Солнце опускается ближе к горизонту, не замечая, как окрашивает небо оранжевыми да розовыми оттенками. Деревья лениво покачивают ветками, вскоре они полностью остановили движение. Чем ближе Ромео подходил к своему дому, тем сильнее были видны всплески фиолетового оттенка на небосводе. Становилось всё безлюднее, но от этого тревожнее не стало, вот нисколечко. Ромео сейчас находится в столь блаженном состоянии, что ещё чуть-чуть и его тело станет пушинкой, которая незамедлительно полетит к звёздам. Что же на него так повлияло? Свидание. Свидание с наипрекраснейшим Феликсом — ярким, озорным мальчишкой, который сразил сердце мелкого хулигана наповал. Едва вспоминается его ослепительная улыбка, как сердце сразу со всей силой вырывается из груди, а пробудившиеся бабочки устраивают хоровод в животе. Червовый в попытках скрыть свою смущенную улыбку кривит её, что выглядит очень комично и глупо, судя по косым взглядам малочисленных прохожих.
Дубовая дверь открывается и висячий над ней колокольчик тут же оповещает о новом посетителе. Вару, протирающий салфеткой пивную кружку, зыркнул на пришедшего, и его лицо само обрело хмурый вид. Теперь он очень похож на Пикового Короля — своего брата.
Ромео говорит тихое «Привет», робко усмехнувшись, и пробегает мимо.
— Стоять, пиздюк. — Ромка послушно остановился, понимая, что сейчас ему за что-то дадут по лбу. — Где так долго шароебился?
— Гулял… — издевательский румянец не заставил себя долго ждать.
— Гулял? Серьёзно? Если бы ты просто гулял, то щас бы не стоял со стояком в штанах.
Червовый испугано посмотрел вниз.
— Пф, поверил. Ширинку застегни, дубина. — Вару сейчас напоминал типичного старшего брата, который то и делает, что подкалывает младшего. Парень поставил кружку на место и, облокотившись об стол, посмотрел на Рому. — Знаешь, мне чисто насрать на то твои побегушки по свиданиям с этим Феликсом — бегайте на здоровье. Просто Пику такое не понравится и, честно, хер знает как он тебя накажет за то, что ты шляешься в какой-то жопе на ночь глядя.
— Хорошо, извини… — он сел на барный стул напротив Пикового, смущено смотря вниз.
— Да не извиняйся ты… — незаметно для Ромео он приулыбнулся, явно что-то, точнее кого-то вспомнив. Но при виде мелкого его улыбка быстро скрылась. — Господи, похож на школьницу. Рассказывай, давай, как там у вас с Фелис*. — язвительно сказал это имя Вару, заставив мальчика нервно усмехнуться и прикрыть рот рукой.
— Всё замечательно. Феликс прекрасен как всегда, мне кажется, что я начинаю ещё сильнее в него влюбляться, хотя куда ещё. Мне так нравится его смех и эта вечная тяга сделать всех счастливыми…
Пока младший восхвалял своего возлюбленного, Пиковый расставлял бокалы по местам. Честно сказать, он не особо вслушивался в этот «влюбленный лепет». Он ещё с прошлого описания внешности Феликса понял, что говорить о нем король может вечность. Или пока ему кто-то не запихнет в рот тряпку, но это вряд ли его остановит…
— Вару… — Зелёнка не сразу реагирует на младшего, но когда тишина продлилась на 10 секунд, он всё-таки посмотрел на него. — А ты когда-нибудь влюблялся?
— Хе… — из-за зелёных очков не было видно, как Вару стыдливо отвел взгляд. — Было дело…
Ромка сразу засиял и приблизился к старшему, подперев голову рукой, якобы говоря: «Я весь во внимании!»
— Но это не твое дело. — он показательно отвернулся от этой прилипалы.
— Ну пожалуйста-пожалуйста! Расскажи о ней! — король сложил руки, моля об продолжении.
Вару цыкнул и повернулся к Ромео.
— Господи, тебя надо было прозвать не Червяком*, а Глистом! Появишься раз — хер избавишься потом! — Вару откашлялся, собирая все мысли и воспоминания в кучу, присел на рядом стоящий стул и достал свой любимый слабоалкогольный напиток, что он купил ещё утром. — Что ж, вообще, это он, а не она… Он был прекрасен, серьёзно. Мне нравилось в нём всё. Его пышные волосы, которые я гладил каждый раз, когда ему было плохо. Его прекрасные голубые глаза…
— А с чего всё началось? — резко перебил старшего Ромео.
— С чего всё началось? Тц, с самого дерьма… — парень берёт бокал и наливает туда коктейль.
Вару чувствует не понимающий взгляд Ромео на себе.
— Короче, слушай…
Я был таким же пиздюком, как и ты. Тоже творил всякую дичь, только похуже, а потом удивлялся схерали до меня все докапываются. Ну и, как это бывает в сопливых драмах, к нам перевёлся новенький мальчик. Странным он был, конечно, больше на девочку походил. И был пипец каким плаксивым. А от его имени я ржал, как шакал недоделанный. Зонтик… Зачем так детей называть, не ебу. Кхм, вообщем, не все в нашем классе приняли его, только девочки, которых у нас было мало, с ним ладили. Я же, как настоящий напыщенный идиот, нет, долбаеб, начал с пацанами устраивать ему «сладкую жизнь».
Голубоволосого парня грубо толкнули к стене. Безвольное тельце, покрытое синяками и ссадинами, как мешок картошки, ударилось об бетонную гладь и упало на асфальт. Боль сковывала его внутри и не позволяла трезво мыслить, отчего приходилось только с испугом смотреть на приближающихся хулиганов, что в руках держат обломки чуть разрушенной стены здания. Двор пустует недолгое время, но надежду на помощь уже успели смести вместе с уличной пылью. Первый небольшой обломок приземляется на его плечо, оставляя белое пятно на кофейном свитере и, кажется, новый синяк.
— Тряпочка, сегодня ты как-то быстро сдался. Раньше ты хотя-бы кричал, о помощи просил. — Пиковый резко тянет его за волосы, заставляя смотреть прямо на него. Когда-то шелковистые голубые пряди теперь похожи на солому чуть бирюзового цвета. Блёкло-голубые глаза вроде и смотрят на него, но видно не вооруженным глазом, что эти маленькие зрачки видят перед собой нечто иное. — Ну же, покричи ради приличия.
Ядовито-зелёные глаза сверкнули садистским блеском. Кудрявые волосы взлохматились от бега. Кривой оскал появился сразу — он будто угрожал о новой порции боли и страданий. Снова этот вид, бросающий в дрожь мальчика и заставляющий его тихо хныкать, молить смиловаться и закончить всё это. Заставляющий вести себя как жертва, что стоит бок о бок со своей гибелью. Однако сейчас парень лишь смотрит на эти до мозолей на глазах знакомые зелёные очки, хрипит и чувствует как постепенно его тушка лишается возможности чувствовать кровь на коленках, что впиталась в штаны, и холодный асфальт.
Вообще, мне нравилось доводить его до состояния полумёртвой амёбы. Ну потому что имбецилом был.
Маленькие бесы поняли, что сегодня «поиграть» не получится. Вару отпустил голову валета и спрятал его волосы за капюшоном, после перевернул тело на бок. Один его кивок - и вся шайка вместе с ним смылась с «места преступления». С далека мальчик был похож на набитый мусорный пакет: не подающий намеков на жизнь, маленький и полностью чёрный. Лучи заката осторожно будят его, возвращают в реальность. Зонтик, проделав большие усилия, чтобы просто сесть, взглянул на персиковое небо. Легкое дуновение ветра гладило его побитое личико своей холодной рукой, но то и делало, что случайно щипало царапинки на щеках. Зонтик переводит взгляд на стадион и считает часы до новых драк и обзывательств. Не было вопросов, а-ля: «За что ему всё это?», «Что в его жизни пошло не так?». Только крохотное желание чувствовать ласку ветра и тишины, сидеть неподвижно, дабы не скрючиться от боли…
Да мы его тогда довели… После этого дня Пик мне дал мощных пиздюлей. Он мне просто не раз говорил, чтобы я отцепился от Зонта. Кхм, лучше бы я его послушал… Потом меня отправили к школьному психологу. Потом к обычному. Знаешь, она была женщиной боевой — мозги мне вправила почти за месяц. Благодаря ей я стал просто мрачным хмырем, который иногда может ебнуть. Это уже было хорошо. Зонт, кстати, тоже ходил к специалисту. У него что-то с тревожностью было связано, короче реально довел пацана. И вот наступил день, который я, блять, запомню на всю жизнь. День, когда мы с Зонтом сблизились…
Последний день лета. Вару, который «слегка» задержался со своей шайкой в баре Пика, сейчас гуляет мимо кладбища. Уже начинает темнеть, машины с включенными фарами редко проезжают мимо. Казалось бы, жутко ходить в одиночестве, да и ещё рядом с таким местом, но Вару всё равно. Его смотрящее вниз лицо подобно камню, даже зелёные глаза из-под очков не сверкают каким-то озорным огоньком. Впереди виднеется остановка, что ярко освещается одиноким фонарем. Внезапно из неё выходит человек в широкой красной олимпийке. И всё бы ничего, Вару шел бы и дальше, если бы не заметил знакомые лохматые голубые волосы. Он остановился, всматриваясь в «незнакомца» и тот тоже обратил на него внимание. Привычное растерянное бледное лицо. Кто же это, если не Зонт?
— В-Вару? — спрашивает он тихо.
— Ты чё здесь забыл? Автобусы все давно уехали, дюндик. — парень подходит к нему, всё также хмуря брови.
— Я только что остановился здесь… — он заглядывает в телефон, дабы посмотреть время. — Мне нужно к тёте идти…
— А тебе куда именно?
— Улица Лепятово.
— Понятно, нам по пути. Погнали давай — Вару потянул Трефового за рукав. Зонт и словечка вымолвить не успел.
Неловкое молчание ходило вокруг них, но говорить никто не осмеливался. Вот они завернули за угол. Длинная трасса растянулась вдаль, казалось, что конца у неё вообще нет. Высокие фонари стояли с двух сторон дороги, освещают путь, оставляя некоторые темные участки. За деревьями прячется малиновый горизонт. В маленьких домишках, что стоят справа от трассы, включают свет. А слева чистое поле завлекает к себе. Мальчики могут спокойно идти по дороге, так как машин здесь почти нет. Белые огни медленно проходят мимо, пока небо над ними синеет и медленно рассыпает звёзды.
— Пойдешь завтра на линейку? — сухо спросил Пиковый.
— Нет. — Зонт слегка замялся. Просто не ожидал, что его одноклассник подаст голос.
— Правильно делаешь. Ненавижу всю эту показуху.
— Я тоже… — зелёноволосый зыркнул на него.
Удивительно, но после такого обычного вопроса у парней завязалась беседа, в которой они «очень лестно» отзывались о школьных праздниках и мероприятиях. В какой-то момент, прирожденное озорство Вару к нему вернулось и тот внезапно пластом лег на дорогу.
— Давно хотел это сделать. — расслаблено, немного хрипло сказал он.
Зонтик непонимающе похлопал глазками. Стоит, как истукан, и не знает что вообще делать.
— Вару, ты что делаешь?
— Хе, лежу, не видишь? — очкастый довольно двигает ногами. — Слышь, Зонт, а сфоткай меня?
Трефовый не решается отказать, поэтому просто достает свой телефон-раскладушку и, немного отойдя от одноклассника, наводит на него камеру. Вару тут же ложится на бок, подпирает голову рукой, а вторую кладет на живот — эдакая эротичная поза. Слышится тихий смешок со стороны Трефового. Он сделал три такие фотографии, но в итоги оставил одну — самую, по его мнению, удачную.
— Бля, машина сзади. Ебём! — мальчишки тут же убежали с дороги.
Зонт показал Вару фотку и они вместе залились смехом.
— Всегда знал, что у меня аппетитные формы! А Пик мне не верил!
И снова заливистый смех.
Наконец они дошли до заветной таблички «ул. Лепятово». Зонт резко останавливается возле неё, и когда он встречается с непонимающим взглядом Вару, дрожащим голосом спрашивает:
— Д-дорога перекрыта? — он с паникой смотрит вперёд: на забор, что расположен по всей ширине дороги и красно-белые ленты, а за ними горы песка и большая дырень возле них.
Вару согнул бровь:
— Ну да. Тут вроде новый дом строят. Но мы можем повернуть направо…
— Моя тетя живет в деревне, которая находится за лесом. — резко перебивает его Трефовый. Мальчики синхронно посмотрели на чащу. — Так я обычно объезжал его мимо, но сейчас придется идти через него.
Дрожащие пальцы мальчика схватились за лямки рюкзака. Пиковый лупил на эти зловещие кривые деревья и сам не замечал, как страх мурашками пробегает по его спине. Но он виду не подает.
— Да ладно, ничего страшного. — он неосознанно взял того за плечо. — Леса у нас маленькие, да и вот тропинку вижу. Короче, доберёмся.
Зонт удивленно посмотрел на него.
— Ты пойдешь со мной?
— Конечно, додик! — злобно ответил он и одернул руку. — Ты ж один не доберешься, да и у меня дома сегодня никого нет, поэтому париться не нужно.
Перед тем, как зайти в чащу, мальчики постояли ещё чуть-чуть и сделали первый шаг.
И бля, я же знал, что мы точно попадем в какое-то дерьмо…
Тишина леса поместила их в своеобразный вакуум. Впереди тьма, что исчезает при ярком свете фонаря. Обернешься — увидишь выход из этой чащи, но с каждым шагом он всё отдалялся и отдалялся, пока вовсе не превратился в светлую точку. Аромат хвои заполонил всю территорию — такой приятный и успокаивающий. Ветки ломаются под ногами, Зонтику приходится также светить вниз, а то вдруг на крапиву наткнутся. Парни проходят мимо пышных кустов, натыкаясь на слизней; мимо свисающих длинных веток, на которых виднеется паутина, и тут… Крапива. Прям целая степь из неё расположилась вокруг больших булыжников. Пока Вару матерился, Зонтик посмотрел на сделанную им карту. Нужно идти прямо вперёд. Обойти её не получится, ведь лес похож на джунгли: всё здесь проросшее и таит в себе маленькую опасность… Поэтому мальчикам пришлось прыгать по булыжникам, извиняясь перед матерью природой за все грехи и прося её облегчить их дальнейший путь. Вару, что прыгал впереди сосредоточенного на крапиву Зонта, внезапно заорал. Трефовый испугано посмотрел на него. Не упал — это хорошо, но неужели это беспощадное растение ужалило его? А у него ведь и мази нет…
— Вару, что такое?!
— Да ветка леща дала. — он потер рукой лицо и посмотрел на одноклассника. — Насрать, пошли давай.
И ведь действительно, когда Зонтик наводит фонарь на ближнее дерево, он замечает качающуюся ветку.
— Кончай мне в ебало светить! Нас щас волки сожрут!
Последняя фраза заставила валета двигаться намного быстрее.
Наконец-то их мучения закончились. Вару был готов целовать землю с камнями, да не стал этого делать — не настолько ебанутый. Небо уже совсем почернело, и непонятно: то-ли высокие деревья закрыли его от ребят, то-ли оно правда такое. Крохотные белые точки еле видны. Зонтику стало как-то не по себе. Странное чувство затмило его разум, будто кто-то или что-то следит за ними. Чей-то взгляд прожигает дыру в его олимпийке. Зонтик едва оборачивается, как тут под ним хрустнула ветка. Раздался тихий писк. Вару резко посмотрел на него, держа рот закрытым, но скрывая широкие от испуга глаза за зелёными очками.
— И-извини, я испугался.
— Да не извиняйся ты, дурачок.
Зонтик кивнул и они продолжили идти по узкой тропинке.
Ненароком Вару вспомнил те самые страшилки, что он играл в компьютерном клубе. В реальной жизни это всё выглядит намного зрелищнее и страшнее, чем в пиксельных экранах. Жаль, что никаких лесных бабаек не существует. Так бы Вару точно заставил их убегать от себя. Мальчик ухмыльнулся своим мыслям.
Каждый шаг приносил ноющую боль. Юноши решили сделать передышку у широкого дуба: уселись вместе на траву и устало взглянули на небо. Луна едва показывается из крон деревьев, однако её белые лучи проворно просачиваются сквозь них. Трефовый вновь достал свою карту, посвятил на неё фонариком и стал изучать её.
— Пхе, а ты уверен, что правильно всё нарисовал? — оказывается, Вару тоже изучал этот листок.
— Да. Нам ещё немного пройтись и мы наткнемся на развилку. На левой стороне находится другая деревня, вроде, поэтому мы пойдем направо. Там через пару шагов придем в деревню моей тёти…
— Хорошо.
Зонтик убрал карту, вместо неё достав уже телефон.
— Ого, время пол 12-го. — изумился Зонтик. По ощущениям сейчас ровно 3 часа ночи.
— Зашибись, мы же встретились где-то в 10, да? — в ответ парень получил кивок. — А мы ещё не дошли, хах… И часто ты к ней ходишь?
— Да, довольно часто. Но обычно я ездил к ней утром и не через лес. А тут такое…
Он положил фонарик между ними и обнял свой потрепанный рюкзак, в котором ходил в школу. Сверчки начали петь свои песни, лаская уши мальчиков. Тот самый малиновый горизонт давно исчез. Удивительно, но у холодного дуба очень удобно и приятно лежать. Смотришь на запоздалые звёзды и чувствуешь, как время постепенно останавливается. Возле ног бегают букашки, что так и норовят залезать под одежду парней. Хвоя смешалась с запахом свежей травы. Это прекрасное, не привычное для обоих мгновение прерывается вопросом Вару:
— Слушай, Зонт, а нахер ты к ней так поздно решил пойти? — Вару сама тактичность.
Зонтик нервно забегал глазами, ища ответ или правдоподобную отмазку. Кудрявый явно задел щекотливую для него тему. Крохотные слёзы сами навернулись на светло-голубых глазах. И вновь этот опечаленный вид. Внезапно для самого себя Вару занервничал и почувствовал себя как-то… Неудобно, что-ли…
— Да так, решил к ней придти, пока ещё есть возможность. В прошлые разы не получалось, да и сегодня занят был. Только вечером вот получилось…
Эх, Зонтик никогда не умел врать, но донимать я его не стал.
Краем глаза валет замечает ожог от крапивы на щиколотке одноклассника.
— Вару, почему ты не сказал, что тебя крапива ужалила?
Тот лишь махнул рукой.
Сонливость начала к ним подкрадываться — мальчикам пришлось продолжить путь, а то так и уснут в лесу, и проснутся не пойми где… Если они, конечно, проснутся. Вару ещё давно привык к укусу крапивы — держится молодцом и не имеет ни малейшего желания разодрать её до крови — а вот Зонтик чего-то начал шипеть, дёргая воротник свитера, да сжимая пальцы в кулак. Пиковый не припоминает, чтобы тот во время их пути получал раны, но спрашивать об этом не стал.
Внезапно раздался хруст ветки, а за ним шелест листьев на деревьях, но парни на это особого внимания не обратили, так как организм, привыкший в такое время спать, не собирался бить тревогу. Дальнейший путь был скучен и тих, природа будто услышала молитвы парней и всё-таки решила смиловаться. Зонтик, кажется, в трехсотый раз проверяет карту — что-то развилка не виднеется, хотя идут они по той же тропинке. Возможно, им ещё до неё далеко. Или же валет не правильно нарисовал местность и теперь они идут возможно в самую безвозвратную глушь…
— Вару, извини, что тебе пришлось идти со мной. — Трефовый тихо извиняется, ругая себя.
— Да не извиняйся ты. Я ж не мог тебя оставить одного в лесу. — он слегка встрепенулся и, поджав губы, подправил очки. По его мнению произнесенная им фраза звучит как-то странно.
— П-просто… — валет смотрит вниз в поисках нужных слов, как вдруг краем глаза он замечает что-то длинное и упорно скользящее к ним. Зонтик наводит на непонятное существо фонарик и как закричит: — ЗМЕЯ!
— БЛЯТЬ, ГДЕ? — орёт Вару и, услышав шипение этой твари, хватает Зонта за руку и уводит в сторону, прямо к пышным кустам. — БЕЖИМ НАХУЙ!
— ВАРУ, ТАМ КЛЕЩИ!
— НАСРАТЬ!
Парни своими телами толкали листья кустов, на которых мирно спали слизни. Бедняги падали с «кроватей» и ударялись об твердую землю с маленькими камушками. Мальчики отчаянно бегут от змеюки, которая уже давно перестала их преследовать. У Зонтика болит рука от того, что Пиковый сильно её сжимает, но сейчас ему не до этого. Деревья проносятся мимо, склоняя свои кривые ветки к лицам мальчиков, однако, благо у них удается от них уворачиваться. Вскоре они вышли из кустов и вместе упали на колени. Фонарик слетел на небольшое расстояние от валета. Сам же Зонтик смотрит вниз, пытается отдышаться и угомонить стучащее сердце. Вару, чьи коленки задрались до красных пятен, тоже тяжело дышит и что-то говорит себе под нос.
— В пизду такие приключения… — единственное, что смог разобрать Зонт.
Фонариком посвятив внутрь кустов, Зонт удостоверился, что той самой змеи нет и можно успокоиться. Они всё также сидят на холодной земле, даже с места не сдвинулись. Зонт бы согласился со словами Вару, да вот только голос куда-то исчез. Вполне вероятно это всё из-за стресса. Когда тяжелые вдохи и выдохи прекратились, их место заменили шумные сверчки. Луне приходилось только с усмешкой наблюдать за парнями: как они попадают во всякое дерьмо и пытаются из него вылезти.
Ром, кончай ржать. Я тебе историю рассказываю как-бы.
Кудрявый смотрит назад и хлопает себя по лбу.
— Блиин, мы же с тропинки вышли. — досадно протянул он, прикрыв лицо рукой.
У Зонтика в панике задрожали брови и он, чтобы не заплакать, прикусил губу. Естественно, ему это не помогло.
— М-может давай просто пойдем вперёд? Обойдем эти кусты, а там и тропинка б-будет… — голос затихает от сомнений, что бушуют внутри парня. А вдруг они не найдут тропинку? Как им тогда быть?
Очкастый смотрит на одноклассника, поражаясь как он в такой ситуации может мыслить рационально. Обычно он забивался в уголок и хныкал, пока выход сам к нему не приходил. Кудрявый смотрит на ту глубь, что их ждала впереди, и неуверенно кивнул. Ноги ужасно пекло, но он смог всё-таки встать и потянуть Зонта за руку, чтоб тот поскорее встал. На верху, где-то на кривых ветках, слышатся птичье щебетание. Те что-то оживленно обсуждают, в то время как наши герои — уставшие и раненые — идут по мелкой траве. Эти длинные тонкие деревья полностью закрывают вид на яркие звёзды и Луну, якобы полностью закрывая этот вакуум, делая из него клетку. Трефовый боится, что в любой момент фонарик возьмет и погаснет — тогда они будут полностью беспомощны и станут легкой добычей для диких зверей. Хотя, есть ли они вообще тут? Зонт никого, кроме таких же пугливых зайцев не замечал. О, вот ещё один побежал в кусты. Рано или поздно они доведут паникера до инфаркта. Время явно замедлилось и ещё присутствует ощущение, будто они идут по кругу. Валет посвятил налево — там всё ещё стоят кусты с одинаковыми большими листьями. Наверное, это была плохая идея.
— Вару, а ты уверен, что у тебя дома никого не будет?
— Да. Пик останется ночевать у друга, а родаки в командировке.
— А… Ладно.
Они ещё чуть-чуть поговорили и замолкли. То-ли тишина леса сводит с ума, то-ли на Зонтика явно кто-то пялится. Трефовый смотрит панически по сторонам, услышав рядом с собой раздраженное цыканье Пикового. Ноги слегка подкашиваются, а пустой желудок, что не принимал пищу целый день, болезненно вяжет. У Вару укусы крапивы перестают печь — кажется, что они полностью исчезли, но нет, опухшие участки ещё есть. Сзади разнесся приглушенный треск, но парни и ухом не повели, настолько они вымотались.
— Хе, я вообще хотел сегодня отоспаться, но, видимо не судьба.
— Извини, я правда не знал, что дорогу перекрыли…
— Бля, не извиняйся. Вряд ли у меня бы получилось одному дома уснуть, стопудово начал бы игры на джостике играть.
И вот, наконец сбоку показалась тропинка. Мальчики тут же перешли на неё, храня в себе надежду поскорее дойти до цели и лечь спать.
— Будет угарно, если окажется, что твоя тетя уехала куда-то. — он нервно усмехнулся.
— Вару, не шути так.
Птицы давно затихли, только сова что-то жалобно укает. Деревья перестали закрывать темно-синий небосвод, на котором луна продолжала светить ярко. Наконец, ещё немного и они достигнут развилки и после, пойдя направо, их встретит сонная деревня. Зонтик смотрит на время — час ночи. Что ж, теперь чего нужно опасаться — это нагоняй от тёти, но это ещё можно пережить. Щелчок закрывшейся раскладушки донеся до ушей Вару, он уже хочет спросить про время, как вдруг со вскинутыми бровями останавливается на месте и забирает у Зонтика фонарик, выключив его.
— Эй, ты что делаешь?! — крикнул Зонтик, но ему сразу закрыли рот рукой.
— Приглядись, додик. — прошептал Вару.
Высокое деревянное построение напоминало какое-то колесо, на котором что-то висело. Вокруг это построения виднелись оранжевые огоньки, что, спустя пару минут начали стремительно надвигаться к парням. Свет от них едва улавливал человеческие силуэты в каких-то белых тканях.
— Твою ж! — единственное, что сказал Вару, перед тем как в очередной раз взять валета за руку и увести в сторону.
Люди позади оказались быстрыми и, к несчастью, очень агрессивными. Они кричали что-то о грехах и неверных, поливая нечистотами обычных подростков.
Короче, мы встретили сектантов… Я сам был в ахуе, Ром.
Быстро проносящиеся ветви больно били по лицам, оставляя жгучие царапины на коже. Вару, держа отстающего Зонтика за руку, постоянно заворачивал в разные стороны, в надежде, что так у них получится удрать. Ветер сильным напором дул в лицо и в уши, что звуков мнущейся травы почти не было слышно. В парней кидали засохшие черепа, ветки ели и красные клубки ниток. Нога Зонтика задела встречный булыжник, но благо валет смог устоять, правда боль в пальцах была невыносимой. Мальчики громко дышали, что начали болеть легкие и бока, но нельзя останавливаться, ни в коем случае. Они должны выжить. Голоса сзади всё затихали и затихали, парни хотят остановиться, как тут они падают с выступа прямо на твердую землю. По всей ровной местности разнеся грохот с приглушенным вскриком. Вару лежит на боку вместе с Зонтом, хрипит и чувствует, как силы постепенно покидают тело. Возле его рук лежит выключенный фонарик, что прячется под израненной рукой Зонта. Мальчику плевать на застрявшие ветки на голове или ноющие пальцы ног — он просто пытается восстановить дыхание и пошевелиться. Валет ложится на спину, смотря на звёздное небо и торчащие чёрные ветки, и просто не может поверить, что это всё происходит с ним. Это не какой-то фильм с приключениями или ужастик — это реальность. Пугающая и не предсказуемая реальность.
Голубые глаза взглянули на рядом лежащего Вару, который пусть и дышит, но абсолютно не двигается. Зонтик хлопает его по плечу, после просто трясет — и пальцем не дёрнул. Тогда он принимает сидячее положение и как дает пощечину однокласснику. Очкастый вскрикнул и, дёрнувшись, открыл глаза. Первым делом он замечает треснувшие зелёные очки.
— Гх… — хочет что-то сказать, но только хрипит. — Очки…
— Боже, ты жив! — валет аж всплакнул, но тут же всматривается в очки. — Ой, и-извини…
— Нормально… Не извиняйся.
Зонтик оглядывается по сторонам и дрожащими ногами чуть привстает, пока Вару кряхтит и матерится.
— Я пойду поищу мох…
— Какой, нахер, мох, кретин? — сидит он на корточках, держась за голову, и раздражительно смотрит на Зонта.
Вообще, кретином был я и только я. А Зонт молодец, что смог взять себя в руки.
— Он нам сможет помочь определить где Север. — Зонт включает фонарик и наводит его на Пикового. Мальчик, подойдя к нему, подсаживается рядом, кладет фонарик возле себя и смотрит на лицо Вару. Он непонимающе смотрит на него в ответ, теряясь в таком изучающем взгляде.
— Тебе лучше не носить сломанные очки. Давай я их положу себе в портфель. — и берет этот аксессуар.
— А-ага.
Зонт повыбирал пару мелких веточек с его волос. Вару слегка смутился от такого. После Трефовый пошел изучать местность, одновременно держа одноклассника на виду. Тот всё ещё сидит, думая, как-бы встать так, чтобы потом не грохнуться и не сломать себе что-то. Когда Зонтик стал ближе к высоким деревьям, Вару слегка запаниковал, поэтому всё-таки пришлось встать и побежать к нему. Не хватало ещё и просрать его.
Мох мы искали ну очень долго. Мне казалось, что его здесь вообще нет и мы в конкретной жопе. Но через 30 минут в каких-то зарослях мы нашли его на пне. Пришлось согнуться и пробираться через эти джунгли.
Зонтик оттолкнул длинную ветку и увидел рядом с ними развилку. Так получилось, что они стояли как раз на правой стороне. Валет вяло улыбнулся.
— Вару, мы дошли…
Кудрявые не сразу понял о чем он, но когда увидел тропу, внезапно захотел сесть на колени и заорать. От счастья, конечно же.
Дальше мы быстрым шагом шли к деревне, потому что бежать мы бы точно не смогли.
Деревня и в правду находится в дрёме. Фонари горят желтоватым светом и отражаются в черный окнах. Ребята заворачивают к переулку, и Зонт тащит за рукав Пикового к рядом стоящему дому. Он открывает деревянную калитку и, когда одноклассник заходит в двор, закрывает её. Из-за темноты нельзя было увидеть красивый цветочный сад, что так любит тетя Зонтика. Парень робко стучится в дверь — тишина. После более настойчиво — всё также тишина.
Я уже хотел предложить ему поспать на крыльце, как вдруг дверь открыли и на нас навели пушку.
— Т-тётя, это я! — Зонтик в страхе поднимает руки вверх, пока стоящий сзади него Вару охеревает от происходящего.
— Зонтик? Ты чего здесь так поздно? И кто это с тобой? — женщина лет 30-ти убирает ружье и непонимающе смотрит то на одного, то на другого.
— Д-дорогу перекрыли, пришлось через лес идти, а это мой одноклассник Вару…
Женщина ужаснулась:
— Ах, бедные мои! Скорее заходите в дом! — и сразу заталкивает потрепанных детишек внутрь.
Дома тепло и уютно, также пахнет какой-то выпечкой. При свете тётя Зонта осматривает ребят, отмечая, что работенка у неё предстоит трудная.
— Вару, ванна прямо по коридору. Идите умойтесь, а я пока аптечку возьму.
— Хорошо. — мальчик плетется дальше.
Зонт собирается пойти за ним, но чья-то рука осторожно коснулась его плеча.
— Зонтик, опять папа? — шёпотом, дабы Вару не услышал, спросила она.
— Да…
В кровать мы легли все измазанные в зелёнке и в какой-то жирной мази. Да, нам пришлось с Зонтом спать в одной кровати, но нам было плевать, да и, знаешь, у него спать очень удобно — вырубился сразу.
Раннее утро, где-то 6 часов. Вару постепенно приходит в сознание и в полудрёме слышит два шепчущих голоса:
— Миленький, я вот с документами всё улажу и сразу же оформлю опекунство. Потерпи только…
Так ничего не поняв, он снова заснул.
В тот день на линейку мы не пошли. Знаешь, это был довольно классный день. Тётя Зонта, Мия вроде её звали, женщина очень приятная, а готовит она охуенно! Могу сказать, что то приключение в лесу нас сблизило: мы часто тусили вместе,
Зонтик стоит у входа к школе, мило беседует с девочками, как вдруг Вару хватает его на руки и убегает, крикнув:
— Простите, дамы, но я забираю его себе!
— Вару, куда ты меня несёшь? -валет не на шутку испугался.
— Играть в Монополию*, конечно же! — задорно ответил он.
Бывало на уроках спасали жопы друг-друга. Ну, в основном спасал меня Зонт. Потом к нам в школу перевелся какой-то взрослый бугай, который с какого-то хрена начал над нами издеваться. Теперь мы с Зонтом был оба изгоями, но нам было как-то похер. Я начал осознавать, что просто не могу представить свой день без этого мальца — привязался к нему конкретно! Всегда забирал его из дома, чтобы мы могли пойти погулять. После каждой драки я ходил не к Пику, который сначала мне даст пиздюлей, а потом уже обработает раны, а к Зонту. Я даже рассказал ему про своего отца, а это, знаешь ли, очень личная для меня тема. Он мне также рассказал про своего папу… Гандон ещё тот. Мы с ним так и не поладили.
Парни стояли на мосту и, обперевшись руками об перило, откровеничали.
— Вару, знаешь, я ношу шарф не просто так… — говорит Зонтик, грустно смотря на него и медленно развязывая шарф. — Я скрываю кое-что.
Он убирает его с шеи и демонстрирует ярко-красные ожоги на молочной коже. С краев они более светлые, а вот по средине они бордовые-бордовые. Вару отшатнулся, заметив сколько их, но внутри осознавал, что подобная картина ему очень знакома.
— Это папа мне наставлял сигаретами… — на ярко-голубых глазах навернулись слёзы.
Кудрявый сам чутка погрустнел.
— Так у тебя тоже отец псих… — он закатывает рукав, показывая такую же россыпь ожогов и серых синяков. — Добро пожаловать в клуб, мой братец по несчастью.
Он грустно улыбается и осторожно приобнимает вальта за плечо. Дальнейший вечер они провели наедине в комнате Пикового, рассказывая различные истории из жизни …
Признание в любви и первый поцелуй были… Тупыми. Мы с друзьями играли в «7 минут в Раю». Думаю, ты знаешь что это за игра. Настала наша с Зонтом очередь закрываться в шкафу. Сидели мы там, разговаривали о чем-то и тут я решил воспользоваться возможностью.
— Хэй, Зонт, а тебе кто-то нравится? — лукаво спросил Пиковый, поглаживая по волосам Зонтика, который лежал спиной на его животе.
— Н-нет… — Трефового всё здесь смущало: их положение, поглаживания друга и его вопрос. Хорошо, что румянец не виден.
— Ну я же знаю, что ты врёшь. — он прижал к себе Зонтика покрепче. — Вот мне, к примеру, нравится один мальчик. Маленький такой, хрупкий и на девку смахивает. Но за-то такой офигенный и добрый. Ах, вот бы он мне ответил взаимностью! — Вару изображал из себя влюбленную деву. Последняя фраза прозвучала довольно забавно из его уст.
Зонтик прекрасно понимал о ком идёт речь. Он закрыл ладошками лицо, дико краснея, после совсем тихо говорит:
— Думаю, этот парень ответит тебе… Взаимностью. — внезапно появилось желание выволиться из шкафа и бежать сверкая пятками.
Теперь настала очередь краснеть Вару.
— Едрён батон, ты серьёзно? — спрашивает и просто не верит своим ушам.
— Д-д-да… — тихо хнычет Зонтик и пытается вырваться.
Очкастый ухмыльнулся и продолжал крепко держать Зонта в своих объятиях.
— Ну уж нет, теперь ты не сбежишь! — тихо хихикает. — Теперь ты мой.
Зонтик в шоке поворачивается к нему:
— Ты не против со мной встречаться?
— Бля, додик, если бы я был против, я бы не соглашался! — Вару дёрнулся. — Ой, извини…
Зонтя лишь усмехнулся, потирая слёзы на глазах. Слишком счастливый Вару, не задумываясь, впивается в его губы, получая в ответ удивленное мычание. Оказывается, Зонтик не умеет целоваться, но ничего — научится.
В одно мгновение дверцы шкафа открываются и из него под громкий хохот посторонних вываливается наша парочка.
А потом я украл свою принцессу из дома и мы всю ночь напролет учились целоваться.
Конец рассказа.
Вару с легким румянцем смотрел в сторону, а Ромео пораженно смотрел на него.
— Лицо по проще сделай. — мальчик тут же оживился.
Червовый прочистил горло, дабы легче было говорить, однако слова разбежались по разным углам, отчего он опять умолк. Вару на это хмыкнул.
— Это… Довольно необычная история… — единственное, что тот сказал.
— Хе, ну да. Это тебе не Ромео и… Блять, как её. Джульета, вот. Это грёбанная реальность и, уж поверь, она пиздецки отличается от твоих фильмов и книжек.
Ромка кивнул.
— Но твоя история довольно милая и смешная… — приулыбнулся. — А что сейчас с этим парнем? Вы ещё встречаетесь?
Вару достал салфетку, дабы протереть бокал. Выглядит он задумчивым, что странно.
— Сейчас…
Дубовая дверь резко открывается, сильно толкнув колокольчик, и на проёме тут же показывается счастливый парёнек с короткими голубыми волосами.
— Привет, Вару! — крикнул он, моргнув красивыми глазками, на которых виднелись нарисованные чёрные стрелки.
Вару вскидывает брови:
— Ебануться-окунуться, Зонтя! — он выбегает из стойки и накидывается с объятиями на него. Парни упали под ноги Пику.
— Тц, блять… — недовольно сказал он, после посмотрел на младшего. — Привет, малой.
— Привет. — Ромео со смущением смотрел на воркующую парочку, которая лежит на полу.
— Так, бегом вставайте! В комнате будете тереться друг об друга! — те сразу же встали, хихикая. Пик ушел на второй этаж, Вару вернулся за стойку, а Зонтик сел напротив него, рядом с Ромео.
— Приветик, как тебя зовут? — дружелюбно спросил Зонтик, рассматривая Червового.
— Глист. — тут же сказал Кудрявый.
-… Ромео.
Зонтик злобно посмотрел на своего парня.
— Вару, не перебивай ребёнка! — после вновь посмотрел на того под недовольное бурчание Пикового. — Кхм, очень приятно, меня зовут Зонтик.
— Взаимно. — кивнул Ромео. — А вы, как я понимаю, встречаетесь?
Пиковый чуть не уронил бокал, а Зонтик залился краской, смущено на того посмотрев.
— Да.
Ромка аж засиял — восхищенно смотрит на собеседника, широко улыбаясь.
— Круто, мне Вару рассказывал, как вы познакомились! — сказал он, не замечая свирепый взгляд на себе.
Зонтик встрепенулся и посмотрел на кудрявого
— Вару, ты ему рассказал? — тихо спрашивает он с робкой улыбкой.
— Малой, беги.
***
«Короче, не проебись, как и я. Счастья вам с Феликсом и обязательно предохраняйтесь!» — вспоминаются слова Вару, за которые он получил подзатыльника от Зонтика, что сидел на его коленках.
Ромео послушается его. Обязательно…
***
Та же ночь. За окном ярко светит Луна, а вокруг неё плавно вальсируют звёзды. В комнате темно: не видны плакаты металл-групп и кучи не убранной одежды. На столе, что расположился у окна, стоит включенная настольная лампа. Рядом стоит кровать, на которой сидит Зонт, задумчиво смотрящий на Луну. На его коленках лежит Вару. Он гладит руку Зонтика и просто наслаждается тишиной вместе с ним. В какой-то момент затихшее чувство вины возвращается и снова начинает упрекать парня.
— Зонтик… — перенимает внимание Зонта с неба на себя. — Извини меня. Ну, за то, что издевался над тобой.
Трефовый нежно улыбнулся, погладил по щеке любимого.
— Я давно простил тебя, Вару.
— Я таким был ебанатом… — говорит он, хмуро смотря в сторону.
— Но сейчас ты другой, Вару. Ты изменился, стал лучше, и я тоже. Это ли не здорово? — всё ещё гладит его. — Ну же, улыбнись.
И вот он получает легкую улыбку, от которой в душе стало намного теплее. Они влюбленно смотрят друг на друга, пока время теряется со счетов, но это ничего.
— А помнишь как мы от гопников убегали? — ребята сразу тихо засмеялись.
— Ха, помню, мы потом с ними подружились и споили их. А помнишь, как мы годовщину наших отношений в том лесу отмечали?
Вару стыдливо отвел взгляд.
— Бля, Зонтик, не напоминай.
Кудрявый садится на кровать и прижимает к себе Зонта.
— Скоро же ещё одна, через 2 месяца, да? — в ответ получает кивок. — Хе, будем праздновать.
Наша парочка вместе смотрит на Луну, грея друг-друга и медленно засыпая. Когда веки едва держались открытыми, Вару лег на подушку, прижав к себе Зонта, как плюшевую игрушку. Зонтик же укрыл их одеялом и уткнулся в его плечо.
— Я люблю тебя, Зонтик. — тихо сказал Вару.
— И я тебя, Вару.
Легкий поцелуй в губы, за котором последовал блаженный сон.
