Остаться здесь.

Пробираясь через уже до чёртиков знакомый лес, Бакуго подумал, что было бы лучше выйти на главную дорогу. Не смотря на то, что многих студентов привозили на машинах, всё ещё оставалась часть тех, кто шёл всю дорогу до академии пешком. Этих Бакуго видел и в прошлом году, из чего мог сделать вывод, что пешком ходили лишь те, кто жил поблизости или учился не первый год. Либо те, кто хотел быть фриками с самого начала. Задев штанами очередную ветку, Кацуки остановился, чтобы проверить не порвались ли они и, вздохнул почти с облегчением, продолжил путь. Было бы неплохо сразу слиться с толпой, а не выскочить из-за угла в пыльной одежде. Неудобной одежде, между прочим. Коричневый костюм, единственный который подходил бы для приветственного дня в академии, Бакуго одевал впервые в жизни и уже был готов сорвать слишком туго затянутый галстук и расстегнуть несколько верхних пуговиц на рубашке. Действительно раздражало. Хорошо, что этот костюм нужен был лишь на сегодня да на какие-нибудь мероприятия, которые проводились в стенах академии достаточно редко и которые посещать он не собирался. Если же отвертеться не получится, то Бакуго все равно не собирался привлекать к себе внимания, поэтому надеялся, что к первому проводимому мероприятию или чтобы там ни было, его костюм уже забудут и не заметят, что он пришёл в том же, потому что тратиться на какой-то костюм, которым он воспользуется один раз, он не хотел. Всё же он не сможет задержаться тут более, чем на пару месяцев. Конечно, он постарается остаться как можно дольше, но всё же ориентируется он на то, чтобы вылететь в первом же месяце, как только его ложь разоблачат. Либо когда в стае заметят его пропажу. В любом случае, обратно ему не вернуться, а значит, он должен следить за каждым днём, за каждой луной, чтобы смыться перед тем, как нагрянут оборотни. Собраться вещи и убежать – это одно, а скрыть место, куда ты сбежал, когда все знают о твоих грезах о академии – это другое. Бакуго покачал головой, сосредоточившись на деревьях. Сакурой был усеян весь холм, из-за чего пробирающаяся коричневая фигура сильно выделялась среди розовых крон деревьев. Приближаясь к дороге, Кацуки осматривался на наличие людей на обочине. Когда он подошел достаточно близко, то прислонился к дереву, прислушиваясь. Если бы кто-то уже прошел, то Бакуго мог втиснуться, будто и до этого шёл там, но если кто-то будет позади него, то могут возникнуть вопросы. Бакуго не хотел сразу идти по тротуару, потому что внизу было действительно много людей. Если бы кто-то попытался начать разговор, Кацуки не был уверен, что не пошлёт его на все четыре стороны. Просто волновался. Он знал, что ближе к этому времени большая часть студентов, которые шли пешком, уже распределились по группам и, так как Бакуго ушёл вперёд, сейчас на дороге должно было быть пусто. Подождав пару минут, чтоб несколько черных машин прокатили мимо и ещё пара студентов под разговор не заметили стоящего в пятнадцати метрах от них Бакуго, он двинулся вперед, чтобы выйти на свет. Вместо этого он наступил на ветку, которая скрылась под лепестками сакуры и которую он не трогал, когда вставал около дерева. Вот же ж. Уши, выделяющиеся среди волос более темным светом, дрогнули. Оборотень остановился. Сейчас никого не было, он это знал, но, живя со стаей волков, он привык затихать, если издал какой-либо звук на охоте. Постояв пару секунд, Кацуки двинулся к дороге. Выйдя на тротуар, он стряхнул с себя лепестки сакуры, которые попали на него, пока он преодолевал это никчемное расстояние от того дерева, где хрустнула ветка, до сюда. Повернув голову, чтобы осмотреть правое плечо на наличие пыли, он обнаружил в нескольких метрах от себя человека. – Твою мать! – он редко пугался и также редко признавал это, но довольно часто ругался. Оборотень отшатнулся назад, а фигура перед ним чуть вздрогнула всем телом. Испугался того, кого сам же застал врасплох? Это только больше подстегнуло считать людей, ходящих до академии пешком чудилами. – Какого ты…Черт, чего вылупился? – Как бы Бакуго не хотел прибить этого ублюдка на месте, даже предъявить ему было особо нечего, тот просто шёл к академии, а Кацуки выскочил из ниоткуда. Ему не ответили. Тот, кто стоял перед ним, был в плащ на одно плечо (самая странная вещь, которую видел Бакуго), черную рубашку и такие же брюки. Более собранно и богато, нежели Бакуго. Шрам на пол лица. Двухцветные волосы. А еще разные глаза. Подобный этого взгляд он уже видел раньше, вот только у того вампира глаза были одинаковы. Ему понадобилось несколько секунд, чтоб полностью понять, что перед ним никто иной, как вампир и тут же захотел провалиться под землю. Он был не уверен, но подобная конструкция могла присутствовать на территории академии. Первого, кого умудрился встретить Кацуки был вампир. Просто прекрасно. Кровососы с самого своего начала были противниками истинных оборотней, а также подобных индивидов Бакуго видел очень редко. Среди массы рас вампиры считались одной из меньших, а пеклись о них как о какой-то охуено дорогой машине. В принципе, если учитывать то, что этот шёл один в холм, да ещё и на роже шрам, то можно сказать, что он был просто вампиром. Иными словами, если бы он им не был, то не попал сюда. Был ли тупой и скупой взгляд у него на постоянен Кацуки не знал, хотя сам окатил его презрением и злостью в первые же секунды. Они сверлили взглядами друг друга полминуты, прежде чем Бакуго зацепился за наступающими студентами позади. Казалось бы быстрое движение глаз туда-обратно, но уже можно было заметить, как подрасслабился вампир перед ним. Негласное правило, при котором если отводить взгляд на кого-то другого, то значит нападать оборотень не собирается. Просто смотрит. Вернувшись к вампиру, Кацуки заметил, что тот всё ещё смотрит на него. Призрак, идущий позади поднял руку и окрикнул вампира «Тодороки». Тот еще секунду смотрел на Бакуго, после чего повернулся. На последок презрительно фыркнув, оборотень развернулся и направился вперёд. Академия сама по себе являлась довольно внушительным зданием, но оказавшись на перед ней прямо сейчас, Бакуго не смог не сглотнуть. Кирпичная конструкция по сравнению с домами в трущобах, где используется то же кирпич, выглядело элегантно и надёжно. Осознание, что позади находятся еще здания, приводило в восторг. Остановившись перед воротами, Бакуго не заметил как невольно засмотрелся. Он тут. До самой академии нужно было дойти, на переднем дворе уже мельтешили будущие студенты, многие машины уже уехали, а некоторые остались припаркованы в углу. Сглотнув ком в горле, Кацуки переступил на территорию академии. Не смотря на то, что на вершине уже собралось большое количество народу, скрыться среди них было сложно. Бакуго старался не обращать внимания на охрану, что окружала то небольшое пространство, в котором собрались студенты. Кстати, около угла здания также была охрана, из-за чего Бакуго лишь похвалил себя, что вышел на тротуар. Вокруг помимо охраны сновали туда-сюда студенты, уже распределялись на пары, а после присоединялись к другим, становясь группами. Некоторые, явно те, кто находился здесь не в первый раз, уже поднимались наверх в группах. В большинстве своем, как заметил Бакуго, было всё равно на расу, если разговор затягивался, то вы могли провести это время ожидания вместе. Тем не менее также были и те, кто собирался в группы своей расы и такие либо просто не обращали внимание на других, либо со смешками осматривали других. Когда одна из подобных групп посмотрела в сторону Бакуго, парень подумал, что хотел бы отправить их в самый далекий и возможно несуществующий уголок земли, но решил повременить. Учителя в академии церемониться долго не будут, а встречаться с ними так рано желания не было. Присоединяться к подобным группам Бакуго тоже отрекся, опять же из-за большого внимания. Руки на груди, он остался на том же месте, прислонившись к дереву. Из этого места было легче следить за другими, хотя кого-то конкретного выделить было сложно. Сакура, которую он использовал вместо опоры, вполне скрывала его от большинства взглядов, которые могли на него упасть. Слишком много времени. Хотелось поскорее пройти эти круги ада и оказаться внутри здания, почувствовать запах книг в библиотеке, которая находится, как видел Бакуго, на первом этаже; ощутить обрамляющие стены узоры подушечками пальцев; пройтись по скрипучему полу в коридоре. Парень одернул себя. Серьезно, когда речь заходит о академии он уходит слишком в себя, хотя подобную роскошь, как расслабился среди чужих людей, не позволяли ни одному оборотню, что уж говорить о сыне вожака. Завидев, что сын отвлекся или хуже того, упустил добычу, мать подолду вдалбливала ему это. Фыркнув от воспоминаний о матери, Кацуки продолжил осматриваться. Помимо него, тут находилось множество других оборотней. Всё до боли ухоженные, пытаются хоть чем-то походить на истинных оборотней, хотя их от силы… ноль. Истинным оборотням, которые связываются с цивилизацией крайне редко, не нужно ходить в академии, всё что им нужно по жизни – научит стая. Бакуго ни за что бы не сказал, что в стае у них идиоты, но образования нет ни у кого, взяться ему неоткуда. Истинным оборотням оно не нужно, они не устраиваются на работы, живут вольной жизнью. Все собравшиеся здесь побочные, от оборотней у них хвосты, уши да быстро растущие когти. Уход за собой является ежедневной процедурой, но смотря на все эти уложенные под сто слоев геля волосы на хвосте и ушах, Бакуго поморщился. Кацуки соврет, если скажет, что чувствует себя среди них единственным адекватным. Оно и логично, он рос как оборотень, а они как люди. Им так и дальше жить, Бакуго же продержаться здесь недолго, после чего придется бежать долго и много. Между прочим, Бакуго конечно понимал, что первый день очень важен и всякое подобное дерьмо, но действительно странно наблюдать за чужими хвостами в столь оживленном месте. Не в смысле, что Кацуки считает себя каким-то странным из-за этого, просто лично он показал только уши и то они смешивались с волосами, если особо не вглядываться. Дело было даже не в том, что он не привык находиться с большим количеством чужих людей с хвостом и ушами (если и случалось, что он выбирался в город, то выбирал полностью человечье обличье, потому что общество всё ещё не привыкло к ним), а в самом факте показывает чужим свой хвост, тем самым давая возможность читать их эмоции. Красоваться своим маленьким, кружевным хвостиком, но при этом давая себя считать. Отвратительная безалаберность. И тем не менее оно есть. У домашних оборотней (домашними негласно зовут всех нелюдей, которые обитают с людьми и соблюдают их нормы с детства, названий не так много, но рассказывать об этом сейчас излишне) является чем-то нормальным показать свои эмоции всем подряд. Поначалу Кацуки думал, что подобное внушает только его мать, но многие истинные оборотни воспитывали своих детей именно так, а если учитывать, что он сын вожака (не в коем случае не наследник, но по крайней мере лицо родителя), то и требования с него очевидно высокие. Мать точно знала от кого достался характер сыну, поэтому надо было научить его быть сдержанным. Что же, в стае он явно был далеко до титула спокойного, но быстрое реагирование в экстренных ситуациях делало из него нужного охотника. В перечень эмоции на охоте входили гнев (за глупые действия других членов команды), звериное удовольствие (от чувства прошедших под кожу добычи клыков) и всё. Больше и не надо, только хуже станет. И хоть, опять же, в повседневной жизни он не славился послушным поведением, но так прямо открывать всем свои «нравится» и «не нравится» считал глупым. Возможно дело было в силе. Идеальная, спокойная форма, была в виде человека с ушами и хвостом. Другие «превращения» требовали более точный контроль тела, а чтобы в спокойном состоянии убрать уши, либо же хвост, нужно владеть полным контролем своего тела. Если Кацуки тренировался с самого детства чтобы если что выжить, то вот домашних с самого детства учили этикету и прочему дерьму. Точнее, определенный этикет присутствует и у истинных оборотней, отличие одно, но весомое – истинные оборотни хотят выжить, а домашние не хотят никого обидеть. Думал он об этом достаточно, больше, чем то заслуживало, однако занять себя чем-нибудь помимо этого не представлялось возможным. – Эй, – в паре метрах от него него раздался неприятный не пренебрежительный голос Переключив свой взгляд к подошедшему, Бакуго нахмурился. Это оказалась девушка, логично, его сверстница, в черном платье с пышным подолом. Брови её были нахмурены, глаза (действительно большие) так и искрились, она была чем-то явно недовольна и это бесило. В другой раз он может и задумался, но сейчас Кацуки просто стоял поодаль от всех, а эта круглолицая-непонятно-кто-вообще подошла и казалось сразу захотела наехать с какой-то претензией. Смерив ее взглядом, он кивнул, мол, слушаю. – Хватит пялиться на моих подруг, даже смотреть на это неприятно, а то, как это ощущается как вообще! – тут же защибетала она и Бакуго уже пожалел, что дал ей слово, вместо того, чтоб проигнорировать. Студенты, что невольно услышали эти слова, оглядывались, сталкивались с разъяренным Кацуки и поспешно удалялись. – Я на вас не смотрел, – всё же рыкнул в ответ оборотень, хотя в планы входил совершенно другой тон. – И всё же мы поймали твой взгляд! – Она на секунду отключалась из-за рыка собеседника и всё же продолжила настаивать на своем. – Мне всё равно, что вы там ловили, хоть блестящих бабочек, лично я просто осматривался и если скользнул по вам взглядом, значит это случилось случайно. – Выглядит как оправдание, – недовольно поморщилась незнакомка. Между прочим, осознавая, что придется вообще пересекаться с подобными личностями в школе удручают. – Разве не этого ты ждала!? – Рявкнул Бакуго. – Вали к своим дебилкам, которые кажется впервые встретили других людей и не понимают, что взглядов не избежать. Вот он спокойно стоит, оперевшись о дерево Сакуры никого не трогая, и вот к нему кто-то лезет. Он рычит от ненужного внимания, выходит из себя и привлекает к себе ещё больше внимания. Бакуго мог поклясться, что его глаза сверкнули злостью, что кипела в нём. Уже не обращал внимания на слушающих их перепалку людей. – Урарака! – Кацуки ничего не смог поделать с ухом, что сразу же метнулась в сторону идущего к ним. Ведьм нельзя было упускать из виду, черт знает, что они могут учудить, но именно эта нападать не собиралась. Та самая, которая только языком чесать может. Поэтому Бакуго быстро оглядел парня и вновь устремил своё внимание к девушке, которая скопировав собеседника, смотрела на подходящего, видимо, знакомого. К ним подходил шитый-перешитый зомбак и казалось, что сшили его очень херово, либо же слишком сильно перетянули швы, потому что движения его были скованы и руки были согнуты под одним прямым углом. Когда он подошёл ближе, то он продолжил, не удосужившись понять слушают его или нет. – Что случилось? Он явно не смотрел на Бакуго и от этого бесил его больше. Скорее всего он подошёл, чтобы убедиться, что с этой Ураракой как раз таки ничего не случилось. Кацуки был не виноват, что ведьма слишком поверила в себя. – Этот… пёс, – ведьма осеклась, но всё же произнося подобные слова. Кацуки казалось, что она пыталась оскорбить кого-то впервые в жизни, ведь тон ее голоса стал очень неуверенным и она даже несколько осторожно глянула на оборотня. – Смотрел на девочек. Им было неприятно вот я и… – она стихла, опустив голову. Кацуки встрехнул плечами инстинктивно, опущенная голова считалась покорностью и даже когда это делает кто-то не из твоих, привычка остается. Это движение плечами говорил за себя, что оборотень выиграл данную перепалку. Он тут же полоходел по отношению к девушке (хотя некая его часть и хотела сказать что-то про то, как она его назвала) и направил свой взгляд к зомби, который уже остановился возле них. – Ты нарушаешь дисциплину, – хмуро встретил его взгляд тот. – Осматриваясь? – вскинул бровь Кацуки. – Я не собираюсь ещё и тебе объяснять, что мог посмотреть на них случайно, очкарик, поэтому забирай эту круглолицую и вали к чертовой матери! Парень ничего не ответил, продолжая смотреть на Кацуки, а ведьма казалось все еще переваривала то, что про нее сказали. Вокруг начинали собираться люди и, Господи, Бакуго именно этого и не хотел. В их сторону уже шёл учитель. Почему, когда Бакуго хочет куда-то пробраться тихо все всегда все портят? Если честно, Бакуго не надо знать ответ, он знает, что его окружают дебилы. Он конечно сомневается в учителе, потому что лицо его выглядело, так скажем, заебанным и шел сюда скорее из-за профессии. При ближнем рассмотрении учитель оказался мумией, его бинты были видны на естественных открытых частях тела. Мумии, которых встречал Бакуго раньше, не носили вещи, считая что бинты также можно воспринимать как ткань, скрывающую их. Но это те мумии, которые ведут скитальческий образ жизни, а не те, которые… вот как этот учитель. Наверняка он также как и все здесь относится к каком-нибудь важному роду и появится в одних бинтах, когда все воспринимают за одежду только вышитую ткань, было бы неприлично. – Что здесь происходит? – медленно и нехотя спросил он, когда всё же подошел на близкое расстояние. – Айзава-сенсей! Понятно. Если Бакуго прав, то этот мужчина учитель этих двоих (учитывая, что другой вариант того, почему ведьма и зомби знакомы – это знакомство вне академии) и ясное дело будет настроен против Кацуки и за своих. Зашибись. – Этот ученик, – между прочим зомби оказался более вежлив. – Смотрел на девушек из нашего класса и Урарака решила заступиться за подруг. – По словам, опять же, ведьмы, – сплюнул Кацуки скорее машинально. Он бы не хотел говорить так резко с учителем в первый же час своего нахождения здесь. – Тогда что скажешь ты? – он спрашивает и другую сторону о случившемся, это конечно похвально, но кто знает, будет ли он слушать Бакуго. – Я ос… пробегался взглядом по студентам и наверное посмотрел на подруг этой ведьмы. Я даже не знаю о ком она говорит, потому что она мне этого не объяснила, – слово «осматривался» звучало бы слишком странно, подумал Бакуго, и заменил его. – Понятно, – учитель кивнул и, повернувшись, сказал Урараке, что по сути предъявить ему нечего, та немного постояла и в конечном счёте ушла. Зомби, имя которого Кацуки так и не узнал, доверил всё учителю и также ушёл к своим знакомым. Вернувшись к Бакуго, учитель вздохнул и спросил: – Ты ещё не знаешь, в какой класс зачислен? Как тебя зовут? Помедлив секунду, Кацуки Бакуго ответил: – Меня зовут Кэзуо Цутия. Он видел, как дрогнули губы учителя и глаза его на мгновение показались удивленными, но скоро он уже вернул лицу прежнее выражение. – Шота Айзава. Я представлять еще раз на классном собрании, когда вы войдете в академию. Когда все начнут разбредаться в более нелогичные группы, то есть по классам, подойти к группе, где буду я, – он его проинструктировал и дождавшись кивка, ушёл. Его слова показались несколько необычны, построенными под Кацуки и парень чуть напрягся. Он не может сказать некоторые вещи о студентах, следя за их движениями или одеждой, но от этого учителя он услышал от силы несколько фраз, которые не очень вязались с его жестами. Хотя глядя ему в спину, Бакуго может сказать, что тот хочет отдохнуть от всего этого. Только когда учитель покинул поле его зрения, Кацуки понял, что его не поймали. Либо же поймали и через пару минут его выкинут за пределы академии. Навряд ли каждый учитель будет знать своих учеников наизусть, но в тоже время Аизава точно знал, что Кэзуо в его классе. Тогда он должен был читать его досье? Кацуки даже сам его не прочитал, оно находиться в его вещах и он без сомнений сильно, очень сильно просчитался, что не прочитал его раньше, потому что тут могли быть люди, которые знали Кэзуо Цутия. Учителя потихоньку выходили и становились перед дверьми академии. Многие вели себя нейтрально: не трогали студентов, давая им познакомиться друг с другом и не давить своим присутствием. Они общались между собой и Кацуки понимал, что подобные разговоры не слишком отличаются от разговоров подростков, сейчас все думали о академии. Только вот, думается, разговоры учителей более спокойные, всё же первый день и не смотря на их характер, каким бы он не был, должны показать себя с хорошей стороны. Другие могли влезть в разговор, если студенты находились близко. Они были более отзывчивые, Кацуки видел как какое-то привидение с интересом разговаривает с учителем, который в ответ улыбается и тоже что-то объясняет. У оборотня может и были вопросы, но подходить и говорить с учителями он не собирался. Он не настолько глуп, чтоб взаимодействовать с теми, кто может распознать его в случае чего. Нет, он не собирается так рисковать, общение с учителями нужно ограничить, чтобы он не отличался от обычного студента. Примерно через пол часа, когда Кацуки действительно уже извелся и не понимал, почему за ним ещё не пришли, студенты начали махать друг другу руками в знак прощания и расходиться. Как и говорил Айзава, студенты образовывали нелогичные группы. Бакуго подождал, пока большая часть рассосется и только после этого отыскал глазами Аизаву, который уже считал подходящих учеников. Они строились в две шеренги, кажется по списку, потому что вот тот огромный оборотень определенно не должен был быть впереди. Такую же несостыковку в росте Кацуки нашел и у других классов. После очередной проверки списка, Айзава повернул голову в его сторону и даже поднял руку, чтоб лениво подозвать. Кацуки вздохнул и, рассчитав путь до нужного места, оттолкнулся от дерева, чуть отряхнулся и направился к ним. Он огибал студентов, кто-то чуть не свалился на него и Кацуки сдержался, морщась и отходя подальше. Вскоре он уже стоял около людей, с которыми в скором времени будет жить и учиться. Если честно, то доверия или хоть какой-то надежды на нормальность они не внушали, особенно если учитывать, что в шеренге стояли та ведьма, что доказывалась до него и зомбак, который ее защищал. Были еще некоторые, которых он замечал из своего угла. Завидев его, Айзава кивнул в сторону пустого места между студентами. Как понял Кацуки, пришёл он последним , но в самом списке был не последним. Ему досталось место рядом с парнем-приведением, который от других отличался не особо заметным подсвечиванием всего тела. Осязаемые приведения оставили не особо хорошее впечатление о себе, хотя бы потому, что принимали уродливые формы и выскакивали откуда только можно. У этого были зелёные волосы и такие же глаза, одет же он был в белый костюм. Перед ним стояла невидимка и выдавала её только одежда и выпирающие формы. Перед самим Кацуки стоял, по-видимому, вампир, с которым они уже встречались, какое совпадение. Он цокнул, понимая, что тот был чуть выше и это означало, что Бакуго может пропустить некоторые моменты. Всё же, если что, хотелось бы увидеть это первым, а не следить за действиями других, хотя бы потому, что многие здесь не пользуются своей силой, в значит, что и среагировать если что не получится. Кацуки захотел ударить себя по голове. Подготовка к нападению. Напасть на академию может его стая, но это случится точно не сегодня. До этого на академию ни разу никто не нападал. Всё же подобное превратилось в своего рода инстинкты, которые будут временами мешаться. Ударить он себя не мог, поэтому почесал затылок. Позади себя он услышал смешок. Обернувшись и опустив взгляд, он увидел… ребенка? Подростка, проходившего ростом на ребенка с темно-фиолетовыми волосами и одетым в черный костюм и смотрящий на оборотня слишком большими глазами. Инкуб. Не сказать, что б он прям точно разбирался между ними, но как и с приведениями, суккубов, что пытались его соблазнить, он недолюбливал. Недолюбливал слишком навязчивых, непонимающих «нет», не осознающих, что кто-то выбирает партнёра на всю жизнь. Он не знал, как выращивали домашних инкубов, давали ли трахать всё, что вздумается, либо же создавали ограничители. Да даже так, рожа этого Бакуго не нравилась. Начнём с того, что ему вообще здесь никто не нравится. На этом и закончим. – Что? Засмотрелся? О Господи. Конечно, кто б сомневался, все уже всем рассказали. Навряд ли все уже с друг другом сдружились, но услышать случайный разговор, учитывая, что Аизава всё же заступился за Кацуки, и Урарака ушла раздосадованной и могла говорить на повышенных тонах и некоторые могли услышать. Домашние живут с людьми, перенимают их повадки, одной из которых является странная привычка верить всему, не задумываясь о истине. Засматривался? Да, конечно засматривался, раз она так говорит. Всем плевать на правду, которая может быть в других устах, они поддерживают знакомого им человека. Какой геморрой. – Слишком много о себе думаешь, – фыркнул Бакуго, отворачиваясь. Он может найти что-нибудь интереснее глупого разговора в спине перед собой. Отвлекаться от чего-либо никогда не входило в его планы, однако при общении с подобными личностями гнили уши и если он будет реагировать на них всегда, то будет привлекать внимание и в конце концов прибьет кого-нибудь. Игнорировать. Вот его задача. Посмотрим как справиться. – Ты думал, что я смотрел на тебя? Хах, ты нужен только блохам, – хохотнул парень, не намеренный отступать. Бакуго хотел бы кое-что сказать, кое-как заменить уши оборотня на уши человека, однако он прекрасно понимал, что если сделает хоть какое-то действие, то выдаст своё небезразличие, поэтому старался ухватиться за другие разговоры. – У тебя что-то вроде инстинкта чесать голову? Кацуки склонил голову в бок, понимая, что тот не отвяжется, по крайней мере до того момента, как они двинуться в класс. С домашними лично он не сталкивался, мог наблюдать издалека, но от подобного отказывался. Истинные о них готовили не особо лестные слова, подобные личности всё же есть везде, и Бакуго мог лишь представлять, что же домашние представляют на самом деле. Ему казалось, что характеры у них различные, им дают больше свободы в подобном, нежели истинным, однако Бакуго пока что наблюдал только раздражающе непонятливых и слишком злопамятный, что ему явно не нравилось. – …перестань, Аизава-сенсей же говорил Урараке, что ничего подобного не было, – шикнуло на него приведение после ещё нескольких нелестных фраз. Кацуки их на самом деле пропустил, но видимо этого парня нервировало, когда кого-то оскорбляли. Бакуго такая забота со стороны незнакомца показать напыщенной. Зачем влез только. Подобные личности вообще вымораживали по полной. Кацуки кинул на парня около себя взгляд, полностью говорящий, что помощь ему не нужна, но у того не хватило чутья даже на то, чтобы заметить это. Он цокнул и вновь посмотрел перед собой. Раз приведению так хочется с кем-то повздорить из-за кого-то чужого, то Кацуки таких дебилов останавливать не собирался. Вот только вампир, с которым до этого болтал великий-защитник-всех-и-вся-кто-тебя-вообще-просил, ждал завершения разговора в полуобороте. До этого. Когда Бакуго повернулся к нему, то тот также повернулся и они вновь оказались лицом к лицу. Бакуго видел много мертвых рыб, но это лицо самой мертвой и озлобленной. Оборотень встретился с его тяжёлым взглядом и ответил таким же, кивнув в бок. – Типа поменялись, – выдохнул Бакуго, указывая на то, что приведение забрал инициативу в завершении странного и высасанного из пальца конфликта с одной стороны, тем самым оставляя вампира и оборотня без дела. Что же, он бесит все больше и больше. Вампир на недовольное замечание ничего не ответил, отклонился вбок, чтобы посмотреть за спину Кацуки и обратился по-видимому к инкубу: – Прекрати. Позади не раздалось ни слова, в то время как Кацуки продолжил наблюдать за вампиром. Глаза уж больно явно сверкнули. Вампиры имели очень полезное умение: гипноз. Посмотреть в глаза, сказать чего хочешь и даже если отвлечешься гипноз будет действовать – прекрасно, каждый б желал такого. Вот только подвластен он только истинным вампирам, которых превратили, а этот уж никак не мог им быть. Подобные не живут в таких местах и более того, если живет он более пятидесяти лет, то всё, что может дать ему школа он должен знать, но если его превратили недавно, то обладать такой силой странно. Как-то на собрание Бакуго видел вампира и хоть тот и был больно муторным, да и диалог построился коротким, было интересно узнать что-то новое. Вообще больше информации о других расах можно собрать только общаясь с ее представителями, ведь как только что-то выходит за границы из территории, то сразу становится слухами. В общем, Кацуки понимал как работает гипноз, но не понимал, как им владеет домашний. Информация была не так важна, задержаться он здесь недолго (ещё меньше, учитывая здешних студентов), однако любопытство перло через край. – Спасибо не дождешься, – сплюнул он, сверля вампира взглядом. Любопытство не значит особое уважение. Способности никак не связаны с действиями и характером их обладателя, подобное мышление может только затуманить рассудок, а значит, и возможные варианты выигрыша. Можно интересоваться силой, но не самим человеком и наоборот. – Ты тоже, – взглянул он на приведение, что пыталось помочь. Тот на мгновение показался удивленным, но после лишь как-то сконфуженно улыбнулся. – Я Изуку Мидория, – он протянул руку в дружелюбном жесте, но Бакуго не оценил. – Ты можешь до меня… – Я не тупой и знаю, что могу коснуться осязаемого приведения, – прошипел оборотень. – Оу. Он чуть склонил голову, смотря на вампира и ища в его глазах помощь, но кажется такого не нашел и просто вздохнул (по крайней мере движения его грудной клетки были похожи на это, Бакуго был не до конца уверен, что привидения дышат) опустил руку. – Сейчас, – послышался голос Айзавы впереди, – идете за мной, не сворачивая и не доставляя проблем. Если не досчитаю, когда вернемся, убью. Кажется последнее слово он хотел заменить, но как-то не успел. Постепенно студенты перед ним начинали движение и через пару секунд Бакуго сам пошел навстречу академии. Он никогда не позволял себе подойти к зданию ближе, чем стояло ограждение, нельзя подвергать стаю опасности, а если дать волю подобным желаниям, то это неизбежно. Сейчас у него был план и возможности, ради которого он бросил все, что было и взял то, чего желал. Ступеньки. Пару ступенек, небольшое расстояние порога и все. Он в столь желанной академии. Волосы на теле хотели бы встать дыбом от распирающего его предвкушения, вот только мысль о людях, что могли на него смотреть умерили его пыл. что же, здесь нельзя показывать эмоции, как-либо выдающие в нем человека, который и в школу ни разу не ходил. Шаг, разделявший Кацуки Бакуго от стаи и официального зачисления в академию Юэй Кэзуо Цутии, показался оборотню каким-то слишком легким. Слишком легким для того, кто всю жизнь жил не с этими крутящимися рядом людьми, привыкшим к долгим пробежкам, когда ветер дует в лицо и, кажется, что легкие сейчас выпадут. Бакуго не считал это странным, он находился в академии, на которую бегал смотреть каждый год, надеясь когда-нибудь попасть туда, поэтому даже если когда они зайдут в класс, его свяжут и убьют (стая сделает с ним тоже самое, дезертиров не жалуют и считают врагами и плевать, если были какие-то планы на жизнь), то он Будет бороться, но не отвернется от принятого решения. С виду академия кажется несколько обычной, возможно даже устаревшей, но внутри навороченной и вполне себе...академической? Бакуго примерно так и представлял себе серьезное, но при этом богатое учреждение, с резкими углами и простой покраской. Бакуго, который на приветственный день пришел в коричневом, мешковатом костюме и считал это нормальным, считал подобный стиль отделки не отвлекающим и очень даже подходящим. Они остановились перед классом с таким же не примечательным современным дизайном, но открывающеюся сдвигом в сторону. Бакуго этого не видел, перед вампиром стоял кто-то намного больше, но мог предположить, наблюдая до этого за остальными дверьми в кабинеты. Почему-то двигались все медленно и, честно, хотелось уже возмутиться, когда Кацуки приблизился к кабинету настолько, чтобы понять, что происходит. Айзава сразу рассаживал учеников, при этом делая это то ли наугад, то ли имея выученный список рассадки. Когда все мешающие ему видеть перед собой люди исчезли, Бакуго подтвердил, что дверь была такой же, а кабинет большим. парты не особо близко стоят к окну, но при этом на нормальном расстоянии друг друга,а в задней части находятся ящики для личных вещей, один шкаф и еще одна доска. Рассадка оказалось проще, чем он думал: все просто садились по списку и когда ряд заканчивался, начинали с первой парты. Окинув его и приведение рядом взглядом, Айзава указал на места в четвертом ряде, стоящее друг за другом и вроде что-то пробубнил, когда Кацуки уже двинулся к своему месту. Он понял, что приведение идет за ним не по звукам шагов, ведь привидениям явно легче парить, а этот хоть и был в обуви, земли особо не касался. итак, он отнес подобное замечание к отточенным навыкам охоты, когда нужно включать внимание на максимум и расслабиться только с теми, кому действительно доверяешь дома. Думать о подобных логичных вещах как слежка за окружением тупо. Пройдя к своему месту он заметил, что никто в принципе не пытался его убить, разве что некоторые персоны кидали на него взгляды, но опасностью от них не веяло, лишь странное любопытство. Говорилось, что Цутия не знает ни одного из присутствующих в классе, но Кацуки не настолько отчаялся, чтобы доверясь ему, поэтому все же вступать в контакт с кем-либо решил не вступать и лицо держать как учила мать гордо поднято, но не смотреть ни на кого. Будто не заслуживают внимания. Будто ему все равно. Обычно все именно так, вот только сейчас он ни на сборах на нейтральной территории и без своей стаи. Вести себя надо то ли сдержанно, то ли показывать все как есть. Все расселись и оказалось, что только у Кацуки была с собой сумка. Эти ученики связаны со школой, их родители знают где они, а значит их вещи скорее всего уже перевезли в общежитие. О комнате они не разговаривали, но Бакуго надеялся, что все комнаты похожи и различаются только вещами, привезенными туда и самими жителями. Что же, в сумке не было ничего особенного для остальных, она служила неким мостом между ним и его стаей и собрал он ее несколько дней назад и Цутии отдавать точно не собирался. Он поставил ее ближе к окну, чтобы на нее не наступили идущие следом. По крайней мере инкуб с большой вероятностью захотел бы ударить по ней и выставить как случайность, а если учитывать как разрулил конфликт на улице Айзава, тут то он точно время тратить не будет. – Так, – начал привлекать внимания учитель, вставая за стол. – Для начала знакомство. я Шото Айзава, ваш классный руководитель, который будет следить за всеми вашими действиями в пределах академии. Мумия. Встаете, представляетесь и говорите кем являетесь. Ясное дело подобное он знал кто кем является, да и смотря на многих вполне понимаешь кто был тем, на кого подействовали гены мифических предков, а кто получил какую-то силу, не влияющую на облик. Понять кто именно вторые сложнее и Кацуки мог получить подобную информацию сразу же. Ну разве не замечательно. Такими темпами он узнал, что в классе есть голем (силы, способные укреплять тело считались удобными в боях и Бакуго солжет, если скажет, что не хотел бы подобного), демон (силы от демонов прошлого иссекали с каждым поколением, поэтому этот мог похвастаться родословной, но не силой), еще одна мумия (они с Айзавой не были в родстве и даже чем-то отличались), ведьма (Кацуки не особо понимал, как столь разный существ засунули в один класс), ее активный друг зомби (честно, двигался он больно активно для представителя расы), разные оборотни (от паука до птицы, ей богу), уже знакомый вампир (при этом молчал он слишком долго, чем заставлял задуматься в своей адекватности) и невидимка (так даже удобнее, оборотень может видеть вперед). Когда очередь дошла до него, то он глубоко вздохнул, поднялся с места и глядя учителя в глаза солгал так, будто так делали все до этого: – Кэзуо Цутия. Овчарка, – и он бы лучше сказал бы, он просто оборотень, так не же, кто-то еще в начале сказал свою ипостась и Бакуго ничего не оставалось кроме того, чтоб также открыться. Соврать, но все же. Родословной Цутии не могли особо хвастаться, но денег хватало на то, чтобы засунуть дитенко в академию Юэй. Волку говорить, что он овчарка унизительно. Дальше осязаемое приведение (зачем подчеркивать то, что мы можем его касаться, Кацуки так и не понял), инкуб и в самом конце сидела еще одна ведьма. Только эта основывала свои силы на лечении других, что Кацуки не сказать, что в новинку, но удивиться стоило. Все же врачи у ведьм встречаются редко и истинные ведут скитальческий образ жизни - их если и тронут, то только в плен для лечения больных. Только. Для домашних врачей это будет сложная задача хотя бы потому, что если не война, то мелкие калечатся всегда и везде, а запас энергии у домашних поменьше. На сборах врачи присутствовали всегда, при этом находясь с какой-нибудь расой, но никак не представляя свою. У их стаи врача не было, на полгода один присосался к ним, но после был убит, хотя Бакуго точно так и не узнал кем. В общем, врачи интересны. Айзава кивнул и вновь окинул класс взглядом. – Уроки начнутся завтра в восемь часов, расписание еще не установлено и будет обновляться, вы найдете его на стене общежития. Ваши учебники и пара школьной одежды находятся у вас в комнатах. Кацуки скрестил руки на парте и облокотился на них. Он внимал каждому слову и если бы можно было, то записывал все, что говорил Айзава. Оборотень удивлялся как можно столько говорить о учебе, но Кацуки честно пытался отложить хоть что-то в своей голове. Что же, он соврет, если не подумал о охоте, когда каждое слово это несколько шагов добычи от клыков. Здесь не убивают. Не в этой школе уж точно, в остальном мире люди гибнут каждый день. Хотелось вздернуть головой, чтобы вернуть человеческие уши, но он сдержался, потому что был уверен в том, что за секунды домашние не в состоянии убрать или заменить конечности с одних на другие. Айзава говорил около часа, собственно подобные разговоры с классом назывались классным часом, поэтому удивляться не стоило. Больше он удивился, когда все покинули кабинет и направились к общежитиям. Парни спереди были взбудоражены и шептали друг другу похожие друг на друга фразы. – Мама сказала, что я взял слишком много чего странного и то, что мне не пригодиться, но черт возьми…. – Обязательно покажи мне свою комнату, а я проведу тебя в самую мужественную комнату Юэй! Однако даже думать о их разговоре сил не было. Слишком глупо и спокойно. Айзава объяснил расположение необходимых помещений на первом этаже и сказал каждому где тот живет, вручая ключи от комнат, после чего удалился. Со стопроцентной вероятностью особые живчики класса будут завлекать других познакомиться поближе и эта перспектива Бакуго никак не нравилась, поэтому как только учитель Айзава качнулся, чтоб сделать шаг к выходу, он двинулся к лестнице. Подобные ему, которые не хотели взаимодействовать с другими, заняли лифт, однако Кацуки воздержался и поднялся до своего этажа пешком. Сначала его встретил маленький коридор, в котором находилась дверь в уборную, которая прямо-таки сияла.После коридор обрывался и уже начиналась комната, выключатель нашелся на углу. С одной стороны стена продолжалась, с другой сворачивала за угол. На продолжающей стене висел телевизор, а под ним располагалась серо-черная тумба,одни шкафчики были закрыты, другие же представлены общему обозрению, единственная вещь, которая стояла там… Кацуки был не уверен в том, чем то являлось, но черная коробочка занимала свое место. Дальше следовал шкаф со столом и задвинутом стулом. На другой стене, перед телеком располагался темный угловой диван с яркими подушками. Наконец самое главное во всей комнате, кровать, стояла около окна. Именно к ней Кацуки и направился, по пути снимая галстук и бросая сумку на пол. Вроде бы прекрасный день, когда его мечты сбываются, вот только ебанный костюм.