***
Серёжа подскакивает с места, когда слышит раздавшийся звонок гарнитуры в ухе. Сон у него из-за этой работы стал ужасно чутким. Сонно оглядываясь, мужчина поднимает руку к гарнитуре и принимает вызов. — Слушаю. — Ну, и где ты? — слышится грубый голос на том конце. Серёжа тихо вздыхает. — Я здесь за соседним домом. Сейчас подъеду, Арсений Сергеевич. — Поторапливайся. Он сбрасывает быстро, даже не думая слушать. Лазарев привык. Выпрямляясь, Серёжа даёт себе ровно полминуты, чтобы очнуться ото сна, поправить волосы, выпрямить сиденье, отключить блютуз и выключить дисплей. На улице уже начинает светать — Лазарев сверяется со временем. 4:12. Ещё раз вздохнув, мужчина плавно трогается с места и выезжает обратно к клубу, уже замечая какую-то компашку и поодоль от них две фигуры, в одной из которых сразу узнаёт своего босса. Когда оба силуэта приближаются к машине, Серёжа с ужасом для себя узнаёт парня, идущего рядом с Поповым. Он прячет своё лицо, ждёт, когда Граф с долговязым парнем усядутся сзади, и стискивает зубы, слыша знакомый смех. И он впервые искренне рад тому, что в этом автомобиле есть перегородка, за которой его не видно. — Давай, Серёж, трогай. Отвезём Антона домой, — слышится глухой насмешливый голос Арсения Сергеевича, пропитанный алкоголем. Лазарев сглатывает и медленно трогается. Он знает, куда ехать, потому что знает, где живёт Антон, но ему нельзя показывать этого. Для Арсения они должны быть незнакомцами. Но и спрашивать у Серёжи нет сил; он не хочет, чтобы парень его узнал. — На Ленинский проспект, — слышится спасительный голос Арсения, — девяносто шесть… А! Девяносто пять, бэ. Серёжа должен ответить, что услышал, понял приказ, но он молчит. Потому что трус. Потому что не может признаться. Поэтому мужчина едет молча и благодарит всех Богов, что Попов не решил докапываться до его молчания. Видимо, Антон ему сейчас больше интересен. И это невольно злит. Только неделю назад Серёжа встречался с Антоном на Арбате, когда был свободен от своих дел. Только неделю назад он дарил ему цветы, а тот смущённо улыбался ему и благодарил. Только неделю назад у них был первый общий поцелуй. И сейчас этот же Антон едет в одной машине вместе с ним. Вот только улыбается парень не Серёже, а его боссу. Милуется не с ним, а с Арсением. К чему тогда вообще нужны были эти отношения, в которых они были два месяца? Да, может, в основном эти отношения были на расстоянии из-за загруженности Лазарева, да и сам Шастун был не меньше занят, так что это не могло являться причиной… или могло? Серёжа винит себя. Винит в том, что даже не сможет после этого написать Антону хоть что-то, сделав вид, что ничего не знает. И это больше всего раздражает. Это ужасно бесит. Но Серёжа клал большой хуй на своё мнение. Даже если бы он попытался восстановить эти отношения — это было бы бессмысленно. Арсений берёт всё, что захочет, всё, что ему нужно, и ему плевать на чужие чувства. Он уведёт у любого девушку или парня, даже ни одна струна совести не дёрнется. Лазарев сжимает руль, но продолжает ехать. Это его работа. Как там пели Винтаж? Слёзы на глазах, чувства на замок, вечно юн и вечно одинок? Вот и Серёжа также, разве что, слёз на глазах нет, он же мужчина, в конце концов. Вот ещё, пускаться во все тяжкие из-за какого-то красивого, умного и такого комфортного парня… Через двадцать пять минут они подъезжают к нужному дому, где выходит Антон, а после едут домой к мужчине. В голове Серёжи — пустота. Звенящая такая, противная и мерзкая. Она оглушает сильнее, чем басы в клубе. Он так задумывается, что чуть не въезжает в обгоняющего его машину — очухивается только после громкого гудка с левой стороны. Серёжа останавливается возле ворот, закрывающих двухэтажное небольшое, но аккуратное здание. Опускает стекло, показывая подошедшему охраннику, что всё в порядке и это они с Арсением Сергеевичем, и проезжает на территорию, останавливаясь рядом с гаражом, в котором после нужно будет припарковаться. — Зайди со мной в дом, Серёж, — опять же обманчиво мягко тянет Попов, выходя из майбаха. Серёжа вздыхает, не предчувствуя чего-то хорошего из этого, но не перечит и, заглушив мотор, выходит из машины, запирая её. Они заходят в дом и его хозяин тут же скрывается на кухне, успев перед этим снять лишь лакированные туфли. — Ты проходи, не стесняйся. Лазарев дышит напряжённо, не зная, чего можно ожидать от пьяного Арсения, но разувается и проходит на кухню. Попов уже налил себе стопку дорогого ликёра и опрокинул рюмку в себя, даже не поморщившись. Он кидает лисий взгляд на своего телохранителя, криво улыбаясь. У Лазарева от этих голубых глаз сердце не на месте. — Скажи-ка мне, Серёж, — голос, словно мёд, начинает литься из уст мужчины, — а чего это мы молчим всю дорогу, не обронив ни слова повиновения, м? — Серёжа отводит взгляд в сторону, склоняя голову, как бы признавая свою оплошность. — Простите, такого больше не повтор… — О, нет, ты не так понял, — смеётся Арсений, наливая себе ещё стопку и параллельно снимая пиджак со своих плеч, — мне не нужны твои лживые извинения. Я хочу услышать прекрасную правду от тебя. Лазарев стискивает зубы. — Что Вы хотите услышать?.. — чётко проговаривает мужчина, слегка опуская плечи. — Я же говорю — правду. Не тупи, Серёженька, — Арсений улыбается пьяно, развязно, и опрокидывает в себя ещё одну рюмку, в этот раз слегка поморщившись. — Думаешь… Я не понял? — Попов медленно стягивает с себя галстук. — Ты был нервный, заведённый, да? Знаешь этого паренька, я угадал? Серёжа старается держать себя в руках. Да, сейчас ему определённо хочется кричать, но нельзя. Нельзя ему это делать. Только молчать. — На самом деле, Серёжа… — Арсений икает, но уверенным шагом подходит к телохранителю. — Я давно всё знаю, — хихикает себе под нос, будто ребёнок, узнавший, что его младший брат украл конфету и теперь пришёл манипулировать этим. — Вы не так всё поняли… — пытается вклиниться Лазарев, но мужчина не даёт ему договорить. — Тш-ш, — шикает Попов, подставляя свой палец к губам мужчины. — Я понимаю твою боль и обиду. Как же, встречаться с парнем и ничего о нём не знать. Внезапно, Арсений хватает его за одной рукой за ворот рубашки, стискивая пальцами, и приближает его лицо к себе. Серёжа, не ожидавший такого выпада, охает и потерянно смотрит в холодные глаза. — Ты хоть знал, мой хороший, кем работает Антон? — опаляет своим дыханием его Арсений, усмехаясь. — По глазам вижу, что не знал. Такие вот у вас отношения? На доверии… Ха-ха, — пьяно смеётся мужчина, случайно соприкасаясь носом с носом Серёжи. — Нельзя, Серёжа, нельзя доверять людям в нашем обществе. Какой же ты наивный дурак, — Попов впивается пытливым взглядом в Лазарева и хмыкает, найдя в глазах напротив лёгкое презрение, — Антон работает стриптизёром. Неожиданно, правда? Он такой пластичный, гибкий, ты бы только знал… Но не твой размерчик, Серёж. Слишком высоко ты замахнулся. — Арсений понижает голос и тихо рычит, проводя свободной рукой по уложенным волосам Серёжи, словно кошку против шерсти гладит — Лазарев недовольно шипит. — Потому что Антон — мой. Ты ведь знаешь, я люблю таких мальчиков, и рано или поздно забрал бы его, неужели ты этого не понимал? Мой бедный, несчастный Серёжа, — он наклоняется к уху своего телохранителя и шепчет обжигающе жарко, — запомни, хороший, ты — всего лишь пёс. Мой верный пёс, который будет исполнять любую мою команду. — Попов отстраняется, отпуская его воротник, и проводит рукой от шеи к груди. — Так что на место, пёс, и сидеть. Мужчина слегка толкает его и смеётся, отходя от него обратно к столу и наливая себе третью рюмку. Серёжа стоит в бешенстве. Он дышит тяжело, шумно. Он сжимает кулаки, готовый схватиться за пистолет и выстрелить. Знает, что нельзя, но так хочется… Раз, два… Лазарев начинает считать, чтобы успокоиться. Три, четыре, пять… Ему нельзя убивать Попова только по одной причине — и не потому, что он его босс. Просто Граф — важное звено в преступном мире, и некоторым большим шишкам будет неугодно, если Арсений умрёт. Они начнут искать виновного, а жить Серёжа всё ещё хочет, пусть и не так сильно, как лет десять назад. Шесть, семь… Ему просто надо успокоиться и всё будет в порядке, никто не пострадает. Всё будет хорошо. Восемь, девять… — Ну, чего встал, как вкопанный? Дуй уже отсюда, герой-любовник. Десять… Серёжа распрямляется и вскидывает голову, раздражённым взглядом обведя фигуру мужчины. — Доброй ночи, Арсений Сергеевич.***
Серёжа не понимает своего босса от слова «чё за хуйня, блять». Через несколько дней, когда мужчина, по приказу Попова, ждёт его в кабинете, на него налетает заместитель Арсения. Он с размаху ударяет Лазарева в живот, заставляя телохранителя согнуться пополам от неожиданной боли, а после бьёт с такой же силой в нос, хватая за шиворот и с силой ударяя об стену. Руслан отчего-то бесится, что-то ему кричит, но Серёжа не слышит его — в ушах стоит громкий, противный звон. Когда мужчина понимает, что его собираются ударить ещё раз, а писк немного рассеивается, он невольно сгибается, пытаясь уйти от удара. Серёжа не понимает, что случилось, однако ему запрещено драться и причинять увечья тем, кто выше его по званию. Зато его могут и отпиздить, это в порядке вещей здесь. — Какого чёрта здесь происходит? Лазарев даже невольно вздрагивает, услышав ледяной голос Попова. По его интонации сразу слышно — Граф зол не на шутку. — Арсений Сергеевич!.. — тут же пытается объяснить Руслан, но босс резко обрывает его. — Отпусти немедленно Сергея, — низким голосом чётко проговаривает Арсений. Серёжа не видит, но уверен, что у мужчины от злости желваки по лицу гуляют, а взгляд хмурый, с ноткой бешенства. Он уже пару раз видел, как злится Попов — зрелище пугающее. — Но, Ар… — Ты меня не понял? — рявкает Граф, не давая даже слова сказать своему заму. Лазарев чувствует, как чужая рука вздрогнула, а после отпустила его, позволяя мужчине обернуться. К губам неприятно стекала кровь из носа, заставляя облизываться и тут же чувствовать неприятный металлический привкус. — Ещё раз ты без спросу начнёшь бить моего телохранителя и я тебе обещаю, что ты отправишься в самую сладкую жизнь, которую ты себе даже не можешь представить, — угрожающе произносит Арсений. Он стоит, как грозовая туча, готовый вот-вот разорваться громом и молнией. Руслан съёживается под этим взглядом, кивая. Он хочет что-то сказать, но Попов в очередной раз перебивает его. — Знаю я, что ты хочешь сказать, — небрежно бросает мужчина. — Но Сергей в этом не виноват, понятно? Он даже не в курсе того, что произошло. — Серёжа чувствует этот прожигающий взгляд на себе, но не отводит свой, лишь сглатывает нервно. — А теперь вали отсюда, пока я реально не приказал застрелить тебя. — Уже более ровным голосом произносит их глава, слегка успокаивая свою бурю. Руслан несколько раз боязливо кивает, лепеча нескончаемый поток извинений, и скрывается за дверью. Арсений же медленным взглядом обводит Лазарева, останавливаясь на разбитом носе. Серёжа тут же подставляет руку, прикрывая себя и зажимая ноздрю. — Простите за неподобающий вид, — гнусавит мужчина, всё-таки опуская взгляд. — Едь-ка ты домой и приведи себя в порядок, — хмыкает Попов, опираясь бёдрами на свой рабочий стол и складывая руки на груди, — берёшь отгул на два дня, понял? Я пока с Шеминовым покатаюсь. — Я… — пытается оправдаться мужчина, но замечает недобрый взгляд Арсения, — хорошо, Арсений Сергеевич… Как скажете. Спасибо. — Тяжело выдыхает Лазарев, облизывая пересыхающие губы от постоянного дыхания через рот. Мужчина разворачивается, чтобы уйти, как слышит за собой небрежное: — И попроси там, чтоб уборщицу прислали, а то испортили мне стену и пол. У Серёжи нет больше ни на что сил, как коротко кивнуть и выйти из кабинета. Что произошло, он так и не понял, и за что ему набили морду — тоже, а также и то, почему его босс так рьяно заступился за него. Сначала этот человек относится к нему и его чувствам наплевательски, а потом прикрывает, хотя мог просто забить на это — Серёжа ведь простой телохранитель, не больше, ему всегда можно найти замену. Вот так и живи с переменчивыми чувствами к своему боссу.***
А ещё через несколько дней Серёжа видит Антона. Это случается в тот момент, когда мужчина стоит вместе с охраной и объясняет новичкам, где и как они должны стоять. Вообще, это не его обязанности, но Арсений приказал заняться этим именно Лазареву. Если бы была возможность, Серёжа отказался, однако такой роскоши, как выбор, у него нет, и пришлось выполнять приказ. Когда дверь открывается, Лазарев вздёргивает голову и сталкивается взглядом с Антоном. Шастун заходит вместе с Арсением, который что-то тихо рассказывает ему, и не сразу понимает, кого видит. Серёжа же резко отводит взгляд к охране и приказывает разойтись на свои позиции, о которых он так тщательно рассказывал. — Заходи пока в мой кабинет, я сейчас приду, котёнок, — чуть ли не мурлычет Попов специально громко, кидая хитрый взгляд в сторону своего телохранителя. Лазарев стискивает зубы, но лишь склоняет голову, ожидая дальнейших приказаний. Но тех не следует — Арсений просто направляется дальше по коридору, к лифту. Антон же, каким-то жалобным взглядом посмотрев на Серёжу, без слов заходит в кабинет, как ему и было велено. Однако Лазарев и пяти минут не может устоять на одном месте. Наушник в ухе молчит, а значит, он вряд ли кому-то нужен будет. Сейчас важнее разобраться с парнем, которому он на протяжении недели не отвечал. — Так значит… Ты — любовник Попова? — сходу спрашивает Серёжа, обжигая себя самого этими словами. Горечь на языке тут же оседает, а в горле внезапно пересыхает. Антон сидит на диванчике, сложив ногу на ногу, и виновато смотрит на мужчину, поёжившись. Видно по глазам было, что его застали врасплох, удивили и заставили чувствовать себя ужасно. — Серёж… — он тяжело вздыхает, всё-таки поднимаясь на ноги, — я всё объясню… — Все вы так говорите, — огрызается Лазарев, потирая переносицу и шипя от лёгкой боли — травма ещё до конца не зажила. — Нет, Серёж, послушай, — резко бросает Шастун, выпрямляясь во весь свой почти двухметровый рост. — Да, я провинился перед тобой и повёл себя как скотина. Я просто… не могу выбирать между вами двумя, понимаешь? — Серёжа морщится, показывая, что ничего он не понимает, да и слушать ему это несколько противно. Антон вздыхает, будто сдуваясь, опускает плечи и качает головой. — Ну, ударь меня, если тебе так будет легче. Но, просто знай, вы мне нравитесь оба. Ты весь такой мягкий, заботливый, а Арс — он жёсткий, уверенный. Вы вдвоём прекрасно бы сочетались. Серёжа хмуро смотрит на парня. Он не знает, как реагировать. Мужчина и сам прекрасно знает, какой у него босс, однако говорить, что они могли бы сочетаться… Лазарев даже не знает, как это воспринимать — как оскорбление или как что-то хорошее в его сторону? — Да и ты, знаешь ли, не говорил, что работаешь на владельца крупного казино и борделя, — фыркает напоследок Антон, складывая руки на груди. — Как и ты, что работаешь стриптизёром, — не остаётся в долгу Серёжа, сделав пару шагов к парню. Они некоторое время стоят и тупо смотрят друг на друга. Некий бой глазами, в каждых из которых с молниеносной скоростью меняются эмоции. Каждый из них не знает, что должен чувствовать сейчас, каждый не знает, что сказать в эту секунду. А потом всё происходит быстро. Кто из них бросился первый — не понятно, но оба сталкиваются телами и сливаются в поцелуе. Серёжа хватает Антона за талию, прижимает к себе, буквально вгрызается в податливые губы, кусается, пока парень тихо стонет, сжимая широкие плечи. Оба пытаются взять вверх, у обоих пламя в груди горит, и сколько бы это битва длилась — не известно, если бы не прервавший их кашель, заставивший и Антона, и Серёжа крупно вздрогнуть. — Простите, что прерываю, — криво усмехается Арсений, стоя в проходе, — но это, всё же, мой кабинет. Надеюсь, вы закончили. Лазарев с ужасом понимает, что сейчас наделал. Серёжа уверен, что Попов такую осечку вряд ли простит, и кровь тут же уходит от лица, заставляя мужчину бледнеть, а сердце так громко ухает в груди, что он слышит его у себя в ушах и ощущает в горле. Мужчина даже не видит, что происходит сейчас с Антоном — всё его внимание уделено исключительно боссу. Арсений вальяжно проходит к своему шкафу и, открыв одну из дверц, достаёт тёмную бутылку с бокалом. — Арс, ты всё не так понял… — пытается аккуратно начать объяснять Антон (хотя объяснение тому, что они сделали, нет), однако Попов тут же его прерывает. — Тш-ш, — коротко шипит мужчина, доставая пробку из бутылки с тихим хлопком, и наливает в бокал красную жидкость, — французское вино две тысячи пятого года выпуска. Почти миллион рублей стоит вот эта одна бутылочка, которую я сейчас за раз выпью. — Задумчиво проговаривает Арсений, поднимая бокал и покачивая жидкость в нём. Серёжа невольно смотрит на Антона, который в этот момент также напряжён, и ёжится, возвращая взгляд к Арсению. Однако мужчина уже двигается в его сторону, по пути слегка ослабевая душащий галстук и отпивая немного вина. — Серёжа, а, Серёжа, — усмехается Попов, подходя к телохранителю вплотную, — как же ты, весь такой послушный пёс, смог так сильно оплошать, м? — мужчина вновь отпивает из бокала алую жидкость и облокачивается свободной рукой на грудь Лазарева. А у Серёжи от такого действия ещё только сильнее начинает биться сердце. Чем он, блять, думал, когда бросался на Антона? Ебучие чувства. — Мой ты хороший, страшно умирать, верно? — смеётся брюнет, постукивая пальцами по груди. — Что же мне с тобой сделать? Просто убить? Неинтересно. Пытать? Старо. — Арсений задумчиво щурится, делая очередной глоток, но тут вмешивается Шастун. — Арсений, пожалуйста, послушай, — просит Антон, подходя к ним чуть ближе. Попов кидает на него заинтересованный взгляд. — Это я виноват, не трогай его. Правда. Просто нам надо было раньше расставить все точки над «и», но, в итоге, мы проебались. Арсений усмехается, посмотрев на Серёжу, а после на Антона. — Это благородно, Антон, несомненно, — довольно произносит мужчина, отходя от Серёжи, — но этого мало, дорогой. Думаете, я могу вас так просто простить? Мне даже неважно, честно, кто из вас виноват. Вы оба проиграли, — Арсений допивает вино из бокала и наливает себе ещё. — Но, знаете, у меня есть для вас наказание. Серёжа весь сжимается. Так страшно ему ещё никогда не было — даже когда в перестрелках его жизнь была под угрозой. Там он на адреналине не понимал, что может умереть, однако здесь каждая секунда кажется часом. Чем дольше Попов молчит, тем больше нервничает Серёжа, накручивая себя. — Первое: вы можете попытаться сбежать, — задумчиво растягивает слова Арсений, смотря в окошко, — в счастливое будущее, так ведь говорят? — мужчина усмехается, прислоняя край бокала к губам, — Но никто не даёт гарантию, что вы выживете, — вздыхает так удручающе, словно жалеет об этом, однако тут же оживляется и смотрит в упор на обоих. — Но есть второй вариант, где я не спущу на вас собак, ну, а вы сможете счастливо жить. — Мужчина начинает пить, растягивая удовольствие, но Серёжа то видит, как Попов наблюдает за их страданиями краем глаза. Насмехается. Издевается. Изводит. Они ведь жертвы, загнанные в ловушку настоящим тигром. — Так, о чём я там?.. — допив целый бокал, Арсений делает вид, будто действительно задумался, но почти сразу же щёлкает пальцами. — Ах, да, второй вариант. Вы будете приходить вдвоём ко мне в гости, — усмехается Попов, наливая ещё один бокал (быстро опьянеет, — делает себе пометку Серёжа, но даже сам не замечает этого — всё происходит уже механически), — вернее, в мою кровать. Будете делить со мной одинокие ночи, — он хитро улыбается, отставляя бутылку к середине стола. — В общем, на всё про всё у вас есть ровно двадцать минут. Вы либо сразу бегите и как можно быстрее, либо приходите на четвёртый этаж в двести шестнадцатую комнату. Когда время истекает — я даю приказ найти вас и убить. Арсений подмигивает им на прощание и выходит из кабинета, оставляя после себя звенящую тишину.***
Серёжа думает, что, может, это поспешное решение и они с Антоном два идиота, но сейчас они стоят напротив нужной двери, оба на нервах и не понимают, почему решили выбрать именно такое решение своей проблемы. Лазарев всё ещё не знает, что такое с Арсением Сергеевичем и почему он не приказал убить его сразу же, как только увидел эту ужасную сцену. Ведь раньше Попов никогда и ни с кем не церемонился. Провинился? Выстрел в голову. Не сделал так, как было велено? Выстрел в сердце. Но тут… это словно другой человек. Да, конечно, секс в обмен на жизнь звучит очень не очень, однако быть постоянно в бегах и бояться всю жизнь — тоже так себе перспектива. Именно поэтому они сейчас здесь. Из-за двери слышна тихая музыка, однако Серёжа улавливает в мелодии, кажется, «сдавайся»?.. Одна из его последних работ перед тем как он начал свою карьеру телохранителя Попова. Но как это вообще возможно? Мужчина не успевает подумать, потому как Антон уже толкает дверь, аккуратно входя. Вот так, без стука, без спроса о разрешении войти. Шастун более уверенный, не то, что Лазарев. Как только они входят, музыка тут же полностью затихает. Арсений лежит поперёк огромной кровати, копаясь в телефоне одной рукой и держа в другой бокал с вином (правда, уже с белым), и не сразу поднимает голову. — Арсений?.. — растягивает его имя Антон, подходя чуть ближе. Пытается задобрить, успокоить, словно Попов может быть ещё зол на них. А он может. Брюнет приподнимается, заинтересованным взглядом обводит обоих и только потом садится, глумливо усмехнувшись. — Если честно, то я не ожидал, что вы действительно появитесь здесь, — Арсений проводит рукой по густым волосам и щурится, хитро улыбаясь. — Ну, и чего стоим? В данной ситуации должен только мой член стоять, — ухмыляется Попов, кивая и разводя ноги, — так что на колени. Оба. Серёжа быстро переглядывается с Антоном. Не нравится ему всё это. Но им обоим приходится покорно встать на колени, умещая свои тела меж ног Арсения. — Вас всему учить что ли нужно? — уже недовольно фыркает мужчина. — Расстёгиваем брюки, достаём член и сосём. Или какие-то проблемы? Серёжа активно машет головой в отрицательную сторону и позволяет Антону расстегнуть ширинку и пуговицу брюк, чтобы не мешаться. Сам же Лазарев мягко опускает руку на колено своего босса и аккуратно поглаживает его, слегка сжимая, чтобы уж совсем бездейственным дураком не казаться. Серёжа благодарен своей судьбе, что у него был опыт с мужчинами и сосать он умеет, поэтому опозориться и сделать только хуже у него не получится. По крайней мере, он на это надеется. Когда Антон приспускает с Арсения брюки с боксерами (не без помощи, конечно, самого Попова), Серёжа аккуратно осматривает ещё вялый, но крупный член. Он зависает на несколько секунд и приходит в себя, когда слышит прерывистый вздох сверху. Антон уже начал предварительные ласки — облизнув руку, он стал надрачивать мужчине, чтобы возбудить его, прежде чем браться за более ответственное дело. Немного растерявшись, Серёжа, всё же, догадывается, что бездействие в его случае не даст ему дополнительных плюсиков, поэтому, облизнув свою руку, аккуратно умещает её рядом с рукой Антона, помогая в этом деле. Их пальцы слегка сплетаются между собой, скользят по вздувающимся венкам, пока мужчина сверху начинает шумно дышать. Серёжа сосредоточенно наблюдает, как член начинает вставать от возбуждения, наливаясь кровью, как яйца становятся более тяжёлыми в его руке, которой он, в конечном итоге, аккуратно перебирает их. — Приступайте уже, — низкий, рычащий голос Арсения заставляет мурашки пробежаться по спине, а волосы на затылке встать. Серёжа сглатывает и смотрит на Антона — тот чуть кивает головой, предлагая начать первому. Лазарев вздыхает и мягко касается губами отяжелевшей головки. Аккуратно выцеловывает её, пока не появляется предэякулят из щёлки, и быстро слизывает, ощущая солоноватость во рту. Жарко выдохнув в области паха мужчины, Серёжа наклоняется к основанию члена и, высунув язык, ведёт им по всему стволу, задевая пульсирующие венки. Он немного кружит вокруг головки, снова целует, а потом чувствует, что к нему присоединяется Антон. Вместе они начинают с двух сторон вылизывать член мужчины, слыша сдавленные стоны, и при этом стараются не сталкиваться головами. Для Серёжи это новый опыт и не очень удачный, в плане, что здесь осечки никто не простит, если вдруг что-то пойдёт не так. Лазарев отрывается на несколько секунд, оставляя за собой след из потянувшейся слюны, чтобы перевести сбившееся дыхание, однако чувствует, как его внезапно хватают за жёсткие волосы, зарываясь пальцами в них, и тихо шипит от боли, когда его тянут чуть вверх и к себе. Мужчина смотрит на Антона справа, которого точно так же болезненно схватили за локоны и который морщился от этой боли. Но Серёже внезапно становится не до Шастуна, когда его утыкают носом в возбуждённый член и рычат сверху: — Соси нормально. Лазарев сглатывает и, чуть отстранившись, вновь слизывает выступившую предэякулят. Только после этого Серёжа обхватывает губами головку, мягко посасывая и понимая, что возбуждённый член Попова кажется больше, чем вялый. Пряча зубы, мужчина проводит языком по щёлке и насаживается больше, слыша сдавленное оханье из уст Арсения Сергеевича. И это даже даёт какой-то внутренний азарт, заставляя Серёжу взять ещё больше. Однако головка быстро упирается в глотку, и Лазареву приходится остановиться. Шумно дыша, мужчина пытается хотя бы немного поднять голову наверх, но ему этого не дают сделать. Попов внезапно давит на затылок, заставляя взять глубже. Серёжа хрипит через силу и жмурится, ощущая выступающие слезинки на глазах. Арсений же в это время несдержанно стонет, но не заставляет своего подчинённого брать больше, даже, наоборот, отпускает его волосы, дав Лазареву самому задать темп. Серёжа же быстро вытаскивает член изо рта и откашливается в сторону, вытирая слезящиеся глаза. На раздумия времени нет, поэтому, как только воздух возвращается в лёгкие, Лазарев вновь насаживается на член, но в этот раз настолько, насколько может, и втягивает щёки, создавая вакуум. Дав себе ещё пару секунд на передышку, Серёжа начинает двигать головой как можно активнее, стараясь брать глубже, каждый раз доставая головкой стенок горла. Негромкие стоны Арсения вдруг смешиваются с тихим скулом Антона, однако мужчина взгляда не поднимает, лишь сосредоточенно занимается своим делом. По подбородку неприятно скатываются слюни, а на висках появляются капельки испарины от напряжения, но Серёжа отвлекается только тогда, когда в его волосы вновь вплетаются пальцы, жёстко оттягивая назад. Лазарев морщится, но спокойно позволяет себя отодвинуть от члена, на котором осталась его слюна. Серёжа вытирает подбородок тыльной стороной ладони и наблюдает как рука, на которой была печатка, заставляет принять в себя уже рот Антона. Сглотнув скопившуюся слюну, Серёжа ёрзает на месте. Его член быстро отреагировал на все эти манипуляции, и Лазарев только сейчас осознал, что стояк неприятно стягивают брюки. Антон насаживается на член легче и быстрее — видимо, опыта у парня будет и впрямь побольше, чем у Серёжи, который в последний раз кому-то сосал года так два, а, может, и три назад. Да и наверняка не в первый раз берёт этот ствол в свой рот. Лазарев, наблюдавший всю эту картину, вздрагивает, когда его тянут на себя. Он впервые поднимает за продолжительное время взгляд на своего босса и видит удивительно-красивую картину: у мужчины растрёпаны тёмные волосы, голубые глаза возбуждённо блестят в приглушённом свете, капельки испарины стекают по вискам от наслаждения, а рот приоткрыт из-за тяжёлого дыхания, смешанного с блаженными стонами. Серёжа впервые вообще за всю жизнь видит Арсения именно в таком виде и, если бы он не стоял на коленях, то ноги бы у него сразу подогнулись. Потому что, как ни крути, но Попов невозможно красивый. Всегда. Везде. В любой ситуации. И этого у него не отнять. Периферическим зрением, Серёжа замечает, что Арсений отпустил Антона и взял в руки бокал с вином. Низко простонав, Попов вливает в себя жгучую жидкость и резко врезается губами в губы Лазарева. Серёжа от неожиданности мычит и жмурится, не сразу понимая, в чём дело. И только через пару секунд понимает, что ему нужно приоткрыть рот. Осторожно разомкнув губы, мужчина тут же почувствовал как в него вливается алкоголь. Арсений резко дёргает голову Серёжи вниз, заставляя запрокинуть, и вливает в него остатки, впившись губами. Лазарев от такого напора скулит, задыхается, чувствует, как алкоголь обжигает горло, а из уголков рта стекает эта жидкость, не успевая помещаться во рту, и понимает, что с Антоном несколько минут назад было то же самое. Попов стонет ему в рот, сминает податливые губы, проводит языком по ним и слегка кусается, оттягивая за нижнюю, а после вновь впивается, практически не давая подчинённому вздохнуть. Серёжа изо всех сил старался отвечать, но постоянно сбивается из-за нехватки воздуха в лёгких. Но в какой-то момент Арсений протяжно стонет ему в губы, сжимая волосы ещё сильнее, и через несколько секунд отпускает, падая спиной на кровать. Серёжа опускается, принимая больше сидячее положение, и старается отдышаться, взглянув на Антона. Кучерявые волосы парня стояли торчком, рот приоткрыт от частого дыхания, а губы перемазаны в сперме. Зрелище, конечно, прекрасное. А потом Лазарев опускает взгляд вниз и видит, что у Антона стоит также крепко, как и у него. Значит, они оба возбудились, но оба не кончили. И что теперь? Их выгонят вот так, со стояками? — На кровать. Живо. — Внезапно отдаёт приказ хриплым голосом Арсений, поднявшись с кровати и потянувшись к прикроватной тумбочке. Серёжа вновь переглядывается с Антоном и послушно забирается на кровать, проводя ладонью по слегка взмокшим волосам. — Вы думали, что так легко отделаетесь? — усмехается Попов, возвращаясь с тюбиком смазки и упаковкой презерватива. — Ну, кто сегодня поставит свою жопу? Серёжа тут же вздрагивает, будто его собирались ударить. Он встревожено смотрит на Антона, а Шастун смотрит в ответ. Лазарев никогда не был в нижней позиции и нервы его тут же сдают, выдавая состояние глазами и ёрзаньем по постели. Даже болезненно стоящий колом член сейчас не кажется такой уж и большой проблемой. — Давай уже, — вздыхает Антон, снимая с себя джинсы вместе с трусами, и переворачивается на живот, подняв бёдра верх. Серёжа едва успевает остановить себя, прежде чем облегчённо выдохнуть и поблагодарить Шастуна. — Хм, ладно, — хмыкает Арсений, подкладывая под парня подушку, и с соответствующим звуком открывает новенький тюбик смазки, выдавливая немного себе на пальцы. — Иди сюда, — шикает мужчина, махнув Серёже рукой к себе. Лазарев тут же становится рядом и, немедля, вытягивает руку, сразу уловив намёк. Прохладная субстанция тут же оказывается на указательном и среднем пальце, которую Серёжа тут же начинает согревать, пока Арсений уже аккуратно входит одним, наклонившись к парню. Антон шумно выдыхает, ёрзая на месте. Пока Серёжа растерянно наблюдает за происходящим, Попов, откинув тюбик в сторону, свободной рукой помогает парню избавиться от ненужной в данный момент футболки. Мужчина аккуратно растягивает Антона, но быстро. Лазарев даже не сразу понимает, что Арсений вставил уже второй палец, только тогда, когда слышит тихий скулёж парня под ними. — Так и будешь тупить? — усмехается Попов, оглаживая бедро парня в каком-то нежном жесте. Серёжу пробивает холодным потом. Осознание слишком быстро ударяет в голову. Они, что, будут прямо сейчас отрабатывать двойное проникновение? Серёже это не нравится. У него в принципе никогда тройничков не было, а тут с двумя мужчинами, так ещё и с двойным проникновением. Конечно, в этой жизни нужно попробовать всё, безусловно, но такое практиковать он не был готов. Да, это выглядит соблазнительно и даже несколько манит, но большую часть — пугает. И тем более Антон вот так самопожертвовал собой, уловив его настроение, а в итоге они с Арсением будут трахать его вдвоём, так ещё и одновременно, хотя проебались они с Шастуном вместе и платить должны были тоже вместе. И Серёжа чувствует, что сердце из-за этого у него не на месте. Какой бы королевой драмы он не казался. — Чё завис, Лазерев? — уже в открытую насмехается Арсений, наклонившийся к шее парня и выцеловывая её. — Ты не порнуху, если что, смотришь. Не хочешь помочь, а? Серёжа понимает, что действительно слишком долго находится где-то в своих мыслях, поэтому отмирает и подбирается ближе. Арсений даёт ему немного места, продолжая увлечённо вылизывать шею Шастуна, и Лазарев аккуратно вводит к двум пальцам Попова свой указательный. Антон негромко стонет, выгибаясь, и сам насаживается на пальцы. Серёжа даже слишком громко вздыхает, только сейчас вспоминая, что член до сих пор неприятно трётся о жёсткую ткань. Работая пальцем в такт движениям своего босса, Лазарев расстёгивает пуговицу на брюках и приспускает их, следом за ними спуская и боксеры. Арсений вдруг выпрямляется и оказывается прямо напротив лица Серёжи, который только успел сжать свой член у основания. Лазарев растерянно смотрит на мужчину и мелко вздрагивает, когда Попов опускается к его шее. Горячее дыхание пускает мурашки по всему телу, которые в контраст разгорячённой коже оставляют за собой холод. Серёжа от неожиданности хрипит и жмурится, чувствуя, как Арсений кусает нежную кожу, а после втягивает её, намереваясь оставить засос. Лазарев даже сбивается со своих действий и скулит в унисон с Антоном, который просит продолжать. — Вставьте уже кто-нибудь свой хуй, заебали, — хрипит снизу Шастун, уткнувшийся лбом в сложенные руки перед собой, и стонет из-за того, что Арсений резко вытаскивает пальцы из него. Мужчина отпускает заалевшую кожу Серёжи, усмехается шкодливо и берёт серый квадратик в руки, пока всё ещё охуевший Лазарев заторможенной достаёт и свой палец. А потом картинка складывается сама собой — резинку-то Арсений взял из шкафчика одну, а, значит, вряд ли они будут сегодня пробовать двойное проникновение. Это даже несколько успокаивает мужчину, но последующие слова Попова заставляют его вмиг напрячься. — Как думаешь, Антон, — наигранно-задумчиво тянет Арсений, открывая упаковку и раскатывая презерватив по своему уже вставшему члену, — ты сможешь отсосать Серёже или он сегодня, как самый безынициативный, останется без сладкого? —мужчина бросает на Лазарева свой лисий взгляд, улыбаясь. Серёжа нервно сглатывает, понимая, что Антон вообще не обязан отсасывать ему, и поэтому он может остаться с позорным стояком до конца этой бурной ночи, не смея прикоснуться к себе, если прикажет Попов. Арсений неожиданно, но не сильно ударяет Шастуна по правой ягодице, и парень уже гораздо громче стонет, поднимаясь на локти и выгибаясь в спине. — Отсосу, — тяжело дыша, рычит Антон, слегка подмахивая бёдрами, — только вставь уже. Арсений довольно хмыкает, пристраиваясь ближе к анусу парня, и аккуратно давит отяжелевшей головкой, но специально не входит — дразнится. — Какой ты нетерпеливый, — низким голосом посмеивается мужчина, переводя взгляд на Серёжу. — Пристраивайся, давай, пока я добрый. Серёжа судорожно вздыхает и кивает. Он не знает, чего так боится, но понимает, что это всё влияние Попова. У него никогда не было проблем в сексе, но, видимо, Арсений, своей развязной сущностью, задавил его. У Арсения и энергетика сильнее. Лазарев отползает к голове Антона, вставая перед ним на колени, и смотрит несколько виновато на него сверху вниз. Шастун, подняв голову и уловив этот взгляд, лишь насмешливо хмыкает и ловит губами тяжёлую головку, принимаясь её посасывать. Кажется, ему это только в удовольствие. Серёжа от неожиданности негромко стонет, чувствуя, как по ногам прошла дрожь удовольствия, и слегка толкается в чужой рот, который послушно принимает член на половину. Мужчина стонет громче, когда Антон мычит, пуская вибрацию по стволу — Арсений в этот момент плавно входит, наполняя парня собой. И только тогда Лазарев позволяет себе расслабиться и отдаться моменту. Он кладёт руку на голову парня, вплетает свои пальцы и несильно сжимает кудрявые, несколько взмокшие локоны. Становится совсем хорошо, когда Антон берёт член полностью, практически касаясь бритого лобка (оказывается, не зря он постоянно ухаживает за этим местом). Арсений в это время аккуратно двигается, создавая иллюзию нежного секса. Он хочет расслабить, разнежить Антона как можно сильнее, не дать ему подавиться чужим членом, и только потом взять более жёсткий темп, от которого сводить с ума будет обоих, пока третий станет наслаждаться зрелищем. Серёжа же даже мыслей не допускает на какие-либо жёсткие действия со своей стороны. Он аккуратно, практически в темп Арсения, толкается в чужой рот, время от времени стонет и шумно дышит. Ему становится невыносимо жарко, кажется, комната пропиталась их смешанными запахами. Серёжа хрипит, чуть склоняясь вперёд, и тут же чувствует, как на его затылок опускается тяжёлая рука, притягивая к себе. Губы резко сталкиваются с губами напротив, Арсений жёстко вгрызается в них, вылизывает и резко толкается языком вперёд. Лазарев негромко стонет, стараясь удержать равновесие, сжимает кудрявые локоны одной рукой, а второй опирается на сильное плечо Попова. Колени слегка дрожат от переизбытка эмоций, внутри всё сворачивается в тугой комок, и, как только Антон берёт член до конца, пропуская в глотку, Серёжа с тихим скулом кончает, пытаясь отстраниться, но Арсений лишь рычит, не давая ему этого сделать, и продолжает сталкиваться с чужим языком. Несколько секунд слышны лишь поцелуи, шумное дыхание и легкие шлепки о тело, после чего Арсений сам отстраняется от Лазарева, усмехнувшись, и слегка толкает его в плечо, заставляя отодвинуться. Серёжа, пусть всё ещё и потерянный в пространстве, намёк улавливает и усаживается рядом, отходя от эйфории, что лёгкой дымкой растеклась в голове. А сам смотрит на то, как Арсений склоняется над Антоном, как что-то неразборчивое шепчет на ухо, а потом начинает резко набирать темп. Антон под ним стонет, выгибается в спине, прижимается к чужой груди и явно ловит с этого кайф. А у Попова глаза только ярче начинают гореть в полумраке, звук шлепков тела о тело становится громче, и Серёжа понимает, что откровенно залипает на этой картине. Он только что кончил, но, как чёртов подросток, ощущает очередной прилив к паху. Сглотнув, Лазарев пережимает член у основания, но оторваться от данного зрелища просто не может. Наверное, это неправильно. Всё, что происходит сейчас. И Серёжа наверняка бы загнался на этот счёт, если бы не был так возбуждён. Арсений тихо рычит, иногда кусает шею парня под собой и кидает хищные взгляды на Серёжу. Для него это не больше, чем игра. И Лазарев прекрасно это знает. Поэтому, когда член всё ярче начинает реагировать, а рука неконтролируемо начинает надрачивать, мужчина держит себя в рамках — Арсений явно хочется насладиться не только Антоном, но и видом перевозбуждённого Серёжи. Антону хватает трёх минут, после того как Арсений начинает в такт своим толчкам надрачивать ему, чтобы с протяжным стоном кончить. Арсений кончает почти вслед за ним. И пока они разваливаются оба на кровати, Серёже требуется ещё минуты две, чтобы, зажмурившись, излиться себе в руку во второй раз. Когда Лазарев открывает глаза, он тут же сталкивается с прищуренным взглядом Арсения. Попов насмешливо смотрит на мужчину, а после манит к себе пальцем. И Серёжа послушно подползает к Арсению, склоняясь над ним. Попов хватает его за шею и заставляет улечься рядом, и только после лениво целует. Серёже думается, что эта была одна из лучших его ночей. И тут же заставляет себя забыть и больше не давать себе поводов думать об этом.*** 2 месяца спустя ***
Серёжа аккуратно поднимается на второй этаж в доме, что наполнен тишиной, и держит наготове пистолет, уже спустив с него предохранитель. Только когда он приближается к приоткрытой двери, то слышит голос незнакомого ему мужчины. — Ещё хоть слово вякнешь, и я прострелю тебе башку! Серёжа набирает побольше воздуха в лёгкие и резко врывается в комнату. Не давая нарушителю покоя этого дома опомниться, Лазарев выстреливает и попадает ровно в затылок незнакомца, что замертво падает рядом со шкафом, в котором до этого рылся. — Как ты долго, — усмехнулся неожиданно Арсений, который всё время сидел на кровати в синем халате и с бокалом своего любимого белого вина. — Что, с кем-то трахался? — Попов насмешливо щурит глаза, осматривая своего телохранителя. — Во-первых, не с кем-то, а, во-вторых, не трахался, — выдыхает Серёжа, пряча пистолет в кобуру. — С Шастуном на свиданке был? — проницательно предполагает Арсений, и Лазареву приходится отвести слегка пристыженно взгляд. За два месяца они успели вновь сблизиться с Антоном, но, как оказывается, ему всё ещё неловко перед своим боссом. Наверно, потому что сблизился он не только с Антоном. Арсений поднимается с места, и Серёжа тут же кидает на него быстрый взгляд — мужчина расслабленно улыбается, а это хороший знак. Попов проходит мимо телохранителя, напоследок приказав: — Сообщи, чтобы прибрались тут к моему приходу. Но не успевает уйти — Серёжа, охрабрев, оборачивается корпусом к мужчине и окликает его. — Мы ведь можем прийти сегодня? Под «мы» он подразумевает его и Антона — за эти два месяца они, действительно, стали самым настоящим и неразлучным «мы». Арсений делает задумчивый вид, допивает из бокала вино, как всегда выдерживая эту дурацкую паузу, и, хитро посмотрев на Серёжу, кивает. — Конечно, Серёж. Буду ждать вас. — Он подмигивает Лазареву и тут же скрывается за дверью, не давая более что-то сказать. А Серёже и не нужно что-то говорить. У него на губах невольно появляется слабая, но глупая улыбка. Возможно, он понял Антона, когда тот говорил, что ему нравятся сразу двое. Или ему просто так кажется.