MGPD Preferences

— Привет, Солнышко! Ты улыбаешься, поудобнее перехватываешь реквизит, едва не сбивая штатив с камерой, тихо шипишь и наконец отвечаешь: — Привет, Юль. — Я отвлекла тебя, да? — Нет, ты что! — поспешно говоришь ты. — Я просто тут видео новое снимала, но что-то пошло не так. Пчелкина понимающе хмыкает, гремит чем-то на фоне, кажется, включает воду и отвечает: — Я по тебе так соскучилась. Ты б знала. Ты улыбаешься, поправляешь камеру, раскладываешь реквизит на диване и оглядываешься по сторонам. Чего-то определенно не хватает. У тебя слишком простая комната для съемки видео, и ты уже давно хотела как-нибудь украсить стену над диваном, чтобы ужасные грязно-белые обои не смотрелись в кадре так скучно, но все никак не получалось. Но теперь ты вдруг отчетливо видишь, насколько же неподходящий у тебя фон. — Я тоже по тебе очень соскучилась, — отзываешься ты, оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть этот ужас, но предсказуемо ничего не находишь. — Какие планы? — спрашивает Юля. — Кажется, придется дойти до магазина и купить какую-нибудь гирлянду, — вздыхаешь ты. — А то фон — кошмар кошмарный просто. — Позвони мне тогда, как домой вернешься, — с улыбкой в голосе говорит Юля. — Хорошо! — отвечаешь ты и скидываешь трубку. До магазина совсем недалеко, поход займет не больше десяти минут, поэтому ты даже не складываешь реквизит и не стараешься нарядиться. Конечно, мама часто настаивала, чтобы ты даже мусор выкидывала в приличной одежде, но сейчас наряжаться ты просто не видишь смысла, поэтому накидываешь одну из своих курток и отправляешься прямо, как была, в старых протертых трениках, в растянутой футболке под темным пуховиком и в папиной шапке, удачно подвернувшейся под руку. Только вот это тебя не спасает от нежелательного внимания. Раньше ты искренне считала, что пристают только к нереальным красоткам в каких-нибудь мини-юбках, на высоченных каблуках и с ярким макияжем, но затем ты стала и сама с этим сталкиваться. И желающих познакомиться даже не останавливали ни брюки, ни позорные треники, ни шарф, закрывающий пол-лица в особенно холодные дни. В этот раз тебя ловят почти у магазина. Какой-то парень откидывает сигарету в сторону и подскакивает к тебе, а ты в первое мгновение шарахаешься от него. И только после берешь себя в руки и вопросительно смотришь на него, поправляя шапку. — Девушка, не хотите познакомиться? Ты молча мотаешь головой и виновато улыбаешься: — Простите, не хочу. — Почему? — нахально тянет парень. Самый ужасный и глупый вопрос из всех, какие он вообще мог задать. Почему тебе необходимо оправдываться? Почему никто из тех, кто подходил к тебе с предложением познакомиться или с сальными комплиментами, никогда не останавливался, услышав о твоем нежелании знакомиться? Как будто ты не можешь просто не захотеть называться свое имя человеку, который так бесцеремонно нарушает твое личное пространство. — Я не свободна, — коротко отвечаешь ты и хочешь было уже пройти вперед, к магазину, но парень неожиданно хватает тебя за предплечье и мерзко улыбается. Ты растерянно оглядываешься по сторонам в поисках помощи, но люди или отворачиваются, или с интересом косятся на вас, но подойти не пытаются. Кто-то, кажется, даже обсуждает происходящее, указывая на вас пальцем и посмеиваясь, а ты чувствуешь злость и панику от осознания, что даже на людной улице получить помощь в подобных ситуациях сложно. — Да брось, че ты, — улыбается парень, а ты на секунду прикрываешь глаза, а затем тихо говоришь: — Отпустите меня, пожалуйста, я не хочу с Вами знакомиться. — Почему? — повторяет тот же вопрос парень, а ты шипишь ему в лицо: — Я лесбиянка. Тебе кажется, что это будет более весомым аргументом, чем наличие второй половинки, потому что уже несколько раз такое оправдание тебя совсем не спасало, но парень морщится и едко выплевывает: — Да у тебя просто парня нормального не было. Поедем ко мне, я тебе покажу все прелести отношений с хорошим парнем. — Я никуда с Вами не поеду! — восклицаешь ты чуть громче, и парень неожиданно злится. Все происходит внезапно. Ты снова отворачиваешься от парня и уже делаешь шаг по направлению к магазину, когда перед глазами вдруг темнеет, и ты чувствуешь, как совсем медленно падаешь на колени. В ушах звенит, и ты жмуришься, пытаясь понять, что происходит, часто моргаешь и видишь, словно в замедленной съемке, как парень замахивается и бьет тебя по лицу, а ты валишься назад и беспомощно оглядываешься по сторонам. Парень пинает тебя в живот и из твоей груди вырывается стон. Больно. Перед глазами возникает странная пелена, ты едва удерживаешься в сознании, словно со стороны наблюдая за тем, как парень снова и снова наносит тебе удары, пока его наконец не оттаскивают. Кажется, сквозь шум в ушах ты слышишь брезгливое: «Шлюха!» Ты пытаешься что-то сказать, смотришь на подошедшую ближе женщину, но, прикрыв глаза в очередной раз, ты их уже не открываешь.

***

Просыпаться больно. Ты стонешь, касаешься рукой головы и шипишь, нащупав бинты. Что произошло? Открыть глаза получается не сразу. Несмотря на то, что шторы в помещении, в котором ты оказалась, прикрыты, света все равно слишком много и ты морщишься, пытаясь привыкнуть. Кажется, ты чувствуешь, как кто-то кладет тебе руку на плечо и вздрагиваешь. Последние события проносятся перед глазами, дышать становится тяжело, к горлу подбирается паника и ты понимаешь, что если парень, избивший тебя, сейчас здесь, то он точно сможет тебя убить. А умирать совсем не хочется. — Тише, Т/И, это я, мама, — слышишь ты знакомый шепот и приоткрываешь глаза, пытаясь проанализировать сказанное. Слова с трудом собираются в одно предложение и у тебя уходит некоторое время, чтобы осознать происходящее. А затем голова почти раскалывается, когда ты вспоминаешь кое о чем слишком важном. — Где… Где мой телефон? — хрипло говоришь ты. — Боже, Т/И, никаких телефонов, тебе нужно лежать спокойно. — Я Юле обещала позвонить. Ты жалобно смотришь в глаза мамы, картинка все еще нечеткая, но уже различимая. Ты видишь, как мама вздыхает, прижимает к себе сумку, затем запускает в нее руку и все-таки достает твой телефон. — Пожалуйста, давай недолго. Просто скажи, что все хорошо, а то она и так звонила, но я не решилась взять трубку. Ты киваешь, вслушиваясь в длинные гудки. Когда Юля наконец выкрикивает твое имя, ты морщишься и касаешься пальцами виска. Боже, слишком громко. — Юль, все хорошо. — Ты не позвонила! Я волновалась! — Юль, тише, — почти шепчешь ты. — Голова болит. Пчелкина сразу переходит на шепот. — Что случилось? — Я в больнице. Меня избили. Все нормально, я в порядке. — Боже, — Юля молчит несколько мгновений, а затем быстро говорит: — Я подарю тебе перцовый баллончик. Но сейчас отдыхай. Пока. Она сбрасывает трубку, а ты слабо улыбаешься стоящей рядом маме. Очень хочется спать.