Бог знает лучше

…Я повернулся и внезапно услышал сзади ульянкин вскрик. — Ай! — Ты чего? — Того. У тебя же вся спина исцарапана. До крови… это кто тебя? Ну… Алиса, подойдя ко мне, покачала головой. — Тоже можно сказать боевые шрамы. Потом погладила меня по плечу. — Ты уж извини, я увлеклась немножко. Она вздохнула. — А ты думал, что это сон был? Ну, вот… Ульянка же, похоже, рассердилась не на шутку. — Вы… вы, чем там занимались? ВСЕ, Я ВЗАПРАВДУ ОБИДЕЛАСЬ И РАССЕРДИЛАСЬ! — Уля, подожди. — Не буду. Одна улечу, вот. Алиса едва успела перехватить ее за руку. — Да подожди ты. Ульянка сердито посмотрела на нее. — Не подожду. Ты,… а я… и он тут. Вот. Она повернулась и… поймай ветер. Вернувшись бегом на кострище, я подхватил гитару и брошенную рубашку. Алиса подобрала неиспользованный пакет с картошкой, бросив на ходу. — Не оставлять же! Продравшись через заросли и выбравшись на берег, мы увидели Ульянку. Она сидела и, шмыгая носом, кидала в воду камушки. — Бульк, вот. Хорошо им. А я… бульк. — увидев нас она нахмурилась. . — Где вы там ходите? ОПЯТЬ? Садитесь да поплыли уже. Что еще делать? Сели в лодку, поплыли. До лагеря добрались без проишествий. Если не считать того, что девчонки пару раз чуть не опрокинули лодку, отсаживаясь друг от друга. — Кончайте, я плавать не умею. Алиса взглядом прожгла во мне дыру. — Не звезди нам тут. Кто с Хмурым реку на спор переплывал? — С КЕМ? — Дурак контуженный. … Причалив к пристани, я привязал лодку. Алиса с Улей тут же рванули в сторону столовой. Похоже, придется мне с вещами разбираться. Я подошел к Петру, вышедшему из сторожки. — Утро доброе, типа. — Здорово. — Он внимательно посмотрел на меня, покачал головой. — Прости за то, что отпустил вас. Я не знал… — Да ладно. Слушай, картошку возьмешь, осталась? — Возьму, приготовлю потом. Спасибо. Отдав ему пакет, я накинул рубашку и, прихватив гитару, направился в лагерь. … — Микуся, просыпайся. — Лена потормошила подругу за плечо. Та, открыв глаза, села на пол. — Утро уже что ли? — потянулась… — Ага, оно самое. Пошли хоть умоемся, пока никто не видит. А то ужас. Как две алкашки с похмелюжки. Не поймут ведь. И Ольга ругаться будет. У умывальников их окликнули. — Доброе утро. Саша с полотенцем через плечо. Явно невыспавшийся. Лена удивленно посмотрела на него. Мол, что с тобой? Тот только махнул рукой. — Спал плохо и всякая… снилась. — Подошел ближе. — А сама то… плакала? Она потупилась. — Немного. Саша осторожно коснулся ее лица. — Не надо, Леночка. Все хорошо. Я… Лена внезапно покраснела. — Ну, ты прямо,… а вдруг увидят? — ПУСТЬ ВИДЯТ. — Саша,… А можно я к вам в клуб зайду? — она застенчево улыбнулась. — Конечно. — Он запнулся. — Люби…мая. — После завтрака, тогда. Ты иди, а то увидят же и линейка скоро. Когда Саша ушел, Мику обняла Лену. — Наконец-то решились, а на свадьбу пригласите? Та прикрыла глаза и покачала головой. — Нет, не будет у нас свадьбы, не успеем. — И у нас не будет. Ничего не будет. Слушай, Лешачка, а те, кто тебя,… что с ними случится? — Никто из них в город не вернется, сгинут. Лес их покарает, всех,… знаешь, пошли умываться… … После завтрака я попытался найти Алису с Ульянкой, но встретившаяся Славя, только погрозила мне пальцем. Мол, не лезь Ладно, я тогда спать пошел. Придя домой, разделся, лег. Внезапно в дверь постучали. Кто там? — СВОИ. — Ольга, подожди, я хоть штаны одену. В ответ она, открыв дверь, только засмеялась. — Что я у тебя еще не видела… Это что сейчас было? То Алиска с каким-то Хмурым, то Ольга… Зайдя в комнату, она бросила на стол папку. — Ну-ка повернись. — Присвистнула. — Ну, Лиска… зверюга. Волчица. Хоть майку одень, пионерок не смущай. Я затянул ремень на джинсах. — Чего хотела-то. — Ты в деревню не хочешь сходить? — Зачем? Она показала на папку. — Понимаешь,… нам молоко оттуда привозят. Жена сторожа, Клавдия. Надо ей договор на вторую смену отнести. Чтобы печать, подпись,… как полагается. Сделай, пожалуйста. Ее там все знают, найдешь. — Ладно. Кстати… Ты Алиску с Ульянкой не видела? Ольга вздохнула. — Видела. И это еще одна причина, по которой тебе из лагеря свалить надо. Короче, Седой, надевай рубашку и галстук повяжи, а то в деревне подумают, что ты с трассы вылез. И еще… — она помолчала. — Ты только к Михалычу не заходи. Пожалуйста. — А кто это еще? Она снова вздохнула. — Да есть такой. Вот к нему не надо, даже если приспичит. Договорились? Я ушла. … Выйдя из домика, я направился к воротам. Помахал рукой дежурным, мол, все нормально и неожиданно услышал. — Где ты, бля, ходишь? Мне ждать уже надоело. Мику. Встав со скамейки, она перекинула за спину холщовую сумку, повернулась к воротам — Ольга Дмитриевна разрешила. Пошли. В папке что? Давай в сумку, целее будет. Мы вышли на дорогу. — А ты как узнала, что я в деревню пойду? — Уметь надо. — А что тебе в деревне делать? — Ну… — она помялась. — Во-первых, ты в сельпо сигарет возьмешь, а то Лиска озверела без курева. А во-вторых,… понимаешь, мне вторая сказала, чтобы я шла туда, где люди молятся. Церковь, наверное. — А в деревне есть храм? — Да. … Идя по дороге, я начал насвистывать одну мелодию. Послушав, Мику толкнула меня в плечо. — Фальшивишь, ведь. Вот как правильно надо. » Нас генералами песков зовут, Здесь наша жизнь, здесь наш приют…» — Хороший фильм. Раз десять ведь смотрели, с уроков сбегали… Ладно мы ревели, пацаны ведь плакали… — она помолчала. — Помнишь как там в конце. Выслушайте нас. А их расстреляли… — махнула рукой. — Ну, нахер… Тут мне кое-что вспомнилось из вчерашнего. — Слушай, помнишь, что ты мне вчера в столовой сказала? Она замедлила шаг. — Когда, намекни. А со всей этой байдой… — Ты с Лиской меня кормила. Мику пожала плечами. — Это когда ты с хавчиком выебывался? И что? — Да нет… Просто такое и от тебя. Она, внезапно остановившись, как-то странно посмотрела на меня. — Совсем уже? Думаешь, если я в престижной музыкалке учусь, а дед нам шмотки подкидывает… я в другом мире живу? Я мажорка, блядь? Да я их пиздила. Да хуй вам всем в… Подожди, стоять. Что еще за… Ты что, все забыл? Как мы встретились, как… Ты же с нами у Апача, у Кости, парня моего вписывался. Я, ты, Лиска, Уля… У тебя опять контузия? Давай-ка отойдем да сядем. Поговорим. Что за расклады… Мы сели на краю пшеничного поля. … — Ничего себе. Это выходит мы все в какой-то другой реальности? Поэтому и не узнали тебя, и… Что происходит? — Конец Света идет. Вселенная исказилась, понимаешь? По- другому объяснить не могу. И в этих мирах запутаться уже можно. Я сам ведь помню то, чего не было. Или было? Но где, с кем? — Стоп. Это чего получается… Я что, какая-то другая, не настоящая. Да в жопу вас, с вашими заморочками. Минутку,… а какая я? Сейчас вспомню. Подожди. Отвернувшись, она задрала подол рубашки, облегченно вздохнула. — Что там у тебя? — Татуировки. Да ты их видел. И на спине еще. Ты когда их увидел, про якудзу сказал. — Она помолчала. — И правильно срисовал. Да не смотри ты. Это дед все. Мой клан Токугава старейший в Японии. — А он у тебя… — Ну да. Там у нас такая семейная история… Шекспир ваш не при делах. Короче… Поняв, что история будет длинной, я устроился поудобнее и достал табак. Все равно торопиться некуда. — По мужской линии у нас в роду кроме него никого нет. Поэтому и наследнецей мама должна была стать. Но она отказалась, типа. С дедом поссорилась, чуть до крови не дошло, но помирились. И я родилась. Уже после смерти отца. — Ты же говорила, что он у тебя инженер, живой вроде. Знакомились же. Как его зовут… Мику только покачала головой. — Нет. Моего настоящего отца звали Изаму. Он был бойцом клана. На наш дом напали. Кто, мама не говорила. Его застрелили в спину. А мама второй раз беременная замуж вышла. Видишь как. Нет, ты не думай, я его, ну этого второго, люблю, и он меня любит. Он хороший отец. Но… Гайджин, не японец. Даже не в курсе про нас. Короче воспитали меня. В одной руке гитара, в другой катана. Прикинь, да… Она почесала лоб. — Подожди, а что я у вас делаю? Ну да, вспомнила, ведь. Слушай, у тебя голова не болит? — Есть немного, в виски бьет. — И у меня. Типа отходняк, да? Ну, вообщем у нас из-за меня война началась. Могли кончить, поэтому пришлось нам в СССР валить. А теперь представь. Советская школьница, без пяти минут, сука, комсомолка, отличница… ладно хорошистка и якудза. На родителей уже наезжали. Короче я решила, что ну вас нахер, буду такой вот дурочкой с переулочка. А думаешь легко? Дома одна, в школе другая, на улице третья. Надоело. Седой, прикол рассказать? Реально хохма. — Какой еще прикол? — Прикинь, мы, когда с Лиской пересеклись,… я ей фингал залепила. Я и ей. — Не понял. Вы же подруги. — АГА. Лучшие. Мы когда к вам приехали. Я во двор вышла и… Ничего и никого не знаю, по-русски с акцентом. Ну и пошла, типа. Слышу, гитара, вроде. Интересно стало. Вышла к гаражам, а там… Сигареты, три топора по кругу. И какая-то рыжая на гитаре. Вроде она Роллингов пыталась лабать. Лажала, не по детски, конечно. А у меня привычка. Если кто-то чего неправильно делает, то показать надо как правильно. Короче, Лиска об меня чуть эту гитару не разбила. Ты думаешь, откуда у нее под глазом шрам появился. — Она виновато улыбнулась. — Ну, потом помирились, подружились. Костя опять же. И понеслась по кочкам великая русская… Детская комната милиции, приводы и прочие приключения себе на жопу. Как там Ольга говорит? Самурайка и Лиска два сапога пара. Сапоги какие-то… — Детская комната милиции… Мику, это уже беспредел какой-то. По тебе и не скажешь. Она замахала руками и почему-то покраснела. — ОЙ. Там такая… получилась. Год назад. Я с Ульянкой из школы пораньше ушла, а по дороге, налетели на троих фраеров бухих. Не наши. Приставать стали, козлы. Лезть под… ладно бы ко мне, а то к Ульянке. Блин, да я бы ладно, может быть, даже на узкоглазую макаку не сильно обиделась бы. Но ты, же знаешь, за Улю у нас любого на нож поставят. Пришлось кое-что вспомнить… … Пятнадцатилетняя девочка в школьной форме перехватила за волосы голову мужика и улыбаясь впечатала того лицом в стену. По бетону стекала кровь. Сзади стонали, пытаясь встать, еще двое. — Что, сука, больно? Хочешь меня еще — она мотнула головой. — А ее? За ее спиной послышался испуганный детский вскрик. — Микуся, не надо. Ты же его убьешь… Потом мужской голос. — Самурайка, прекращай. Успокойся. Девочка обернулась. Два милиционера. Вокруг уже собралась толпа. Вперед вылезла какая-то женщина с продуктовыми сумками. — Я же все видела! Эти к ним лезли, они их изнасиловать хотели, точно вам говорю! Один из милиционеров махнул рукой. — Успокойтесь, гражданка. Мы уже здесь, все нормально. — Повернулся к напарнику. — Вызывай наряд. И «Скорую» наверно. Пусть пакуют. А мы в отделение. Посидим, поговорим, чаю попьем. Девчонки, пошли. … В кабинете милиционер налил по стаканам чай. — Уля, печенье бери. — Показал на женщину в форме, сидящую рядом. — А это Светлана Николаевна, из детской комнаты. У нее к тебе дело. Женщина строго посмотрела на Мику. — Доигралась? Все, будем тебя на учет ставить. — ЗА ЧТО? — За все хорошее. Драки, фарцовка, приводы… От участкового сигналы были. Мужчина тем временем сел за стол, достал бланк, взял ручку — Тебя как писать? Токугава или Токарева? По отцу или по матери? — ТОКУГАВА, БЛЯ… — Ты только не нервничай, ладно. … В кабинет зашел еще один милиционер, подошел к столу, что-то шопотом сказал сидевшему за столом. Тот отшатнулся. — Совсем уже… — Точно тебе говорю. Из Управления позвонили, а им… — Вот ведь… — Первый отложил бланк. — Мику, смотри, что получается. Вроде правильно ты все сделала. Наказала и вообще. А с другой стороны. Москвичи они какие-то… привыкли у себя. У того кого ты об стену постучала покровители нашлись. Короче, не будет дела. Спишем все на… найдем уж. Сука, да не смотри ты на меня. Скажи спасибо, что против тебя дела не будет, понимаешь? Женщина в форме кивнула головой. — Вот, скажи спасибо. А то надолго бы за попытку убийства села. Мику, улыбнувшись, встала. — Уля, кончай чаи с ментами гонять, пошли домой. Нам еще уроки делать. — Ага, пойдем. Спасибо за чай, дяденьки… Сидевший за столом вздохнул. — Самурайка, а протокол? Закончить надо, подписать… Мику, уже выходящая в дверь, обернулась и показала средний палец. — Да подотрись ты им… Женщина только схватилась за голову. — Что это за… Почему не задержали?.. Один из милиционеров оборвал ее. — Слушай сюда, Светлана… Ты здесь чужая, всех наших дел не знаешь. Поэтому лучше помолчи и не лезь. Поняла? Тебе же спокойней будет… … — Ты хоть помнишь, как наш город называется? — Зареченск, вроде. — Уже хорошо. Прогресс. А Женьку помнишь? Смуглого? — Юджи? Вроде вспоминаю. А Смуглый это парень ее вроде. — Слушай,… Может, ты тут прикалываешься со своей контузией? Помнишь, хоть что ты пел? У нас же группа была. Как ты ее назвал? «Azadi». А на тусовке? Как там… Я Лиске показывала, как ее играть. Длинная… » Нас учили всю жизнь Кричи, не кричи. Но мы знаем два слова Ползи и молчи… Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга… … Кто молился за нас, тот давно среди нас, Так что некому, братцы, молиться за нас. Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга… … Так наливай посошок, и зашей мне мешок, Вот тебе гвозди, вот тебе молоток, Вот две доски для креста, вот и Бог, и порог, И скатертью любая из закрытых дорог! Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга… … Сколько времени ждем, чтобы вспыхнул огонь! Положи свою ладонь на мою ладонь! Ведь, как только мы разойдемся одни — Отберут даже память про светлые дни! Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга… …Выйти в путь молодым, а в пути стать седым — Никто из нас не уйдет отсюда живым. Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга… …Горячий дождь по холодной спине. Мы одни в этой проклятой Богом стране. Нам никогда не увидеть рассвета над водами Ганга… … Ложь стекает травой с городов и морей. Мы устали, мой друг, отпусти нас скорей… Сколько времени здесь нами прожито зря — Но, ни тут и, ни там нас не примет земля!..» Я потушил окурок. — Подожди,… я попробую. Голова, конечно, болеть будет, да ладно. Рискнем. Мику положила руку мне на плечо. — Давай. А я наших позову. Надо же тебя вытаскивать. — Позовешь? — Мы же друг друга чувствовать можем. Прекращай, давай. Ложись лучше, удобней будет. Я лег и зажмурился. Реальность завертелась вокруг меня… КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.