Поиски продолжаются

Высокий мужчина над его головой говорит сквозь сигару, которую держит зажатой у себя в строгой линии рта: — Просыпайся. Нам надо двигаться дальше. Нужно сделать еще много всего. Как во многие разы до этого, Туко просыпается с ускользающим чувством потери. Он осматривается, но в зоне его видимости нет ничего, кроме его лошади, вписанной в пейзаж, который мог бы определить его в любую часть Нью Мексико, — сплошь скалы и сухая трава. Солнце стоит уже высоко в небе и, чувствуя, что ему становится жарко, Туко соглашается с шепотом в своем уме. Им нужно двигаться дальше. Затем, Туко отчетливо вспоминает, что он один. Снова. Была у него карманная банда или нет, он всегда был один. Но в эти дни оно ощущается иначе, сопряженно с сожалением. Иногда он ненавидит Блонди за это. В другие разы… В другие разы все иначе. Тогда он ненавидит себя самого. Стрекот сверчков бушует и ветер властвует над равниной, пока Туко пьет свой ужасно крепкий кофе, который помещает его в бодрое и злое расположение духа, как он и хотел. Злость хороша. Сожаление горько, но злость сладка. Он делает себе завтрак, — из остатков ужина прошлой ночью, то был степной кролик, — а затем проверяет тайник, в котором он спрятал свое золото. С усилием, скорчившись, Туко смещает камень, который маркирует место, где лежит его состояние. Практически как надгробие, как крест, охранявший пустую могилу на кладбище Сэдхилл. Мешки все еще на месте. Туко не повторит своих ошибок, нет-нет. Пятьдесят тысяч долларов остаются. Туко пакует свои вещи и уезжает. Слишком осчастливленный своим достижением, он глупо обошелся со своим выигрышем и банда, с которой он играл в карты одним вечером, проследовала за ним до места, где он тогда прятал другую половину своего золота. Они забрали золото, хоть он и бился и орал, как раненное животное. Разумеется, если бы раненное животное могло изрыгать злостные проклятия. И, может быть, они бы убили его той ночью, смеясь над ним и его разбивающей сердце потерей потерь. Может быть, убили бы. Но те бандиты попытались повешать его. Идиоты не ведали, что никогда еще не было человека, который бы столько раз обманул смерть на своем повешании, как он. Что будь веревка человеком, то она была бы его любвницей, которую он бы завоевывал снова и снова, и она бы всегда поддавалась ему, как поддалась и в тот раз, и потому и порвалась под его весом, когда силуэты банды на лошадях все еще можно было разглядеть вдалеке. Растирая горящие следы на своей шее, жадно глотая воздух и скрежеща зубами, Туко поклялся им в мести на том же месте в тот же час. Луна была его свидетельницей. Вот почему Туко покидает свой тайник, у которого он позавтракал, оставляя позади себя не только деньги, — он оставляет связанного мужчину умирать в закрытом золотом месторождении. Он посчитал, что это будет хорошей штукой. Тот бандит был последним из банды.

***

Как только он лишился почти что пятидесяти тысяч долларов в золоте Туко поблагодарил Господа за то, что он был достаточно умен, чтобы сохранить другую половину своей мечты. Но затем тот же самый Бог, который позволил ему сохранить его золото, посмеялся над ним самым жестоким образом. Вторая половина была утеряна с бандитами. По-настоящему утеряна, безвозвратно. Но в том была определенность. А вот оставшаяся часть денег начала смущать ум Туко. У него в жизни никогда не было достаточно средств и теперь, после того, как его мечта была отнята у него и радость победы отошла на второй план, Туко не знал, с чего начать. У него на руках было слишком много денег и никакое будущее не представлялось ему достаточно привлекательным в долгосрочной перспективе. Он стремился к деньгам ради самих денег, но обращаясь к источнику своего многолетнего желания, Туко начал вспоминать, что в прошлом он хотел обеспечить своим родителям лучшую жизнь. То было очень давно. Они уже были мертвы и он так и не успел показать им, что он преуспел в жизни. И поскольку они были мертвы, оно в любом случае перестало иметь значение. Пабло был его единственной оставшейся семьей. Скверной. Но все еще семьей. И таким образом, Туко решился снова пересечь пустыню на своем верном черном пони, захватив с собой небольшую порцию своего несметного состояния. Он отправился к Миссии в Сан-Антонио, потому что захотел выказать Пабло милость и прощение, которые сам Пабло не смог продемонстрировать ему в их последнюю встречу. Туко собирался с гордостью ткнуть Пабло носом в свое золото. Он не украл его! Пройдя сквозь всевозможные трудности, Туко заслужл его, как никто другой. Его удивление было неописуемым, когда Туко прибыл на место назначения и оно предстало ему в точности, как он запомнил его, кроме самого здания, оказавшегося совсем другим. — Как?.. Другой монастырь? — удивился Туко вслух, щурясь против солнца, со слегка приоткрытым ртом, когда монастырь вырос у него перед глазами. Он выглядел совершенно иначе, чем место, которое он и Блонди посещали несколько месяцев назад. И здание было свежепокрашено, оно сияло в свете дня. И оно все еще достраивалось. Туко спрыгнул со своей лошадки и сразу же подошел к монаху, который садил дерево в саду неподалеку от главного входа. Монах пересказал Туко, что произошло. Монастырь был практически полностью уничтожен в битве с дезертирами — янки и грэйбэками, — которые слышали ложные слухи о том, что где-то в Миссии было спрятано некое сокровище. Но затем, к счастью, его, Туко, друг пришел на помощь священнослужителям и раненным, находившимся в монастыре. Он привез еду, лекарства и оружие вместе с собой. Он сказал им, что встретил в пустыне умиравшего монаха, который и рассказал ему, что монастырь находился под атакой. Друг Туко сказал им, что он был обязан Миссии своей жизнью. И далее он славно боролся плечом к плечу с теми, кто защищали дом Божий, и после оставил монастырю чрезвычайно щедрое пожертвование, позже ставшее стенами, крышей и всем остальным… Туко не дал монаху закончить, схватив его за рясу. Он должен был выглядеть, как дьявольское создание, с его блестевшим от пота, искаженным злобой лицом и безумными глазами, фиксированными на лице монаха. Он должен был выглядеть так, будто вот-вот бы стал изрыгать пламя. Туко рычал и тяжело дышал, словно готовясь убить случайную беспомощную жертву в своей слепой ярости. Блонди потратил свои деньги на восстановление монастыря Пабло! Блонди снова поспел быстрее него! Совпадение исключалсь. Нет, Блонди хотел, чтобы он прибыл и ОПОЗДАЛ! Сын тысячи УБЛЮДКОВ! Чью жизнь Туко спас! Туко, а не Миссия! …Позже, когда гнев начал отпускать Туко и у того стали заканчиваться непросительные проклятия, Туко оказался лицом к лицу со странным осознанием. Оно также и начало обретать очертания цели в его уме, цели, которая бы положила конец его бессмысленным скитаниям последнего времени. Значит, Блонди знал, что он прибудет сюда. Никто не знал его так, как Блонди. Означало ли это? Нет… И все-таки, возможно… Оно означало, что Блонди тоже был его семьей? Туко продолжил искать его. Для чего? Что же, в первую очередь он собирался высказать Блонди все, что он думал о нем, насколько подло со стороны Блонди было помочь монастырю раньше самого Туко… А дальше они бы как-ниубдь разобрались. Туко продолжил искать Блонди. Но Туко не нашел ничего. Ни следа. Ни знакомых на вкус, все еще теплых сигар, ни еще тлеющих углей на местах стоянки. И, конечно же, никакого имени. Время от времени Туко задавался вопросом: может, ему стоило попросить Святого Антония помочь ему, пока он еще был в монастыре, как и советовал ему один из монахов Миссии, когда рассказывал, что у святого репутация того, кто помогает находить вещи. Блонди настолько бессердечен, что точно бы посчитался за вещь. Мужчина пропал, как призрак. Иногда Туко почти казалось, что он всего лишь вообразил присутствие Блонди подле себя прежде. Не помогало избавиться от этого ощущения и то, что Туко завел привычку разговаривать с Блонди вслух. Он наверняка выглядел сумасшедшим или перегревшимся на солнце для стороннего наблюдателя, но таковых практически не было на его пути. А когда они и попадались, Туко притворялся, что говорил со своей лошадью, что воспринималось совершенно нормально большинством ковбоев Территории. Туко не хотел расставаться с привычкой, потому что она давала ему суеверно утешавшую его мысль: что уши Блонди звенят и горят с утра до вечера. Туко надеялся, что эта напасть станет отвлекать его и, возможно, однажды даже как-нибудь собьет прицел Блонди. В конце концов, было невозможно представить, что Блонди вел мирную жизнь, тем более, раз он раздал все свои денюжки. Таким было странное состояние, в котором Туко прибыл в городишко Рыжая грязь.

***

Туко прибывает в Рыжую грязь и выясняет, что он не совсем один. По крайней мере, не в своих поисках. Как только высокий мужчина в черном сюртуке входит в салун, где Туко утоляет жажду после очередного дня пути, то сразу же привлекает внимание Туко, — потому что все в душном сонном помещении затихают на несколько секунд. Вместо того, чтобы обернуться и встретиться глазами с вошедшим, наверняка осматривающим помещение с порога, Туко мудро притворяется лежащим в полусне на столе. Когда же мужчина проходит за его спиной, Туко осторожно приподнимает голову и разворачивается, чтобы наблюдать за ним сбоку. Он сразу же знает, что это за человек. Только охотник за головами может позволить себе так выглядеть. Выглядеть как человек, торгующий душами. К тому же, на контрасте со всеми остальными в заведении Человек в черном очень чист. Как дисциплинированный военный высокого ранга. Что, разумеется, сделало бы его еще более опасным противником. Туко решает воспользоваться шансом смысться, пока Человек в черном наводит справки за барной стойкой. Туко уже некоторое время не был активен, как преступник, и никогда прежде не был в этих местах, но подобная слава пристает к тебе, как характерный запах после недель в седле. После того, как они помещают твое лицо на объявление о розыске, можно забыть о спокойной жизни, особенно по эту сторону границы. Но затем, когда Туко уже было поднялся со своего стула, слова новоприбывшего вкорне меняют ситуацию. Низкий командный голос того, кто точно знает, что ищет, произносит: — Я ищу мужчину. Высокий, светлые волосы. Возможно, носит пончо или овчиный жилет. Он очень опасен. Туко замирает на половине движения, осознав, что Блонди может быть в серьезной опасности. И он, Туко, тоже. Первое, что он сделал, прибыв в салун, было вопросом о Блонди, как он привык делать во всяком месте, которое посещал. Туко видит, как бармен за плечом собирателя душ со значением бросает взгляд его в сторону. Свинья! Человек в черном отпускает бармена и оборачивается к нему. Его лицо треугольной формы, с парой острых скул и пронзительным взглядом. Не просто военный, значит, прикидывает Туко. Снайпер. Пойманный за попыткой уйти, Туко выпрямляется. Он хмурит брови, глядя на мужчину в напряженном ожидании. Человек в черном задирает подбородок и без спешки опускает одну руку на свою кобуру, демонстрируя свой пистолет. Они смотрят друг на друга с неразделенным вниманием. У Туко в груди зреет странное чувство, что что-то не так. Что они никогда не должны были встретиться. Капля пота сбегает по его щеке и вниз к шее. Он очень хорош со своим пистолетом, он думает, что сможет успеть попасть в противника. Но, скорее всего, то было бы концом для них обоих здесь и сейчас. Прежде чем они узнают имена друг дурга и то, что другому известно о человеке, которого они оба ищут. Туко оголяет зубы в нервной дружелюбной улыбке и застенчиво кивает несколько раз, чтобы дать понять, что он не собирается предпринимать ничего враждебного. Он говорит: — Buenos días, — и старается выглядеть так миролюбиво, как только способен. Человек в черном сужает глаза и приближается к нему. Каждый в салуне наблюдает за их конфронтацией и следит за каждым следующим шагом. Остановившись так близко от него, что Туко может различить исходящий от него запах табака, Человек в черном не говорит ничего, все еще изучая его. Туко состраивает гримасу, не понимая, что происходит, но уж точно не наслаждаясь происходящим. — Что ты знаешь о человеке, которого я только что описал? — Знаю? Кто знает о нем хоть что-нибудь, а? Он призрак, — Туко делает неопределенный жест рукой, чтобы подчернкуть свои слова. А затем, потому что он не может сдержать себя, Туко выдерживает паузу и добавляет с сильным раздражением: — И свинья. Эти его слова заставляют отобразиться совершенно человеческое удивление на прежде неприступном лице Человека в черном. — Как ты сказал? — Свинья. Грязная вонючая свинья! Даже сигары, которые он курит, знаешь? — Туко морщит нос. — Они вовсе не нормального качества, и уж тем более не хорошей свертки, которые он мог бы себе позволить, потому что деньги-то у него есть. Нет-нет. Они оставляют горько-сладкий привкус, от которого даже немного тошнит, если сильно ими затянуться. Человек в черном перебивает его: — И откуда ты знаешь эту конкретную деталь? Он выглядит оскорбленным фактом, что Туко знает эту информацию в отличие от него. Это небольшая особенность впервые заставляет Туко засомневаться, ищет ли его соперник Блонди, будучи его врагом. Человек в черном передумывает и забирает назад свой вопрос: он говорит на командующий манер бывшего военного: — Забудь. Следуй за мной. Туко ненавидит, когда ему указывают, что ему делать, но слушается из чистого любопытства. Когда они оба покидают салун и оказываются на улице при свете дня, Туко получает возможность увидеть, что несмотря на его очень собранный и чистый вид, Человек в черном производит впечатление человека истощенного. Будто он тоже давно находится в поисках и начал терять надежду. Человек в черном достает маленькую черную книжечку из кормата своего жилета. Туко пытается заглянуть в нее. — Ты Туко, не так ли? — интересуется его соперник, штудируя страницы своей книжечки. — Ага, ага. Это мое имя, — улыбается Туко. — Также известный как Крыса. — Туко перестает улыбаться. Человек в черном убирает книжечку обратно. — Стало быть, Туко… Туко пользуется тем, что Человек в черном говорит не только гладко, но и медленно, и перебивает его: — Стой! Откуда ты знаешь, кто я такой? — Тебя розыскивают за впечатляюще длинный список преступлений, — отвечает Человек в черном и, будто бы, не может не впустить улыбку в свой голос. Словно бы он не верит в них все. — Включая государственную измену. — Измену? — Ты взворвал мост, разве нет? — Вообще-то, это было идеей Блонди! Я всего лишь помогал ему! — Прислушавшись к себе, Туко реашет, что его оправдание выходит не таким сильным, как надо бы, и поправляется: — Он заставил меня помочь ему! — Хватит. У меня нет ни времени, ни интереса для твоих разговоров. Что тебе нужно от моего друга? Туко давится воздухом, услышав эти слова. — Твоего друга?! Он мой друг! Туко начинает тыкать себя пальцем в грудь. Друг или нет, Туко абсолютно убежден, что Блонди — его грязный двуличный ублюдок. Он знает глубоко внутри себя, что другой предал его чаще кого бы то ни было в жизни, а это должно чего-то стоить. Паршивец даже не оставляет его в покое во сне! Туко не озвучивает все из того, что приходит ему на ум, но его горячая оскорбленность ощутимо заставляет задуматься Человека в черном. — Значит, ты хочешь сказать, что ты был… Больше другом, чем клиентом? — А? Каким еще клиентом? — Ну, — его соперник закладывает пальцы зв пояс ремня и еще раз пристально осматривает его, прежде чем заключить: — ты выглядишь, как его клиент. И я имею в виду именно тот тип клиента, которого он бы пристрелил и оттащил к шерифу. Туко активно, внимательно слушает его, а когда осознает, что Человек в черном хочет сказать, он смеется, обнажая золотой зуб. — А ты смешной! А так сразу и не скажешь! Блонди? Охотник за головами? Ха! Нет. Он убивает людей, это правда. Но постоянная работа — это не про него. Я так тебе скажу, в этом мире есть два типа людей… — «Блонди»? Это его имя? Туко пожимает плечами и делает пустой жест. — Он не говорил, но ему же нужно имя. И… и он из Илиноиса! У них там должна быть лучшая свинина, с такими-то здоровыми свиньями. Человек в черном позволяет ему договорить на этот раз, помещая трубку к себе в рот. — Ясно. — Он смотрит на Туко так, будто тот представляет собой интригующую загадку, требующую разрешения, а его мозг как раз не может сопротивляться загадкам, даже если они предстают в виде грязного мексикансого бродяги в розыске. — Ты не ответил на мой вопрос. Что тебе нужно от него? Это личные разборки или денежные? — Хм. Немного и того и другого. Скажем так, я хочу... дать ему денег. Человек в черном смеется над этим. — Ты не похож на того, кто может кому-то что-то дать. Почувствовав, что собеседник подразумевает, что у него нет ничего за душой, Туко (гордый обладатель пятьдесяти тысяч в чистом золоте) поднимает голос в ответ: — Эй! А ты не похож на того, у кого есть друзья! — После того, как Человек в черном недобро сужает глаза, Туко находит разумным сменить тему и объясняет дальше. — Он помог моему брату-монаху и его монастырю. Очень щедро. И я хочу отплатить ему. Технически, Туко не врет. — Аха. — Человек в черном полу-отворачивается от него, задумчиво двигая трубку во рту. — Что же. Тогда у нас нет причин не объединить наши усилия. Согласно слухам, наш знакомый недавно был замечен в Пистоледже недалеко отсюда. — Да-а, — соглашается Туко. На самом деле, он вовсе не может быть уверен, что его соперинк не попытается забрать награду за него после того, как они розыщут Блонди. Но он будет разбираться этим позже, после того, как они найдут беглеца. — Да, давай объединим усилия. Они снова смотрят друг на друга, два человека, которые не могли бы быть более разными, оценивающие перспективы своего маловероятного партнерства. Они могли бы быть врагами в другой жизни. Они все еще могут стать ими в этой. Но пока что они продолжат искать.

***

Солнце опускается над пыльном деревянным городком Пистоледж. Высокая фигура в кожаном плаще наблюдает закат с балкона. Мужчина поднимает руку, чтобы вытащить сигару из грудного кормана своей рубахи. Он помещает ее себе в рот, когда за его спиной зажигается спичка. Блонди неловко поворачивает голову на звук. Затем, он немного задирает уголок своего рта и принимает предложенный огонек. Присоединяющийся к нему мужчина прислоняется к другой стороне дверного косяка и теперь подносит к своей собственной сигаре горящую спичку рукой, облаченной в кожаный наручник. — Сколько времени прошло? — спрашивает Блонди. — А какая разница? — Ты разве не хотел остепенться, братец? — Жизнь всегда вмешивается в мои планы. А ты? Ты, эм, нашел хотя бы полу-честный способ зарабатывать? — интересуется Мэнко позабавленным тоном. — Да… Что-то вроде того. Мне любопытно, у кого из нас троих будет самая интересная история. — Ну, пока что здесь нас всего двое, — недовольно замечает Мэнко. Вслед за словами раздается взрыв на другом конце города. Оба мужчины обмениваются встревоженными взглядами. Затем, Блонди медленно, осторожно предполагает: — Это, должно быть, Джо. Они отправляются ему на помощь.