***
Когда Рин упал, устремив взгляд в закатное небо, послышался громкий топот. Со стороны общежития нëсся двухвостый кот-демон, постоянно таскающийся за полудемоном. Он истошно мяукал, при приближении уменьшаясь до размера обычной кошки. Демон, жалобно мявкая, ткнулся головой в щеку Рина, на что тот повернулся к нему лицом. — Обе… щал… — жуткие булькающие звуки донесшиеся изо рта Окумуры-старшего заставили мурашки побежать по коже окружающих, — Прос… ти… меня… Слёзы побежали из глаз Рина, отчего и так ноющее сердце Юкио заболело сильнее. Ему было безмерно больно… убивать родного брата, но приказ есть приказ. Его нельзя ослушаться. Пустые глаза Рина застекленели, а подрагивающий хвост бессильно упал на землю. Кот взвыл, плача, и Юкио готов был сам заплакать. Внезапно откуда-то повеяло запахом могильной плесени. Сотрудники из Ватикана начали оглядываться в поиске опасности и как-то пропустили момент, когда возле тела Оружия появился парень с огромной зачехленной косой. Его волосы цвета венозной крови с пепельной прядкой в чëлке и короткой косичкой на виске были немного растрепаны, малахитовая зелень глаз контрастировала с чернотой белка, а бледное лицо носило на себе два шрама на щеках. Одет красноволосый был в чёрную толстовку и такие же чёрные джинсы. Обуви на нём не было. — Идиоты, — сказал парень сухо и склонился над Рином, — не время ему ещё умирать. Всё оружие, что было у экзорцистов, оказалось направлено на босоногого. Но тот будто не замечал этого, шепча что-то на неизвестном языке, приложив руку к ране на груди Окумуры-старшего. Кровь на белой ученической рубашке, до этого стремительно разраставшаяся уродливым пятном, начала медленно останавливаться, пока вовсе не застыла. Смотрящий с благоговением на незнакомца Куро несмело потëрся головой, а после и всем телом о ногу, обтянутую джинсой. — Кто ты такой? — Юкио пытался скрыть дрожь в голосе и, кажется, у него это даже получилось. — Шинигами я. Не мешай, смертный. Оружие в руках многих дрогнуло — подумать только, сам Шинигами! Неожиданно для всех Рин моргнул, закашлялся и попытался сесть, в чём ему помог красноволосый, позволив опереться спиной о собственную ногу. — Ты как, парень? — Почему… Почему я жив? — Потому что ты ещё не сделал то, что должен. И проще было тебя оживить, чем дать этому миру погибнуть. — Что за чушь ты несёшь? Рин замер, не донеся ладонь до рта. Голос брата всколыхнул последние воспоминания о выстреле. Стало страшно. Так страшно, что он готов был хвататься за ноги этого парня. Словно почувствовав эмоции брюнета, Шинигами опустил бледную руку и вплел длинные пальцы в иссиня-черную шевелюру. — На Судьбе Рина написано одно его… действие, переворачивающее историю этого Мира. Если оно не будет совершено, то Мир настигнет апокалипсис, в ходе которого планета будет разрушена. Выбирайте сами, людишки, но не советую убивать свой гарант мирной жизни. Красноволосый помог воскрешенному подняться на всё ещё ватные ноги, придерживая его за плечо и руку. — Я помогу тебе, — прошептал он, подхватывая на руки кота-демона, притащившего брошенную Курикару. Миг, и троица пропала из поля зрения экзорцистов.***
После перемещения голова немного кружилась. Оглядевшись, Рин понял, что находится в их с Юкио комнате. И опять накатили воспоминания. — Тш-ш-ш, — его притянули в объятия, уткнув носом в грудь, — успокойся. Ты в безопасности. — Кто ты? — Я — один из жнецов Смерти. Моё имя Ши. Меня, скажем так, приставили тебя курировать и не допускать того, чтобы ты умер. Твоё имя я знаю, можешь не заморачиваться. — Спасибо, — в объятиях Шинигами было настолько спокойно, что хотелось оставаться в таком положении вечность. Непослушный хвост обвил голень красноволосого парня, потакая желаниям хозяина, — Изв-вини! Он сам! Рин задëргал конечность, желая быстрее освободить из её захвата Ши, но та, кажется приросла намертво, заставляя Окумуру нервничать всё больше. — Успокойся, Рин, — посмеиваясь, парень нежно погладил мягкую шерстку по всей длине хвоста, отчего он моментально расслабился. — Спасибо, — щеки полудемона слегка порозовели от смущения. — Пустяки. Извини, мне нужно отлучиться кое-куда. Ты зови, если что-то случится, — и он исчез, будто и не было. Рин оглянулся. Всё, всё здесь напоминало о брате, теперь вместо трепета вызывающем дрожь. Собрать вещи было не сложно, как и найти свободную комнату подальше от бывшей. Кровь спеклась, неприятно стягивая кожу, отшелушиваясь мелкими, ломкими хлопьями, а рубашка, кажется, намертво прилипла к груди. Разложив свои, как оказалось, немногочисленные пожитки, полудемон практически забежал в душевую. Резко сорвав и так испорченную рубашку, не замечая посыпавшихся на пол пуговиц, брюнет уставился на то место, куда попала пуля. Круглый, похожий на амёбу, выпуклый след, затянутый нежной и гладкой кожицей — уродливое напоминание о предательстве Юкио. Не раздеваясь до конца, Рин шагнул под душ, включая теплую воду. Волосы моментально намокли и «попытались» залезть в глаза, но были откинуты ладонью. Штаны, намокая постепенно, неприятно облепили ноги, но этого Окумура-старший будто не замечал, пытаясь жёсткой мочалкой содрать с кожи высохшую кровь. Спустя пару минут энергичных растираний этот участок уже не был красным от крови, а приобрёл нежную розоватость распаренной кожи, но Рин всё продолжал тереть, чувствуя себя… грязным? Запятнанным? Оскверненным? Нет, все эти слова подходят для жертв изнасилования, к примеру, но никак не для него. Как же тогда выразить то, что он чувствует?! Всхлипывая, Рин всё тëр и тëр, пока вновь не потекла кровь, но теперь из глубоких царапин. Заметив это, он словно пришёл в себя, отбросил мочалку прочь. Находясь на грани истерики, брюнет сполз по стене вниз, случайно придавив хвост, но так и оставшись сидеть на нём потому, что эта боль была… приятной? Да. Она доставляла извращенное удовольствие. Внезапно его обхватили за плечи, заставляя вздрогнуть, дёрнуться в попытке уйти от прикосновения. — Тш-ш-ш, успокойся, — голос Мефисто прозвучал слишком резко для одинокой тишины помещения, но почему-то именно он успокаивал. — Почему вы не пришли? — уткнувшись лицом в белую одежду Ректора, задал терзающий вопрос. — Меня срочно вызвали в Ватикан, — серьёзно, что было на него не похоже, ответил Фель, — Уже там меня известили, что было принято решение ликвидировать тебя, и приказ уже приведён в исполнение. Они ничего не сделали? Вместо ответа Рин выбрался из объятий и выставил напоказ уродливый шрам-ответ. Мужчина уткнулся в мокрые волосы парня. — Прости. — За что? — Не сберëг. Я ведь обещал Широ беречь тебя, сделать тебя сильнее. Но нарушил обещание. — Вы не виноваты. Вы же не знали. Тяжело вздохнув, демон подхватил ребёнка — а для живущего пару тысяч лет шестнадцатилетний подросток действительно был ребёнком — на руки и понёс в холодную комнату. — Раздевайся, не хватало ещё тебе заболеть, — поставив его на ноги, заботливо сказал Мефисто, роясь в вещах. Достав полотенце, теплый свитер и домашние штаны, мужчина помог единокровному брату вытереться и одеться. Потухший, безразличный взгляд парнишки немного пугал тысячелетнего демона. Ребёнок не должен был так смотреть. Уложив парня на кровать, он укрыл его одеялом и сел рядом, нежно поглаживая по плечу и лопатке. Куро уже сказал, что это был Юкио. И это выводило из себя. Как родной брат мог покуситься на жизнь брата?! Это было просто немыслимо. Рядом раздался шорох и появился красноволосый парень. — Самаэль, один из восьми королей Геенны, приятно познакомиться. — Кто ты? — Хранитель твоего брата, трикстер. Сам бог Смерти приставил меня к нему, чтобы не допустить больше его убийства. Люди… Самые жестокие существа в этом мире. — Я могу доверить тебе Рина? — серьезно спросил Мефисто. Исходящая от этого существа аура не оставляла сомнений в его могуществе, а распространяющийся от артефакта за его спиной «запах» энергетики, ставший за столько лет чужеродным, не оставлял сомнений в личности гостя. — Полностью, — так же серьезно ответил Шинигами, — Пока я рядом — он вне опасности. Мефисто Фель кивнул и, в последний раз проведя по плечу уснувшего брюнета, исчез из комнаты. Куро запрыгнул на кровать и устроился под боком друга, утробно мурлыча. Ши сел прямо на пол рядом с постелью подопечного, взяв ледяную ладонь в собственную — не менее холодную. Парню будет неимоверно сложно оправиться, притупить боль от предательства родного брата, изгнать из кошмаров — а они обязательно будут — свою смерть. Но он поможет столь драгоценному полукровке, что одним только взглядом наивных глаз и уязвимым положением (когда тот прижимался к Шинигами в поиске поддержки и утешения) пленил столетнее существо, оживляя давно истлевшее сердце.***
С того дня прошло больше четырёх суток. На занятиях Рин так и не появился, а зайти в его новую комнату в общежитии не представлялось возможности из-за мощной защиты. Юкио не мог нормально спать. Каждый раз, когда он закрывал глаза, ему чудился доверчивый взгляд нии-чана, что после становился пустым, остекленевшим. Другие эксвайеры ничего не знали о задании Ватикана и беспокоились о старшем Окумуре, спрашивали о нём, бередя кровоточащую рану. Рин появился в Академии посреди недели, но… создавалось впечатление, что это не он — одежда застëгнута наглухо, чего раньше никогда не было; на лице больше не было широкой, попахивающей идиотизмом улыбки, а движения стали нервными, немного резкими. На приветствия друзей ответил лишь скомканной улыбкой, неловко поздоровался в ответ и сел на своё место, старательно избегая смотреть на Юкио. Половина уроков эксвайеров прошла, наступило время обеда. Младший Окумура собирался поговорить с Рином, но тот… пропал, будто под землю провалился. — Конэкомару, не знаешь, куда Рин ушёл? — Нет. — Я видел, — сказал Рюджи, нахмурившись. Юкио последовал за показывающим дорогу Сугуро. Остальные эксвайеры, заинтересовавшись, последовали следом. Рин нашёлся во дворе Академии. Он лежал головой на коленях красноволосого парня, что нежно перебирал иссиня-чëрные волосы полудемона и что-то рассказывал ему, слегка улыбаясь. Друзья старшего Окумуры напряглись, увидев глаза незнакомца. Тот, словно почувствовал множественные взгляды на себе, поднял голову. Волна враждебности заставила окружающих поежиться. Проследив за взглядом собеседника, Рин вздрогнул, заметив бывших друзей. — Рин, — Шиеми выглядела немного испуганно, но всё равно подошла к этим двоим, — Привет. А где ты был? Мы волновались… Старший брюнет неосознанно отполз от приближающейся одноклассницы, прижимаясь к Шинигами. — Привет, Шиеми. Я эм-м-м… болел… да, болел! Мы, наверное, пойдём. Быстро собравшись, Рин потянул Ши в противоположную сторону от Академии, но не успел сделать и пары шагов, как Сугуро схватил его за руку. — Куда ты… — Не смей! — повеяло запахом затхлости. Аловолосый перехватил руку человека, сверкая потусторонним светом глаз. — Что здесь происходит? — Мефисто появился в трёх метрах от группы подростков. Одного взгляда мужчине хватило, чтобы оценить обстановку. — Рин, Ши, идите прогуляйтесь, — жнец кивнул, отпустил руку парня и обхватив плечи старшего Окумуры, переместился подальше. — Господин Ректор, что происходит? — Шима был обеспокоен поведением друга: пока остальные были в шоке от действий незнакомца, он увидел, как вздрогнул от грубого прикосновения брюнет, как он прижался после к аловолосому, чуть ли не утыкаясь лицом в его грудь. Это не было похоже на тактильного, неунывающего Рина, которого он знал. — Из-за действий некоторых личностей, — красноречивый взгляд на Юкио, — Рин-кун недавно серьезно пострадал. Этот молодой человек, с которым вы имели честь познакомиться, оберегает Рин-куна, поэтому может быть несколько… резок. Объяснив всё, Фель переместился туда, где чувствовал энергию смерти. Рин лежал на кровати в объятиях Шинигами, засыпая, пока тот нежно гладил его спину, шепча что-то на ухо. Кровать прогнулась под весом мужчины. — Всё в порядке? Рин судорожно вздохнул, будто только что плакал. — Да… — прозвучало глухо, — Просто… Так больно. Юкио… он ведёт себя так, будто ничего не произошло! Холодная ладонь успокаивающе помассировала затылок полудемона. — Все будет хорошо. Когда-нибудь всё обязательно будет хорошо, Рин. Обещаю, — Ши положил подбородок на брюнетистую макушку. — Я верю… Вам обоим.***
Полгода спустя ситуация практически не изменилась. Рин перестал чураться брата, но и на контакт не шёл, продолжая вести себя отчужденно со всеми окружающими, кроме Ректора и нового друга… точнее возлюбленного. Четыре месяца назад полудемон понял, что влюблен в этого Жнеца и, решив прыгнуть с места в карьер, выложил тому всё как на духу́. Ши не отвернулся, принял его чувства и ответил взаимностью. Нежность красноволосого затапливала грудь приятным теплом, согревая каждую клеточку тела, вызывая глупую улыбку до ушей. Ему хотелось смеяться, прыгать или делать другие невероятные глупости из-за бурлившего в крови счастья… Но счастье, как и всё в этом мире, не вечно. Это был обычный выходной день. Они с Ши договорились встретиться за территорией Академии Истинного Креста, чтобы провести этот день вместе. За пятнадцать минут до назначенного времени Окумура уже был на месте — это была детская площадка. Качели, карусель, турники — все навевало воспоминания. Рин сел на качели, слабо раскачиваясь. А ведь именно на этой площадке началась его новая жизнь в качестве одного из двенадцати принцев Ада. — Ты так похож на неё, — раздалось грустное сзади. Подскочив с сиденья, брюнет обернулся. Рядом, буквально в трёх метрах от него стоял тот, кто убил Широ, его приемного отца. Тот, кого он поклялся убить. Сатана был одет в обычное пальто — на улице осень как-никак, — шарф и перчатки. Ни рогов, ни хвоста или другой демонической атрибутики видно не было, но само чувство Силы, исходящее от него, заставляло подняться дыбом шерсть на хвосте. Курикара осталась в комнате общежития. — Что тебе надо здесь?! — Хотел посмотреть на собственного сына. Тогда, в ту самую ночь, я был безумно счастлив, что наконец увижу, прикоснусь к ребенку от любимой женщины… Но лишь отдалил тебя по собственной глупости, — в глазах мужчины плескалась неподдельная грусть. Чем-то внутри, каким-то шестым чувством Рин ощущал — Дьявол не врёт. — Если ты любил её, то почему не спас? — уже куда спокойнее, но всё ещё настороженно спросил подросток. — Я пытался, но не смог отговорить избавиться от плода — человеческая женщина не смогла бы выносить ребёнка демона без последствий для себя. Я просил, умолял, угрожал, но ничего не помогало, Юри была счастлива, что носит под сердцем моего ребенка, а после выяснилось, что целых двух, — Сатана грустно ухмыльнулся и сел на соседние качели, — Как бы я не пытался, не мог забрать вас с собой в Геенну, потому что вы с Юкио тогда были самыми невинными существами на планете. — А… какая она была? — осторожно, словно боясь, спросил Окумура. — Самой лучшей женщиной из всех, что я встречал, — нежность, которая отражалась в глазах мужчины была самой настоящей, — Юри была экзорцистом, но отличалась от других. Она не хотела убивать демонов, верила, что с ними можно подружиться. Она действительное находила общий язык с любым из встречаемых ею демонов. Однажды под эти чары попал и я. Юри пленила меня своей красотой, поэтому, когда она спросила об имени, я ответил, что его нет. Знаешь, как она меня назвала? Ринка. Наступило неловкое молчание. Рин пытался осмыслить сказанное… отцом. Сейчас, после открывшейся правды, он не мог воспринимать Сатану как мировое зло, с которым нужно бороться. Парню даже стало жалко его. — Знаешь, если ты пообещаешь не чинить зла Ассии, то я был бы не против иногда, ну… проводить время вместе. Но только не в Геенне! Я туда ни ногой! Мужчина выглядел ошарашенным, но потом приподнял уголки губ в искренней улыбке, встал и развёл руки в стороны, как бы приглашая в объятья. Все ещё несмело, но подросток приобнял его, утыкаясь щекой в пальто. — Ты такой же как твоя мать. Она тоже была доброй, смелой и очень упрямой. Рин не мог поверить сам себе. Он не против проводить время с Сатаной? С тем, кто убил Старика? Но все же делают ошибки, даже такие демоны, как сам Король Ада. — Кхе-кхем, я не помешаю? Родной голос вызвал на губах счастливую улыбку, и, выпутавшись из объятий Сатаны, Окумура поспешил к возлюбленному. Чёрная серьга в форме крестика — вчерашний его подарок, — покачивалась на короткой цепочке. Ши приобнял его за талию, притягивая к себе. — Рин, всё хорошо? — Да. Кстати, Ши это мой отец… Пап, это Ши, мой парень. Демон и Жнец смерили друг друга оценивающими взглядами. — Хороший выбор, — благосклонно кивнул мужчина, — Но мне пора, иначе Ватикан поймёт, что я в Ассии и у вас двоих будут проблемы. Ещё встретимся, сынок. Дьявол развернулся и ушёл вверх по улице, на первом же перекрёстке завернув влево. — Ох, Ками! — Рин уткнулся лицом в Шинигами, — Я только что назвал отцом своего бывшего заклятого врага! — И сделал всё правильно. Помнишь, я говорил, что одно твоё действие решит судьбу всей планеты? Так вот если бы ты сейчас оттолкнул Сатану, то он бы ослаб, в Геенне случился переворот и к власти пришла Иблис, Королева Огня. Через пару месяцев она бы напала на Ассию и всё живое сгорело в дьявольском огне. Подросток побелел словно лист бумаги. Он и представить не мог, что одно его действие способно погубить всю планету. — Эй, — Ши охватил его лицо, заставляя смотреть на себя, — не загоняйся! Всё уже свершилось и ты можешь расслабиться! — Ты теперь уйдешь? Ведь тебя приставили ко мне только на время. — Но у меня же может быть личная жизнь, разве нет? Да, я буду отлучаться чаще, но тебя не брошу. Рин улыбнулся и, взяв своего парня за руку, потащил в одному ему известным направлении. Через пару минут «на горизонте» показалось здание мотеля «Sakura». Оплатив номер, Окумура, все также не отпуская холодной ладони, повел заинтригованного Шинигами наверх. Номер хоть и был относительно маленьким — намного больше, чем их комната в общежитии, но меньше, чем обычные гостиничные номера. Интерьер был подобран со вкусом, вызывая чувство уюта и того, что это не какой-то одно звездное заведение. Легко чмокнув аловолосого в губы, полудемон скрылся за дверями ванной. Через пятнадцать минут брюнет вышел оттуда в одном лишь белом махровом халате. Подойдя совсем близко к любимому и положив ладони на крепкую грудь, коснулся его губ своими, запаляя, разжигая интерес. Матрас толкнулся в колени, и Ши сел, утягивая на себя и Рина, так и не разорвав поцелуй. Белая ткань задралась, оголив стройные бёдра. Хвост с пышной кисточкой на конце жил собственной жизнью, мотаясь из стороны в сторону. Стянув чужое худи, Окумура принялся ласкать холодное тело руками, гладя, пощипывая и легонько царапая. Ши спустил с его плеч уже развязанный халат и припал губами к узкой груди, выцеловывая одному ему понятные знаки, символы или фигуры. Каждое прикосновение любимых губ ощущалось как раскаленное клеймо на душе, эдакий знак принадлежности, что ещё сильнее распаляло, давало окунуться глубже, уже в такое желанное приложение. Ши никогда не проявляет инициативу в их близости и Рин понимает почему: Шинигами даёт ему право выбора. Но стоит полудемону хотя бы намекнуть, что он хочет секса, желание сразу же — или нет, зависит от ситуации — будет исполнено. Жнец перевернулся, подминая возлюбленного своим телом. Губы немного покраснели в месте, где их закусывали клыки, и припухли; волосы рассыпались по покрывалу, мнимо оголяя горло; в ярких глазах плещится возбуждение напополам с нежностью; голая грудь тяжело поднималась и опускалась в такт дыханию; ноги, разведëнные ровно на столько, чтобы между ними поместился любовник, подрагивают в нетерпении; хвост бьёт по постели, самовольно норовя оплести чужие конечности, а крепко стоящий член прижимается к чуть подкаченному животу, пачкая кожу предэякулятом — от этой картины плоть аловолосого дëрнулась, больно натираясь о ткань джинс. — Ты очень красивый, — заметил актив, отчего щёки Рина окрасились в нежно-розовый цвет. — Ты тоже. Парень, к большому счастью Окумуры, наконец снял штаны, оставаясь полностью нагим. Халат — впринципе, никак не мешающий, — улетел на стоящий рядом стул. От прикосновения холодных рук к своим бокам, животу и бëдрам брюнет выгнулся, желая продлить соприкосновение. Наверное, он ненормальный, раз кайфует от этих ледяных ладоней, от контраста их температур. Не вытерпев, Рин обхватил бедрами Ши, притягивая к себе. Холодные пальцы с лёгкостью скользнули в растянутый и смазанный вход. Удовлетворенно хмыкнув, аловолосый вынул пальцы и, смазав себя оставшимся на них лубрикантом, мягко толкнулся в жаркое лоно. Регулярный секс и предварительная подготовка сделали своё дело — не было даже намека на боль или дискомфорт. Видя, что партнёр не против, Жнец Смерти надавил сильнее, входя полностью, до соприкосновения его бёдер с ягодицами любовника. Безошибочно зная анатомию Рина, он немного вышел, сразу же подаваясь вперёд, нарочно проезжая головкой по предстательной железе. Судорожный вздох послужил ему наградой. — Стой! Стоило последнему хриплому звуку сорваться с губ, как Ши остановился, обеспокоенно вглядываясь в синие глаза. — Всё хорошо? — Да. Ляг, пожалуйста. Парень облегченно выдохнул и исполнил просьбу, выйдя из любовника. Тот, как только голова Шинигами оказалась на подушке, перебросил через него ногу и сам насадился на ствол, помогая себе рукой. Именно в позе наездника ощущения от члена внутри становились максимально крышесносными. Ши, придерживая его под бёдра, помогал двигаться вновь и вновь. Ноги Рина уже ломило от усталости, но он продолжал двигаться, чувствуя скорую кульминацию. Внезапно партнёр опрокинул полудемона на спину, вбиваясь в его тело с нечеловеческой скоростью, заставив подростка потеряться в ощущениях. Через некоторое время Жнец вышел и довел себя до пика рукой, кончая на бледные живот и грудь. Стоило только послеоргазменным судорогам пройти, он опустился вниз, вбирая человеческую плоть в рот. Не выдержав мокрой теплоты, Рин будто сорвался с обрыва и падал, падал на самое дно, чтобы разбиться на тысячи частей. Только некоторое время спустя пара почувствовала неприятный холодок, прошедший по разгорячëнному телу, и пот, что, остывая, образовывал липкий слой, который хотелось немедленно смыть. Лениво коснувшись искусанных губ, Шинигами ласково потëрся носом о местечко за острым ухом. Рин мурлыкнул от удовольствия, томно потянувшись. — В душ вместе? — Угу. Хоть они и пробовали заниматься сексом и в ванной, и в душевой кабинке, совместное принятие водных процедур было обязательным действом. Максимум, что они позволяли себе в это время — лёгкие, невесомые поцелуи. Рин выдавил на ладонь шампунь с запахом лесных ягод и размазал его по волосам любимого, вспенивая, массируя кожу головы. — М-м-м! Блаженство… У тебя волшебные руки. Хвостик замахал из стороны в сторону, а в груди разлилось приятное тепло. — Спасибо. Из ванны они вышли только через час — мытьё хвоста немного затянулось из-за минета для аловолосого. Пара упала на смятую, но неразобранную кровать, кутаясь теплый плед и объятия друг друга. — Так не охота возвращаться в Академию, — жалобно бормочет Окумура, широко зевая. — Так давай не пойдём. Если что Мефисто нас прикроет, а тебе спать надо. — А Шинигами вообще не спят? — Спят, только редко и не долго. В основном это нужно в психологическом плане, чтобы не случилась «перегрузка» мозга. Спи, спи. Я рядом. Рин завозился, укладываясь удобнее, пристроив голову на холодное плечо. — Я так люблю тебя, Ши, — устало прошептал он, отчаянно борясь с очередным зевком. Услышав, Жнец прижал полудемона чуть крепче. — Я тебя тоже, сахарок, — нежно провёл ладонью по теплой, даже горячей, коже, вызывая целые Империи Мурашек. А за окном небо приобретало нежный персиковый оттенок.