Память и боль

Третий день. Третий день Швай исчезает, никому ничего не объяснив, и возвращается глубокой ночью, когда ни одна демоница в силу сна не может спросить, что происходит. А на утро он появляется так, словно он никуда и не уходил. И почему-то на это обратила внимание только Люси. Остальные же упорно делают вид, что им насрать — живут так, будто ничего не происходит. Здрада и Малина как ругались, так и продолжают ругаться, Модеус страстно увлечена чтением эротических книг и манги, даже старается завлечь этим невинную Азазель. Бедняжке-ангелу очень не сладко, ведь она может в любой момент сорваться и пойти по стопам Люцифер — во все тяжкие. Цербер продолжает наслаждаться своей собачьей жизнью. Её три тела настойчиво просили Юстицию поиграть с ними, включая свои магические щенячьи глазки. Ну разве этим милашкам можно отказать? Швай никогда не мог. Джаджмент расплылась в полной эйфории, когда Швай решил подарить ей книгу про средневековые пытки. Да, такие книги до сих пор были на полках магазинов, и их никто не спешил запрещать. Теперь же Верховный Прокурор Ада дальше этой книги больше ничего не видит, даже то, что тот, кто сделал ей этот подарок, бесследно пропадал из дому. Зато с этой книгой она наполняется вдохновением, и недалёк час, когда она создаст свою собственную пытку, которой будет мучить грешников в сто раз сильнее. Пандемоника как всегда с головой окунулась в бюрократическую волокиту, не желая забывать о своей работе в Аду. Демоны-трудоголики — большая редкость, но такая увлечённость никогда не проходит незаметно. В конце-концов она не просто так стала зависимой от кофе. Этот бодрящий напиток на зёрнах — её единственное спасение от угрозы рухнуть на пол от бессилия. Особенно она любила пить кофе, который ей делал Швай. Ведь его кофе всегда был самым свежим и поразительно вкусным. Однако потом она всё же нашла кафе, где делают точно такой же отличный кофе, тем самым избавив мужчину от постоянной мороки. И никто из них даже ухом не повёл, когда он начал пропадать. Кроме Люси. Королева Ада беспокоится о своём рабе. Поистине жалкое зрелище. Раб. Почему-то дьяволица уже отвыкла от этого названия. Вместо привычного удовлетворения и чувства доминирования она ощутила отвращение. В очередной, блять, раз она проламывает своё же собственное дно. В первый раз она охренела от своей же беспринципности, когда Швай буквально подкупил её блинчиками, чтобы она стала частью его гарема из демониц. В её оправдание стоит сказать, что блинчики Хэллтейкера действительно были дьявольски аппетитными. Более того, Люси до сих пор пытается понять, какую магию он использует, подкидывая блинчики вверх. Швай бросил бессмысленные попытки пытаться убедить её в том, что это дело рук опыта, ведь она никогда в это не поверит, пока у неё самой не получится. А у неё до сих пор не получается. Чёрт. Почему внутри стало так тоскливо? Неужели это из-за того, что Швая нет рядом? Или просто из-за её сломанного чувства гордости? Или оба сразу? Попахивает чем-то горелым. Она выходит из ступора и в панике тушит загоревшийся блинчик. — Чёрт бы тебя побрал! — ругается королева, выкидывая сгоревший блин в мусорку. В этот момент она начинает мысленно проклинать Швая за то, что он так невовремя занял всю её голову. — Ух, вот это запашок! — скривилась сидевшая на диване Юстиция. Пусть она и была слепой, она прекрасно пользовалась остальными чувствами, за что Швай в шутку называл её Сорвиголовой. Прям как из комиксов. Люси терпеть не могла, когда кто-то вот-так в наглую наблюдал за её косяками. И мыслями. — Первый блин комом? — Очень смешно, — саркастично огрызнулась королева, совсем не оценивая дешёвый каламбур бывшего Верховного Прокурора. — Окей, попытаться стоило, — сразу притихла та, чувствуя в её голосе злость и раздражение. — Королева сегодня не в духе. — И откуда такая проницательность? Или ты чудесным образом прозрела, а я не в курсе? — Люцифер продолжала плеваться ядом на Юстицию и совершенно не контролируя себя. — Воу-воу! — Девушка ошарашенно подняла брови и мирно подняла руки. — Люсь, успокойся! У всех бывают неудачи, не надо из-за них так заводиться! — Я не завожусь, я сейчас охренеть какая спокойная! — буквально кипела от нахлынувших эмоций дьяволица. — В этом доме чёрт-те что происходит, а все ведут себя так, будто это нормально! Действительно, с чего бы мне заводиться?! — Кажется, тебе надо прилечь. — Ну уж нет! Никаких «прилечь», пока я не пойму, что происходит! — Ты вообще о чём? Юстиция с интересом подняла очки, обнажая свои серые глаза без зрачков. — Мой раб уже третий день пропадает, не сказав ни слова! — Королева сжала зубы от негодования. — И никому до этого нет дела! Как это, блять, называется?! — Так, Люси, давай мы с тобой выдохнем и хорошенько подумаем, — Юстиция предприняла очередную, но уже успешную попытку успокоить её, после чего задумчиво приставила пальцы к подбородку. — Он возвращается домой поздно, и Цербер никак не возмущается на его запах. Никаких женских духов, следов помады и прочего. Значит это не любовница. Он работает дома, поэтому это тоже отпадает. Ни с кем из нас на свидания он не ходил. Родственников нет, никаких праздников на этой неделе нет… Чёрт, я даже не знаю! — От тебя толку ноль! — недовольно рявкнула Королева в её адрес. Даже слепая Юстиция видела, что Люси сейчас на таком взводе, что способна на жестокое убийство. — Харе уже истерить! — У Юстиции всегда было железное терпение, но даже оно может лопнуть, особенно когда её так подгоняют. — В этом случае могу посоветовать лишь одно — проследи за ним. — Проследить? — прищурилась Королева Ада. — Ну да. Правда, для этого тебе придётся не спать. Дождись, когда он покинет дом, и следуй за ним. Слежка обычно помогает мне узнать даже самые грязные секреты. — И как? Успешно? — с интересом спросила Люцифер, ведь в слежке по правилам используется зрение, которого у Юстиции не было… относительно. — Пока не жалуюсь. — Ну-ну. Я пошла готовиться. — Удачи!

***

Солнечный свет сменился лунным, тускло освещая комнату Королевы Ада, которая лежала на кровати с поникшим лицом без желания сомкнуть глаза. В последнее время она обнаруживала у себя очень много странностей, особенно рядом с Шваем. Его прикосновения заставляют холодное сердце дьяволицы дрогнуть, его низкий басистый голос наполнял её тело спокойствием, а жизнь смыслом. Каждая его улыбка в её сторону вызывает внутри неё трепет, а кожа горит, словно она лишилась своей демонической неуязвимости к огню. Однако со дня начала этих странностей её сердце каждый день чувствовало болезненный укол. Будто кто-то взял кинжал и режет его по кусочку. Порой эта боль была настолько невыносимой, что ей хотелось плакать. Но она ни за что не заплачет. Ни перед ним, ни перед остальными демоницами. Она будет держаться… хотя она очень близка к поражению. Ей очень трудно сдержаться. Они не раз спали с Шваем, но в те моменты Директор Ада чувствовала нечто большее, чем влечение. Что-то тёплое, что-то очень приятное врезалось в её мозг, срывая все маски. Рядом с ним она почувствовала себя живой, значимой, словно настоящая королева. Но все эти чувства были стёрты одним маленьким и крайне ублюдским нюансом. Она была лишь очередной демоницей в его гареме. Швай никогда не выделял своих фаворитов, и скорее всего эти ночи не означали для него чего-то серьёзного. Звучит эгоистично, но она всегда хотела почувствовать себя особенной. Стать для него больше, чем одной из демониц гарема. Ведь она, в конце-концов, Люцифер! Королева, мать его, Ада! Однако, видимо, для всех этот титул — пустой звук, что для Швая, что для остальных. Слёзы так и просились наружу. Это были слёзы не злости и обиды, но грусти и разочарования в своей жизни. Легче просто напиться до беспамятства и забыть это всё, как обычный кошмар, но вино уже успело кончиться. Да и это не поможет ей — даже пьяной она всегда всё помнит. Возможно, это её наказание за свою чрезмерную гордость и самолюбие. Безнадёжная любовь, на которую никогда не ответят взаимностью. Ведь как бы она не пыталась, она не может его разлюбить. Ни в Аду, ни в Раю нет такой кнопки, которая могла это сделать. А жаль… Сейчас ей бы она очень пригодилась… Время незаметно пролетело до двух часов ночи. В своих печальных размышлениях Королева услышала тихие шаги, которые сначала усиливались, а потом стихали. Почему-то она знала, что это был Швай. Она даже звук его шагов запомнила. Такими темпами у неё точно башню сорвёт. Заглянув в щёлку своей двери, Люси увидела, как Швай осторожно, словно боясь случайно разбудить остальных, крался по коридору и спускался вниз по лестнице. Дьяволица следовала за ним буквально по пятам. Ей было жутко любопытно, куда это парень постоянно сматывается. Её больше удивил тот факт, что теперь он решил смыться ночью, а не днём, как раньше. Швай же, убеждённый, что его никто не видел и не ходит за ним, вышел из дома и отправился в неизвестном направлении. Королева очень долго следила за ним — такое ощущение, что прошла вечность. Но она должна была удовлетворить своё неуёмное любопытство и, наконец, понять, что задумал Швай. Ресторан? Нет. Прошёл мимо. Неудивительно — рестораны в такое время не работают. Круглосуточный магазин? Тоже мимо. Её догадки кончились, и вдруг в это же время Швай неожиданно остановился и свернул с пути направо. Не похоже, что он её заметил. Люси осмотрелась и… поразилась. Кладбище? Он что, некромантом захотел стать? Здешняя атмосфера могла нервировать любого, но только не Люцифер — саму Королеву Ада, которая работает практически бок о бок с мёртвыми. Ходячие куски плоти или мешки костей не были для неё чем-то странным и пугающим, ведь в Аду таких дохера на каждом шагу. Тем временем она заметила, что Швай шёл так, словно чем-то расстроен. Даже подавлен. И в сердце опять закололо. Почему каждый раз так больно? Пройдя десятки надгробий на своём пути, Хэллтейкер остановился напротив одного из них. На нём было выгравировано: «Лейла Терренс, 1989-2015». 2015 год. Она умерла пять лет назад, и ей было всего лишь двадцать шесть. Но какое отношение Швай имеет к этой девушке? Он просто стоял и… молча смотрел на эпитафию. Вдруг его руки задрожали, и он вынул из своего пиджака какую-то фотографию, после чего… сел на землю спиной к надгробию и заплакал. Обычно Люси было абсолютно наплевать, когда кто-то плакал, но теперь этим кто-то оказался Швай. Сердце просто разрывалось на части от того, что он выглядел таким несчастным. — Пять лет прошло с тех пор, как тебя не стало… — вслух сквозь слёзы сказал Швай, глядя вверх, на ночное небо. — Я так скучаю… Я должен отпустить, но я не могу. Я не могу тебя забыть… Спустя пару всхлипов Хэллтейкер снял очки и отчаянно выдохнул. Он выглядел… потерянным. — Я справлюсь… Я… Я должен. Я знаю, ты говорила, что моей вины здесь нет, но… Чёрт… Лейла… Я совсем запутался, я не знаю, что мне делать… Я надеюсь, что наверху с тобой хорошо обращаются… Люси уже не могла это выдерживать. Ей самой хотелось плакать от такой боли в его глазах. Поэтому она вышла из-за укрытия и начала медленно подходить к Шваю. Человек с телосложением монстра просто сидел уткнутый носом в колени и даже не слышал, как к нему подходят. Почувствовав на себе прикосновение, Швай вскочил и отодвинулся назад. Он никак не ожидал увидеть здесь Королеву Ада. — Л-Люси? — Его горечь ненадолго сменилась на шок и удивление. — Что… Ч-что ты тут делаешь? — Ты третий день пропадал и ничего нам не говорил… — как можно мягче сказала Люси, понимая, что парню сейчас очень тяжело, и включать из себя холодную и жестокую правительницу Ада — не слишком хорошая идея. — Я волновалась… — В-вы извините меня, что я вот-так исчезаю… — всхлипнул Швай, пытаясь взять себя в руки. Более-менее выходит — Просто… На этой неделе прошло пять лет с тех пор, как… — Отдышись. Если тебе больно об этом говорить — не заставляй себя. Люси сама не могла поверить своим словам. Теперь она окончательно убедила себя в том, что влюбилась в смертного. Раньше ей была по-настоящему противна мысль о романтических чувствах к этому ходячему тестостерону, но теперь, видя его таким, она просто не может оставаться в стороне. — Фух, блять… — выдохнул Швай, утирая слёзы и окончательно успокаивая себя. — Всё, я в порядке… С этими словами он встал с земли и повернулся к надгробию лицом. Люцифер встала за ним. — Лейла и я… Мы были близки, — начал рассказывать ей Хэллтейкер. — Даже думали о свадьбе. Но с моей работой это было невозможно… — Ты о чём? — искренне не понимала королева, обхватывая его руку. — Приличная девушка не будет выходить замуж за наёмного убийцу, — с горечью сказал он, разглядывая их совместную фотографию. Люси не могла поверить своим ушам. Швай был наёмным убийцей? Он хоть и выглядит, как ходячий бульдозер, но он в открытую никогда не показывал своей способности убивать, причём профессионально. Впрочем, какая разница? Для Люси это не имеет значения. — Это она так сказала? — стискивая зубы спросила Люси. — Нет, — тихо ответил он. — Это я сам себе внушил. Я не хотел, чтобы моя работа подвергала её жизнь опасности. Она была красивой, доброй, рассудительной, хотя временами всё же показывала жёсткость… У неё было всё. Она могла позволить себе всё, о чем мечтала. — Что случилось? — ненавязчиво спросила та. — Лейла всегда была добросердечной, но даже у неё были враги. Через свои каналы связи я узнал, что… один из них нанял другого киллера по её душу. Я пытался его остановить, но… Я не успел. Перед смертью она умоляла меня не винить себя в своей гибели… На секунду Хэллтейкер замолк. Люцифер посмотрела в его глаза, ободряюще прижавшись к его руке. — Я поклялся, что найду её убийц и заставлю их заплатить. — Ты смог? — Да. И я надеюсь, что в Аду Джаджмент их хорошенько помучила. После его рассказа Люси стало очень жаль его. У него не было родни, и Лейла, похоже, была единственным близким ему человеком. Она даже не подозревала, что у Швая было настолько тяжёлое прошлое, и то, что он был настолько откровенен с ней… — Швай… — заговорила с ним Люси, еле сдерживая свои эмоции. — Я… Прости. Я не хотела заставлять тебя переживать это снова. — Всё нормально, — слабо улыбнулся он, одевая свои очки обратно. — Наверное… Мне именно это и нужно было — выговориться. Спасибо, что выслушала меня. Мне стало гораздо легче. Девушка, абсолютно не подумав, крепко обняла его за талию, затем начала прислушиваться к его сердцебиению. Её рога причиняли парню небольшой дискомфорт, но ему было всё равно. Он просто наслаждался моментом, обнимая её в ответ. Они наслаждались моментом.  — Швай… — Девушка подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза через очки. — Почему ты об этом не сказал сразу? — Я не хотел, чтобы меня потом жалели, — серьёзно ответил Швай. — Ты знаешь, сколько я этого наслушался на её похоронах? — Я представляю. Но всё равно… Ты заставил меня поволноваться, — загрустила Люси. — В следующий раз, если что-то случится… Скажи хотя бы мне, хорошо? — Хорошо, милая… «Милая»… Это слово покрыло кожу Люцифер мурашками. Ей было плевать, что он к ней чувствует. Ей даже было всё равно, отвергнет ли он её сейчас или не примет её всерьёз. Ей нужно это. Иначе она так и будет мучиться. — Швай, я… Я… — Всё. Люси потеряла над собой контроль. Слёзы начали литься сами по себе. Она даже не успела досказать, как он приложил палец к её губам. — Я знаю, Люси. Я тоже тебя люблю. Признание на кладбище. Это охренеть как неправильно, но всем присутствующим было абсолютно наплевать с высокой колокольни. Избавив её красивое в лунном свете лицо от слёз, Хэллтейкер прильнул к губам Люси. Он целовал её напористо, страстно, показывая, что для него это не просто слова. Внутри дьяволицы разразился настоящий ураган из разных чувств. Но там не было ничего негативного. Лишь только самые хорошие, настоящие светлые чувства. А для Королевы Ада это вообще редкость. Им не хотелось заканчивать. Но смертность Швая всё же давала о себе знать — умереть от поцелуя любимой дьяволицы очень даже неплохо, но задохнуться — такой себе повод для гордости. И им ничего не оставалось, кроме как разорвать поцелуй. — Люсь… — нежно прошептал ей Швай, одаряя её своей улыбкой. — Я хочу тебе кое-что сказать. — Да, Швай? — Парень увидел, что её глаза были полны любви. Настоящей любви. Конечно, она не Модеус, чтобы буквально излучаться любовью и кидаться сердечками направо и налево, но для Швая она готова быть кем угодно. — Ты… Ты знаешь, что в гареме я всех люблю одинаково. Но ты… Ты для меня особенная. И это не потому, что ты Королева Ада. С тех пор, как Лейла погибла, во мне была пустота. Но когда я встретил тебя… Ты заполнила эту пустоту. Вдохнула в меня жизнь. Помогла мне справиться с виной. Я люблю тебя. И когда я после смерти попаду в Ад, я буду ждать тебя там… Моя дорогая Люси. Люси была в шоке. Слёзы текли рекой. И не от отчаяния, а от радости. Она была готова благодарить весь мир, Ад и Рай за такой чудесный подарок. Чёрт возьми, да она готова благодарить даже самого Бога! — Швай… Я тебя люблю… — прошептала ему девушка, будучи не в состоянии сказать что-то ещё от переизбытка эмоций. В ответ на это мужчина мягко улыбнулся и вовлёк её в ещё один страстный поцелуй. В этот момент у него в голове пробежала забавная мысль о том, как бы на это всё отреагировала остальная часть гарема. Если уж быть совсем честным, то это всё уже как-то перестало быть похожим на гарем. Это скорее похоже на одну семью. Чудаковатую, странную, большую демоническую семью из девяти демониц и всего-навсего одного мужчины. Внутри он усмехнулся от мысли о том, что вся эта ситуация — настоящий личный рай для Азазель и её исследований. — Вот это да-а-а-а… — довольно протянула Юстиция, наблюдая за очертаниями воркующих голубков издалека вместе с возбуждённой Модеус и заинтригованной Азазель. — А я что говорила? — Как же грязно — заниматься этим на кладбище! — заговорила в своём стиле Модеус, еле сдерживаясь, чтобы не выпрыгнуть и не присоединиться к ним. — Но мне это почему-то нравится! — Поцелуй любви человека и дьяволицы? — Глаза ангела были словно два больших блюдца — она чувствовала себя так, будто только что наткнулась на самое богатое сокровище всех времён и народов. — ЭТО ЖЕ… ЭТО… НАСТОЯЩАЯ СЕНСАЦИЯ, ИСТИННЫЙ ПРОРЫВ В МОИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ! — Цыц, а то если нас увидят — не доживём до твоих исследований! — прикрыла ей рот Юстиция. — Прошу прощения, мисс Юстиция! — пробубнила она. А Люси и Швай тем временем исчезли с их поля зрения, держась за руки. Никогда прежде она так не светилась от счастья. А хитрая ухмылка на лице Швая прямо намекала, что всю остальную ночь Люси будет не до сна… — Слушай… А я всё ещё твой раб? — со смешком спросил Швай, на что Люцифер рассмеялась. — Считай, что я подписала тебе вольную… пока что.