Два одиночества

Макс не изменился в лице, когда сделал шаг из такси к дому Сони и вдруг увидел ее бывшего, быстро выходящего из подъезда. Русоволосый выглядел так, как будто дом позади него горел, а он спасался из пекла бегством. Илья, практически на бегу накидывал на себя куртку, лицо его было пронизано глубокой печалью. Выглядел он как-то помято, взгляд его был ужасно усталым, а под глазами залегли заметные тени. Было видно, что парень вышел из дома весь в своих мыслях, и ему было не до оправданий перед кем-либо. Внутри его головы происходил какой-то жесткий сеанс самокопания. Но Матвеева это мало волновало, парню хотелось сейчас же выяснить, что этот человек делал дома у женщины, к которой он испытывал чувства. Он еще сам не знал, какие, главное, что он мог себе в этом признаться. Соня очень его интересовала. Макаров резко остановился, почувствовав, что кто-то за ним наблюдает. Увидев Максима у дома Сони, что-то в сердце Ильи мучительно сжалось. Хотя, парень и осознавал, что у него нет на это никакого права. Один секрет Илья все же скрыл от девушки, когда очищал перед ней совесть. Он смотрел на то, как неторопливо и уверенно Максим шагает к нему, как будто даже на расстоянии пытаясь предъявить ему свои права на Герман. И это жестко его бесило. Он не понимал, как человек, с которым он жил, которого любил и которого он якобы знал, вдруг по непонятной случайности мог как-то заинтересоваться Максом. По мнению Ильи он был нормальным парнем, всегда готовым прийти на помощь, если это необходимо. Но чем он зацепил Соню, Макаров действительно не понимал. Приворожил ее, что ли? — Ну привет, — Матвеев решил заговорить первым, откидывая всякие формальности. — Привет, Максим, давно не виделись. — Илья пытался как можно сильнее скрыть свое раздражение от их внезапной встречи, но у него это плохо получалось, на что Матвеев, как всегда, просто ухмыльнулся. — Меня, если честно, мало волнует, что ты не хочешь со мной говорить, — он смотрел на Илью с каким-то немым вызовом, будто всем своим существом, показывая свое превосходство. — Поэтому, спрошу сразу то, что меня интересует и мы разойдемся. Думаю, меня ждут. — И чем же я заслужил такой интерес? — Ну не прикидывайся тупым, тебе не идет. — Максим закурил сигарету, скучающе смотря на Макарова, сканируя его своим пронзительным взглядом. — То, что, ты мудак, это да, мы выяснили, но ты не тупой. Илья вспыхнул от какой-то неведомой ему ранее злости. Он даже почувствовал, как кончики его ушей загорелись красным. Лицо пылало от еле сдерживаемой ярости. — Если тебя интересует то, что я делал у Сони, то может тупой тут — ты, — Илья закатил глаза, пытаясь избежать прямого взгляда Матвеева. — Не знаешь, чем занимаются два взрослых человека в такое время? — Видимо это ты не знаешь, раз постоянно названиваешь ей посреди ночи. Максим окинул взглядом своего некогда приятеля и засмеялся очень звонким, бархатным смехом. Почти до истерики. На глазах парня выступили слезы, которые он сморгнул. Если ранее, Матвеев смотрел на Илью взглядом, граничащим с отвращением, то сейчас он смотрел на парня, словно на нашкодившего ребенка. Где-то в глубине души ему даже стало его немножко жаль. Жизнь Ильи будто разваливалась у него на глазах. — Какая чушь, боже. Илюх, ну че за херь? Попросился же не позориться. — А чего ты ожидал то, братан? — Илья так же перешел на формальности, пытаясь всем видом показать, что пренебрежение Максима, никак его не задевает. — Ты реально думал, что Соня будет тебе верность хранить пока ты по командировкам разъезжаешь? — Ты вообще слышишь, о чем сейчас говоришь, Илья? — Максим нахмурился и сжал кулаки от внезапно откуда-то взявшей его злости, которая так и просилась наружу. — Я тоже таким был, — ответил Илья, сканируя Матвеева заинтересованным взглядом. Ему тоже резко захотелось закурить, но в его понимании это означало, что он даст слабину. Покажет, что Максим задевает его за живое. — Ну каким таким? — Максим улыбался так ярко, явно наслаждаясь, этой неловкостью, которая возникла между ними. — Героем, спасателем, принцем. Называй, как хочешь, но ты понял, о чем я. — Илья внимательно наблюдал за Максимом, пытаясь уловить его реакцию на свои слова, но лицо брюнета оставалось непроницаемым. — Я тоже все время пытался ее спасти, Макс. — Макаров скривился и взгляд его затуманился, будто сейчас Илья был не здесь, а окунулся в какие-то свои воспоминания. — Вот только ее не спасать надо, слышишь? А бежать. Со всех ног. Усек? — Дебил ты, Илья. — Максим нахмурился, будто разочаровавшись ответом парня. — Понимаю, что она не святая. Я это знаю, ты это знаешь, она это знает, но и ты, знаешь ли, тоже не святой. — Не забывай об этом. Усек? — Я тебя предупредил, Макс, а что делать тебе с моими советами, уже решать тебе. — Илья поднял руки в оборонительном жесте, будто защищаясь. — Давай тогда проясним один момент, согласен? — хотя на тот момент Матвеева мало волновало чего хочет Илья на самом деле. — Раз она такая хуевая как ты рассказываешь, да? Че ты ходишь то за ней, че звонишь по двадцать раз на дню? Даже когда ее трахаю я, ты все равно звонишь, хотя знаешь, что она со мной. — Так вот, ты мазохист, Илюш, или пиздабол? — Тебя вообще мало волновать должно за кем я хожу и кому звоню, — Илья сжал кулаки с огромной силой, впиваясь ногтями в ладони, чтобы унять эту необъятную боль от слов Максима. — Вы вроде ярлыки друг на друга не вешали. — Ну значит теперь повесили. Усек? — Максим как-то маниакально улыбался, разглядывая руки парня. — Ты хоть бы кольцо с пальца снял, Илюх. Палишься жестко. — Матвеев в открытую злорадствовал, чувствую будто выиграл битву, а не раунд. — Надюшка то знает, где ты ночами пропадаешь? Или лежит бедняжка ночами в холодной постели, пытаясь жениху угодить? Илья побелел. То ли от ярости, то ли от страха. Он разжал свои ладони, не обратив внимания на полумесяцы, которые оставили следы от ногтей. Его взгляд был прикован к безымянному пальцу правой руки, на которой гордо красовалось помолвочное кольцо, напоминая о том, что сейчас где-то в другом месте, его действительно ждет Надя. Ему нечего было ответить Максиму в этот момент. Его плечи опустились, колени стали подозрительно дрожать, будто ноги не могли больше держать всю тяжесть перенесенного им дня. Он посмотрел прямо в глаза Максима, и в его взгляде было столько нечитаемой боли и отверженности, что Матвееву даже стало его чуть-чуть жаль. — Ты не переживай, Илья. — Максим похлопал неприятеля по плечу. — Я молчок. Сысовоей не скажу, где ты был. — А теперь убирайся отсюда и больше не приходи. Иначе в следующий раз будем говорить по-другому. — Он чуть оттолкнул его в противоположном направлении от подъезда. — Усек? — Максим будто специально подтрунивал над Ильей, показывая свое превосходство. А потом он наблюдал за тем, как парень развернулся и быстрыми шагами пошел вдоль арок. Походка его была немножко неловкая, стыдливая, чуть покачивающаяся. Максим снова закурил сигарету, отпуская тяжесть сегодняшнего дня. Единственное, о чем он мечтал — это теплый душ и встреча с Соней. Парень шагнул в подъезд, не оборачиваясь. Единственное, о чем сейчас мечтал Илья — это провалиться под землю. Слезы и стыд душили его, кольцо на пальце будто обжигало и странно пульсировало. Все в этот момент казалось ему безумным и неправильным. Он пошел к метро, так же ни разу не обернувшись, не желая знать и смотреть, что где-то сейчас в той многоэтажке два одиночества встретили друг друга.