Дождь

— Петунья получит за это свое «дождя не будет»! — возмущался Северус, стремительно мчась вперед, к пешеходному переходу, где горел зеленый.       Хотелось бы пересечь пешеход сразу, не тормозя, чтобы не задумываться о том, что придется изобразить Иисуса и пройтись по этим маленьким городским речкам по краям дорог, сулившие насквозь промокшую обувку, но светофор, как будто назло, сменился на красный в тот момент, когда они наконец подошли. Лили тяжело вздохнула. Было ужасно холодно и определенно слишком мокро, ей казалось, что она промокла вся, до последней нитки трусов, а капрон колгот просто прилип к коже и она его абсолютно не чувствовала.       Солнце садилось, но из-за черных туч, затянувших небо, не было совсем видно заката, и город уже загорался огнями. Вывески магазинов и кафе подсвечивались яркими огнями, следом за ними включались фонари. Все это отражалось в воде, что была повсюду, словно весь город превратился в одну большую неглубокую лужу. Ее ноги онемели от холода, и она понимала, что балеткам ее эту прогулку не пережить, чувствуя, как они слетают при любом движении, соскальзывая с мокрого капрона, как хлюпает в них вода.       Северус не выглядел лучше. Он был недовольным, уставшим, и на самом деле в таком виде, в своей старой рубашке, намокшей и просвечивавшей, и потертых джинсах, в старых расхлябанных крассовках, выглядел ужасно грустно. Ей хотелось бы, чтобы не было сейчас дождя, чтобы улицы не были такими пустыми, чтобы не было этого чувства, что все вокруг спрятались, а они не успели, они как всегда не успели и снова попали под удар. Только они, ни кто-то рядом, ни кто-то случайный, а они, снова и снова, словно жизнь пыталась их добить.       Она сделала шаг к нему, взяла его лицо в свои ладони и притянула его к себе, целуя в губы, только мгновение, но такое сладкое, такое нужное ей. Но Снейп только скептично и холодно посмотрел на нее, когда она отстранилась, и Лили поняла, что, похоже, сделала что-то не так. Ну да, что на самом деле романтичного в ливне, когда вы оба промокшие, пару минут до этого вы бежали через площадь, на которой благодаря сильному ветру вас по щиколотку накрывало водой, вы оба замерзшие, холодные и едва ли хоть сколько-то приятные на ощупь?       Северус взял ее за руку и потянул за собой, когда светофор наконец сменился и машины остановились, пропуская их. Лили смотрела под ноги. Она немного отставала, не поспевая за широким шагом друга. Он так крепко сжимал ее руку, но что-то в этом прикосновении было грубое. Может быть, просто от холода… Снейп обернулся через плечо и улыбнулся ей. — Скоро придем уже, — сказал он. — Ага, — шепнула Эванс, снова отводя взгляд. Как будто она не знает, что скоро они уже придут к ней домой…       А дома никого. Родители уехали на неделю, оставив их с сестрой вдвоем, а Петунья, собственно, заверившая, что прогноз погоды читала и в утренней газете, и по радио слушала, и по телеку смотрела, и все источники как один сообщали о том, что дождя не предвидится, должна была ночевать у подружки, а перед этим они должны были пройтись по магазинам. Эванс злилась на сестру, потому что надо было сейчас на кого-нибудь злиться, и надеялась, что та тоже попала под дождь. — Сейчас, я возьму только полотенца и в душ пойдем… — Вместе? — Северус замер, вопросительно глядя на девушку. — Ну да… нет, ну, если хочешь, можешь конечно еще померзнуть и подождать меня, но я там если сейчас закроюсь, то минут на сорок, — фыркнула Лили. — А что такого? Мы ведь уже видели все, поэтому…       Снейп промолчал в ответ, а Эванс отправилась на второй этаж, за полотенцами.       Они поссорились, но все же, не разбежались по домам. Молча гуляли, держась на расстоянии, даже не глядя друг на друга, просто ходили, и Лили чувствовала, что напряжение после ссоры все еще не спало. Иногда что она, что Северус, могли так сильно обидеться из-за какой-то мелочи, что казалось глупым, но так сложно было с собой что-то сделать в такие моменты… но они даже тогда оставались вместе, хмурясь, что-то недовольно ворча, хотя у нее часто было ощущение, что в какой-то из таких моментов кто-то сорвется и все будет кончено.       Она, глядя на мокрые следы, остающиеся на полу от ее ног, спустилась вниз. В гостиной и кухне был выключен свет и Северуса нигде не было. Значит, все-таки не застеснялся… не то, чтобы он был настолько уж стеснительным, просто как-то они не привыкли видеть друг друга обнаженными. Очень часто между ними все случалось быстро, где-то в укромном местечке, где просто не было времени на раздевание, и так было странно, когда в начале лета они впервые полностью оголились, пусть и в темноте, когда она осталась у него с ночевой, так странно, но так классно чувствовать чужое тело так полноценно, каждой клеточкой…       Лили приоткрыла дверь и скользнула в помещение, бросая на стиральную машинку полотенца и поворачивая замок, чтобы обезопасить себя, как-то по привычке, хоть и некого было сейчас бояться.       Северус стоял к ней спиной, как раз снимая рубашку. Эванс подобралась сзади, обнимая его, заставляя вздрогнуть. Она коснулась губами его плеча, поднялась чуть выше, целуя тут же покрывшуюся мурашками бледную шею, и нагло, совершенно бесстыже, расстегивая ремень на его джинсах, забираясь под них пальцами, поглаживая низ живота и скользя вниз по темной дорожке волос, тянущейся от пупка под резинку белья, касаясь самыми кончиками ногтей мягкой плоти и продолжая покрывать маленькими поцелуями спину и плечи. — Ну что вы делаете, девушка, — Северус, тяжело вздыхая, вытащил ее руки из своих джинс, но она зацепилась за их края и потянула вниз, стягивая их с него вместе с бельем, и, спустив их до щиколоток, приподнялась и легко укусила его за ягодицу. — Эванс! — Снейп тут же развернулся к ней. — Ты совсем сдурела? — Ну что? Подумаешь чуть-чуть куснула… — улыбнулась Лили, невинно хлопая ресницами. — Я же совсем чуть-чуть, — она прижалась губами к низу его живота, мягко целуя, поглаживая пальцами член, спускаясь ниже и касаясь яиц. — Тебе меня можно кусать, а как мне тебя, так ты не понимаешь, это другое?       Он приложил пальцы к ее губам, отстраняя от себя, попросил встать, и Лили закатила глаза, поднимаясь. — Мы собирались согреться в душе, — напомнил он ей, хмурясь.       Эванс тяжело вздохнула, снимая мокрую футболку, расстегивая лифчик. Ее соски были твердыми от холода и вся грудь покрылась мурашками, стоило пошевелить плотно прилегавшее влажное кружево бюстгалтера, и она заметила краем глаза, как Северус приоткрыл рот, глядя на ее грудь, а затем отвернулся. Она улыбнулась, касаясь себя, стискивая. Так сильно замерзла, совсем ничего не чувствуется… Снейп потянул вниз ее юбку, стягивая с нее, а затем и колготки с трусами, вставая на колени перед ней так же как она стояла мгновение назад перед ним.       Он стянул с ее ступни мокрый капрон, и, оглаживая лодыжку нежно пальцами, приподнял над кафелем, чтобы подняться дорожкой поцелуев вверх, на крепкую голень, и затем еще выше на бедро, заставляя ее податься вперед, впиться пальцами в его плечи и шире раздвинуть ноги, давая ему возможность целовать там, где захочется, вздрагивая от прикосновения к и так холодной коже холодных губ, норовивших добраться до самого заветного.       Северус уткнулся носом в ее лобок, подняв на нее темные глаза, такие преданные, словно перед ней сейчас сидел очень большой дружелюбный пес. — Я почти ничего не чувствую. Слишком замерзла, — шепнула Эванс, когда он осторожно погладил ее киску.       Они встали под душ. Теплые струи сначала доставляли исключительный дискомфорт, кожу щипало, и Лили подергивала плечами, жмурясь и стараясь привыкнуть. Она отвернулась от Северуса, изучая пристально стоящие на полочках тюбики, думая о том, что надо выбрать что-нибудь не особенно сладкое, чтобы он не воротил нос и поддался мытью. Снейп обнял девушку со спины, осторожно убрал тяжелые мокрые пряди ее темно-рыжих волос на одну сторону, освобождая шею, целуя нежную кожу. Он прижал ее к себе, и Эванс просто замерла, наслаждаясь моментом, позволяя горячей воде согреть тело и таким трепетным крепким объятиям согреть сердце. — Прости, — выдохнул он шепотом ей на ухо. — Все хорошо, — прошептала она в ответ, гладя его руки.       Да, все хорошо. Хотелось оставить все обиды где-то там, под проливным дождем, размывающим грязь на дорогах и тротуарах, чтобы их просто унесло куда-нибудь подальше от них двоих.       Он снял душ и Лили вопросительно взглянула, обернувшись к нему через плечо. Северус только ухмыльнулся, меняя режим, делая струю более сильной. До Эванс долго доходили истинные намерения парня, настолько долго, что дошли только когда струя воды скользнула по ее лобку вместе с пальцами Северуса, раздвигающими нежные складки, чтобы попасть точно по самой чувствительной точке. Лили дернулась, сводя ноги, но это не смогло ее спасти и сладкая пытка продолжилась.       Она откинула голову ему на плечо, закусывая губы, шумно и тяжело дыша, а нежные поцелуи в шею делали удовольствие просто безумно сильным, лишающим разума. У нее дрожали коленки, но он не давал ей упасть, и Лили скулила от удовольствия, тиская свою грудь, щипая себя за соски. Низ живота сводило спазмом, и пустота внутри требовательно зудела. Эванс терлась о его член, привставая на носочки, позволяя постепенно твердеющей плоти скользить по ложбинке между ягодиц. — Возьми меня, — прошептала девушка. — М-м-м? — Северус на мгновение отвлекся от пристального наблюдения за тем, как ее пальцы мнут податливую мягкую грудь. — Возьми меня, Сев, — повторила она чуть громче. — Не слышу, что ты там бормочешь, — усмехнулся Снейп поведя струей душа и заставляя ее ахнуть и выгнуться. — Или ты меня сейчас трахнешь, или я трахну тебя сама, — она вся напряглась, кончая, сжимаясь с тихим стоном.       Душ вернулся на свое законное место, а Лили была вжата в согревшийся брызгами и паром кафель стены. Он целовал ее так, что можно было потерять голову лишь от одних поцелуев, до боли в скулах и нехватки воздуха. Его пальцы впились в бедро, поднимая ее ногу, подхватывая под колено и задирая еще выше. Он проник в нее резко, глубоко, и она только слабо застонала, скосив к носу глаза, обхватив руками его шею.       Его член такой твердый, такой горячий, и входит так глубоко в ее узкую киску, наполняя ее идеально, до предела. Северус шептал на ухо что-то до дикого пошлое, от чего внутри все еще сильнее сжималось, и хотелось снова и снова слушать, как ему нравится иметь ее, и шептать в ответ что-то такое же отвратительно похожее на фразы из дешевого порно. Он засаживал ей с каждым толчком все грубее и безжалостнее, сжимая ее так крепко, как только было возможно и снова доводя до исступления. — Ты восхитительная… — прошептал Снейп, целуя невесомо ее щеки, подбородок, лоб и нос, улыбаясь. — Останься на ночь. Петунии не будет, и дождь, наверное, еще не закончился… — Если ты хочешь, Лилс.