже не были прочитаны. Хотелось лезть на стену от этой ебучей тоски, а потом свернуться клубочком у двери, которой он хлопнул и выть — настолько ей было хуево. Но метро, к счастью, уже работало, поэтому девушка планировала проехать несколько станций и вернуться домой, в надежде проспать хотя бы два часа. Из головы никак не желал выходить Макаров, который своим уходом просто вывел ее из строя на несколько месяцев. Она плохо спала, мало ела, постоянно плакала, сидя в его той самой домашней футболке, которую она припрятала. Но естественно, сама Соня бы никогда никому не призналась в этой своей маленькой слабости. И так было достаточно унизительно, когда в попытке узнать о нем хоть что-то от общих знакомых, те старательно делали вид, что не понимают, о чем это она. Из-за уличного шума, Соня не заметила, какого хрена за ней уже несколько минут едет незнакомая машина. Она остановилась, дождавшись пока авто замедлит ход, напряглась всем телом и нахмурилась, выжидающе глядя на то, как опускается стекло иномарки. Водителя она узнала сразу. Губы дрогнули от волнения. Волосы у него были пшеничные, давно не стриженные (Соню раздражало, когда он их так запускал), глаза голубые. Взгляд прожигал насквозь. — Макаров, ты издеваешься? Какого чёрта? — Как думаешь, это нормально, если такие слова из твоего рта звучат совсем не отвратительно, Сонечка? — проговорил он ровно и четко в его излюбленной манере. — Опережу твой вопрос, нет, не следил. Был на работе, просто ужасно устал, и решил свалить пораньше, а когда увидел тебя у входа в метро, не мог не догнать. — Мог бы сделать вид, что мы не знакомы, Илья, — напряженно вздохнула она, наблюдая, как нагло его взгляд скользит по ее фигуре. Девушка поплотнее укуталась в кардиган, хотя в глубине души знала, что этот его взгляд заставил сердце пропустить несколько ударов. — Не мог, Сонь. Подвезти тебя? Она замешкалась на мгновение, но всё же решила забраться на переднее сидение, стараясь избегать навязчивого взгляда, что скользил по ней, словно пытаясь запомнить. Разве не он говорил, что не сможет ее забыть? — Куда едем? — невозмутимо спросил он, продолжая всматриваться в Сонин профиль, ожидая, что девушка посмотрит в ответ. — Лично я — домой. Куда ехал ты, даже не могу себе представить. — ответила блондинка, удобнее устраиваясь на месте. Немного подумав, включила радио на максимальную громкость. Наконец, Соня повернула к нему голову, наблюдая, как потемнел его взгляд от одного ее движения: она чуть раздвинула ноги, согнутые в коленях, и откинулась на сидение, чуть задрав подбородок, разведя ноги ещё чуть шире. Ей нравилось видеть эту похоть в глазах Макарова. Это означало то, что она еще жива, а не сгнила в своем мирке окончательно. Этот мужчина, которому она сделала больно и который сделал больно ей, который любил ее и которого любила она — он все еще хочет ее. Соню заводило осознание того, что он все еще испытывает к ней какие-либо чувства. Да, может это уже и не любовь. Но ее она и не заслуживала. — Герман, ты что-то перепутала, я не Вадим. — его глаза злобно сощурились, а губы скривились в отвращении. — Заканчивай свои приколы, я не в настроении. — Интересно. — А что случилось? Мне кажется, или ты немножко разочарована, Сонь? Ты не думаешь, что это я должен так себя чувствовать? — с наглой усмешкой спросил парень. Соня немного округлила глаза от неожиданности. Кто-кто, а вот она уж точно не привыкла, что Илья так может с ней разговаривать. А вообще, ей казалось, что она сейчас и не сделала ничего выходящего за рамки. — Поподробнее, Илья. Я твои мысли не читаю, — девушка усмехнулась и положила ладошку на колено, чуть подтянув ткань платья еще выше. — Сначала трахаешься со своим бывшим, лишь потому что тебе там что-то резко почудилось, и ты решила, что это просто охуительный план, чтобы меня оттолкнуть. Да, когда мы в отношениях уже два года, и испортив тем самым, то, что мы так долго строили, лишь потому что ты чего-то испугалась. Потом уходишь с работы, никому ничего не сказав, переезжаешь в какие-то ебеня, снишься мне каждый гребанный раз, когда я закрываю глаза. Сталкеришь меня, ищешь встреч, обрываешь трубку, закидываешь эсэмсэсками в соц-сетях. И когда я уже снова не могу представить без тебя свою жизнь, просто обрываешь все связи. Теперь я как дурак ищу с тобой встреч, выискиваю какие-то подсказки о статусе твоих отношений через истории в инстаграме, а ты будто провалилась сквозь землю. Такую суку, как ты, ещё поискать нужно. Дверцы в машине были заблокированы, потому пути к отступлению у девушки не было. Зато было огромное желание разбить стекло и выпрыгнуть на ходу, как в фильмах. — У меня есть любовь к саморазрушению, я думаю. Избегающий тип личности, я вся такая против привязанностей. Как чувствовала, что ты становишься для меня на первое место, главнее меня и всех моих желаний, так сразу мне хотелось убежать и спрятать голову в песок. Ужасное чувство, скажу я тебе. — Не то, чтобы, я как-то шарю в психологии, но может надо было сходить к специалисту и обсудить все со мной? — Нет, ну проще, конечно, переспать с бывшим, реально, чушь сказал какую-то. — Правильно мама говорила — бесплатный сыр бывает только в мышеловке. — Если бы я знала, что эта поездка заключает в себе разбор моей личности, я бы раскошелилась на такси. — Я скучал по тебе. Я так скучал по тебе — его рука схватила девушку за запястье, Илья тут же схватил ее сзади шеи, приближая своё лицо все ближе к ее так, что носы практически соприкасались. — И всегда так было. Она первая потянулась за поцелуем, проникая языком в его влажный рот. Зарываясь, тонкими пальчиками, в волосы на его затылке, чуть грубо царапая кожу ноготками. И целовала его так долго и сладко, развязно, с этим бесстыдным, чуть блядским причмокиванием. И, нет, ей нечего было стыдиться. Ведь девушка чувствовала, как он тянется к ней, чувствовала мурашки, бегущие по его коже. Илья пах вишневой жвачкой, чистотой и ванильным сахаром. Он пах домом. Всего лишь один поцелуй с ним заставил ее пожалеть о всем что она сделала, о том, как поступала с другими, прожив почти двадцать пять лет. Всего лишь один поцелуй заставлял ее изнывать от желания оседлать его бёдра. Блондинка широко улыбнулась и удобно устроилась на его коленях с раздвинутыми ногами лицом к нему. В ее глупой голове почему-то появились мысли о том, что он послан ей судьбой и пришел за ней, чтобы ее спасти. Он не стал терять времени, тут же стаскивая с ее нежных молочных плеч тонкие лямки платья, отчаянно делая вид, что она все правильно поняла. Лаская его шею языком и губами, продолжая нетерпеливо ёрзать на его коленях, она опустила руки вниз, чтобы справиться с его ремнём, что оказалось практически непосильной задачей, потому ему пришлось помочь. Оттянула нижний край его боксеров, которые, кстати, дарила ему она. Соня не стала медлить, лишь отодвинула в сторону край своих трусиков, не позволяя Макарову к ней прикасаться, и сама уверенным движением насадилась на его твёрдый член. Даже в сексе девушка всегда старалась брать управление на себя. Он вцепился в нее пальцами до такой степени, что побелили костяшки. Завтра на коже точно останутся синяки, но девушку это не волновало. Ей было даже приятно, что он держит ее так, будто боится, что она вот-вот снова исчезнет, растворится у него в руках. Парень надрывно застонал словно умоляя делать движения более резкими, и Соня, как внимательная партнерша, хотя бы в сексе, начала совершать более резкие толчки. Макаров подстраивался под ритм, делая толчки ещё более глубокими, а она целовала его, как обезумевшая, пот, стекавший по лицу, смешивался с ее слезами. Илья слизывал соленые капли, оставляя по всему периметру маленькие нежные поцелуи, которые причиняли такую же боль, как ожоги. Когда Соню накрывал оргазм, Илья целовал ее волосы и прижимал к себе ближе, нашептывая какие-то нежные глупости, продолжая вдалбливаться в мокрое тело. А потом к ней будто пришло осознание того, что она сделала. Раздражённо поведя плечами, девушка слезла с его бёдер и поправила трусы. Следом натянула платья, решив не церемониться с бюстгальтером, оставив его как трофей на заднем сидении. Идиотка. Тупая дура. Конченная тварь. Вот она кто. Соня подняла взгляд на Илью, гораздо более робко чем привыкла всегда. Просто в этот момент, она совсем как маленькая девочка, боялась увидеть в его взгляде сожаление о содеянном. Но парень не повернул на нее головы, избегая ее пытливого взгляда. До дома они доехали в тишине, радио было забыто и выключено. По стеклам непрерывно барабанил дождь. И к чему он все время начинается, когда они сталкиваются вместе, подумала Соня. Машина стала замедляться, позволяя ей услышать его голос. — Соня, — она повернулась в его сторону, замечая, что он практически привёл себя в порядок, хоть и продолжал выглядеть, так будто она снова вырвала сердце из его груди. — Я сотни тысяч раз говорил, как люблю тебя и скажу еще раз. Я люблю тебя так сильно, что мне больно на тебя смотреть. Так быть не должно, ты меня понимаешь? — Мы могли бы попробовать. — Мы пробовали. Если быть точным, то целых два раза. Как видишь, сколько бы усилий я не прикладывал, ничего у нас не получается. — он улыбнулся ей мягко, с видимой болью, но все равно пытаясь ее приободрить. Она всё же дотянулась до кнопки, которая разблокировала двери, и тут же выскочила на улицу. Слезы непрерывно стекали по ее щекам, смешиваясь с дождем. Все происходящее с ней, было похоже не иначе как на карму. И он был прав. Все внутри нее опустилось от осознания, что Илья в который раз совсем не ошибся. У них действительно ничего не получится ни сейчас, ни через два месяца, а может даже через год. И от этого осознания, когда ее живот скрутило от чувства вины, а в груди неприятно заныло, она снова его окликнула, будто все еще надеясь на хороший конец. — Что с нами случилось, Илья? — она отступила на шаг ближе к подъезду, но продолжала стоять в полуметре от него, боясь к нему прикоснуться. Тем не менее, по спине побежали мурашки от его близости. — Мы закрыли гештальт? Или как вы там называете этот бессмысленный трах с бывшими? — он чуть нахмурился от ее жалкого вида, так ей казалось. — Я желаю тебе счастья, Соня. Хочу, чтобы ты обрела душевный покой, потому что реально заслужила. Но тут давай уже без меня. Он нежно поцеловал ее, так сладко, что у нее подкосились колени, но Илья умело удержал, впрочем, как и всегда, прижимаясь горячими губами к ее лбу, громко вдыхая ее духи с запахом «чистоты». Парень никогда не признается, что после их разрыва, он купил себе точно такой же флакон и иногда, в самые ужасные моменты пиздостраданий и скучания по ней, он разбрызгивает их по всей комнате. А потом он резко отстранился и уехал, ни разу на нее не оглянувшись. Соня проглотила ком в горле, вцепившись ногтями в собственную ладонь, потому что некуда было деть руки. Дождь продолжал капать, нещадно заливая ей все лицо. Как раньше уже ничего не будет.