Однажды многим знатным жителям Скайрима пришли богато украшенные приглашения на приём в Талморском посольстве, практически одновременно. Приглашения эти отправила им сама первый эмиссар Эленвен. Многие из получивших его идти не хотели, но некоторые всё же явились, однако побывав на приёме, практически все разочаровались, и вздохнули с облегчением, когда можно было уйти.
А потом всем им доставили ещё одно приглашение, и ещё… В талморском посольстве было скучно, довольно нудно, и неблагоприятные слухи о таких вечеринках вскоре распространились в узких кругах широкой страны. Не всегда людям удавалось избежать прихода на «праздник», как бы они ни пытались. Некоторые, правда, и не пытались не приходить, ведь несмотря на дурную славу о «весёлости» таких собраний, вскоре они парадоксально стали считаться престижными. Ну, таковыми их сделали слухи, распространяемые теми, кто на них по случайности оказывался слишком часто, и при этом не желал выглядеть неудачником в глазах других.
И вот, когда видимая статусность таких вечеринок достигла своего апогея, на одну из них, обещавшую стать легендарной, явилось неожиданно много гостей. А именно:
Ондолемар — альтмер, главный официальный представитель Талмора в Скайриме в Маркарте, второй эмиссар, миссией которого было обеспечение соблюдения Конкордата Белого золота и искоренение поклонения Талосу в Маркарте. Он вообще приходил всегда. Они с Эленвен, как он считал, если можно так выразиться, дружили. Но Эленвен так не считала. Впрочем, об этом позже, не забегайте вперёд, господа, ведь впереди порой бывают ловушки, а если у вас нет способности «лёгкий шаг», то это может быть опасно. Пустите вперёд старика. В общем, Ондолемар был не против посещать такие собрания, ведь там можно было поделиться своими мнениями, например о том, что, хоть принципы людей Ульфрика и варварские, они готовы за них сражаться. Да и в принципе неплохо провести время, отдохнув от жалких развалин, по недоразумению называемых нордами городом.
Рулиндил — альтмер, Третий Эмиссар Альдмерского Доминиона в Скайриме. Впрочем, ему не пришлось приезжать. Ведь он и так постоянно ошивался в посольстве.
Идгрод Чёрная — пожилая нордка, ярл городка Морфал, в Гражданской войне поддерживающая сторону Империи. Она была уже бабушкой, и ей бы самое то быть на другой вечеринке, но та ещё не наступила, ха-ха. Но так или иначе — она была смышлёным ярлом, да ещё и видела всякие интересные сны, информацией о которых могла щедро сыпать направо и налево, развлекая честной народ.
Орт Эндарио — имперец, служащий Восточной имперской компании в офисе города Виндхельм. Чаще всего его можно было застать за уборкой, хотя чище не становилось… У него в филиале ВИК как раз недавно стали налаживаться дела, благодаря ещё одному гостю (но об этом тоже рано!), и он пребывал в отличном настроении благодаря этому и тому, что попал на столь прекрасный приём. (Это был его первый раз, поэтому он не был в курсе о дурной славе, ныне, кажется, оставшейся в прошлом).
Мавен — очень богатая и влиятельная жительница Рифтена. В городе было распространено мнение, что её влияние выше, чем у ярла, и что городом, фактически, правит именно она. Так оно и было, чего уж таить карты, коль они на столе. Она думала, что тоже дружит с Эленвен. Что думала та? Загадка…
Сиддгейр — ярл владения Фолкрит, сторонник Империи в гражданской войне. Он стал ярлом совсем недавно, заменив на этом посту своего дядю Денгейра. В качестве ярла Сиддгейр вёл себя очень безответственно. Сложив все свои полномочия на Ненью, он просто расслаблялся и наслаждался жизнью. Также он был весьма наивен, и из-за неопытности мало разбирался в политике, так как считал, что Альдмерский Доминион никакой угрозы не представляет. Но подождите! Мы совсем забыли, кто тут хозяйка, так что… Он был прав.
Эрикур — норд-торговец и тан в Солитьюде. Он также являлся братом Гисли. Его всегда можно было найти в Синем дворце около трона ярла. Если бы вам пришло голову спросить Эрикура, кем он является при дворе, то он ответил бы достаточно высокомерно, чтоб вы не забывали, даэдроты этакие, что он тан. И любимец всех женщин. Вечеринки Эленвен он любил — ведь ими можно было блеснуть в других, менее влиятельных обществах, на вечеринках попроще, да потеснее… Но… На деле, в глубине души ему чаще всего было скучно здесь. Его никто особенно не чествовал, редко попадались симпатичные девки. Хотя… Эленвен, например, была эльфийкой. И не единственной в посольстве. А эльфы порой возбуждали в нём, высокородном норде, любопытство. Но этот рассказ не об Эрикуре. А жаль.
Разелан — пацифистически настроенный и любящий выпить (чего ему обычно не разрешала Эленвен на своих приёмах) купец-редгард. Мало кто знал о нём многое. Он не всегда приходил на эти приёмы, а зачем? Пить нельзя. Буянить возбраняется. Ну, Эленвен, забавная в чём-то, конечно, такая себе рыба-убийца, но… Вообще, для всех он оставался не только забулдыжным купцом, но и загадкой… Загадкой без ответа… А ведь ответ лежал на поверхности. Но не то чтобы кто-то хотел смотреть на поверхность этого тёмного омута под названием Разелан. Никто, кроме…
Генерал Туллий — имперец, родом из Сиродила, командующий Имперским легионом в Скайриме. Но не думайте, что то, что он находится в списке сразу за Разеланом, подразумевает, что именно он был тем разгадчиком, смотрителем глади его озера. Это не так. А как, вы узнаете позднее.
Виттория Вичи — имперка, проживающая в собственном особняке в Солитьюде, кузина самого императора, Тита Мида II. Занимала она должность негоцианта Восточной имперской компании, руководя отделением в Солитьюде. Увидев Орта она сказала: «О, привет, коллега». Была удивлена…
Ярл Балгруф Старший — норд, ярл владения Вайтран, прямой потомок верховного короля древнего Скайрима легендарного Олафа Одноглазого. Ну, все мы его знаем, как и Элисиф… Прекрасную. Что о них распинаться, если они не сыграют особой роли в нашем повествовании? А может, сыграют?.. Кто знает, куда заведёт нас пучина данного вечера?
Таинственный человек в богатом наряде. На шее у него был медальон молодого дворянина.
Ну и несколько слуг, разумеется, ещё бард, да охрана в лице талморцев всех мастей. Но они в большинстве своём обитали в глубине, а не в общем зале, так что особо не бросались в глаза.
Итак, вечер начался спокойно. Все пили, кроме Разелана. Развлекались, как могли. Эленвен буквально сияла, даже золотисто-серые щёчки её порозовели. Она мило поболтала с Ондолемаром, успела заметить, как служанка Брелас катит (в романтическом смысле) к одному из гостей, вместе всё с тем же помощничком-Ондолемаром смогла оттеснить — в буквальном смысле, своими телами — негодницу от серцееда. То и дело Эленвен бросала загадочные взгляды по сторонам, вела смолл токи со всеми визитёрами. В общем, вечеринка удавалась на славу, и хозяйка данного приёма явно чувствовала себя на коне.
— Ты будешь вести себя хорошо, Разелан? — нежно спросила вдруг Эленвен одного из гостей.
— Я… — смутился купец. — Чего? Да, конечно, госпожа. Буду хорошо.
— Обещаешь?
— Да…
Эленвен таинственно улыбнулась и проплыла между гостями дальше, каждого одаривая своим нежным гостеприимством. Всё шло своим чередом.
Но первый эмиссар не знала, что за спиной её прямо сейчас плетётся заговор. На приём под видом молодого дворянина проник сам Довакин — молодой парень не без амбиций, за спиной которого была длинная жизнь, полная хитросплетений. Ему необходимо было отвлечь всех, чтобы пробраться в глубины посольства, и он, благодаря сообщнику, знал как это сделать. Пробраться, в смысле. Но и как отвлечь, тоже знал.
Первым делом он подошёл к своему старому другу, на кровати которого проспал немало ночей, когда извилистый путь заводил его в Фолкрит — ярлу Сиддгейру. Немного пошептался с оным, после чего…
О, началась кутерьма! Сиддгейр обвинил Разелана в том, что тот хвалит Ульфрика. Конфликт однако замяли слишком быстро, так что парню пришлось подойти к Витории Вичи. Та, не найдя ничего лучше, вновь обвинила в чём-то Разелана — бедняга расстроился и попытался оправдаться, но Вичи, понимая, что крыть ей нечем, отступила, дабы не нагнетать — она увидела мельком, как поменялось лицо Эленвен. Та, кажется, была очень зла, а может, даже расстроена. И вновь этого времени не хватило. Потом Ондолемар, Орт Эндарио и не только… Все они соглашались помочь ушлому парню, и все не находили ничего лучше обвинения несчастного редгарда. Игнрод Чёрная, например, назвала Разелана змием. Его, чёрт возьми, едва не загнобили! Бедняга ничего не понимал. Ну, а наш парень, кажется, забыл вообще, за чем явился, просто, по-видимому, желая понять, что всем сделал этот безобидный с виду мужик, который только и успевал протестовать и утверждать, что уж на этот раз точно ни в чём не виноват. Эленвен свирепела. Гости постепенно стали ругаться уже и между собой. Ни у кого не было доказательств вины выпивохи. И весь этот котёл абсурда постепенно закипал.
Вспомнив наконец о долге, Довакин направился к последней, кто ещё мог ему помочь. Элисиф Прекрасной. И что вы думаете? Не прочувствовав грань, эта королевская вдова обвинила… РАЗЕЛАНА.
— Твоё поведение непростительно!
— Разелан! — вдруг горько выкрикнула Эленвен. — Ты же обещал хорошо себя вести!
— Да! А сам ведёшь себя так, будто заглянул в публичный дом, а не в резиденцию талморского посла, — настойчиво продолжала Элисиф, клятвенно пообещавшая помочь парню, недавно избавившему Солитьюд от нашествия Королевы-волчицы.
— Да ничего я не делал! Ни сейчас, ни раньше! Я просто сидел. Спокойно СИДЕЛ. Какой публичный дом? Ты видишь тут постели? Кто вообще хотел бы лечь в постель к нашему талморскому послу? Думается мне, никто. Ну, это я так… Фигурально выражаясь… — кажется, перед тем как обратиться к Элисиф, Довакин, которому, возможно, стало немного совестно, успел дать грустному от беспочвенных нападок, сыпавшихся на кудрявую голову, Разелану немного выпивки. Пока тот говорил свою речь, Эленвен успела выдохнуть тихое: «О, нет»…
Наконец парень ускользнул, и на этом моменте мы перестаём за ним следить.
А Разелана тем временем обступила альтмерская стража в золочёных доспехах. Недовольные гости мечтали поскорее разойтись по домам, оказаться вдали от всех этих скандалов. Как вдруг…
Все стали невольными свидетелями невиданного зрелища. Эленвен, спрятав лицо в ладонях, тихонько заплакала. По какой причине? Что ж, чтобы выяснить это, предлагаю вернуться в не очень далёкое прошлое.
***
Эленвен, первому эмиссару Талмора в Скайриме, тоже иногда бывало одиноко. Она частенько писала письма друзьям из доминиона, но вы же знаете, как это бывает. Уедешь в командировку и, привет-привет, как говорится, пока-пока, Эленвен. У всех свои заботы, свои тяготы жизни простых альтмеров на изобильном Саммерсете, и не каждый найдёт минутку черкануть ответ. Да и долговато чаще всего шли эти письма… А ответы порой могли затеряться — скайримские гонцы, даже если это альтмеры, не отличались осмотрительностью в дороге, порой забредая на самые опасные пути, и то и дело оказывались утыканными, как булавочные подушечки, изгойскими стрелами, заволоченными в пауканские сети паутинными швецами, отправленными в Этериус могучими гигантами. А те, кто отличались, как раз несли письма по пять месяцев. В общем, не то чтобы держать связь со старыми приятелями и приятельницами было легко. Поэтому Эленвен и чувствовала порой это разрывающее душу чувство — когда тебе не с кем поделиться тем, что наболело на душе, некому рассказать новую сплетню… Да, некоторые люди могут жить в отшельничестве, на ледяном посту, довольствуясь общением лишь с великим Принцем Знаний и загадочными двемерскими артефактами. Но не Эленвен. И, конечно, она могла бы подружиться с многочисленными талморскими воинами и магами, которые окружали её в посольстве, но… Нет, это слишком рискованно — заводить близкие связи прямо на работе. Корпоративная этика талмора не одобряла ни служебных романов, ни просто хаханек всяческого сорта, если они не по делу.
Эленвен всё глодал вопрос: что с этим делать? И в один прекрасный день к ней снизошёл ответ: найти новых друзей. Временных, конечно. До тех пор, пока придётся торчать в Скайриме, и только. А потом привет-привет, пока-пока, новые друзья, у меня есть получше. На Саммерсете. С этими мыслями она стала писать приглашения на приём. Разумеется, приглашения эти предназначались только знатным гражданам Скайрима, не важно, норд то будь или имперец. Нет, важно, конечно, эмиссар второго порядка (если Эленвен не нужно с ним работать двадцать четыре на семь) будет предпочтительнее какого-то человеческого купца, тайком целующегося со статуэткой Талоса, но всё же приглашены в теории могли быть и такие. Они всё-таки тоже могут быть знатными, а на любовные предпочтения, до тех пор, пока о них никто не знает, можно попросту закрыть глаза. Так и сделала Эленвен — закрыла глаза на своей роскошной постели, предвкушая скорый приём, и уснула.
Приём не заставил себя ждать, состоявшись через пару недель. И Эленвен понравилось, очень понравилось. Тогда она устроила ещё. И ещё… Но даэдра задери этих Скайримских неотёсанных троллей и троллих, подружиться по-настоящему с большинством из них никак не получалось. И Эленвен всё ещё ощущала себя одиноко. Вот так вот — в толпе, упиваясь вином, можно быть совершенно одной. Но в один прекрасный день, когда дал старт новый приём, всё изменилось. Во-первых, всевозможных людей сегодня прибыло куда больше, чем обычно. Во-вторых… Сегодня пришёл ОН. О, я не упомянул? На всех этих многочисленных пирах, которые Эленвен устраивала лишь за тем, чтобы найти пару приятелей, она нежданно нашла свою тайную любовь. И теперь сгорала от страсти.
Женщина не могла понять сама себя — что нашла она в этом… о, ОН был как раз из неотёсышей, хоть и не нордов, да ещё любил закинуть за воротник. Но как же безнадёжно она теряла голову при виде него! Красивый, статный, одевался ОН со вкусом. И ОН каждым своим (весьма мутным) взглядом ставил на её душе огненную руну, одну за другой. Обычно альтмерская эмиссарка старалась держать себя в руках, и у неё всегда это получалось. Руны так и светились клеймами у неё внутри, ярче солнца, но всё же не взрывались. Потому что она на них не наступала, в отличие от горла своих любовных амбиций. Она лишь мягко отводила от ЕГО губ бутылки и бокалы и улыбалась загадочно. А ОН не знал, почему она так печётся о его здоровье. Ведь эти телодвижения были именно ею — заботой. Просто истинной искренней заботой. Эленвен как бы молча говорила этим: «зачем тебе горячительнй зелёный змий внутри, если могу быть…». Ох, никто не знал, как она горяча, пусть и давно уже не з
елена.
Но в этот день Эленвен поняла, что больше не может говорить молча. Просто встретилась с НИМ взглядами и решила — сегодняшняя вечеринка будет идеальной. Во-первых, она сделает так, что все подружатся — друг с другом и с ней, ведь искренняя любовь пробудила в ней и желание делать всем хорошо и дружить по-настоящему. Во-вторых она всё-таки подойдёт к своему любимому. Не только, чтобы убрать вино, но и дабы дать понять, что чувствует. Главное, чтобы ОН ещё перед этим не налакался. Но, к счастью все слуги знали, что наливать ЕМУ нельзя. Так что всё должно пройти идеально. Должно было пройти.
***
И вновь мы в возвращаемся в настоящее.
— Вы! Вы просто свора пещерных собак, — сквозь зубы, сдерживая рыдания, выдавила Эленвен. — Кидаетесь друг на друга, как на кости! Ах нет, у вас всех одна кость — этот невиновный человек. Хотя… Какой он невиновный. Я наивная дура, если считала, что в этом мужчине есть хоть капля чести! А в вас всех… Есть душа! Вы не умеете дружить. Забыли, что такое человеческое тепло, радость встречи, невинные развлечения в компании добрых приятелей. Не умеете просто поддержать светский разговор, я не говорю уж о более глубоких беседах. А ты… — она указала длинным пальцем на Разелана, застывшего в шоке. — Ты просто… Я любила тебя. Ах, да, что я… Что с тобой говорить. Знаете что? Вы все. Убирайтесь. Убирайтесь немедленно. Стража! Уведите всех.
Всех увели. Эленвен присела на длинную скамью, продолжая плакать. Настроение было испорчено, и, казалось, навсегда. Она твёрдо решила, что эта вечеринка была последней. Осознала бесповоротно, что ей никогда не найти родственную душу в этой холодной стране. А тот, кто, как раньше ей наивно думалось, мог бы её (не страну, а Эленвен) согреть, оказался просто пустым сосудом для выпивки, который ещё и считает её несексуальной.
Но внезапно талморская эмиссар почувствовала лёгкое касание на своём плече. Она подняла голову и увидела, что его инициатором стал... Разелан! Но как?
— А тебя почему не увели? — зло бросила она.
— Так, я это… Ну. Не знаю, так получилось. Слушайте, вы чего это, а? — улыбнулся Разелан и потрепал её за мантию. — Чего нюни распустили, ну?
Эленвен как-то не нашлась с ответом.
— Я это… Я пошутил насчёт постели. Может, кто-то и хотел бы у вас там…
— Да как ты смеешь!
— Ну, не кто-то, — продолжал вслух размышлять Разелан. — А, может… Я, например? Ну, если б вы пригласили.
Конечно, Эленвен не успокоилась так просто. Всё же обида, нанесённая ей этим испорченным вечером, была чересчур велика. Когда ты открываешь нараспашку сердце, а взамен получаешь ледяную стрелу в его центр, сложно оттаять быстро. А Эленвен сегодня получила не одну, а все стрелы. Разве что эрикуровская по случайности пролетела мимо. Но всё же возможно — оттаять, и даже быстро. Всё возможно, в этом мире, друзья мои, всё возможно… Этой ночью Разелан остался в Талморском посольстве. И не только этой. Он остался там навсегда…
