Раны на костях

Открыв глаза, все, что я увидела – это то, что было вчера, позавчера и три дня назад, неделю – моя медсестра с таблетками, ваза на предкроватной тумбочке и шприцы в моих руках, понятие не имела, для чего они, та и спрашивать было то ли лень, то ли бессмысленно. – Я всё еще тут, В болнице?.. – Цукишима–Сан, поймите, о вашем здоровье все очень беспокоятся, поэтому мы оставляем Вас здесь дольше нужного, и ваша мать продлевает Ваше нахождение здесь, поверьте, это всё для Вашего благополучие, а также... – А также для того, чтобы я смогла жить новой жизнью. Я помню, Мика, ты мне об этом из-за дня в день говоришь, надоело уже.– Все врачи не могли терпеть такое общение Хистории, но вот одна медсестра нашла правильный подход, и они кое-как поладили. Можно сказать, Микаса стала для Хистории неким другом, пока нет Тендо. Когда Мика быстро выполняла свою работу, она всегда приходила к Цуки в палату, поговорить с ней обо всём на свете. Для девушек это стало некой традицией, с которой им было хорошо – Хистория не чувствовала себя одиноко, Микаса, которую Цукишима начала назвать Мика, перестала быть закрытой с пациентами. Ведь Мика была неким социофобом, поэтому ей было тяжело со всякими пациентами, которых на неё сваливали, но благодаря девушке-пациентке, она смогла быть более открытой. – Простите, Цукишима... –давай по имени, пожалуйста. -Да, конечно, как Вам удобнее, Хистория-сан!! -Тори-Чан, думаю так будет лучше, и еще на "ты", мы уже с тобой давненько знакомы, поэтому... -я тебя услышала.– пациентка приняла таблетки и легла. Мика сидела около её койки и поглядывала на нежно подымающуюся грудную клетку. Тори повернула голову на бок, чтобы посмотреть в окно, за которым было видно всё, что она не может почуять, увидеть в близи и дотронуться. –Почему он не приходит? Он ведь не бросил меня, верно? – золотоглазая, лежащая девушка задала вопрос, не ожидая ответа, она просто знала, просто понимала, что её единственной подруге ничего не известно. Нет, она не проронила ни единственной слезы, лишь сильные мурашки прошли по коже. Холод по коже, отпирается дверь в твою палату. – твою ж мать..– лишь стоило свету из твоего окна проникнуть за дверь, ты увидела некую личность, от которой тебя выворачивает наизнанку – Ойкава. – Здравствуй, Милая, – Мика, сидя в полном недопонимание, просто смотрела на пришедшего гостя. – Сокучилась небось по мне? – с неком ноткой хитрости и поддельной доброты, спросил у тебя Ойкава. – Очень, – злобно начав – аж блевать хочется, и харкнуть в твою рожу. – окончания твоей речи ты предпочла сделать грозной –Хаха, мило сказано. Медсестра, я забираю нашу пациентку. Микаса, еще не успев даже понять в чем дело, сразу начала закрывать тебя собой, так как видела, что тебе явно не нравился пришедший. – Лучше она останется у нас в больнице, её лечение всё еще не окончено. – Ойкаву это мало волновало, поэтому он смело пошёл в её сторону, грубо оттолкнув, тем самым она сильно ударилась об прикроватную тумбу головой. Тоору начал тянуться к тебе, чтобы дотронуться до тебя. Ты же на этот жест, быстро среагировала, бросила в него одеяло, что несколько секунд назад лежало на тебе. Немедля, ты встала с кровати и побежала к двери, а там уже повернулась к медсестре. – БЕГИ! – громко, почти во всю глотку прокричала Микаса. Ты понеслась по коридору, за тобой были слышны быстрые шаги. – "он бежит за мной" – спустя 5 секунд по всей больнице пошел звук сигнализации о том, что в здании катастрофа: убийца, маньяк или как еще можно было назвать твоего приследователя. Забежав за угол, ты увидела впереди себя тупик, но там было окно. – "Это единственный выход" – долго не думая, ты разогналась и бросилась в него. От неожиданности, Ойкава начал тормозить, боясь сам вылететь. Ты молилась остаться в живых