Амнезия

1       Какаши чувствовал, что стареет.       Уровень его чакры был ниже, чем когда у него был шаринган, а старые раны на ногах ограничивали его движения. Но самой главной проблемой было быстрое ухудшение его памяти. Когда он был в АНБУ, то мог в мельчайших деталях рассказать подробности миссий, что длились несколько месяцев. Когда он был, Хокаге, то мог помнить имена каждого сотрудника в каждом отделе; но теперь, посетив могилу своего отца и сенсея, он внезапно забыл дорогу домой, и просидел час на скамейке, прежде, чем память вернулась к нему.       Какаши знал, что он должен быть доволен. Ему было больше семидесяти. Не все шиноби дожили до этого возраста. Возраста, когда в его жизни появилась амнезия. Всего два месяца назад он присутствовал на похоронах Гая. Гай до самого конца был жизнерадостным и молодым стариком. Лежа на кровати и напрягаясь, чтобы показать Какаши большой палец вверх и иссушенную улыбку, он сказал, что поприветствует их товарищей за него, так что Какаши не нужно спешить.       Их поколение родилось в тени Второй Войны Шиноби и выросло на поле битвы Третьей Войны Шиноби. Став столпом Конохи, они пережили последнюю, самую кровавую и крупнейшую Четвертую Войну Шиноби. Для них возможность увидеть мирную послевоенную эпоху и стать свидетелями роста следующего поколения вместо того, чтобы покоиться на глубине десяти футов в могиле, было благословением, которое они не осмеливались даже представить.       Но Какаши продолжала беспокоить амнезия. Небольшие повседневные неудобства можно было не замечать, но дело в том, что Какаши чувствовал, что теряет воспоминания о своих юных годах. Слишком многие из его важных людей живут в прошлом, некоторые даже не оставили после себя могилы или имени, а о некоторых никогда не вспомнят или никто не будет говорить о них как о героях, кроме него самого. Его воспоминания были единственным, что у него было, чтобы помнить этого человека.       Впервые за долгие годы спокойный и собранный Шестой Хокаге почувствовал себя неловко. Хотя он хорошо это скрывал. Так хорошо скрывал, что даже трое его учеников не заметили этого. После нескольких беспокойных ночей он решил, что пора что-то делать.       На следующий день он посетил Орочимару. 2       Первым, кто обнаружил проблемы с памятью Какаши, был Наруто.       Он решил пригласить своего сенсея домой на ужин, и Боруто с радостью вызвался пригласить отставного Хокаге. Но Какаши принял его за Минато и отказался признать, что принял его не за того человека. Боруто в ужасном безумии побежал домой и вернулся с Наруто, который в спешке доставил Какаши в больницу.       Сакура провела полное обследование своего сенсея, во время которого Какаши пришлось принять успокоительное, потому что он настаивал на том, что с ним все в порядке, и отказывался сотрудничать.       Три часа спустя, держа в руках медицинские заключения, пара стояла рядом со спящей фигурой своего сенсея в тяжелой тишине.       В коридоре раздались настойчивые шаги. Наруто обернулся и увидел, как распахивается дверь больничной палаты, а затем взгляд красных глаз полный тревожной озабоченности, которую невозможно было скрыть. — Что случилось? — тихо спросил Саске. Его шаринган смотрел на седовласого мужчину, лежавшему на кровати, прежде чем зрачок вновь стал черного цвета. Остатки земли и листьев недалеко от Конохи все еще оставались на его ботинках. — Ничего такого, — ответила его жена. Сакура повернулась со спокойным выражением лица, вытирая следы слез на ее щеке. — Сэнсэй просто… старый.       Какаши проснулся на закате. Понимая, что он находится в больнице, и все три студента, которые были одними из самых занятых людей в Конохе, столпились вокруг его кровати, Какаши выглядел потерянным. — Сэнсэй, Вы все еще узнаете меня? — Наруто наклонился вперед, осторожно спрашивая, глядя ему в глаза. — Конечно. Ты Наруто, — Какаши ответил, не задумываясь. Он нахмурился, глядя на двух других, которые тоже наклонились — Сакура и Саске. Почему ты спрашиваешь меня об этом? Почему я в…       Внезапно Какаши остановился. Глядя на выражение его лица, трое учеников поняли, что их учитель понял, что произошло. 3       Какаши вежливо отказался от предложения своих учеников переехать в их дома. Они тоже уже не были молодыми, герою, однажды спасшему мир, было за пятьдесят, и даже Боруто и Сарада стали родителями. Химавари выходила замуж в следующем месяце. Да, это правда, что Команда 7 всегда будет единым целым, но у его учеников были свои семьи и важные люди, это то, куда он как посторонний человек не должен вторгаться.       Более того, гордость Какаши не позволила бы, чтобы о нем заботились как о старшем, без возможности позаботиться о себе. — Я не на той стадии, когда я не могу нормально жить — он повторял снова и снова — Вам, ребята, не нужно приходить каждый день… Один человек в неделю. Не более того.       В конце концов он неохотно принял предложение Сакуры: каждый из трех студентов будет проводить с ним день каждую неделю, и, по крайней мере, один человек останется на ночь.       Команда 7 не была довольна результатом, хотя Какаши заявил, что они остались в выигрыше, поэтому им пришлось уступить.       Какаши поднял ручку. Он решил написать о вещах и людях, которых не хотел забывать, пока большая часть его памяти осталась нетронутой. Как его преемник и человек, который был рядом с ним в течение долгого времени, Наруто помогал своему сенсею, добавляя детали, которые он забыл об их совместной жизни. Сакура иногда помогала ему исправить запутанные предложения и неправильные кандзи, в то время как Саске перевязывал законченные листы в хронологическом порядке.       Это был непростой процесс. Часто Какаши ошибочно принимал Наруто за Минато, враждебно глядя на Саске — казалось, он заменил его отстраненным и недружелюбным Учиха. К Сакуре он держался отстраненно, несмотря на свою вежливость, и отказался впустить ее в свой дом, так как полностью забыл, кто такая розоволосая женщина.       Эти смятения памяти были периодическими. Столкнувшись со своим учителем, который мучился чувством вины за свое прежнее отношение, каждый раз, когда память к нему возвращалась, седьмая команда отвечала с максимальной мягкостью и терпением, которые они могли проявить, повторяя снова и снова, они все понимают, что это не его вина.       Но понимание не означает принятие. Именно в те дни Сакура вытирала слезы за спиной Какаши. Наруто закрывался в одиночестве после возвращения домой, свернувшись калачиком в кресле и обхватив голову руками. На другом конце деревни Саске направлялся в давно заброшенный район Учиха, часами сидя неподвижно как статуя перед могилами своих родителей и надгробием Итачи.       Стоять бессильно в стороне и наблюдать, как самый умный и талантливый человек, которого вы знаете, постепенно становится скучным и безжизненным — для них троих не было ничего более болезненного, чем это.       Седьмая команда сделала все возможное, чтобы отсрочить ухудшение памяти своего сенсея. Однако это все равно произошло.       На восьмой месяц после того осмотра Какаши потерял все свои воспоминания. 4       Постоянно лежа в больнице, Какаши отказывался от общения с Сакурой и Саске, лишь изредка произнося пару предложений Наруто. И это было при том обстоятельстве, что он принял блондина за Минато. Чаще всего он смотрел на Наруто взглядом, предназначенным для незнакомцев. Больше всего беспокоило то, что он начал отказываться от еды и сна. Каждый день все, что он делал, это прислонялся к изголовью кровати, тупо глядя на чистые белые простыни.       Орочимару навестил Какаши вскоре после того, как тот попал в больницу. После многочисленных экспериментов с оставшимися белыми зецу ученый-змей наконец овладел искусством бессмертия, перепрыгивая из одного тела в другое. Он не постарел ни на день. — Не волнуйся, — бывший санин посмотрел на Какаши. Бывший Хокаге смотрел в ответ с пустым лицом, но подозрение и враждебность исходили из глубины его глаз. Орочимару засунул руки в карманы — Я не буду беспокоить тебя, как трое детей, мне нужно всего несколько слов.       Он остановился перед больничной койкой, вытащил полоску бумаги и вложил ее в ладонь Какаши. — Это второе, о чем ты просил меня ранее. Теперь я сдержал свое обещание, надеюсь, третье обещание не придет слишком быстро. Ты все еще умеешь читать? Тебе нужно, чтобы я это прочитал?       Какаши взглянул на газету. В этот момент что-то вспыхнуло в его прежде безжизненных глазах, как будто что-то яркое и красочное расцвело.       Орочимару удовлетворенно улыбнулся. — Думаю, что нет.       После того, как Орочимару ушел, Какаши внезапно начал сотрудничать. Он вернулся к нормальному режиму сна и прислушивался к советам медсестер, правильно питаясь в положенное время. Хотя он все еще не мог распознать седьмую команду, он больше не отказывался от их присутствия, даже позволяя крошечный физический контакт.       Наруто начал читать своему сенсею рассказы, которые они составили вместе, без устали представляя ему Саске, Сакуру и себя каждый день. Трое из них теперь приходили ежедневно; Наруто планировал передать шляпу. Звание мессии слишком долго не позволяло её передать. Сакура также готовила следующего главу больницы. Саске ограничил свои путешествия и перемещался по крошечному пространству, окружающему Коноху. Каждое утро Какаши вместе со своими учениками пересматривал воспоминания об их первом испытании колокольчиком, а также впечатления Наруто, Саске и Сакуры от того дня, которые они записали ранее.       После прочтения этих рассказов и просмотра воспоминаний взгляд Какаши на своих учеников снова был окрашен некоторой теплотой, время от времени его глаза складывались в ту фирменную улыбку, с которой команда семь была так знакома, и теперь у них болело сердце.       Извините. Простите, что забыл вас. Вот что говорила эта улыбка.       Помимо чтения рассказов, большая часть того, что Какаши делает каждый день, заключается в просмотре фотоальбомов. После войны Команда 7 сделала множество фотографий, иногда даже с Хинатой, Боруто, Химавари и Сарадой. Помимо этих двух семей, Какаши также имел множество фотографий с Шикамару, Гаем, Куренай, Мираи и другими: вместе с официальными фотографиями, сделанными во время официальных мероприятий. Это сделало альбом очень толстым, состоящим из нескольких томов в прочных переплетах, что позволило ему провести весь день, просматривая их медленно, с утра до ночи, прежде чем забыть об этом на следующий день и утром начать все сначала.       Он проводил большую часть своего времени в этом цикле, но Саске заметил, что когда его учитель смотрел на людей, которые стояли с ним на тех фотографиях, не было узнавания, его взгляд оставался равнодушным. Единственные фотографии, которые вызвали отклик, были не Сакумо и не Командой Семь, а несколькими оставшимися фотографиями Команды Минато.       Глядя на эти пожелтевшие страницы, Какаши мог часами изучать каждую, задерживая кончики пальцев на черноволосом подростке с яркой улыбкой. 5       Сакура обнаружила постоянное тревожное состояние своего сенсея из отчетов медсестер. Как и на ранних стадиях своей амнезии, Какаши очень хорошо скрывал это до недавнего времени. Он просил зеркало, время от времени глядя на себя в нем, задерживая взгляд на левом глазу. Постепенно время, которое он тратил на это занятие, превышало часы перелистывания альбомов, и даже если кто-то показывал ему фотографии Команды Минато, этого было недостаточно, чтобы отвлечь Какаши.       Пока однажды, когда Саске был в гостях, Какаши произнес свои первые слова за несколько месяцев: — Почему этот глаз не красный?       На этот вопрос никто не мог ответить. Седьмая команда организовала поспешную встречу, в конце концов решив забрать все фотографии с моста Каннаби до Четвертой войны, чтобы развеять беспокойство своего учителя. Они надеялись, что завтра память Какаши снова начнется с чистого листа, и он не вспомнит, что когда-то у него был красный глаз.       Похоже, это сработало. Какаши проводил гораздо меньше времени, глядя в зеркало. Однако то, что произошло три дня спустя, доказало седьмой команде, что они были полностью неправы. — Рокудайме он… он разбил зеркало, — дежурная медсестра дрожала всем телом. Она выглядела испуганной, лицо было бледным, а губы неудержимо дрожали — Он попытался измерить свой левый глаз осколками стекла».       В комнате воцарилась мертвая тишина. Прошло много времени, когда её наконец кто-то нарушил. — Он все еще помнит Обито, — Нанадайме уставился на пациента, убаюкиваемого лекарством, и тихо сказал — Он забыл нас, он забыл всех, кроме Обито. 6       Какаши приснился сон.       Ему приснилось, что он прибыл в незнакомое место, где все было белым, куда бы он ни смотрел. Неподалеку от него был мужчина с колючими, скользкими, белыми волосами, одетый в пурпурную мантию с высоким воротником, правая половина его лица была покрыта шрамами, а глаза были красными, как кровь.       Какаши посмотрел на незнакомца. — Кто ты?       Улыбка мужчины была пропитана печалью. — Конечно… это не сработает.       В следующее мгновение его тело начало меняться, его волосы изменили цвет, а шрамы поблекли, исчезли; когда метаморфоза прекратилась, перед Какаши стоял черноволосый мальчик в синей куртке и синих штанах, с его шеи свисала пара оранжевых очков. Мальчик посмотрел на Какаши глазами, полными ожидания. — Что насчет этого?       Подозрение исчезло из глаз Какаши, они расширились. — Я помню тебя, — медленно сказал он, — Ты… Учиха Обито.       В тот момент, когда это имя сорвалось с его губ, что-то яркое и красочное расцвело, сменив безжизненную пустоту в его глазах. — Обито, — он повторил нежно, как шепот во сне — Обито, Обито, Обито…       Пока он шептал, собственное тело Какаши начало меняться, обретая молодость и здоровье. Когда это прекратилось, он был того же возраста, что и Обито.       Обито раскрыл свои объятия и крепко обнял седовласого подростка. — Я здесь, чтобы забрать тебя, — сказал он, — Бакаши. 7       Спустя четыре года после первого случая потери воспоминаний, однажды в три часа ночи, Рокудайме Хокаге из Конохи перестал дышать. — Сенсей мирно ушел, — сказала Сакура. В тот день, когда это действительно произошло, она была самой спокойной из троих. Может быть, потому, что десять лет назад она пережила то же самое со своим другим сенсеем — Он не ушел из-за боли.       Двое молча стояли у белой больничной койки. Белые халаты были накинуты на шкаф, но никто не хотел двигаться первым. Их сенсей просто спал, и прикосновение к нему разбудило бы его. Они твердили себе это в глубине души, пытаясь вытащить ложь. Внезапно дверь палаты со скрипом открылась — Вы должны радоваться за него, — сказал Орочимару — Не каждый шиноби может умереть от старости на кровати. — Я знаю, что он однажды ходил к тебе, — Саске не обернулся — О чем вы говорили? — И вот для чего я здесь, — Орочимару ответил. Он вошел в комнату, остановившись у изножья кровати. Некоторое время он смотрел на Какаши, а затем перевел взгляд на седьмую команду — Он хотел, чтобы я передал вам это: « Наруто, Саске, Сакура, пожалуйста, простите мой эгоизм «. — Что это обозначает? — фыркнула Сакура. — Потому что он отказался от возможности помнить вас, — Орочимару сел — Я знаю, что у вас много вопросов… Я начну с начала. Какаши действительно приходил ко мне. Трансплантация шарингана имела серьезные последствия для его мозга, а это означало, что однажды он потеряет все свои воспоминания. Не смотрите на меня так, директор Харуно, Вы знаете, почему он не позволил Вам провести эту проверку. Но это только одна из причин, по которой он обратился ко мне, другая — у меня была способность сохранять его воспоминания. — Как такое возможно? — воскликнул Наруто — Воспоминания сенсея… — Я не сказал всего этого, — человек-змея прервал его, подчеркнув последние слова — Это дзюцу под названием «Укрепление памяти», которое позволяет сохранять определенную часть памяти человека до самой смерти. Однако это не дзюцу со стопроцентным успехом; чем короче воспоминание, чем моложе был этот человек, когда он это пережил, тем выше шанс на успех. — Итак, Какаши выбрал воспоминания, когда команда Минато была еще жива, — сказал Саске — Значит, он все еще помнил Обито. — Точнее, — уголки губ ученого приподнялись в непонятной причуде, —что он решил сохранить, это три дня до и после битвы на мосту Каннаби».       Для троих, кто уже слышал о прошлом своего сенсея, это было самым большим шоком. — И еще кое-что, что я хочу прояснить, — закашлялся Орочимару, — На самом деле Какаши забыл всех в команде Минато. Он не мог вспомнить их личность или какую-либо из их жизней. Битва у моста Каннаби была единственным впечатлением, которое он помнил. Это воспоминание было бы похоже на фильм, который повторяется снова и снова в его голове. В этом фильме мальчик по имени Учиха Обито пожертвовал собой, чтобы спасти свою жизнь, и дал ему глаз. — Почему? — спросила Са кура —Но почему… почему именно в те дни?       Три дня, которые изменили жизнь Какаши, три дня, которые мучили его всю оставшуюся жизнь. — Я понимаю, — на этот раз ей ответил не Орочимару, а Наруто — Потому что сенсей не хотел, чтобы Обито в его воспоминаниях был узуратонкачи, который любил хвастаться и всегда опаздывал. Он хотел, чтобы Обито, которого он помнил, был героем.       Долгое время никто не говорил. Затем Саске наклонился, осторожно приподняв простыни, покрывающие их сенсея. Седьмая команда с удивлением обнаружила, что их учитель крепко сжимает полоску бумаги, которая уже была скомкана, слова потускнели. Несмотря на все это, почерк был четким, аккуратным, нисколько не грязным.       Это было написано, когда Какаши помнил. — Это ты тоже подарил это сенсею? — Сакура повернулась к Орочимару, который улыбнулся, не отрицая этого.        Наруто разжал пальцы сенсея, медленно вытаскивая записку. Было только одно короткое предложение, напоминание Какаши о его будущем, лишенном памяти «я»: «Живи для Обито»       Саске прервал наступившую тишину: — Нет. Он имел в виду для нас.