Муж моей лучшей подруги

Открывать глаза мучительно больно, а голова раскалывается на куски. Все мое тело словно состоит из свинца, а нутро набито жалящими иглами, что впиваются в меня, когда я пытаюсь сделать крошечный вдох кислорода. Моя магия забита грязью, и не может прорваться через ее толщу, чтобы облегчить мои страдания хотя бы на пару секунд. Этот яд в своих венах я узнаю из тысячи – «Ведьмина трава». - Доброе утро, братец, - оглушительный голос Джо, словно колокол взрывается в моей голове, и я могу только шипеть, чтобы она замолчала. Руки Джозетт трогают мою руку, стаскивая рукав кофты, и я чувствую, как вены перетягиваются холодным жгутом. - Нет, - сиплю я, пытаясь отстраниться и сфокусировать взгляд, хоть на чем-нибудь, но перед глазами все та же муть. - Успокойся, ты не в психушке, - Джо быстро прекращает мое слабое сопротивление. – Пока что. Кожу прокалывает игла, и дарует избавление от агонии, разнося лекарство облегчением для скованных мышц. Воздух проникает в мои легкие легче, зрение приобретает остроту, а голос сестры уже не кажется таким громким. - Симптомы полностью пройдут через двадцать минут, - говорила она, промачивая мой покрытый испариной лоб. – Но магия вернется только через сутки. - Кто этот смертник? – с трудом интересуюсь я. – Мой мозг ни черта сейчас не соображает. - Как и до транквилизатора судя по всему, - хмыкает Джо. Она мажет мне виски и носогубную складку какой-то мазью, от которой моя голова перестает гудеть, а формировать мысли становиться проще. - Это Сальваторе, – начинаю понимать я. - Жалею, что ни я, - бросила Джозетт. Тут мои глаза резко округляются, когда до меня доходит почему я вообще в этой больнице. - Бонни! - подрываюсь с я кушетки, но тело еще против меня, и ватные ноги подкашиваются, стоит только ступить на пол. - Тебе еще нельзя вставать! – удерживает меня Джо. - Я должен узнать, как она. - Она в порядке! – произносит она, и я впиваюсь в нее пытливым взглядом. – Операция прошла успешно. У нее было тазовое предлежание плода, ребенок не мог родиться естественным путем, поэтому Карлайл провел срочное кесарево сечение. Малышка родилась здоровой. Она и Бонни в полном порядке и сейчас отдыхают. Глубоко хватаю воздух ртом, и провожу ладонями по лицу, которое растягивается в улыбке. Откидываю голову назад, я не могу остановить смех, что так и рвется из груди. И как я мог в ней сомневаться? Это же Бонни Беннет – никого сильнее я не знаю. - Когда я могу их увидеть? – спрашиваю я. - Когда Бонни проснется от наркоза, мне сообщат, - ответила сестра, скрещивая руки на груди. - А где Ти-Джей? – вдруг я понял, что точно видел сына с Джо перед отключкой. - Подальше от тебя и твоих срывов, - строго сказала она. - Что? - Я испугалась, когда увидела твое перекошенное яростью лицо под крики людей, что попали под твою магию! Как думаешь, испугался ли двухлетний ребенок, который увидел своего отца в таком амплуа? – подняла бровь Джо. – У него началась истерика, и я попросила Рика увезти его домой, так как он боялся оставаться с тобой в одной комнате. От услышанного я потерял дар речи. - Джо, я ведь… - Да, ты забыл обо всем и вся на свете, добиваясь своей цели! И плевать на последствия! - Я не хотел, не знал, я переживал за Бонни… - Думаешь, Бонни придет от этого в восторг? – повысила голос Джозетт. Аргументы, и без того паршивые, кончились, и мне было нечего ответить ей. Джо была права, Бон такое не одобрит, да и мне самому становилось тошно. Но не от того, что я сделал, лишь от последствий. Что ж, в принципе, ничего нового! - Я должен поговорить с ним, объяснить, что был просто расстроен, и ему не нужно меня бояться, - произнес я. - Ему и двух лет нет, чтобы он это понял, - сказала Джо. - Доктор Зальцман, - в ее кабинет зашла медсестра. – Пациентка в шестой пришла в себя. К ней зайдет доктор Каллен и через минут десять ее можно будет посетить родственникам. - Спасибо, Салли, - кивнула она, и повернулась ко мне. – Обувайся. С трудом натянув на себя кеды, из-за дрожащих пальцев, что не давали мне как следует завязать шнурки, я пошел на встречу с любимой. Сейчас, когда опасность ее жизни миновала, я думал, о том, как доказать ей, что я не изменник. Что она единственная для меня, а других женщин я не замечаю. Без нее я лишь монстр, и ни одна из них не пережила бы встречи со мной. Войдя в палату, я вижу ее с нашей малышкой на руках, и когда Бонни предлагает мне наконец увидеть ту, радости моей нет предела. До моих детей, чувство умиления было мне незнакомо, и глядя сейчас такую крошечную версию «Кая + Бонни» 2.0, я понимал, что многое упустил бы, если б не Бон. Объяснять ей что-то не приходится, и доказывать тоже, я просто говорю, что думаю, и она говорит, что верит, хоть и не без претензий. Я их не отрицаю, особенно при упоминании о том, что я напугал нашего сына. Пообещав Бонни о том, что не буду совершать импульсивных поступков, оставляю ее отдыхать, прекрасно понимая, что скоро здесь будет толпа друзей и родственников, жаждущих подробностей. - Кай! – окликивает меня Джо, видимо тоже собираясь зайти к Бонни, так как мы сталкивается поблизости от палаты. – Я позвонила доктору Конорс из психиатрии, и сказала, что ты к ней заглянешь в понедельник утром. - Джо, - начал было я, но она всунула мне листок с направлением на прием. – Это была случайность и больше не повторится, я в норме. - Ни каких но, Кай! – вставила она. – Я обещала твоему психиатру присматривать за тобой. Ты на учете и каждые полгода ты должен проходить осмотр, иначе будешь лежать там на постоянке! Смерив сестру уничтожающим взглядом, я сунул ненавистную бумажку в задний карман джинс и покинул больницу. Злость от предстоящего посещения врача подымалась внутри, и я глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, вспомнив свое обещание жене. Позвонив теще, я попросил ту срочно телепортироваться в черту города с помощью зачарованного талисмана, что я создал на экстренный случай. Набрать тещу было просто, сложнее было объяснить ей всю эту непростую ситуацию. Она слушала не перебивая, лишь изредка поджимая губы, что свидетельствовало о ее недовольстве. Когда я закончил, Эбби откинувшись на спинку дивана, тяжело вздохнула. - Ох, Кай, - покачала головой она. – Бонни любит тебя, и я знаю, насколько сильно ты любишь ее. Это сложно не заметить, правда, но твоя жизнь не должна клином сходиться лишь на ней. Иначе вскоре ты будешь оправдывать этим все свои поступки. Так нельзя! Теперь у вас уже двое детей, и тебе есть ради кого быть лучше тем более. Они твоя плоть и кровь, самое светлое что ты мог дать этому миру. И они не должны видеть в тебе серийного убийцу! - Я люблю их больше жизни! – вставил я. – И никогда им не наврежу. - Знаю, - кивнула Эбби. – Но они еще малыши и воспринимают все очень тонко, в том числе и твоих демонов. Они могут принимать их на свой счет. В воздухе повисла пауза, так как я не знал, что ответить. Мне бывало сложно сдерживать свой бурный нрав, а иногда я и вовсе не замечал его проявления, но я никогда даже не допускал мысли о том, что собственные дети будут меня опасаться. От этого становилось мерзко. - Я заберу Ти-Джея у Зальцманов, и мы навестим Бонни в больнице, - голос тещи вытащил меня из моих дум. – Мы с ней поговорим с ним. Он смышленый мальчик, поймет, а сегодня тебе будет лучше лишний раз его не пугать. Я понял, что она имела в виду и оставил ключи от своего дома в ее распоряжении, решив переночевать у Энзо. Благо идти далеко было не нужно, и я постучал в дверь соседнего дома. - Кай, - открыла мне Лекси, придерживая свой большой живот, какой был у Бонни еще этим утром. Дом четы Сент-Джонов был почти копией нашего с Бон, кроме предметов интерьера, поэтому пройдя на кухню, что была видна с самого порога, я плюхнулся на ближайший стул. Энзо, что нарезал какие-то овощи предположительно для ужина, поднял на меня глаза, оторвавшись от своего занятия. - Как твой поход в концертный зал? – хмыкнул он. – Потому, что у нас была чумовая игра: болгары выиграли у нуменорцев 270-200, Крам взял свой последний снич! - Бон родила, - ответил я. - Что?! – воскликнула Лекси, роняя из рук тарелку, которую я хотел остановить от падения магией, но у меня ничего не вышло. - Твою же мать! – выругался я. - Что произошло? – спросил Энзо. – Разве волшебная медицина ошибается в сроках? И куда делась твоя магия? - История не из приятных, - начал я. По мере моего рассказа на лицах друзей сменялись эмоции, а к его окончанию Энзо достал три стакана и налил нам виски, а Лекси сок. - Что ж, давайте выпьем за Бонни и рождение вашей малышки, - поднял стакан он. – Пусть растет здоровой и счастливой! Я опрокинул в себя жгучее содержимое бокала, и Энзо поспешил налить мне новую порцию. Так и началась наша пьянка. Лекси, помешивая овощи на сковороде, фыркнула в сторону Кэтрин, что-то рассуждая о женской дружбе. Энзо усомнился в самом этом понятии, и со смешком вспоминал, как началась наша. - Чертовы петухи, - улыбался он. – До конца вечности буду это помнить! - Какие петухи? – не поняла вдруг Лекси. - Она не знает эту историю? – я выпил очередной стакан огненного виски. Дело было в том, что, когда я поселился в доме по соседству с Энзо, я продолжил углубляться в сложную магию, чтобы как-то отвлечься от мыслей о Бонни. Это была жертвенная магия, и так как приносить в жертву волшебников я теперь не мог, мне приходилось искать альтернативные способы. Я стал разводить на своем дворе красных петухов, ведь они были неплохими кандидатами для моих целей. Каждое утро они орали в три горла, беспокоя всех соседей в округе, но только Энзо осмелился мне об этом сказать. Мы долго ругались с Сент-Джоном, особенно когда один из них забрался к нему на участок и загадил крыльцо. Закончилось все тем, что Энзо понадобилась помощь в которой без ритуальной жертвы было не обойтись, и он обратился ко мне. Не без издевок со своей стороны, я согласился помощь и потратил своего последнего питомца, и с тех пор их больше не заводил, так как перешел на другой уровень магии, а мы с Энзо поладили. - Ну вы и придурки! – до слез смеялась Лекси. - Так, солнце, смотри ты мне тут не роди раньше срока от смеха, - обнял ее Энзо. Друзья выделили мне диван в гостиной, так как их гостевая комната уже была переделана под детскую. Энзо даже нашел мне домашние треники и футболку, предупреждая, что не потерпит меня в одних трусах в одном доме со своей женой. Утром просыпаясь от запаха свежих панкейков, и я забыл, что не дома, думая, что Бон решила побаловать нашу семью вкусненьким. Иллюзия быстро развеялась, когда я услышал перешептывающихся хозяев дома. - Доброе утро, - наливала мне чай Лекси, когда я вышел из ванной. – Как спалось? - Кажется, я слышал, как ночью кто-то пробирался к холодильнику, - ответил я, и она растянулась в улыбке. - Это, наверное, Энзо, - лукавила жена друга. К двенадцати часам Сент-Джоны отправились на курсы для рожениц, а я позвонил теще и узнал, когда я могу поговорить с сыном. - Приходи через час, - ответила она. – Мы как раз вернемся с прогулки. Не теряя времени, я рванул в магазин за примирительным подарком для сына, и среди сотен тысяч волшебных игрушек выбрал летающего дракона, которого Ти мечтал получить на день рождение. Что ж, раз папаша накосячил, значит будет дарить его сегодня. Я немного помялся у порога собственного дома, прежде чем постучать в дверь. Когда Эбби впустила меня, я увидел, как Ти-Джей сидит на полу за журнальным столиком и что-то сосредоточенно рисует фломастерами. - Джей, твой папа пришел, - сказала ему его бабушка. Тот поднял на меня серьезный взгляд, и снова занялся своими рисунками. Я невольно улыбнулся, ведь этот жест так напоминал мне Бон, когда та на меня обижалась. - Привет, малыш, - приблизился к нему я, садясь на против. – Папа скучал по тебе. Что рисуешь? - Открытку для мамы, - прокартавил он, продолжая возить цветные каракули. - Я тебе тоже кое-что принес, - сказал я, кладя на стол игрушку. Зеленые глаза сына блеснули восторгом от желанного подарка, и он тут же притянул коробку с драконом к себе. Покрутив ее в маленьких ручках, он перевел неуверенный взгляд на меня. - Тебе нравиться? – спросил я его. - Да, - кивнул сын. - Сынок, ты прости, что папа напугал тебя, - осторожно начал я. – Я не хотел, просто очень переживал за твою маму. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя. Не обижайся на меня, пожалуйста. Я протянул руку, касаясь ладошки своего ребенка. Джей покрутил кольца на моей руке, что всегда привлекали его повышенное внимание, и сделал шаг ко мне. Я аккуратно притянул его в объятия, чувствуя, как тот обвивает мою шею, а также поток магии, что струилась под его кожей. Магии, которую я бы никогда не посмел у него взять, даже при огромном соблазне. - Ты заставишь летать дракона? – спросил он у меня, прерывая объятия. - Конечно, - с готовностью заявил я. Благо для детской игрушки магии понадобилось немного, ведь я еще не до конца восстановился от злополучной инъекции. Чертов Сальваторе. Тем не менее, видеть сына счастливо бегающего по дому за летающим ящером, делало сей факт менее неприятным. Магия, как никак вернется, главное Ти-Джей больше не смотрит на меня со страхом в глазах. - Я хочу поехать к Бонни, - сказал я теще. - Вчера я узнала, что ее выписка будет во вторник, - говорила она. – Нам с тобой нужно будет все подготовить к приезду Бонни и малышки домой, подключить друзей. - Кое-кому из них лучше и близко ко мне подходить – хмыкнул я. - Кай, ты обещал Бонни не делать глупостей, - напомнила мне Эбби. - Я обещал держать себя в руках, - ответил я. - Это одно и тоже, - сказала она. – Позволь Бонни самой разобраться со своей подругой. - Конечно, - фыркнул я. Раздражение от упоминания Кэтрин пробежало под моей кожей. Особенно когда зашла речь о том, чтоб Бон поговорила с ней лично. Я итак знал, чем все закончится, ведь Бонни простит свою бедную несчастную подружку, что так не везет в любви. Что в первый раз что ли моей жене закрывать глаза на косяки друзей? Нервно запустив руки в карманы джинс, что были на мне со вчерашнего дня, я натыкаюсь на бумажку с приемом к психиатру, и это не поднимает настроения. Что же, все-таки Пирс и правда лучше держать от меня подальше!