in your eyes

У Уёна депрессия. Он не знает, как иначе описать своё состояние. Он ловит себя на мысли, что уже неделю не выходит из квартиры. Чон благополучно прилетел домой, и первая неделя пролетела незаметно. Он был занят, связываясь с новыми клиентами, выполнил несколько индивидуальных заказов и вообще посвящал каждую свободную минуту творчеству. Сан звонил несколько раз, Сонхва даже написал сообщение, интересуясь, как Чон добрался, Хонджун и Ёсан постоянно были на связи. Всё было замечательно. Вторая неделя началась менее радужно. Ажиотаж вокруг его картин поутих, и Уён вернулся к размеренному движению времени. Никуда не нужно было спешить, не нужно было ни с кем общаться, а ночью можно было просто спать. И это абсолютно не нравилось. Сан позвонил всего раз, сказал, что его после отпуска заставили отрабатывать за троих, и теперь он постоянно пропадает на работе или в компьютере. Сонхва, вроде как, улетел в Европу на очередную выставку, а у Чхве не было времени на Уёна. Времени не было и у Хонджуна, который только вливался в новую работу и испытывал на себе все трудности адаптации в новом коллективе. Ёсан занялся своим дипломом, а Чонхо успешно прошёл прослушивание и улетел в другой город. Уён остался один. Уён сходил с ума от этого одиночества. Заканчивалась третья неделя, как раз та, которую Чон провёл дома, общаясь только с мамой, которая привозила ему продукты. Уён закончил несколько картин, и теперь со стены на него смотрели глаза Сана, рядом висела другая картина с глазами Сонхва. В этих взглядах было столько желания и страсти, что Уёну хотелось плакать, и он не отказывал себе в этом. Так они смотрели друг на друга, но не на него. Уён мысленно и вслух проклинал себя за глупые мечты. Уён ненавидел себя, когда дрочил на кровати, прямо перед этими картинами. Уён плакал в подушку после оргазма и засыпал в грязной постели. Засыпая, Уён не хотел просыпаться. Последняя картина была закончена как раз на пике самобичеваний Уёна. Он нарисовал их. Вместе. Он нарисовал так, как чувствовал сам. Нарисовал то, что было между ними. Без пошлости и откровения. Они просто обнимали друг друга. Лица Уёна даже не было видно, он прятал его в изгибе шеи Сонхва. Сан обнимал его сзади, прижимаясь головой к плечу, а Пак держал за талию. Уён словно чувствовал это наяву, когда смотрел на картину. Ему так хотелось этих прикосновений. Он так сильно соскучился, истосковался и устал. Он так хотел бросить всё и вернуться в Сеул. Сказать о том, как сильно они ему нужны. Сказать… и если он не нужен, то зачем вообще тогда жить? Уён уже сейчас не знает зачем живёт. Ему слишком одиноко. Слишком пусто. Слишком больно. *** Выйти всё же приходится. У Уёна есть серия картин с пейзажами, и одна маленькая галерея связалась с ним ради выставки. Чону приходится немного привести себя в порядок, собраться и поехать на встречу. Уже по дороге домой Уён понимает, что не хочет абсолютно ничего. Ни выставки, на которой придётся присутствовать, ни семейного ужина, который должен состояться в выходные. Уён даже не хочет видеть старшего брата, по которому вообще-то соскучился. Чон морщится от собственной ничтожности и идёт в магазин. Он просто напьётся, чтобы не думать ни о чём. Просто заглушит свои мысли алкоголем. Джин с тоником прекрасно очищает голову. По крайней мере первые несколько порций. Уён не рассчитывает, что дальше от алкоголя ему станет только хуже. Слёзы предательски текут, и Чон размазывает их по лицу, допивает джин залпом и подливает ещё. Уён почти давится и злится сам на себя. Уён злится на Сонхва, который так просто забыл его, на Сана, который обещал звонить, а теперь даже не пишет. Уён просто в ярости. Чон хватает свой телефон и набирает номер. Его мало волнует, что в Сеуле уже середина ночи. Сан поднимает трубку не сразу, и Уён бесится ещё сильнее. - Уён-а? - у Чхве сонный голос, а Уён громко всхлипывает. - Почему ты мне не звонишь?! - икая кричит Чон. - Что? Уён-а, что случилось? - у Сана в голосе волнение, но Уён не замечает этого. - Вы счастливы? Счастливы без меня? - всхлипывая через слово говорит Чон. - Конечно, счастливы. Я знаю, Сан, что не нужен вам, но мне так больно… - Уён… - Чон вздрагивает от голоса Сонхва, и делает глоток джина прямо из бутылки. - Хён, прости меня. Я знаю, что не нужен… знаю. - Уён-а, тебе нужно успокоиться. - Вы ведь знали, что делаете со мной… знали ведь. Зачем было…? Мне теперь так плохо… я без вас умираю. - Уён, с тобой кто-нибудь есть рядом? - Я один, хён, совсем один… - бормочет Чон. Его запал заканчивается. Уён просто устал. Слышать их голоса невыносимо. Он так скучает, что сердце готово разорваться на части. - Уён-а, не пей больше, ладно? - Пак говорит успокаивающе, и Чон кивает, забывая, что его не видят, но бутылку послушно отставляет в сторону. - Ты ведь дома? - Я дома, хён… - Уён уже еле ворочает языком, а Сонхва тяжело вздыхает. - Ляжешь спать прямо сейчас? - Я скучаю, Сонхва. - Я тоже, Уён-а. - Вовсе нет… - бормочет Чон, и кутается в своё одеяло. - Мы поговорим об этом завтра, хорошо? - Хорошо. - Уён-а, ты ведь будешь в порядке? - спрашивает Сан. - Ты не звонил мне… - Прости. - Я так сильно соскучился. - Уён просто вырубается, а Сан ещё несколько раз зовёт его. - Уснул наверное, - говорит Пак и завершает вызов. Чхве подскакивает с кровати и сверкает на Сонхва гневным взглядом. - Это всё твоя вина, - выплёвывает Сан и выскакивает из комнаты. Пак тяжело вздыхает и идёт следом. - Давай, злись на меня, - говорит Сонхва, заходя на кухню, где Сан уже варит кофе. - Не сомневайся, ты заслужил. - Пусть так, но только ты тоже… - Я хотел сказать ему! - Но не сказал. - Сонхва опускается на стул и опирается локтями на столешницу. - Поговорим о том, чего мы не сделали? - Поговорим! Хотя сомневаюсь, что ты умеешь говорить. Все вокруг ведь должны понимать без слов, чего именно ты хочешь! - Для тебя это никогда не было проблемой. - Для меня - нет, но не для Уёна! Ты слышал его. - Слышал. - И? Хочешь сказать, что поступил правильно? Ему просто нужно было услышать это. - Я надеялся, что он поймёт. - Боже, ты издеваешься?! Ты всегда так поступаешь. Молчишь о своих чувствах, а все вокруг думают, что ты бесчувственный отморозок! Неужели так сложно хоть иногда говорить свои мысли вслух? - Почему тогда ты молчал? - Сан вмиг сдувается и отворачивается, наливая кофе. - Скажи ещё, что не боялся. - Я боялся потерять тебя, - говорит Чхве и ставит кружку перед Сонхва. - Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда ты приехал и смотрел влюблённым взглядом на его картины? Ты представляешь, каково это переступать через себя и свои чувства, ради другого? Я боялся потерять тебя. - Мне жаль. - Сонхва слегка склоняет голову, но смотрит на Сана серьёзно. - Но сейчас ты ведь не боишься? Ты ведь знаешь… - Я не смог сказать ему, потому что боялся, что он выберет тебя. - Ему не нужен я, Сан, а мне не нужен он. - Пак обходит стол и тянет Сана к себе. - Ему нужны мы оба, а мне нужны вы. - Неужели заговорил… - фыркает Чхве и утыкается носом в плечо старшего. - Я не говорил ничего, потому что, правда, думал, что всё очевидно. Уён должен был понять. Он ведь видит людей насквозь. Он понимает всё с одного взгляда. И мне казалось, что наши с тобой чувства к нему так очевидны. - Скажешь это ему? - Скажу. - Я люблю тебя, хён. - Я тебя тоже люблю, Сан-а. И я никогда бы не отказался от тебя. Мне жаль, что я втянул тебя в это. Но я не жалею, что встретил Уёна. Я хочу, чтобы у нас всё получилось. - Сан чуть отстраняется и смотрит в глаза своего парня. - У нас получится. Заберём его сюда? - Утром, закажешь билеты? - Сделаю это прямо сейчас. - Чхве быстро целует Сонхва в губы, и бежит к своему компьютеру. Сонхва забирает кофе и топает следом за младшим. Ему действительно нужно постараться, чтобы объяснить всё Уёну. Сонхва не привык так открыто говорить о своих чувствах, возможно виной тому воспитание, а возможно специфика работы. Он привык быть холодным и отстраненным. Он привык к тому, что только Сан знает о его мыслях. Чхве для этого необязательно слышать слова. Хотя к этому они пришли со временем. Уён же просто не успел понять, но Сонхва постарается донести до него свои чувства. Их чувства. И Сан ему в этом поможет.