В моей полой груди лишь земля

Я старалась сохранять спокойствие и светлый разум, иначе это место просто сломало бы меня изнутри. Но ничего не вышло, через несколько недель такой жизни, я сдулась. Серые стены давили на меня всё сильнее и сильнее, казалось, что я сижу в каменном гробу и уже не смогу из него выбраться. Рядом не было никого, с кем можно было поговорить. Другие заключённые своим видом показывали, что им плевать на меня и выслушивать что-либо они не собираются. Да и мне не хотелось вступать с ними в какой-либо контакт. Вместо этого, я мучилась в одиночку. Тем, кто ниразу не был взаперти на длительное время, не понять моих рассказов. Это была не тюрьма...пока ещё не тюрьма...только следственный изолятор. Но любая оплошность на суде может оставить меня в местах не столь отдаленных на несколько лет. Меня обвиняли в слишком тяжком преступлении. Мне было нечего делать, я сидела днями напролет на кровати и ждала освобождения. Время текло медленно, будто оно тоже хотело поиздеваться надо мной, будто мне было мало. Каждый уголок этого места вызывал отвращение, и ещё большее желание вырваться отсюда в нормальные человеческие условия. Постепенно я начала говорить сама с собой. От этой привычки потом приходилось долго избавляться, но в то время это хоть как-то мне помогало. Ещё через три недели меня выкосило от простуды. Но зато появилась возможность прогуляться до врача, а потом отоспаться несколько часов. До этого я очень плохо спала, боялась, что в любой момент в камеру заведут другого заключённого, и пока я сплю, со мной могут сделать что-то ужасное. Однако, никого ко мне так и не подселили. Хвала Небесам. Мои последующие действия усугубили ситуацию в двойне. Я начала стучать по стенам, надеясь, что шум поможет отвлечься от нагнетающих мыслей, но такой выходкой я только разозлила охрану. В первый раз ко мне в камеру ворвался мужчина в форме, отчитал меня и захлопнул дверь. Тогда я ещё легко отделалась. А во второй раз на смене стоял мерзкий тип со стальными кулаками. Он быстро успокоил меня ударом в нос, и это помогло на некоторое время. Но ещё спустя несколько дней тишины и одиночества я не выдержала и снова принялась за старое. Когда в камере раздавался хоть какой-то звук, я успокаивалась и оседала на холодный пол, вслушиваясь в стук. В следственном изоляторе я похудела на три килограмма. Раньше я бы обрадовалась такой новости, но сайчас это стало настоящей проблемой. Кормили редко, мало и невкусно. Даже земля вкуснее местной стряпни в десять тысяч раз. Чаще всего давали просто тонкие макароны неестественно серого цвета и парой кусков куриного мяса. Пищу не солили, иногда даже не до конца прогревали. Я не привыкла к такому питанию и не могла насытиться одной тарелкой этого дьявольского варева, поэтому в основном не доедала и ходила весь день голодной, изнывая от боли в животе. Но лучше умереть от голода, чем от отравления. С охраной у меня не сложились отношения с самого начала. Обычно в этом крыле дежурили одни и те же люди : толстый молодой коп, у которого живот был, как пивная бочка, или парень постарше, среднего телосложения. Толстый и тонкий, короче говоря, противоположности притягиваются. Я наблюдала за ними через решетку и подслушивала их бубнёшь, когда они проходили мимо. Ничего интересного - сплетни про начальство и слухи о распутности незнакомой мне женщины из соседней камеры. Но эти двое хотя бы не трогали меня, ограничиваясь парой грубых фраз, если я начинала делать что-то не так. А вот другие "сторожилы" довели до истерики почти всех в этом здании. Если я правильно поняла, они были бывшими военными. Это давало значительное приемущество в плане мордобоев. Жалко только, что я принял это слишком поздно. Ума не приложу, чем смогла так насолить этим ублюдкам, но определённую ненависть они ко мне и к другим заключёнными они испытывали. Скорее всего, это обычное желание унизить нас. Многие в изоляторе были обвинены по серьезным статьям, например за изнасилование маленького ребёнка. За таких мало кто готов заступиться, даже сокамерники могут совершить самосуд раньше времени. Меня же подозревали в убийстве, доказательств моей невиноности на тот момент почти не было. Всем было насрать, что я не виновата в случившемся! Охрана уже "записала" меня в убийцы. А убийц здесь было принято наказывать. Ночью, когда все спят и нигде нет посторонних глаз, меня вытащили из камеры, как зверя из клетки. Удар в живот заставил меня обмякнуть на чужих руках, моё тело поволокли в самый дальний конец, где камеры с недавних пор не работали. В принципе, я знала что это рано или поздно случится, сопротивляться в данной ситуации - вообще не выход. Мою тушку бросили на грязный пол, припечатав лбом о твердую поверхность. Я не сразу поняла, что по моему лицу уже стекает кровь, молча поднялась на колени и тут же рухнула обратно на пол после нового удара. Только под градом пинков я позволила себе ненадолго вспомнить о прошлом. Мама и отчим мертвы, брата отправили в приют. Надеюсь, ему там легче, чем мне. Если меня посадят, он до совершеннолетия просидит с приютскими придурками. Но если меня оправдают, я возьму над ним опеку. "Клянусь. Я не оставлю его одного. После всего, что мы пережили вместе, я не имею права его бросить". Внезапно в плохо освещенной камере что-то пошевелилось, длинные бледные пальцы обхватили стальные прутья решетки. Стало ясно - кто-то наблюдает за нами по ту сторону. Хорошо, что этот "кто-то" заперт на замок и не может присоединиться к охранникам. Те не обращали внимания на странного наблюдателя, словно не замечали его, настолько они увлеклись, пиная меня по животу. Мои слова с каждой секундой больше походили на хрип, удары ногой по груди лишали меня возможности нормально закричать. Значит, никто ничего не услышит. И тут я серьёзно запаниковала. Почему человек за решеткой не позовет помощь? Охрана его не видит, он вполне может крикнуть, чтобы кто-нибудь пришёл и отогнал этих мразей! Почему он бездействует? Ах да, ему плевать на ситуацию, как и всем в этом поганом месте. Глупо надеяться, что какой-то левый чел станет помогать незнакомой девке. Бьют меня - это мои проблемы. Но всё таки очень хочется взглянуть на глаза этого утырка. И словно услышав моё желание, загадочный человек из темноты притянул свое лицо как можно ближе к решётке. Свет маленькой лампочки из коридора осветил фигуру незнакомца, теперь можно было хоть немного разглядеть его рожу. От увиденного, я на время забыла о боли по всему телу и о том, что меня в данный момент бьют два здоровых мужика. Лицо человека было белое, как мука, даже бледнее его рук. Широкие глаза с деформированными веками пристально наблюдали за мной. Как только я посмотрела на незнакомца, его взгляд стал еще внимательнее, как будто он изучал меня с ног до головы. Казалось, что ему нравится смотреть за моими пытками, от того он и не звал никого на помощь. После каждого удара бледный человек улыбался всё шире и шире, растягивая ужасные рваные раны на щеках. Маленькие струйки крови быстро стекали по его подбородку, окрашивая зубы в алый цвет. Не отрывая взгляда, незнакомец сплюнул кровь на грязный пол, противный звук плевка привлёк внимание охранников. - Что там?- подал голос один из охранников. Оба прекратили меня мутузить и устремили взгляд на заключённого из темной камеры. - Эй ты!- крикнул второй, - чего уставился? Цирк что-ли? Скоро и до тебя, ублюдок, доберемся, помяни моё слово! Таким чудищам как вы нужно хороших кулаков надавать по морде, да семьям погибших на растерзание отдать. - Тихо ты, чего разорался? Этого пока трогать нельзя,- мужчина указал на тёмную камеру,- иначе нас самих в этот зверинец посадят. Тебе начальство не сказало? В коридоре на миг воцарилось полное молчание. Оба охранника сначала переглянулись, а после уставились на фигуру за решёткой. Мне оставалось только ждать исхода этих гляделок и молиться, чтобы меня оставили в живых и не покалечили ещё больше. - Ладно, чёрт с ними! Бери эту девку и тащи куда-нибудь, на сегодня с неё хватит.- приказал один из охранников, последний раз пнув меня под ребро. Я из этого места целой не выберусь - Погоди,- прервал его напарник,- а давай развлечёмся? - Ты дурак? А если спалят? У меня жена и кредит на тачку, мне с работы вообще не вариант вылетать, да ещё и с обвинением в изнасиловании. Ну вот и всё, закончилось моё существование. От этих амбалов мне в одиночку не отбиться, да ещё и в таком состоянии. Я прекрасно понимала свою безысходность, сил на какие-либо действия давно закончились. Впервые за несколько недель заключения, я позволила себе заплакать, точнее пустить пару слёз. Никогда бы не подумала, что со мной может произойти подобное, всё происходящее больше напоминало страшный сон, и я потеряла всякую надежду проснуться. "Ещё и этот урод пялится" - подумала я, бросив на парня за решеткой презрительный взгляд. Но он проигнорировал и только ближе придвинулся к стальным прутьям. - Придурок, я не об этом! С этой страшилой даже я бы не за какие деньги!- оправдался охранник перед коллегой. Даже не знаю, радоваться мне его словам, или нет. Но красавицей я правда никогда не была. Даже в детстве, когда все мои подруги ходили в платьях с рюшами и выслушивали комплименты от взрослых, я стояла позади в спортивных штанах. Меня даже милой было назвать - ходила сутулая, вечно в грязи и песке, а платья мне вовсе не шли, потому что я в них была, как клоун. С возрастом я немного "расцвела", но до привлекательной девушки было как до Китая пешком. От мамы мне досталась смуглая кожа с большим количеством родинок, каштановые волосы и тёмно-карие, почти чёрные глаза. А вот от папы достались только два комплекта серёжек - чёрные гвоздики. Он подарил две сережки маме, и ещё две мне, а потом ушел от нас к другой женщине. Мама не смогла простить ему измену и отказалась носить его подарок, поэтому я проколола по два отверстия на каждом ухе и до сих пор ношу память о папе. Жалко, что на время моего пребывания здесь, серьги пришлось снять. За размышлениями я пропустила мимо ушей разговор охраны. Когдя я "вернулась на землю", они уже что-то обсудили и быстрыми шагами двинулись в мою сторону. Естественно, я ожидала новых пинков, новой боли, но ничего этого не последовало. Они обхватили меня с двух сторон и как мешок поволокли к двери камеры, где сидел этот чертов псих с разрезанным ртом. Послышался звук открывающейся двери, после чего меня резко откинули вперёд, как котёнка. И снова звук проворачивающихся ключей, но на этот раз дверь закрывалась. От испуга к ногам и рукам прилили новые силы. Я не поднимая головы поднялась и приняла сидячее положение на полу. Из тёмного угла на меня смотрели чужие пугающие глаза, отражаясь в слабом свете холодным голубым оттенком. Я замерла в ожидании, а темная фигура приблизилась. Страшно представить, что со мной может сделать этот урод! Он был на две головы выше и сильнее физически, чем я. Вот уговаривала меня мама пойти на курсы самообороны, а я как дура пошла в художественный кружок. Теперь, когда я оказалась в такой сложной жизненной ситуации, я даже встать с пола от страха не могу. А парень тем временем преодолел расстояние между нами. Теперь я могла рассмотреть его во всех пугающих деталях. Как и все в этом месте, он был одет в широкую светло-голубую форму с нашивкой, воротник рубашки испачкался в собственной крови, штаны порвались на коленях. Длинные чёрные волосы спутались в вековые колтуны и, кажется, забыли как выглядит шампунь. Он осел совсем рядом со мной. Настолько близко, что я могла почувствовать запах его пота и крови. Господи, как долго он не мылся? Если я останусь здесь, могу подцепить каких-нибудь блох, или кожную болезнь. Незнакомец потянул ко мне бледную руку с разбитыми костяшками. Я и не заметила, как чужие пальцы медленно коснулись моих волос, а затем опустились на затылок, где уже отдавала резкой болью кровоточащая рана. Он также медленно убрал руку, на кончиках пальцев незнакомца осталась моя кровь. Темноволосый долго разглядывал стекающие по руке капли чужой крови, затем не удержался и слизал их длинным языком. - Ты боишься? Ответь честно,- голос оказался чуть приятнее его внешности. Манящий, призывающий к себе, но с нотой чего-то нехорошего. Такое часто бывает у серийных маньяков. Они располагают жертву к себе невинными речами, а потом показывают свою сущность. - Боюсь. Да, я очень боюсь тебя и вообще всех вокруг!- неожиданно для самой себя, я решила высказать этому уроду все, что накопила за долгое время.- Но что ты мне сделаешь? Мы оба заперты в клетке, оба под арестом! Просто так убить меня ты не сможешь, а всё остальное я перетерплю. Мой странный собеседник заинтересованно склонил голову, так что чёрные пряди закрыли часть его лица. Действительно казалось, что он внимательно слушал, или даже понимал. Думаю, услышать подобные слова от избитой девчонки - ему впервые. - Я готова перетерпеть всё, лишь бы дожить до того момента, когда меня отпустят. Да, иногда бывает невыносимо, но я справлюсь! У меня ещё много незаконченных дел на свободе... - И ты, - дрожащей окровавленной рукой я указала на изувеченное лицо парня,- не помешаешь моим планам. Темноволосому мои слова не понравились, чего и следовало ожидать. Как в плохом фильме ужасов, его глаза бешенно уставились на меня, как будто пытаясь  заглянуть в мой разум. Или на крайний случай запугать ещё сильнее. Не отрывая взгляд, он снова лизнул кончики пальцев, моя кровь раскрасила его язык алым цветом. Гляделки продолжались совсем не долго, этот долбанутый резко рассмеялся на пустом месте. Мне даже сначала казалось, что у него истерика, или своего рода паническая атака. От смеха "улыбка" на щеках стала кровоточить ещё сильнее, удивляюсь, как парень ещё не захлебнулся в собственной крови. - Хороший ход,- успокоился заключённый и стёр красные подтеки с губ,- думаешь, если состроить из себя самоуверенную, от тебя так просто отстанут? Он снова истерически засмеялся, запрокинув голову назад. Может, это и к лучшему? Тогда на шум кто-нибудь прийдёт и вытащит меня из этой камеры. Но темноволосый быстро успокоился и медленно, наблюдая за моей реакцией, приблизился. Его раны ещё больше раскрылись, с каждой секундой я ощущала мерзкий запах крови ещё сильнее. -Поверь мне, наблюдать за страданием таких людей ещё интереснее! Смотреть, как их уверенность рушится в одночасье! Это сейчас ты дерзишь, потому что не видела настоящих страданий, не испытывала адской боли, когда человек просит смерти, лишь бы не испытывать всё это!- его прежде спокойный голос срывался на крик. Каждое сказанное слово порождало дикий огонёк его бледно-голубых глаз. Резким движением руки, меня схватили за воротник кофты и притянули к себе, едва не задушив. Я оказалась совсем близко к заключённому, настолько, что его грубые жёсткие волосы неприятно прикасались к моей щеке. Моё лицо скривилось, когда возле уха оказались его шершавые, измазанные в крови губы. Парень это заметил, но никак реагировать не стал, лишь прошептал: - Но в одном ты, пожалуй, права. Сегодня, именно сейчас, я тебя не убью, потому что не могу. Но если тебя всё-таки выпустят, и мы встретимся вновь - ничего хорошего не жди. Ясно? Для убедительности, он со всей дури ударил меня кулаком в живот. Честное слово, его удар был намного сильнее и больнее, чем у охраны. Да,- выдохнула я, изо-всех сил пытаясь не зарыдать от боли. Он снова усмехнулся, медленно разжав пальцы. Поднявшись, незнакомец сутулой походкой направился в темноту, где его силуэт уже не освещала лампа в коридоре.