Wolf & Bunny

Намджун был не совсем нормальным. Это было очевидно. Гибридные зоологи, наблюдавшие за ним, часто жалели его. Выросший из щенка в зрелого самца, он всегда находился в самом низу иерархии своей стаи. Он был самым послушным волком, и им часто помыкали. Волки более высокого ранга набрасывались на него просто потому, что могли, и Намджун каждый раз оголял шею в знак покорности. Он также родился с мутацией в генетике, из-за которой у него наступала течка, а не спаривание, как у других самцов, но он не мог зачать ребенка, поэтому никто из волков в вольере не хотел с ним спариваться. В волчьем вольере у него был единственный друг — Юнги, который, похоже, занимал центральное место в иерархии. Он защищал Намджуна, когда мог, но если бы альфа-самец решил выбрать Намджуна и согнать его спать снаружи у основания пещеры стаи, то он мало что мог бы сделать, чтобы не рисковать и не ввязываться в драку. Зоологи, наблюдающие за многочисленными вольерами в гибридном заповеднике, тщательно документировали его жизнь, увлеченные таким случаем. Только сегодня утром у волка появились признаки приближающейся течки. Юнги принес его в свое пространство пещеры и лег с ним, чтобы успокоить. Обычно Юнги помогал ему во время течки, но иногда его товарищи по стае срывались на нем и уединялись с Намджуном, заставляя его проводить течку в одиночестве. У зоологов была строгая политика невмешательства, если только это не было абсолютно необходимо, поэтому, хотя им было больно видеть, как волк мучается, если он не умирал, они ничего не могли сделать, просто наблюдали за ситуацией. К сожалению, этот раз не стал исключением. Как только Намджун начал скулить, Юнги почувствовал его запах. Учуяв тошнотворно-сладкий запах волка, альфа-самец ворвался в пещеру и выдернул Намджуна, отшвырнув его, рыча, чтобы тот держался подальше. Намджун не стал сопротивляться. Вместо этого он побрел прочь из пещеры в поле с опущенными глазами. Прошло всего несколько минут, прежде чем жара охватила его с новой силой. Он рухнул, пораженный болью и отчаянием. Его щеки раскраснелись, глаза остекленели. Зоологи, мужчина и молодая женщина, наблюдавшие за происходящим из помещения на расстоянии, нахмурились. Его снова отвергла собственная стая. Что за жизнь. Понаблюдав за тем, как волк скулит и корчится, молодая женщина предложила провести небольшой… эксперимент. Мужчина заинтригованно смотрел на нее, пока она объясняла. Один из дрессировщиков вошел в вольер и подошел к волку, обращаясь к нему не угрожающим тоном. Она осторожно помогла ему подняться и провела его внутрь зоны наблюдения, через несколько коридоров и поместила в маленькую комнату, где в углу лежали только матрас и простыни. Эта комната использовалась в особых случаях, когда требовалось уединиться от вольеров. Намджуна положили на матрас. Дрессировщик перевернул его на живот, выставив на обозрение его покрытый смазкой зад. За односторонним зеркалом зоологи наблюдали, как дрессировщик вышел из комнаты, а через минуту вернулся с альфа-самцом из гибридного кроличьего вольера. Кролик был высоким, властным и достаточно мускулистым, чтобы соперничать с альфа-самцом волка. Сводить естественную добычу с таким хищником было рискованно, но зоологи хотели посмотреть, что произойдет, если они сведут вместе покорного хищника и доминирующую добычу. Почувствуют ли они угрозу? Будут ли они реагировать друг на друга по-разному в зависимости от обстоятельств? Или их природный инстинкт борьбы окажется сильнее инстинкта размножения во время брачного цикла? Они записали свои гипотезы на доске для записей. Как только дверь открылась, ноздри кролика раздулись, а зрачки расширились. Волк, парализованный болью, едва мог пошевелиться. Большие слезы навернулись ему на глаза, пока куратор вела кролика внутрь, а затем закрыла дверь, оставив их наедине. Кролик стоял на месте, настороженно наблюдая за волком. Смазка быстрее стала стекать по бедрам Намджуна в присутствии альфы. Кролик — Чонгук — принюхивался к воздуху в поисках любого признака опасности в запахе волка. Если что и было, то волк его немного боялся. Медленно опустившись на руки и колени, Чонгук пополз к нему расчетливыми движениями, как кошка на мышь. С новой волной боли, тело Намджуна напряглось, и он издал ворчание. Чонгук приостановился. Его кроличьи уши вздрогнули, а глаза следили за волчьей мордой. Несмотря на его осторожность, зоологи заметили, что член Чонгука начал подрагивать. Намджун, должно быть, тоже заметил, потому что зажал хвост между ног. Казалось, кролик приближался целую вечность, пока не уперся в задницу Намджуна. Волк все еще не защищался, поэтому Чонгук наклонил голову, высунул язык и осмелился слизать смазку с его колечка мышц. Намджун вздрогнул, но не напал, не сдвинулся с места. Просто продолжал смотреть на Чонгука блестящими глазами и красными щеками. На его лбу выступили бисеринки пота. Его дыхание было неровным. Чонгук лизал его снова, снова, и снова. Бедра Намджуна почти раскрылись по инстинкту, но он держал их плотно сомкнутыми, не желая подчиняться своему естественному врагу, или, возможно, потому, что Чонгук был чужим для волка. В любом случае, мужчина и женщина были очарованы и поспешно записывали все свои наблюдения. Чонгук подошел ближе. Член кролика был красным и твердым. Крупные капли предэякуля́та стекали на пол. Он наклонил свое лицо к лицу Намджуна, который подавил стон, увидев, как его член дергается и сочится еще больше спермы. Если бы не тот факт, что кролики выделяют огромное количество спермы, оба зоолога подумали бы, что он уже кончает. В воздухе висело такое напряжение, что девушка подумала, не нападет ли кто-нибудь из них. Но тут Намджун обнажил шею и приподнял задницу, окончательно подчиняясь альфа-самцу. Чонгук немедленно отреагировал. Перекинув ногу через волка, он вытащил пушистый хвост из меж бедер и ткнулся членом в его половинки, чтобы смазать себя. Намджун громко заскулил от облегчения. Чонгук зарычал, прижался грудью к спине Намджуна и железной хваткой прижал его запястья к матрасу. Приподняв его бедра, Чонкук ввел свой толстый член в его влажную дырочку и глубоко толкнулся. «Ах!» Чонгук сделал это снова. Рот Намджуна был открыт. Боль на его лице полностью исчезла, когда кролик начал трахать его. Его темп был грубым, небрежным. Его возбуждало то, что он доминирует над волком. Намджун издавал стоны. Казалось, его совсем не задевало, что кролик держит его на месте и утверждает свою власть над волком. Чонгук присосался к его обонятельной железе — сверхчувствительному месту, которое гибриды стимулируют у своих товарищей во время течки. Намджун резко задышал и издал красивейший стон. Плача, волк зарылся лицом в матрас, заглушая его. Кролику это, видимо, не понравилось, потому что он укусил Намджуна за пушистое ухо и ткнулся носом в его висок. Намджун снова обнажил шею. Покорность заставила Чонгука издать еще один дикий рык. Вырвавшись, он перевернул Намджуна на спину, снова сжал его запястья и снова вошёл в него. Волк находился в таком уязвимом положении, но его это совершенно не волновало, он был слишком поглощен наслаждением. Замедляя темп, Чонгук посасывал фиолетовые кровоподтеки на шее волка — примитивный инстинкт гибридов, помечающих свою пару, чтобы отпугнуть других самцов, желающих размножиться. «Как любопытно», — прокомментировала молодая женщина, записав это. Комната наполнилась какофонией их тяжелого дыхания и животных звуков, которые они издавали. Когда Чонгук ускорил темп, хлюпанье от каждого толчка было настолько громким, что эхом отражалось от стен. Слезы струились по вискам Намджуна. Его кулаки сжимались и разжимались, он отчаянно хотел прикоснуться к кролику, но не мог. Кролик продолжал водить пальцами по его шее и бедрами. Намджун мог только лежать и терпеть. С напряжением в глазах Чонгук наблюдал, как лицо волка искажалось по мере того, как нарастало удовольствие. Намджун извивался и кусал губы. Его брови нахмурились. Высота стонов повышалась с каждым ударом Чонгука по простате. Он был близок, кролик уже чувствовал это, поэтому трахал его чуть сильнее, чуть глубже. Задыхаясь, Намджун выгнул спину дугой. Оргазм накатывал на него густыми, горячими волнами. Он прижался к Чонгуку, вызвав у кролика стон. На мгновение они замерли. Голова Чонгука опустилась на грудь Намджуна, и они оба лежали, переводя дыхание. Его хватка на запястьях волка ослабла, позволив Намджуну освободить их и коснуться щеки кролика. Чонгук посмотрел в глаза напротив, лицо было таким же потным и раскрасневшимся, как у волка. Погладив его рукой по щеке, губы Намджуна растянулись в глупую улыбку. Чонгук наклонился и впился в его губы голодным поцелуем. Затем Чонгук оттолкнулся и поднялся на колени. Он схватил Намджуна за бедра, приподнял его задницу к своему члену и стал трахать его так быстро, как только может трахать кролик. Намджун подавился хныканьем, не совсем привыкнув к скорости и выносливости гибрида кролика. Их рефрактерный период был чрезвычайно коротким, поэтому даже не во время спаривания они могли заниматься сексом часами, в отличие от волчьих гибридов, которые занимались сексом реже и не так долго. Молодому зоологу было интересно, как эти два гибрида приспособятся друг к другу во время жары. Когда Чонгук кончил, он откинулся на спину и стал вдыхать запах волка. Хихикая, Намджун обхватил его руками за спину и притянул ближе, так что между ними не осталось свободного пространства. «Вау», — прокомментировала девушка. «Это было… интересно». Мужчина посмотрел на нее с таким же недоумением. Хоть кролик и был собственником и немного агрессивным, когда гибрид занимался сексом, два зоолога никогда не видели, чтобы он вел себя так раньше, и, учитывая все их наблюдения за его поведением до сих пор, было очевидно, почему это так: Чонгук спарился с волком. Они выдвигали множество гипотез о том, что может произойти во время течки, но такого они не рассматривали. Это подтвердилось, когда Чонгук осыпал волка поцелуями, пока они были прижаты друг к другу. Намджун не мог перестать улыбаться, особенно когда он начал играть с белыми ушами кролика, а тот, казалось, даже не возражал. Позже куратор принес им еду и воду. Чонгук встал перед Намджуном и зарычал на нее. — Ага, они спарились, — сказал мужчина. — Что мы будем делать? — спросила молодая женщина. — Поместим ли мы их обратно в их вольеры, или отсадим их в один, специально для них? — У нас нет ресурсов и места, чтобы создать целый вольер для двух гибридов, — ответил он, — и мы не можем просто вырвать их из их среды обитания. Женщина поджала губы. Хотя у нее было много опасений, она знала, что он прав. Когда у Намджуна закончится течка, им придется вернуться в отведенные им вольеры. Она надеялась, что их связь не будет слишком сильной, иначе разлучение спаривающейся пары может оказаться губительным. Через полтора дня у Намджуна больше не было течки. Когда их нужно было разделить и почистить, Чонгук огрызнулся на вожатых и чуть не набросился на них. К счастью, его удалось взять под руки, и им пришлось практически отрывать его и волка друг от друга. Намджун был возвращен в свой вольер, как и кролик. Два зоолога внимательно наблюдали за ними. В течение следующих трех недель настроение обоих ухудшилось. В течение первой недели Намджун плакал без остановки. Юнги пытался понюхать его, чтобы успокоить, и лежал рядом с ним по ночам, но ничего не помогало. Не говоря уже о том, что после возвращения, пахнущего кроликом, его перестали принимать в стае. Чонгук дулся и почти не обращал внимания на свою колонию. Другие гибриды кроликов заметили это и с любопытством бродили вокруг него, гадая, что случилось с их альфа-самцом. Ни один из гибридов не ел, не спал и вообще почти не двигался. И только когда у Чонгука наступил гон, двум зоологам пришлось наконец что-то предпринять. Кролик отказывался искать кого-либо, кроме своего друга, чтобы помочь ему пройти через это, поэтому он страдал в одиночестве от мучительной боли. Снова воспользовавшись манипулятором, Намджуна вернули в маленькую комнату. Мгновение спустя, с большим трудом, туда же вернули и Чонгука. Как только их глаза встретились, они крепко обхватили друг друга руками. Слезы капали из обескровленных глаз Намджуна, а кролик целовал его лицо и вдыхал его аромат. Чонгук толкнул волка на матрас и, не теряя времени, трахал его так, словно от этого зависела его жизнь. То ли потому, что он отчаянно нуждался в разрядке, то ли просто сильно соскучился по Намджуну, но было ясно, что они не смогут больше разлучиться. Поэтому после того, как у Чонгука закончился гон, два зоолога решили переселить Намджуна в кроличий вольер в надежде, что колония примет его, поскольку его собственная стая больше его не принимала. Волк заметно нервничал, входя в вольер. Видя, что все гибриды смотрят на него, его уши прижались к голове. Понятно, что кролики заняли оборонительную позицию, увидев, что их естественный враг вошел на их территорию. Намджун отступил в угол. Кролики приблизились к нему, но Чонгук зарычал на них. Смущенные и любопытные, они наблюдали, как Чонгук обнюхивает Намджуна, как любой другой гибрид обнюхивает своего товарища. Чтобы доказать, что он не представляет угрозы, он также укусил Намджуна за шею, что определенно убило бы его, если бы Намджун был любым другим гибридом волка. Кролики все еще были настороже, принюхиваясь к его запаху. Но опасности не было. Запах Намджуна был мягким и немного слабым. Один смелый гибрид, молодой мальчик, подошел к нему и осторожно протянул руку. Колония с трепетом наблюдала, как он приседает, широко раскрытыми глазами глядя на лицо Намджуна. Затем он схватил хвост Намджуна и сжал его, заставив волка подпрыгнуть и удивленно вскрикнуть. Кролик убежал, хихикая. После этого другие кролики начали возиться с ним, все хотели поиграть с большим мягким волком. Намджун так смеялся и улыбался, что у него болели щеки. Наконец-то его приняли, наконец-то у него появился дом и кто-то, кто его любит, и он никогда не был так счастлив.