Наша сладость

-Не, ну честное слово, это пиздец. Бездонная гора с мороженым, заправленная мармеладными мордами, вперемешку с кокосовой стружкой, зефиром и печеньем, политая шоколадом с одной стороны и карамелью с другой, внушала только одно — болезненную смерть. Капли сиропа плавно растекались по всей чаше, размазываясь золотистой дорожкой. Не пробуя этот сладкий ужас, его жутко хотелось запить, и от приторности к горлу подступал комок. Металл сухо переливался фиолетовым оттенком, фляга с бульканьем спряталась обратно в карман. Бросив легкую улыбку, Смит любовался партнером. — Я верю в тебя, Рик. — Признаю, так меня убить ещё никто не пытался, — подметил учёный, — серьёзно, сахар? Морти, перебирая приборы и раскладывая их по порядку, дружелюбно хлопал глазами. В движениях наблюдалась плавность и несвойственное спокойствие. От ровного дыхания собеседника клонило в сон. — Ты сам сказал: «Выбирай любое место», — возразил парень, — вот я и выбрал. Часы раздражающе тикали, напоминая о скоротечности времени и о том, что съедать замороженный продукт следует как можно раньше. Санчез сверлил взглядом порцию, взвешивая все за и против. Лёд начинал стремительно таять, выглядывая за стенки тарелки, капая прямиком на скатерть. — М-морти, я не имел в виду декстрозное пристанище. — Поздняк метаться. Открытая дверь впустила прохладный воздух, волной окутавший затылок, доставляя легкий озноб. Надоедливый звон колокольчика поприветствовал новоприбывших гостей. Послышались суетливые разговоры; улавливая обрывки и не найдя в них ничего интересного, мужчина продолжил нудно пялиться вперёд. Мотая ногами из стороны в сторону, Морти задевал колени Рика, каждый раз издавая глухой стук. Юнец или игнорировал, или не замечал взгляд напарника — оба варианта не устраивали одинаково. Сладкая прохлада на языке приятно освежала. — Я, конечно, знаю, что ты не жрал сахар уже долгое время, но чтобы так, за обе щеки… — сообщил Рик после первого съеденного шарика, — даже я позавидую твоей скорости. — Практика, — дерзкий тон чертовски притягивал. Медвежата грустно выглядывали из-под шоколадных луж. — Я сам не осилю, — взгляд скользнул по уголкам губ, где остатки карамели переливались на свету, и отвлекали с каждой секундой все больше. — Давай, чемпион, покажи, как надо, угощайся. Секундный блеск в глазах, молниеносное решение, и отрава оказывается между напарниками. — Вооу, полегче, пёс. На руке напротив красовались розовые и бордовые полосы, некоторые из которых уже покрылись тонкой коркой. Ссадины и ушибы стали обычным делом, но они только украшали и подчёркивали бледный оттенок и острые запястья. Поедая сахарный кошмар, Смит с особым чавканьем облизывал ложку. — Ты истребил целый род несколькими часами ранее, а сейчас снова ведёшь себя как мелкий пиздюк, который течёт от антиоксидантов и сраных эмульгаторов. Ни одна девчуля не будет от тебя в восторге так, как ты от диабета. Подобие радио стало играть тише, и бормотания ведущего начали с новой силой убаюкивать сознание. Бросив сомнительный взгляд на соседа, Морти закончил свою трапезу, выпивая остатки газировки, при открытии которой юноша полностью умудрился изляпать свои пальцы. Наклонив голову назад, Рик приземлился к мягкой спинке дивана. Найдя удобное положение для костей, он полностью откинул тело. Большего в жизни уже и не надо было. Впадая в дрему, его разбудил неожиданно пробежавшийся озноб на тыльной стороне ладони. — Холодно, — тихо произнёс Морти. Парень смотрел куда-то вдаль, и попутно обхватив вторую руку собеседника, прикрыл лицо опавшими кудрями. — Ага, мне теперь тоже. Сюрреалистичный Морти и его липкие пальцы не хотели складываться в общую картину, дезориентируя и без того больное состояние. Шершавые руки, удерживающие чужие ладони, хоть и были ледяными, но теплее их было не найти. Насладившись собственной и соседней неловкостью, учёный решает пропустить свои пальцы сквозь посторонние, попутно надавливая на костяшки. Липкость и ягодный аромат от газировки явно ощущались на коже, сладость не так соблазняла, но, казалось, Санчез не удержит себя в чужих руках и позволит себе опробовать фаланги на вкус. Рик пришёл в сознание, когда тонкие, мальчишечьи пальцы уже легли поверх своего дыхания. — Я.. — не успев закончить начатое, Морти прервал себя тяжелым вздохом. Вишневая шипучка никогда не была чем-то особенным. Приевшийся аромат, скудный состав, типичный вкус. Но в руках юноши она неожиданно стала слаще любого запретного плода. Рик прошёлся раскалённым языком по оси среднего пальца, попутно покусывая кончик клыком. Огненные выдохи обжигали кожу, и казалось, что температура тела поднялась до крайней точки, и без ожогов не обойтись. Обведя всевозможные узоры, мужчина наклонился вперёд и с чавканьем прошёлся по запястью, дойдя до ран, начав зализывать их. Исподлобья посмотрев на юношу и бросив его самую любимую ухмылку, Санчез спросил: — Стало теплее? И весь раскрасневшийся и шумно дышащий Морти ответил: — Совсем нет. Мороженое так и осталось таять.