BBS (Brothers Black supremacy)

      Ремус, если честно, не очень любил такие места. Ещё на входе их встретил не очень дружелюбного вида охранник, а администратор, ставящая печать на их ладонях, окинула их почти плотоядным взглядом.       Клуб находился в подвальном помещении, поэтому им пришлось спуститься вниз по лестнице, то и дело натыкаясь на целующихся мужчин (и иногда – женщин). Ремус пожалел, что не надел очки – в пурпурном неоновом свете он не очень хорошо видел, но, зайдя в главный зал, вовсе зарябило в глазах от мелькания стробоскопа.       – Напомни мне, почему мы здесь? – прокричал в ухо ему Питер, перебивая биты музыки.       – Мы пришли отвлечься, – в миллионный раз повторил Ремус, пытаясь глазами отыскать барную стойку.       Джеймс с непонятным восторгом осматривал извивающиеся тела на танцполе. Ему, вероятно, всё нравилось. А вот Питер успокаиваться не собирался.       – Мы пришли отвлечься в гей-клуб?       – Мы пришли отвлечься в гей-клуб, – прокричал в ответ Ремус, раздражённо скривившись.       Джеймс вскрикнул и потянул их к барной стойке, расположившейся вдоль противоположной стены. Им пришлось пройти через танцпол, то и дело ловя на себе заинтересованные взгляды танцующих мужчин. В клубе было довольно жарко, и довольно раскованно одетые (и раздетые) тела блестели от пота в сверкающих бликах.       Ремус смущался и пытался уговорить себя, что внимание обращают на харизматичного качка в очках с шикарными вихрами тёмных волос и восхитительными грудными мышцами, перекатывающимися под красной футболкой в облипку, а вовсе не на тощего и долговязого ботаника с неподдающимися логике и расчёске кудрями и двумя длинными белёсыми шрамами на лице. О томном белобрысом Питере он старался даже не думать – тот слишком яростно отстаивал свою гетеросексуальность, почти граничащую с гомофобией.       Они пробрались к барной стойке и, выцепив на ней немного свободного места, Джеймс заказал им пива. Сесть не было возможности, они пришли довольно поздно.       – Разве сюда приходят натуралы? – не отставал Питер.       Ремус фыркнул и принял от Джеймса бутылку пива. Питер последовал его примеру.       – Во-первых, я уж точно не натурал.       – А я не знаю, у меня кроме Лили в жизни никого не было, – поддержал его Поттер, отхлебывая из бутылки.       – Во-вторых, – Ремус кивнул на целующуюся парочку недалеко от них, – натуралы тоже сюда ходят, потому что здесь потрясная программа.       Он знал об этом, потому что Доркас как-то притащила его в этот клуб, заверив, что никто не напоит его и не трахнет в туалете. Ремуса никто не трахнул, поскольку он интенсивно гасился за столиком и позволил себе лишь поболтать с одной драг-квин. А вот Доркас точно поимела какую-то блондинку в туалете.       Питер не выглядел убеждённым, но был настоящим другом, поэтому промолчал. Он согласился, зная, что Джеймсу следует отвлечься после нелёгкого развода, так что ж теперь, портить друзьям настроение? Он всегда мог напиться в стельку и поржать над ними от души.       Они выпили по первой бутылочке довольно быстро. Ремус обычно пил намного медленнее, но атмосфера была ему крайне непривычна, поэтому хотелось поскорее расслабиться. Питер пил в стандартном режиме, но ему было очень жарко. А Джеймс, владеющий непревзойдённым навыком повсюду чувствовать себя непринуждённо, весело оглядывал клуб, перенимая его дух.       По второй пошло чуть медленнее, парни выцепили два освободившихся стула и смогли разговориться. Джеймс остался стоять, пританцовывая и привлекая взгляды к своей заднице, которую Ремус давно окрестил как «орех».       – Тебе здесь как? – крикнул он. У стойки было чуть тише, чем на танцполе.       – Прикольно, – карие глаза Поттера сверкали весельем. – Так непривычно, но прикольно, – он окинул его взглядом. – Тебе не жарко?       Ремусу было пиздец как жарко в рубашке и кардигане, но лучше так, чем ловить на своих шрамах взгляды отвращения.       – Немного, – он поёжился, чувствуя, как по спине бежит пот и неприятно скользит за брюки прямо в трусы. Так себе ощущение.       – Ну так скинь тряпки, – посоветовал Питер, который, даже учитывая угрозу покушения на свою задницу, надел футболку с короткими рукавами. – Как я вижу, здесь никто ничего не стесняется.       – И это здорово! – прокричал Джеймс и за секунду оказался рядом с Люпином, принимаясь расстегивать его кардиган. – Давай разденем тебя, красавчик!       – Не надо, не хочу, – вяло сопротивлялся Ремус, но всё же позволил стянуть с себя жаркий кардиган и остался в одной рубашке.       – Мучаешь дружка? – прокричал бармен, остановившись позади них за барной стойкой. Красивый темнокожий мужчина с эффектной серьгой в ухе окинул Джеймса интригующим взглядом. – Чего сам не раздеваешься?       – Да в лёгкую! – захохотал Джеймс и в один миг скинул футболку, оставаясь обнажённым выше пояса.       Лучше бы он этого не делал, по мнению Ремуса. Ему и самому было смешно оттого, как полуголый Поттер принялся вытанцовывать, отвечая на удовлетворённый свист и хлопки нескольких мужчин, стоящих рядом. Бармен подвинул им три шота текилы и подмигнул симпатичной блондинке, танцующей на барной стойке. Та с хохотом опустилась и разлеглась на стойке, разметав белые кудри по столу. Бармен высыпал тремя дорожками соль на её оголённый живот и положил выше пупка три дольки лайма. Ремус, слыша улюлюканье, покраснел до корней волос, но послушно нагнулся к плоскому животу девушки вместе с Джеймсом и Питером, слизывая соль. Они опрокинули текилы и закусили лаймом, чувствуя, как по животу прокатывается теплота.       – Что ты пьёшь, милая? – наклонившись к хохочущей девушке, спросил Джеймс.       – Всё подряд, – засмеялась она, принимая руку Поттера и спускаясь со стойки.       – Угостить тебя? – Джеймс поиграл мышцами на груди, вызывая ещё один приступ смеха у ребят.       – Мне нравится грудь примерно третьего размера, милый, – хохотнула девушка, потрепав его по волосам. – Но вы можете угостить моих друзей.       С этими словами она упорхнула к концу стойки, где её ждали двое парней. Джеймс и Ремус проследили за ней взглядом.       – Скажи, что не только я это вижу, – попросил Джеймс у друга.       – Охуеть, – ответил ему Ремус.       Рядом с блондинкой стоял самый шикарный мужчина, которого ему довелось видеть в жизни. Ремус не очень хорошо видел в клубе без очков, но рассмотреть шокирующую красоту не стоило усилий. Он был ниже Ремуса, шире в плечах и не такой худой, но вся его статная фигура с тёмными густыми волосами, вьющимися ниже подбородка, потрясающими, вылепленными скульптором чертами лица и очаровательной ямочкой на подбородке источала такое притяжение, что перед ним Люпин снял бы не только кардиган.       – Скажи, что не только я прямо сейчас готов снять штаны и завести его в ближайшую кабинку, – Джеймс пялился на троицу, совершенно не ощущая взглядов, которые окружающие бросали на его накачанное тело. – Чувствую себя абсолютным педиком.       Ремус сглотнул и не смог с ним не согласиться.       – Если я скажу, что он горяч, меньше педиком ты себя не почувствуешь, – ответил он, и Питер, облокотившийся на стойку, расхохотался. – Да и ты не педик, – Ремус с трудом оторвал взгляд от улыбки красавчика, обращённой к блондинке, чувствуя, что ещё пара секунд и он растечётся лужей. Джеймс выглядел странно огорошенным. – У тебя была жена.       – Прекрасная жена, попрошу заметить! – тут же откликнулся Поттер.       – Восхитительная, – поддакнул Питер.       Джеймс обернулся к бармену и попросил виски: после текилы пить пиво – плохая идея.       У него до недавнего времени действительно была жена. Великолепная рыжеволосая Лили Эванс с доброй улыбкой и абсолютно негибким чувством юмора. Они встречались со школы, рано поженились, рано подарили миру ребёнка. Может, дело было в скоропостижной смерти родителей Джеймса, может в некомфортной обстановке в родном доме Лили (из-за болезни матери и презрения старшей сестры), но на какой-то период они решили, что это будет лучшим решением – быть вместе.       И это действительно лучшее решение. Они были счастливы, родили чудесного мальчишку, которого Джеймс любил больше всего на свете, провели изумительные семь лет в браке. Но закончилось всё осознанием, что они больше друзья, чем возлюбленные. Они действительно любили друг друга, но между ними никогда не было того, что каждому человеку хочется ощутить хотя бы раз в жизни. Головокружительную страсть, от которой трясутся руки, голодную потребность обрести вторую половинку и стать с ней единым целым. Они разошлись без криков, скандалов и ссор. Просто обняли друг друга, немного поплакали и пообещали всегда быть рядом.       Они поговорили с Гарри и попытались объяснить, почему для них всех будет хорошо, если мама и папа больше не будут жить вместе. Гарри было грустно, но Джеймс снял квартиру фактически в соседнем доме, и был с сыном так часто, что шестилетний малыш почти не заметил развода. Джеймс каждый день говорил себе, что однажды он поймёт.       Джеймс ополовинил свой стакан с виски-колой, думая о том, что их развод тоже был лучшим решением. Как ещё объяснить отсутствие ревности, когда за Лили начал ухаживать её приятель с работы? Он был за неё бесконечно счастлив. И хотел попробовать обрести тот же восторг, что он видел в глазах бывшей жены, когда она говорила ему о том парне.       Джеймс обернулся к блондинке и её друзьям. Этот невысокий парень с тёмными, блестящими кудрями был моложе его, может, на пару лет. Рядом с ним стоял мужчина удивительно на него похожий, но черты его лица были мягче и привлекательнее. И всё же Джеймс не мог оторвать взгляд от высоких скул и упрямо сжатых тонких губ, словно не умеющих улыбаться.       Парень повернул голову в его сторону и Джеймса словно подцепило крюком за пупок от этого тяжёлого взгляда из-под век. Он сглотнул и допил, не отрывая взгляда.       – Хочу познакомиться, – сообщил Джеймс Ремусу, кивая в сторону троицы. – Не обидишься?       – Почему я должен обижаться? – удивился друг.       – Ну он тебе тоже понравился, разве нет?       Ремус неопределённо пожал плечами и Джеймс понял, в чём дело. Люпин всегда считал себя недостаточно привлекательным для кого бы то ни было, поэтому сам первый шаг никогда не совершал, а сторонний флирт воспринимал как издёвку. Поттер всегда удивлялся, как он с такими взглядами не остался девственником (хотя и в этом он был не очень уверен).       Питер, уже немного захмелевший, вскинул руку, привлекая их внимание.       – Давайте сделаем честно. Пойдёте и оба познакомитесь. Кто ему понравится, тот его и трахнет, – предложил он друзьям.       – Ты ужасен, – сообщил ему Ремус. – Втроём пойдём?       – Я не претендую, – поднял руки Питер, но парни расхохотались и, схватив его с двух сторон, потянули за собой к сексуальной троице.       Регулус был недоволен. Подобные тусовки в море алкоголя и светодиодов нравились только его инфантильному и развращённому братцу. Он сам предпочитал изысканные вечера в окружении привилегированных особ, тонких деликатесов и искрящихся пузырьков шампанского. Их так воспитали (хотя Сириус всегда был своеволен), и привычка к роскоши была совершенно нормальной для человека его круга.       И если бы он не узнал, что в этих «привилегированных кругах» творятся вещи намного страшнее, чем на плясках в гей-клубах, он бы по-прежнему жил под гнётом родительских традиций.       Однако, глядя на извивающихся на танцполе людей, он не мог отметить, что жить под крышей Сириуса и следовать его привычкам тоже было нелегко. Хотя, порой, весело.       – Напомни, почему мы здесь? – спросил он у Сириуса, принимая от бармена бокалы с джином и передавая брату.       – Потому что живёшь в моём доме и мой долг найти тебе классного парня, чтобы ты слез с моей шеи, – терпеливо повторил брат, забирая свой бокал.       Разумеется, Сириус шутил (в своей определённо тупой манере). Денег у них, благодаря дяде Альфарду, было столько, что хватило бы ещё внукам. Но после тихого каминг-аута, который он сделал перед ошарашенными Сириусом и Марлин, брат горел от желания найти тип Регулуса.       Чем неизменно раздражал. Парни Регулусу, конечно, нравились, как и Сириусу (они прикончили возможность продолжения рода Блэков так безалаберно, как только смогли), но у брата был просто отвратительный вкус на мужчин, и все те, с кем он знакомил его, бесили в той же степени, что и танцующий по утрам в трусах под Queen Сириус.       Они находились в клубе уже час, порядочно набрались (хотя Регулус никогда не позволял себе напиваться) и Марлин взлетела танцевать на барную стойку, в то время как Сириус не переставал отшивать самцов, претендующих на танец. Регулус же настолько сильно хмурился, что любой потенциальный ухажёр сворачивал обратно на танцпол, едва завидев его взгляд.       Сириус подкурил сигарету у очередного качка и, скользнув по нему незаинтересованным взглядом, обернулся в сторону раздававшихся справа от них хлопков и свиста.       В двадцати футах от них красавчик с оголённым торсом и встрёпанными тёмными волосами, виляя бёдрами, танцевал перед парнем, сидящим на стуле в отвратительной белой рубашке в узкую полоску.       – Ты смотри какая ягодка, – присвистнул Сириус, кивая на смущённо смеющегося парня.       Регулус проследил за его взглядом и увидел, как Марлин ложится на стойку и трое парней слизывают соль с её живота. Один из них – определённо полуголый спортсмен – что-то крикнул и захохотал. Регулус почувствовал себя очень грязным, когда поймал себя на мысли, что не против полежать под ним на барной стойке.       – Ничего, да, – впервые согласился он с братом, наблюдая как тот помогает Марлин слезть со стойки и литые мышцы его спины перекатываются под бронзовой кожей. Очень сильно ничего. Даже круглые очки и придурковатая ухмылка его не портили.       Сириус облизнул пересохшие губы. К ним спешила Марлин в своём красном топе и узких джинсах.       – Ты как всегда, – хмыкнул Сириус, подзывая Кингсли и заказывая ещё один бокал с джином.       – Встретила сейчас твоего будущего мужа, – сообщила Марлин, но братья не совсем поняли, к кому конкретно она обращалась, поэтому ответили одновременно:       – И как его зовут?       Братья переглянулись. Марлин хохотнула.       – И как поделите? Монетку бросите?       Регулус чуть повернул голову, пересекаясь взглядом с качком. Словно кипятком обдало. Сириус потушил сигарету о заботливо подставленную Кингсли пепельницу.       – Прости, братец, – шепнул он Регулусу в ухо, глядя как троица приближается (красавчик шёл позади очкастого), – но я делиться не буду.       – Эй, красота, – кликнул очкастый, подходя к Марлин. Та обернулась и приветливо улыбнулась ему. – Представишь нас своим парням?       – Яйца у Марлин, конечно, большие, но чтобы стать моим парнем, этого мало, – ответил за неё Сириус, неотрывно глядя на красавчика, стоящего за спиной очкастого. – Сириус Блэк.       Полуголый самец хмыкнул и протянул ему ладонь для рукопожатия.       – Джеймс, – он кивнул на друзей за своей спиной. – А это Ремус и Питер.       Сириус по очереди пожал парням руки, немного задержав ладонь Ремуса в своей. В неровном свете светодиода он не смог различить цвет его глаз, но улыбка у него была от уха до уха – самая мягкая, какую Сириусу приходилось видеть.       – Регулус, – коротко представился младший Блэк, немного (сильно) завидуя брату, что ему сразу удалось захватить внимание Джеймса. Качок окинул его взглядом из-под очков, снял их и отправил в рюкзак Питера к своей футболке и кардигану Ремуса.       – Угостить вас, мальчики? – поинтересовался Сириус, пытаясь вложить в улыбку всё доступное очарование.       – Я не против и сам вас угостить, – также очаровательно улыбнулся Джеймс.       Регулус уставился на них. Ощущение складывалось такое, что парни соревнуются за возможность быть сверху. Хотя из доподлинного источника Регулусу было известно (от бухущей вдрабадан Марлин, на самом деле), что брат не против полежать на спинке, пока над ним потеют.       – Я настаиваю, – повторил Джеймс и повернулся к Регулусу. – Что будешь?       – Я? – Регулус растерянно посмотрел в свой стакан и тут же опрокинул в себя остатки. – Джин.       Сириус фыркнул и отвернулся от них.       – Мы сидим за тем столиком, – сообщил он Джеймсу, подхватывая Ремуса под локоть. – Несите туда.       Он уверенно тронулся к их столику, невзначай скользнув по руке своего красавчика и взяв его за ладонь, даже не беспокоясь, последуют ли за ними Марлин и Питер. Тот был немного смущён напором, но шёл послушно.       Сириус усадил его на диванчик и прижал к стенке (чтобы, разумеется, освободить место Питеру, хотя тот и сел на диван напротив). Марлин осталась стоять, продолжая танцевать.       – Курите? – спросил Сириус, открывая лежащий на столе портсигар. Питер согласно принял сигарету, так же поступил Ремус.       Когда нижняя губа Ремуса обхватила фильтр, Сириус попытался вспомнить, куда же делись все его способы пикапа. Это же гей-клуб, сюда просто так не приходят! Но Ремус выпустил дым, вытянув губы, и Сириус понял, что просто засосать его и повалить на диван не получится.       К столику вернулись о чём-то болтающий с Джеймсом Регулус и Сириус не удержался от того, чтобы закинуть руку на диван за плечо Ремуса. Он очень любил брата, но отдавать такого очаровательного парня совершенно не планировал.       Джеймс и Регулус расставили по столу бокалы.       – За знакомство! – крикнул Питер, призывая всех чокнуться.       Сириус отпил немного, не в силах отвести взгляд от Ремуса. Тот смотрел в ответ немного смущённо.       – Может потанцуем? – предложил Джеймс, ставя бокал на стол.       Питер с готовностью вскочил и уволок хохочущую Марлин на танцпол.       – Я точно пас, – покачал головой Ремус.       – Это почему? – удивился Сириус.       – Не умею, – хмыкнул Ремус.       – Чепуха! Я тебя научу! – улыбнулся Блэк и, дурея от собственной храбрости, переместил руку с дивана на его плечо.       Регулус совершенно не умел танцевать под такую музыку, но растерянно кивнул и Джеймс, практически схватив его на руки, потащил на танцпол.       Регулус был… потрясающим. Джеймс таких ещё не встречал.       Они затесались в глубину танцпола и Джеймс схватил его за руки, принимаясь выделывать танцевальные кренделя. Они мешали другим парам, но Регулус несмело улыбался и Джеймсу было откровенно похуй на остальных.       Музыка стала томной и Джеймс, переплетя с ним пальцы, притянул его к себе, укладывая ладони на его узких бёдрах. Регулус был весь такой. Стройный, хрупкий, с линией челюсти, которая заставляла хотеть взять его лицо в руки и горячо целовать тонкие губы.       Джеймсу никогда не хотелось сделать так с Лили. Она была его добрым и тёплым ангелом, которого он всегда носил на руках и боялся даже шлёпнуть лишний раз во время секса.       Регулус не был тёплым. Он обжигал, притираясь своей белой рубашкой к оголённой груди Джеймса. Он был ниже на полголовы и от его дыхания в районе шеи у Джеймса медленно текла крыша.       Джеймс не удержался и скользнул ладонями по его телу, закапываясь пальцами в тёмные кудри. Регулус нашёл место для рук на его бёдрах. Они двигались в едином ритме, а стробоскоп мигал и из рывков света Джеймс видел лишь его серые, почти прозрачные глаза под чёрными бровями и выступившую испарину в ямочке над верхней губой.       Сириус затянул сопротивляющегося Ремуса на танцпол, но тот отпустил руку и остался у самого края, наблюдая как он танцует. В толпе двигающихся в едином ритме тел Сириус выглядел как рыба в воде. Он откинул голову, танцуя, и Ремус зачарованно уставился на картины, выхватываемые стробоскопом. К нему притирался какой-то парень повыше, но Блэк игнорировал его, глядя прямо на Люпина. Вызывающе. Возбуждающе. Призывно.       Ремус посчитал, что выпил слишком много, когда поддался протянутой руке и оказался в чужих объятиях. Сириус обвил руки вокруг его шеи, заставляя склониться и прижаться к своему лбу. Ремус совершенно не умел танцевать и был самым неловким человеком на свете, но его тело мгновенно подстроилось под ритм движений Блэка.       Свет мигал, и Ремусу казалось, что он находится в очень реалистичном порнофильме, потому что во взгляде тёмно-серых, почти синих глаз видел столько желания, что дышать и не притираться ближе становилось всё сложнее.       На танцполе было невыносимо жарко. Ремус почувствовал это, когда Сириус скользнул необычно холодными пальцами по его щеке, поднимая голову. Они не поцеловались, но Ремус ощутил его дыхание – крепкие сигареты и тяжёлый запах алкоголя – на своих губах.       Сириус улыбался, продолжая двигаться, а Ремус хотел поцеловать его так сильно, что почти потерял голову. Он представить не мог, как бы себя чувствовал, если бы Джеймс всё-таки забрал его.       Эта мысль немного отрезвила и Ремус почти повернул голову, чтобы найти в толпе Джеймса. Почти, потому что Сириус повернул его к себе за подбородок и поцеловал. Совершенно не стесняясь, развязно, горячо, крепко и с судорожно напрягшейся грудной клеткой.       Ремус к такому не привык, поэтому перехватил Сириуса под поясницей и перенял инициативу, раскрывая его губы языком и вторгаясь в жаркий рот. Блэк что-то простонал ему в рот, хватаясь за плечи Ремуса, – Люпин не услышал за битами музыки, скорее почувствовал вибрацию на его языке. Он не знал, было ли это протестом, но, сжимая ягодицу Блэка, не мог не показать, что ему будет намного приятнее, если он подчинится. Ремус сможет о нём позаботиться, как не удастся ни одному размалёванному красавчику на танцполе.       Сириус позволял почти насиловать свой рот кусачими, слитными движениями, рассыпаясь в худых, но неожиданно крепких руках, сжимающих так, как надо.       – Эй, смотри, – прокричал ему в ухо Джеймс.       Регулус, откинувшийся в его руках с закрытыми глазами, попытался прийти в себя, слыша, как музыка становится более энергичной.       Каким-то образом почти рядом с ними оказались Сириус и этот… как его… Ремус? Регулус с ужасом глядел, как долговязый мужчина едва не пытается съесть его брата, а тот растекается возбуждённой лужей под ним, совершенно позабыв о танце.       – Рад, что Лунатик на тебя больше не претендует, – всё также прокричал Джеймс, обнимая Регулуса чуть крепче за талию. И чуть ниже, чем требовалось.       – А он?.. – удивился Блэк. То, как Ремус целовал его брата, не позволяло даже вообразить, что он в принципе в жизни хотел кого-нибудь, кроме Сириуса.       – А это важно? – Джеймс чуть нахмурился.       Регулус впервые засмеялся. Ревнующий (ревнующий?) Поттер выглядел донельзя милым. Он покачал головой и обнял Джеймса за шею, снова втягивая в танец.       Сириус отстранился, когда губы начало саднить, а в штанах стало слишком тесно, чтобы ноги не начинали призывно раздвигаться.       Он прекрасно знал, насколько красив. Он слышал это от сотен мужчин и женщин, желавших затащить его в постель. Но Ремус Люпин со встрёпанными волосами, влажными от его собственной (господи, еб твою мать) слюны губами и горящим похотью взглядом был просто великолепен.       – Пошли, – выдохнул Сириус, даже не надеясь, что он его услышал.       Виляя между танцующими людьми и горланящими песню Бритни Спирс Питером и Марлин в компании нескольких трансов, он потащил Ремуса к уборным.       В этом клубе туалеты всегда были чистыми (наверное, потому, что в них редко кто-то ходил, предпочитали трахаться). Сириус повёл Ремуса мимо целующихся пар к открытой кабинке и пропустил вперёд. Стоило ему закрыть дверь, как Ремус налетел на него с ещё одним грязным до звона яиц поцелуем.       Сириус плавился под его руками, умело растёгивающими штаны и бесстыдно стягивающим их до щиколоток.       Ремус был таким… у Сириуса таких не было. Блэк любил брать инициативу, любил завоёвывать, делать первый и десятый шаг, но в сексе предпочитал подчиняться. Поэтому не находил компромисса с партнёрами – либо самцы, которые сами пытались брать его оборону и подавлять, чем раздражали, либо неженки, которым надо было не только почувствовать, как их соблазняют, но и прогнуться под Сириуса в коленно-локтевую.       Когда Ремус развернул его к двери и шлёпнул по заднице, Сириус понял, что нашёл свой компромисс.       Через минуту его входа коснулись смазанные пальцы и Сириус, почувствовав внутри фалангу первого пальца, повернулся через плечо. На бачке унитаза лежали брюки Ремуса, раскрытый флакончик смазки и открытая упаковка презерватива. Подготовленный засранец.       Ремус крепко поцеловал его, массируя мышцы внутри одним пальцем, а вторую ладонь положил на член Сириуса, взяв неспешный, отравляюще горячий ритм.       Почувствовав второй палец, Сириус откинулся ему на грудь, забившись вверх.       – Ебать мой рот, – выдохнул он, пока два пальца методично долбили его разработанную задницу.       – Можно и так, – хрипло согласился Ремус, проходясь языком по изгибу его шеи. – Но я думал, – он оставил мягкий укус на загривке, – ты хочешь, чтобы тебя как следует выебали.       Сириус заскулил и подался назад, принимая в себя третий палец.       – Так что, – Ремус тяжело дышал за его спиной, умело работая пальцами, – хочешь, чтобы тебя трахнули?       Сириус согласно угукнул и его резко развернули, лишая пальцев и ладони. Он оказался лицом к лицу с Ремусом – разгорячённым, со стоящим колом членом. Нежданно-негаданно Сириус почувствовал, как во рту пересохло.       – Попроси как следует, – потребовал Ремус.       Сириуса как будто по голове огрели. Он очень пожалел, что они всего лишь в туалете. Будь они в его постели – настоящем траходроме – он бы показал как сильно хочет, чтобы его трахнули. Его умению становиться в коленно-локтевую даже порнозвёзды позавидовали бы.       – Трахни меня, – попросил он, с трудом совладав с дрожащим от желания голосом.       Ремус нахмурился, хотя его качнувшийся, налитый кровью член говорил, что ему понравилось.       – Разве это как следует?       Сириус почти несчастно посмотрел на него, притираясь своим членом к его.       – Трахни меня, пожалуйста, – попросил он, целуя сжатые губы.       Ремус ответил горячим касанием губ, но тут же вновь отстранил и поднял смазку со своих брюк.       – Смажь его.       Сириус задохнулся и тут же забрал смазку, выдавливая на ладонь. Водная. Будет плавно и совершенно… Сириус коснулся крупного члена, смазывая от головки до основания. Будет совершенно.       Его развернули к стене чуть более нежно, чем до этого. Ремус взял его за бёдра крепко, но вошёл аккуратно. Так, что у Сириуса вышибло дух не от боли, а от удовольствия.       Ремус двигался медленно, но не раздражающе неторопливо – позволял привыкнуть, позволял найти удовольствие. Сириус опустил руку на собственный член, но Ремус перебил эту хватку и принялся надрачивать сам.       Сириусу ничего не оставалось, как уткнуться лбом в дверь и чувствовать, как горячо его трахают сзади и сладко берут спереди. Ремус был повсюду. Его член долбил быстрее, вовремя проходясь по простате, но не настаивая на её постоянной стимуляции, его губы выписывали фигуры по открытой коже (Сириус был в блестящей майке, но простор для манипуляций горячим языком оставался), а смазанная ладонь дрочила Сириусу вверх по головке, не скрытой кожей, заставляя подкидывать бёдра.       Сириус стонал совершенно беззастенчиво, но порой старался сдерживаться, чтобы слышать тихое, утробное рычание Ремуса, вколачивающего его в дверь. От этих скромных стонов Блэку сносило крышу, и он впервые в жизни понадеялся, что партнёру так же хорошо, как и ему.       Он очень хотел, чтобы Ремусу было хорошо. Сириус подмахивал насколько позволяли спущенные, но не снятые джинсы, и старался концентрироваться, чтобы позорно не кончить в его ласковую ладонь.       Но внутри него креп жар и уверенность, что скоро его просто размажет оргазмом.       – Я сейчас кончу, – простонал Сириус, откидываясь на его плечо и жалея, что они не совершенно голые.       Из его горла рвались слишком громкие (даже для него) стоны, Ремус что-то рычал в его волосы и сбивался с ритма.       – Кончай первым, – попросил Сириус, закрывая глаза. – Пожалуйста.       – Не смей командовать, – прорычал Ремус, задрожав. Он вгрызся зубами в его загривок и буквально вытолкнул Сириуса в оглушительный оргазм, заставляя сжаться от удовольствия, а затем в несколько крепких толчков кончил – Сириус чувствовал, как пульсирует член внутри.       – Куда делся Лунатик? – удивился Питер, приземляясь вместе с выдохшейся Марлин на диван напротив воркующих Регулуса и Джеймса.       Парни уже заказали напитки на всю компанию, и младший Блэк позволил Поттеру несколько вольностей, вроде невзначай приобнять на диване и наклоняться к нему в разговоре ближе, чем требовалось.       Словно в ответ на его вопрос к столу подошли Сириус и Ремус. Регулусу не стоило труда определить, что братца только что крепко поимели. Он выглядел совершенно ошарашенным, а Ремус (Ремус же?), казалось, был жутко смущён.       Сириус опрокинул в себя сразу полстакана и согнал Питера на противоположный диван, после чего, слегка поморщившись, затянул Ремуса рядом с собой.       Регулус даже слегка удивился. Ремус создавал впечатление скромного ботаника, в жизни не трахавшегося, не то что кого-то трахающего. Да и так, что Сириусу, судя по лицу, охуеть как понравилось.       Регулус взглянул на кричавшего какую-то смешную чушь Джеймса из-под ресниц. Ему было интересно, на что способен Поттер. Правда, интересно. Он в жизни не чувствовал ни к кому такого сексуального интереса.       Джеймс был очень красив. Не так, как Регулус привык в своей тусовке. У Малфоев, Лестренджей, Забини была красота тонкая, породистая, но почти вызывающая отвращение своими аристократическими замашками. Джеймс же, несмотря на чарующий разрез карих глаз, тонкий нос и соблазнительные губы, был невыносимо прост. И тем самым становился невероятно хорош. Про его развитую мускулатуру и говорить было нечего (Регулус уже узнал, что Поттер занимается регби) – слюни да и только.       И всё же, пока они хохотали над какой-то остроумной шуткой Джеймса, и широкая ладонь поглаживала его бок, Регулус чувствовал: что-то не так. Джеймс не был похож на тех геев, что подкатывали к нему в школе, колледже и в этом долбанном клубе. Он словно… стеснялся? Боялся? Не знал, что делать? Как только Регулус подпустил его ближе – там, на танцполе, – бравада слетела, и Поттер стал неуверенным парнишкой двадцати пяти лет, не понимающим, куда деть руки.       Регулус взглянул на брата, что-то тихо говорящего – за музыкой не было слышно – Ремусу. Сириусу уже по самые яйца вставить успели, а Джеймс даже руку на коленку ему не положил.       Регулус никогда не состоял в крепких романтических отношениях и, обычно, ни к кому первым не подкатывал. Но Джеймс был таким смешным и красивым (а ещё ему определенно необходимо было коснуться языком его пресса, но это позже), поэтому он решился. Блэк он, блять, или нет?       Регулус положил ладонь ему на колено. Джеймс не отреагировал. Регулус не сдался и слитным движением скользнул вверх по ноге. Джеймс напрягся, но ладонь не остановил, позволяя ей улечься у паха.       Регулус окинул взглядом беспрецедентно бухающую компанию и попытки Марлин в невыносимых битах музыки погадать Ремусу по ладони.       Под столом он сделал небольшой рывок к цели и почувствовал под своей ладонью что-то определённо очень горячее и напряжённое. Регулус даже не смотрел на Джеймса, сосредоточенно строя заинтересованную физиономию в сторону ребят. Поттер у его уха задышал чаще, чувствуя, как проворная блэковская ладонь потирает его член.       В зале сменилась музыка, танцы остановили и на сцену вышли две драг-квин. Марлин сдёрнула парней с дивана и потащила за собой посмотреть шоу. Джеймс отмазался, закурив. Регулус, прижатый его бедром к стене, тоже остался на месте.       Как только ребята достигли сцены, Регулус вопросительно вздёрнул брови. Джеймс глядел на него с приоткрытыми губами и расширившимися зрачками ровно секунду, прежде чем увлёк в поцелуй. Мягкий и осторожный, словно целовал девушку. Он пробирался к нему в рот, заставляя жалко хватать воздух и отвечать так горячо, как Регулус умел.       Поцелуй – это лучше, чем ничего. Но Поттер топил его в радужке своих глаз и хотелось намного больше, чем он предлагал. Оторвавшись от него под протестующий стон, отозвавшийся вибрацией в губах, Регулус оглянулся по сторонам и, не теряя времени, перебрался под стол, устраиваясь между разведённых ног Джеймса. Тот ахнуть не успел, как Блэк расстегнул его штаны и заставил приподняться, вытаскивая член.       Он не делал этого очень давно. Может, курса со второго. Обычно сосали ему, а Регулус позволял наслаждаться собственным обществом. Но ему хотелось сделать Джеймсу приятно.       У Джеймса был аккуратный толстый член и при взгляде на него Регулус определённо точно не облизнулся. А может и облизнулся.       Он провёл губами от яиц к головке, чувствуя, как плоть напрягается сильнее и становится больше от этих простых прикосновений. Джеймс придвинулся к самому краешку дивана и положил ладонь на его щёку под столом, шире расставляя ноги. Регулус на пробу лизнул головку и впустил её в рот, смакуя солоноватый вкус.       Колено Джеймса дёрнулось, когда он пропустил глубже, помогая себе одной рукой, а второй нежно огладил яйца, и принялся сосать. Он знал, что глотательные движения будут приятны лишь вначале, но Джеймс так ласково гладил его по щеке, а горячая плоть так пульсировала во рту, что шансов не наслаждаться процессом просто не оставалось.       Регулус попытался взять глубже, но закашлялся и выпустил член. Джеймс чуть отклонился, трогательно-обеспокоенно взглянув на него чуть подёрнутым дымкой алкоголя взглядом.       Регулусу судорожно, до крепко напряжённого в штанах члена и лёгкого головокружения, захотелось сделать всё, как надо. По-блэковски великолепно. Поэтому он подался вперед и, оставив на головке короткий поцелуй, взял в рот ещё раз, укладывая обе ладони Джеймса на свои щёки.       Колени болели от стояния на твёрдом полу, но Регулус качнул головой, призывая к действию. Джеймс понял всё правильно и, с небольшой опаской, подался бёдрами вверх, аккуратно наращивая темп.       Регулус глотал слюну, скользил по органу внутри языком и тихо охуевал, как в таком положении Поттер вообще может работать бёдрами. Вот что значит спортсмен.       Джеймс откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза, а Регулус не мог на него насмотреться. Не каждый день шикарный мужчина трахает тебя в рот в людном месте, выглядя при этом трогательно-распадающимся на кусочки удовольствия.       Регулус дышал носом и чувствовал, как брюки ему до локального пиздеца невыносимо жмут, а член во рту начинает мягко пульсировать. Левая ладонь Джеймса соскользнула с его щеки и зарылась в волосы, портя причёску, но ему было так восхитительно поебать на этот факт.       Бёдра Джеймса начали сбиваться с ритма, он частил и наполовину вынимал член из податливого рта, но Регулус не позволил ему отстраниться и принял сперму на язык. Пока Джеймс выдыхал, он аккуратно сплюнул за диван и вылез обратно, попутно засовывая член Поттера обратно в джинсы и застёгивая их.       Он в жизни ещё так быстро не соглашался на секс. Даже на оральный. Даже когда сосать предлагали ему. Но глядя как Поттер открывает свои невозможные глаза с длинными ресницами и смотрит в упор, Регулус понял: оно того стоило.       Джеймс всё ещё полулежал на диване, что не помешало ему притянуть Рега к себе на грудь и крепко поцеловать, чувствуя солоноватый вкус собственного члена на языке и прилившую к щекам горячую кровь.       – Будет не романтично, если я скажу, что ты – первый, кто у меня был, кроме жены, и мне ебать как понравилось? – тихо (может и громко, за музыкой хрен разберёшь) сказал он Регулусу в ухо.       Регулус ошарашенно уставился на него в ответ.       – У тебя есть жена?       Джеймс нахмурился, будто о чём-то рассуждая. Градус алкоголя в крови давал о себе знать.       – Уже нет. Но мы по-прежнему в хороших отношениях, и у нас есть сын, – с каждым словом брови Регулуса взлетали всё выше. Джеймс неожиданно смутился. – Я думал, что должен сказать тебе об этом, прежде чем начать встречаться.       – Встречаться? – переспросил Регулус, думая, не отсосал ли он только что городскому сумасшедшему. Но Джеймс был так прост и очарователен, что негативных ассоциаций не возникало.       – Ну да, – Поттер несмело улыбнулся, обнимая его. – Ты нравишься мне, тебе, очевидно, как минимум, нравится мой член. Думаю, это повод.       Регулус глядел на этого совершенно неотёсанного и понимающего в отношениях меньше, чем он сам, идиота, трогательно поднявшего брови, и неожиданно начал смеяться.       – Ты кретин, – сообщил он Поттеру, целуя.       Шоу закончилось, начались танцы, а Сириус всё никак не мог отлипнуть от Ремуса. После того, что произошло в туалете, его словно цепями приковали к смущённому парню. Он не мог перестать касаться его, целовать, когда подвернётся возможность. Он хотел большего.       Пойти домой, может, отсосать. Лечь спать, а утром оседлать его и показать, что он умеет не только стонать и отклячивать задницу. Возможно, заняться сексом ещё раз вечером, если в яйцах останется хоть немного спермы.       Ремус его не отталкивал, но, несмотря на царивший в крови и голове алкоголь, приобнимал неуверенно и даже будто несмело.       Сириус хотел спросить всё ли в порядке, но очень боялся услышать ответ из разряда «потрахались и расходимся», поэтому молчал. И надеялся, что взгляды, которые на него бросала добрая четверть клуба, убедят Ремуса, что он востребованный товар.       Они уселись за стол к страстно целовавшимся Регулусу и Джеймсу, Марлин осталась на танцполе с какой-то цыпочкой, а Питер усандалил в сторону уборных и застрял там с одним трансом и пачкой сигарет.       – Здесь становится скучно, – протянул Сириус, отпивая горькую жидкость из бокала. Он заметно протрезвел после секса, но пятница должна была длиться до утра (с такой-то компанией) и терять градус настроения категорически возбранялось. Ремус пожал плечом. – Не хочешь пойти ко мне и повторить?       – Ты хочешь пойти со мной? – удивился Ремус, разворачиваясь к нему всем корпусом. – Со мной?       Регулус и Джеймс не слышали, что он сказал, но заинтересованно обернулись, разорвав поцелуй.       – С тобой, разумеется, – также удивился Сириус, распахивая глаза в непонимании. – А что не так?       Ремус бросил нервный взгляд на уставившихся на них парней и наклонился к Сириусу, чтобы негромко сказать в ухо:       – Я был груб.       – Блять, да, – выдохнул Сириус, чувствуя, как горячая волна прокатывается от груди к паху при одной лишь мысли. – О да, ты был груб.       Ремус минуту пялился на него расфокусированным взглядом, пока на его губы не вползла совершенно шальная улыбка, от которой Сириусу пришлось сглотнуть непрошенную слюну.       – Ты кайфуешь от этого, не так ли? – хитро прищурившись, спросил Ремус, скользнув ребром ладони по его бедру к паху.       Вот так, без предупреждения и объявления войны. Сириус забился вверх к его руке, но торопливо одёрнул собственное непослушное тело.       Он, конечно, прекрасно понимал, что его маленький Регулус дохуя как давно перестал быть маленьким и всё прекрасно понимает, но стелиться как сучка на его глазах был не намерен.       Ремус поймал это внутреннее сопротивление на его лице и сжал выпуклость на брюках, наклоняясь так, чтобы вовсе скрыть Сириуса с глаз парней.       – Я могу не сдержаться, – горячо проговорил он в покрасневшее ухо.       Сириус вспомнил, как всего минуту назад Люпин походил на застенчивого студента, а сейчас был повсюду – руками, грудью, дыханием. И медленно понимал, что такой компромисс категорически нельзя упустить. Ни на эту ночь, ни на все последующие.       – А ты сдерживался? – вызывающе спросил он, перехватывая инициативу и желая подчиниться крепкой руке, держащей его за яйца не только фигурально. – Можешь сделать так, чтобы рабочая неделя причиняла дискомфорт?       Ремус хмыкнул и оставил на его челюсти донельзя сладкий поцелуй, топя Сириуса в нежности, которой у него никогда не было.       – Я могу выебать тебя до донышка, – мурлыкнул он ласково. – Ты будешь чувствовать мой член у себя в заднице круглосуточно, и даже лежать спокойно не сможешь, не то что ходить на работу.       – Ебать, – выдохнул Сириус, пытаясь найти его губы.       Ремус отстранился и тепло улыбнулся.       – Именно.       Питер был против, что такси вызвали так быстро. И сразу три машины. По его мнению, банкет можно было продолжать до утра, но Джеймс сдёрнул его с диванчика возле уборной и потащил к выходу, держа одной рукой худенького Блэка. Кажется, младшего.       На него возложили ответственность довезти пьяную вдрабадан Марлин домой. Питер был немного расстроен, но благородно взялся за эту миссию. Не то чтобы он рассчитывал, что сможет кого-нибудь найти себе в гей-клубе, но ехать с лесбиянкой, пьяно жаловавшейся, что встретила ту самую когда-то в этом же клубе и с тех пор красотка больше не появлялась на горизонте, было немного грустно.       Ремус завалился в такси с Сириусом. Блэк пытался целовать его, но Люпин не хотел смущать водителя, поэтому позволял лишь лёгкие поцелуи в шею. В голове крутилась назойливая мысль, крепчавшая с каждой минутой, что вот они потрахаются – и что дальше? Ну, может повторят завтра. Может даже он проведёт в квартире Блэка все выходные, если не вернётся Регулус или сам Сириус не захочет его выставить. А потом-то что?       Его так необъяснимо тянуло к Сириусу, что он даже сомневался в собственном рассудке. Он первый, кто был достаточно настойчив, чтобы соблазнять самостоятельно, и единственный, кто не испугался его напора в сексе.       – Ты такой красивый, – шепнул Сириус ему в ухо, безуспешно пытаясь привлечь к поцелую.       Ремус глубоко вдохнул, собирая в кулак всё своё самообладание. Возможно, сейчас его высадят прямо посреди дороги. Но он правда так не умел. Разок в клубе после нескольких месяцев воздержания – это ещё можно понять. Но не ехать…       – Сириус, я не могу…       – Чего не можешь, милый? – горячий шёпот прошёлся по усыпанной шрамами шее.       – Это… – Ремус через силу отстранился, – …ехать в твою квартиру, чтобы утром идти домой по «дорожке позора».       Сириус похлопал глазами, но, когда сквозь алкогольные пары дошёл смысл сказанного, расплылся в улыбке.       – Я надеялся ты останешься до понедельника, – он ласково погладил внутреннюю сторону его бедра. – Я ещё столько всего хочу с тобой сделать.       Ремус не смог не облизать губы, оглядывая его – такого возбуждённого и соблазнительного. И всё равно взял его за руку, мягко отрывая от себя.       – Я боюсь, что для всего, что я хочу с тобой сделать, мне не хватит выходных.       – Интригующе… – Сириус снова полез с поцелуями, но Ремус взял его и за вторую руку, заставляя сидеть на месте.       – Сириус, ты не понял. Я совершенно не создан для одноразового секса.       На лице Блэка промелькнуло осознание. Ремус пожалел, что вообще начал этот разговор. Почему он не мог спокойно доехать до квартиры и агрессивно трахнуть в ней Сириуса? Зачем надо было сразу так западать?       – Кажется, мне лучше остановить машину, – вздохнул он.       – Не вздумай! – вскрикнул Сириус, нечаянно привлекая внимание водителя. Блэк коротко извинился и уже сам взял ладони Ремуса в свои, разворачивая к себе. – План такой. Сейчас мы поедем ко мне и у тебя будет два дня, чтобы показать мне демоверсию отношений с тобой. А потом я свожу тебя на пару свиданий, ты поймёшь, что не хочешь встречаться с таким беспорядком как я, но я продолжу тебя очаровывать и через пару недель ты будешь мой.       Он выглядел донельзя самодовольным, но Ремусу, не очень хорошо видящему в полумраке машины, не сложно было прочесть на его лице некоторую неуверенность. Словно теперь сам Блэк думал, что его отошьют.       Ремус не верил, что такое случается в жизни. Но это случилось.       – Ты серьёзно?       – Я всегда СеРиОзнО.       Ремус невесело хмыкнул и позволил себя поцеловать под возмущённый взгляд водителя в зеркало заднего вида.       Джеймс подал Регулусу руку, помогая вылезти из машины, и почувствовал вполне объяснимый страх.       Регулус был чудесный. Больше и говорить не о чем. И Джеймсу очень хотелось завести его в свою квартиру, заняться страстным сексом, покормить утром завтраком, сходить на сорок тысяч свиданий, познакомить с Гарри и поделиться с Лили, какого же красавчика он себе нашёл.       Но он боялся. Почти до полной парализации. Он даже замер перед подъездом, не в силах сдвинуться с места.       – Что с тобой? – удивился Регулус, остановившийся в нескольких шагах впереди.       – Я… я не знаю как… – Джеймс запнулся, – …в смысле, я не знаю, как это сделать.       На лице Регулуса появилась совершенно неожиданная игривая улыбка.       – У тебя вроде есть ребёнок.       – Да я не в этом смысле, – фыркнул Джеймс и, взяв себя в руки, подступил ближе, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки. – Я никогда не был с мужчиной. И совершенно не умею строить отношения.       – Я тебе отношения и не предлагаю, – сухо процедил Регулус, складывая руки на груди.       – И я также не поддерживаю связи на одну ночь, – безапелляционным тоном заявил Поттер.       – Ты мне предложение делаешь что ли? – весело выпучил на него глаза Регулус, осматриваясь по сторонам и ожидая скрытую камеру и толпу его шибанутых родственников в кустах.       – Нет, просто… – Джеймс на секунду задохнулся, глядя на него. – Ты такой…       – Стой, давай… – Регулус подступил ближе и взял его руки в свои, не в силах выслушивать комплименты и признания, для которых было ещё слишком рано. – Притормозим, хорошо? Ты ведь недавно развёлся, так? Возможно, ты ещё захочешь погулять… – Джеймс нахмурился и неосознанно погладил его пальцы в своей широкой руке. Регулус облизнул губы. Он и сам был не в том состоянии, чтобы разговаривать сколько-нибудь серьёзно, но не зря же перед этим парнем на колени опускался? Явно не из-за джина, который он пил как молоко матери. Джеймс что-то чувствовал и Регулус, храни его Боже, был не в состоянии отрицать взаимное влечение. – А может и не захочешь, кто знает? Пусть всё идёт своим чередом. Не старайся сделать всё правильно. Давай просто наслаждаться друг другом, пока нам хорошо. А там посмотрим. Идёт?       Регулус несмело улыбнулся, будто сам не понимая, что предлагает. Но его в жизни ни к кому так не тянуло, так что стоило попробовать. Хотя бы попытаться.       – Идёт, – улыбнулся Джеймс и, медленно приблизившись к его губам, оставил на них мягкий поцелуй. – Реджи…       – Регги? – Регулус тут же оторвался от него, крепко держа его лицо в ладонях.       – Тебе не нравится? – смутился Джеймс.       Регулус и сам смутился. Его так никто, кроме Сириуса, не называл (и то, чтобы позлить). Но у Поттера вышло непривычно нежно. Регулус попытался представить, как тот будет стонать это имя. Ему понравилось.       – Довольно… – он задумался, – необычно.       Джеймс хмыкнул и коротко коснулся его носа своим.       – Я правда не умею заниматься сексом с мужчинами, – прошептал он, не веря, что говорит это.       – А хочешь? – Регулус хитро прищурился, становясь удивительно похожим на своего брата.       Джеймс отмёл эту ненужную мысль, скользнув ладонью по худой щеке. Регулус был намного лучше, Лунатик многое потерял.       – Очень.       Регулус отстранился и пошёл к подъезду. У самой двери он остановился и предвкушающее обернулся к нему, поманив к себе.       – Тогда иди ложись и смотри внимательно.