Двустороннее безумие

- Сехун, просыпайся, - легкий толчок в бок, и человеческий кокон, сплетенный из непонятно как вывалившегося одеяла вперемешку с пододеяльником, уныло заворчал, пододвигаясь к стене. После целого десятка всевозможных пинков, толчков и тому подобного, О упрямо продолжал лежать в постели, поплотнее завернувшись в реконструированное покрывало. Ведь время было раннее, стрелки на часах только-только показывали без пятнадцати шесть, и желание вылезать из своего убежища отсутствовало полностью. - Ну же, О Сехун. Вставай, давай! – голос не успокаивался, продолжая донимать макнэ EXO, на что тот лишь слабо пробурчал непонятную фразу в ответ. И лишь когда уже после трех обещаний о «пяти минутах» парень, пытающийся разбудить младшенького, куда-то ушел, Сехун смог выдохнуть, зарываясь с головой под одеяло, предварительно взбив рукой подушку и готовясь снова отправиться в мир сновидений. Однако заснуть во второй раз для макнэ оказалось непозволительной роскошью. Кто-то со всей силы дернул за край свисающего пододеяльника, из-за чего Сехун в мгновение ока оказался на холодном полу. Послышался негромкий стон вперемешку с ядовитым смешком. - Кай, это слишком подло, - хрипло просипел О, с нарастающим раздражением откидывая уже вконец вывалившееся одело. В ответ послышался уже полноценный заливистый смех, на что парень был готов придушить Чонина. Умеет же доводить. - Ты остался один, - Ким нарочно наступил на тушку свалившегося Сехуна носком, на что О в отместку попытался пнуть наугад, но, к глубокому сожалению, нога всего лишь рассекла пустое пространство. Кай, усмехнувшись выходке друга, присел на корточки, трепля младшего по голове. - Сухо уже бушует. Собирайся скорее, сегодня у нас много дел, - протянул напоследок Ким, закрывая дверь и оставляя сонного Се собираться с мыслями. Когда голова почти уже перестала гудеть после недосыпа и вчерашней танцевальной практики, а тяжелые веки, как казалось Сехуну, можно было почти без труда поднять, парень медленно встал, обхватывая себя руками и начиная с остервенением растирать замершие участки тела. За все время, что он пролежал на полу, холод успел пробраться в тело, пронизывая каждый сантиметр кожи. Отойдя полностью от состояния аморфной амебы, Сехун поплелся в ванную, на ходу бурча что-то недовольное про лидера. На голове, как потом увидел О в зеркале, царил сущий беспорядок: пряди, словно воронье гнездо, спутались в какую-то непонятную фигуру, из-за чего все последующие полчаса он пытался, если не привести свои волосы в божеский вид, то хотя бы придать им нормальную форму. Напоследок фыркнув собственному отражению, Сехун, шаркая ступнями, вышел на кухню, готовясь к разборкам в лице неотождествлённого, но все такого же непоколебимого лидера. Однако к его удивлению за стулом сидел только Кай, который почти ежесекундно отпивал из кружки кофе и что-то строчил в телефоне. Макнэ, нахмурившись, решительно подошел к Киму, ему, ой, как не нравилось, когда хен делал такие плохие вещи. - Эй, Ким Чонин! – от злости О даже неофициально обратился к парню, на что Кай одарил его удивленным взглядом, - О каком разгневанном Сухо ты мне говорил? Здесь ведь никого нет, все еще спят. Какого черта ты разбудил меня так рано? – Сехун разговаривал непривычно громко, сердясь на друга, казалось, что еще чуть-чуть и парень точно сорвется. И макнэ не знал, что здесь сыграло больше: усталость и раздражение от того, что в выходной он смог поспать лишь три часа или все же ревность к Каю. - Они уже уехали, - Ким отреагировал спокойно, слегка пожав плечами, будто коря младшего за его бесцеремонность, - а я остался с тобой, - почти сразу же добавил парень, буквально пригвоздив Се огромным гвоздем вины к полу. Макнэ никогда не кричал на Кая, но сегодня он просто сорвался. Было ужасно неловко и стыдно за свое поведение, ведь старший всего лишь хотел сделать, как лучше. Повошкавшись еще немного, Сехун сконфуженно сел за стол, беря в руки приготовленный Каем кофе. Чонин, усмехнувшись, снова уткнулся в телефон, в то время как О, с переменной частотой помешивая чайной ложкой, думал, что делать дальше. Молчание продолжалось бы еще долго, если бы макнэ все-таки не решил извиниться. - Хен, - как- то робко начал Се, утыкаясь взглядом в кружку и разглядывая ее до ужаса интересные стенки, - прости, что накричал. - парень исподлобья взглянул на Кая, проверяя его реакцию, - Я был не прав, прости, - О неловко поклонился, задевая кружку рукой и выливая добрую половину горячего напитка на стол. Кай же на это лишь по-доброму усмехнулся, помогая вытереть лужу, и потрепал младшего по голове. - Я все понимаю, Сехун, но к своему хену ты должен проявлять больше уважения. - танцор, весело улыбаясь, щелкнул макнэ по лбу, - Мы должны поспешить, а то Сухо из нас точно отбивные сделает, давай одевайся быстрей. Чонин одним махом допил содержимое кружки, подгоняя Сехуна на выход. Когда же оба парня вышли из общежития на улицу, машина с менеджером уже была на месте. - Скажи, хен, куда мы едем в такую рань? – О, забравшись в фургон, с серьезным до смеха лицом уставился на Кая, словно гипнотизируя его. - Сначала сделай лицо попроще, Сехун-а. - Кай, наконец, спрятал телефон во внутренний карман куртки, полностью включаясь в разговор, - Куда мы еще можем ехать? Конечно же на репетицию. О в ответ лишь кивнул, задумчиво проводя большим пальцем по губе. - Тогда почему так рано? – макнэ не унимался, смотря на Кима еще серьезнее, - Вчера нас отвезли в танцзал к трем, а сегодня в восемь утра, в чем причина? – Сехун пристально наблюдал за маленькими манипуляциями Кая. - Потому что с сегодняшнего дня мы начинаем репетировать вместе с SHINee, - Чонин, не отвлекаясь от разминки пальцев, еще раз переспросил у менеджера их расписание, потом кивнул и снова поворнулся лицом к макнэ. Сердце сделало кульбит, бешено стучась об стенки ребер, а потом замерло, будто и вовсе перестало биться. Лицо у Сехуна не изменилось даже ни на одно мгновение – все такой же спокойный и серьезный вид, вот только в душе будто мир перевернулсяся с ног на голову. В ушах же лишь эхом отзывается название группы: «SHINee». - Почему мы должны с ними тренироваться? – О попытался казаться как можно более спокойным, но Кай, замечая мимолетную дрожь, глухо усмехнулся, делая вид, что ничего не видел. - У нас совместный номер, уже забыл? – Ким попытался улыбнуться сквозь силу, но получилось довольно скверно, и он сам это понимает, - Ты лучше поспи, добираться будем долго, - наконец, Чонин не выдержал и, ссылаясь на дальнюю дорогу, закрылся козырьком кепки. Такой благородный скачок в настроении парня дико раздражает О. Кай всегда кидается из одной крайности в другую, заставляя макнэ мучиться еще сильнее. Поэтому сейчас Сехун просто продолжает молча думать о своем, стараясь не смотреть в сторону якобы засыпающего корейца. Потому что знает, о чем тот думает.Потому что знает, что ревнует Кая. Серые здания же сменяются одними за другими, нагоняя своего рода тоску и заставляя О углубиться в себя еще больше. С каждым метром сердце отзывается в груди еще сильнее, словно чувствуя приближение персонального безумия макнэ. Когда все это началось? Год назад или раньше? Когда он стал ненавидеть и корить себя за зарождение, как все говорили, прекрасного чувства? Семь месяцев назад, полгода? Когда сладкая тягучая боль, от осознания, что он полюбил парня, стала приносить незабываемое удовольствие вперемешку с острым ощущением экстрима и страха? Во время их последней встречи, когда Сехун впервые увидел его широкую улыбку и почувствовал тепло от чужой ладони? Порой макнэ казалось, что он сходит с ума, все дальше и дальше погружаясь в кисло-сладкий, как бы он охарактеризовал сам, соус отчаяния. Было ощущение, что его заживо зажарили, как какую-нибудь курицу или разделанную свинью, и полили, причем смачно, не жалея, этим самым соусом. "Почему именно парень? Почему именно он? Почему именно сейчас?" - такие глупые вопросы Сехун задавал себе не раз, коря себя за присущее ему простодушие. Хотелось взять и раздавить свои чувства, как какого-нибудь таракана, но почему-то сделать это было безумно жалко. При первой же их встрече О, наверное, сразу почувствовал, как сердце предательски сжалось, пропуская удары, а затем, будто бы оно было у олимпийского чемпиона, бешено-бешено застучало с удвоенной, нет, даже с утроенной силой. И все почему? А черт его знает. Просто Сехун был Сехуном, который просто-напросто влюбился в своего сонбэ. Все было предельно просто и ясно, как белый день, ну, если не брать в расчет все те маленькие детали, которые значительно усложняли его жизнь. Причем усложняли до безумия сильно. И все опять же из-за чего? На сей раз правильно, именно из-за Тэмина, ставшего его кошмаром. Машину качнуло в сторону, и Сехун отвлекся, немного искоса смотря на Кая. Чонин похоже действительно спал, немного наклонив вниз голову. Кадык поминутно подергивался от тряски автомобиля, отчего О нервно сглатывал, будучи не в силах отвести взгляд. Все, что было в Кае, напоминало макнэ Тэмина. Его губы, изгиб шеи, ключицы, длинные пальцы и божественные навыки в танцах. Сехун, глядя на Кима, всегда впитывал его образ до последней капли. Возможно, желание быть с сонбэ перенеслось на Чонина, с которым парень в последнее время почти не расставался. О знал, что обманывает друга, улыбаясь ему своей немного застенчивой улыбкой, держа его за руку и успокаивая, когда Кай плакал. Макнэ чувствовал, что это подло, низко и омерзительно так использовать парня. Сехун все прекрасно понимал, а Чонин этим пользовался, умело и безжалостно. И почему? Бинго, опять из-за Тэмина. Они с Каем дружили еще со времен трейни, и, черт его подери, О не понимал, зачем друг познакомил его со старшим. Как будто тот знал, что произойдет дальше, будто Ким хотел, чтобы Сехун так страдал, приходя к нему ночью от невыносимой и зудящей боли в грудной клетке, когда хотелось, но нельзя было, кричать во весь голос и рыдать, причем так, чтобы на следующее утро макнэ смог умереть от обезвоживания. Парень всегда считал Кима странным, ведь у него было много девушек, которые доставляли ему удовольствие по первому щелчку, а Кай выбрал его. И это было вовсе не потому, что он любил Сехуна, вовсе нет, просто Чонину нравилось наблюдать за все этим. Почему? Потому что Чонин был Каем, который любил все запутанное. А для Сехуна так оно и было: все обострившиеся чувства будто бы скручивались невидимой нитью, завязываясь в тугой узел, причиняя невыносимую боль при малейшем движении. О словно был бабочкой, которая запуталась в липкой паутине, не имея ни единого шанса на спасение. Ведь когда Чонин был с макнэ, тот заменял ему Тэмина, отчего на сердце становилось хоть немного, но легче. В такие моменты парень был действительно благодарен другу, но когда же Ким оставался наедине с Ли, макнэ всей своей душой ненавидел его. Почему? Да потому что в который раз парень просто ревновал Тэмина к Каю. Ревновал жгуче, ненавистно, кидая испепеляющие взгляды на репетициях, концертах и в общежитие. В такие моменты привычно спокойный Сехун становился самым настоящим волком, у которого забрали добычу, пусть и не его, но сам факт потери все равно добивал парня. И, несмотря на все это, О потом, как бы это глупо не смотрелось, все равно возвращался к Каю, не отходя от него ни на минуту. А все, опять же, почему? Да все потому что Чонин был портативной копией Тэмина. Кай знал и пользовался этим, как только мог. - Сехун-а, вставай, мы приехали, - тягучий голос вырвал О из своих размышлений, заставляя почти что растворившиеся мозги снова собраться в кучу. Дверь фургона громко захлопнулась, вовлекая макнэ в сплошной круговорот криков фанатов. Сехун мимолетно покосился в сторону только вышедшего Кая, который немного дерзко ухмыльнулся, показывая пальцем на вход . Конечно, мало того что знает, что у О сейчас разрыв сердца случится, так еще и издевается. «Браво, Ким Чонин, Вы, как всегда, на высоте», - с тоской думает про себя макнэ, уныло перебирая ногами. Шаг, еще один и еще. Эхо раздается гулким грохотом, словно гром посреди белого дня, от чего Сехуну становится еще более некомфортнее. Сердце бешено стучится, словно готово выпрыгнуть из грудной клетки, и это при всем том, что О еще даже не увидел объект своего вожделения. Сейчас от страха хочется заскулить, подобно последней подворотной шавке, и свернуться в комок, чтобы никто не видел его глаз, в которых плещется бездна отчаяния и боли, и трясущихся рук. Внезапно хрупкие плечи накрывают более сильные руки, легонько поглаживая, словно даря ложное успокоение. И от этого Сехуну хочется взвыть еще больше. Парень нервно сбрасывает ладони, вызывая едкий смешок, и быстрыми шагами направляется к приоткрытой двери. А затем, будучи в двух шагах, останавливается. Сзади подходит Кай, и О кожей чувствует, как он усмехается, словно спрашивая, что парень будет делать дальше. От былого смущения не остается и былого следа, и дверь с громким скрипом распахивается настежь. - Эй! Сехун, какого черта ты так опоздал? – Сухо, едва завидев пришедших, первым подходит к макнэ, высказывая тому целую тираду о уважении и пунктуальности. - И правда, Сехун, ты никогда не позволяешь себя такого, что-то случилось? –фраза вбирается в сознание, лишая О способности двигаться и думать. Нежный голос с едва уловимой ноткой беспокойства действует на парня как яд: медленно, но уверено пробирается под кожу, отравляя сердце и вызывая по всему телу дрожь. - Я забыл ему вчера сказать, - ситуацию разруливает Кай, но Сехун не может не то чтобы бросить Киму благодарный взгляд, у него сейчас сил не было даже на то, чтобы оторваться от улыбающегося Тэмина. - Простите, сонбенним, - после переброса нескольких фраз О, наконец, может выдавить из себя извинение, неловко улыбаясь и кланяясь всем участникам. В ответ слышится лишь непрерывный и чистый смех, от чего ноги макнэ подкашиваются еще больше, а сердце, кажется, и вовсе забывает о таком навязчивом слове "биться". - Терпи, - Сехун чувствует чужой шепот в шею, который хоть немного, но отрезвляет его. Всего одно слово Кая, и О снова возвращает способности бренного человека. Парень кидает, если не полный упоения, то вполне благодарный взгляд. Конечно, в душе он все так же ненавидит Чонина, но сейчас ему нужна была именно его поддержка, потому что сам Тэмин даже взглядом не повел в сторону макнэ. Менеджер хлопает в ладоши, обозначая, что репетиция уже началось. Первые час все шло довольно-таки спокойно для Сехуна: сначала все мемберы EXO просто тренировали свой собственный танец, получая нагоняи от постановщика, смеясь и перекидываясь шутками друг с другом. Тэмин же со своими одногруппниками тихо сидел в стороне, что-то увлеченно рассказывая своему лидеру и улыбаясь своей теплой улыбкой. О, глядя на старшего, часто запинался, путал движения, из-за чего остальные мемберы с непониманием и тревогой косились в его сторону. И лишь Кай знает в чем дело. - Соберись, ну же. - Чонин подходит во время пятиминутного перерыва, пока EXO перекидываются парой фраз со своими сонбэ, и почти вплотную прижимает Сехуна к стене, - Нашему Тэминни не понравится, если он увидит твое поведение, - Кай, не сдерживаясь, почти со всего размаха ударяет О в солнечное сплетение, поддерживая обмякшее тело, - ты должен играть лучше, мальчик мой, учитывая мою поддержку, - горячее дыхание опаляет кожу, вырывая здравый смысл с корнем. Сехун рвано выдыхает и, теряя опору, падает на пол. Чонин немного презрительно морщит нос, кивая в сторону Тэмина и, усмехаясь, манерно грозит указательным пальцем. Вдруг «Wolf» сменяет другая мелодия, которую макнэ знал до дыр, и тут начался персональный кошмар, который Сехун должен был дотерпеть до конца. Мало того что комната была, ну, максимум семь на семь метров, так еще и при первом движении танца Тэмин делал выпад прямо в сторону О. И сейчас даже угрозы Кая не могли подействовать на парня должным образом. Ли Тэмин стоял всего лишь в одном шаге от лица Сехуна, и это было мучительно больно. Макнэ с такого расстояния мог разглядеть даже отчетливо видневшуюся, причем только именно с его обзора, мимолетную венку, капли пота, которые аккуратными бусинками стекали по белоснежной коже, задерживаясь в ямочках ключицы. Казалось, что он даже может дотронуться до своего сонбэ, зарываясь в его волосах. Сехун безмолвно страдал, чувствуя, как внутри кто-то словно разжигает костер, опаляя огнем все внутренние органы парня. Слышать дыхание старшего, ловить подмигивающие взгляды и чувствовать его тепло - вот что разрывало душу на куски, отбрасывая разум в недосягаемые пределы. И это мучение повторялось раз за разом, почти до самого вечера, пока парни не закончили репетицию. Часы, проведенные в этой комнате, казались О сущим адом, а Тэмин в конце лишь перекинулся парой фраз с Каем, издали махая Сехуну рукой, сердце сжалось еще сильнее. Ведь это трудно: любить так, словно Ли был кислородом для О, без которого он точно умрет, и молчать, заперев душу и рот на замок, фальшиво улыбаясь и притворяясь, что все отлично. Держать все в себе, избегая прямых, полных непонимания и беспокойства взглядов и разговоров с Луханом, объятий Сухо и разъяснений Криса. Но, как считал Сехун, он был сильным мальчиком, не рыдающим из-за своей безответной любви, именно поэтому даже по приходу в общежитие, парень просто ушел к себе комнату, мотивируя это "большой усталостью". В последнее время О редко общался с мемберами, потому что все, что сейчас ему было нужно – это кровать и тишина, такая гробовая, чтобы он смог услышать звук собственного лениво бьющегося сердца. Пружина тихо скрипнула, будто пуская к себе уставшего парня. Глаза неприятно пощипывало, но макнэ, стойко решив, что плакать он не будет, серьезным и опустошенным взглядом буравил пустующие стены, стараясь ни о чем не думать. - Сехун? – буквально через пять минут безмолвного спокойствия тихий стук и слегка поскрипывающие половицы заставили парня вздрогнуть, потому что О прекрасно знал, кто к нему пришел. Край кровати немного прогнулся, и шею вновь обдало до одури знакомое и изученное горячее дыхание. - Тебе больно? – вопрос, заданный медленно, словно пришедший смаковал ядовитые слова, плюя ими прямо в истерзанное сердце, застал врасплох, отчего желание разрыдаться в голос возросло настолько, что Сехуну пришлось силой прикусить нижнюю губу. Кай наклонился еще ближе, зарываясь лицом в волосах О. - Зачем? – Сехун собрал силы и задал всего лишь один вопрос, будучи не в силах даже отстраниться от Чонина. - Ради удовольствия. - Ким неожиданно резко встал, а О лишь сильнее сжал зубы, поджимая под себя ноги, - Знаешь, что когда горишь интересом, результат потом подобен небывалому оргазму? – макнэ молчал, все еще сдерживал прорывающиеся слезы. Чонин казался ему безумцем, который обязательно добьется своего, - Ты любишь Тэмина, который до мозга костей натурал, а остаешься все равно со мной. Каждый день ты вглядываешься в мое лицо, изучая его до последней черты. - Ким громко выдохнул, словно предвкушая дальнейшие события, - Мне жутко любопытно, до чего ты опустишься лишь бы видеть его во мне, - Кай все так же резко навис над Сехуном, слизывая соленую дорожку слез, - ведь, если тебе ничего не светит с Тэ, можно использовать и меня, да? – парень звонко рассмеялся, нежно проведя длинными пальцами по щеке О. Сердце ухнуло, громко ударившись о стенку ребер, и макнэ просто не мог себя больше сдерживать. Мужчины не плачут? Забудьте. Когда им трудно, они ревут еще хлеще, чем малые дети, а сейчас О было очень трудно. Так трудно, что когда Сехун всхлипывал, вытирая стыдливые дорожки слез, прикосновения Кая заставляли его тело биться током, отзываясь на каждый мимолетный жест коктейлем из смешанных чувств. Ведь Кай был портативным, карманным Тэмином, а большего О и пожелать не мог. Сехуну было глубоко наплевать на то, что Чонин использует его, потешая свое собственное самолюбие, пуская ядовитые когти все глубже и глубже в мальчишеское сердце. Ему было все равно до рваной, никак не хотевшей зарастать, кровавой раны, которая гноилась, потому что, как бы глупо это ни звучало, именно Ким был его пероксидом водорода, заживляющий ошметки так называемого сердца. Когда любишь до дрожи в руках, сходя с ума лишь по одному упоминанию, становится неважно с кем именно ты проводишь время телом и разумом, главное, что творится у тебя на душе. А в Кае макнэ видел Тэмина, с упоением и безумием представляя того рядом с собой. Ведь большего Сехуну действительно не надо было. Потому что ревность к Каю давно исчезла, соединяя два имени в одного человека. И это было его главной проблемой: замкнутый круг, который так никогда и не закончится, причиняя им обоим лишь еще более сильную боль. *** - Говоришь, тот парнишка влюблен в меня? – Тэмин, ставя на паузу очередной трек, с укором смотрит на друга, который совсем недавно рассказал ему "страшную тайну". Макнэ SHINee никогда и не подумал бы, что тот стеснительный и отрешенный мальчик, с которым Ли познакомился еще год назад, окажется не той ориентации. Лишь после объяснений, сопутствуемых эмоциональными всплесками рук, Тэмин все понимает, недовольно глядя на друга. - Чонин, нельзя так над ним издеваться! Он ведь действительно может подумать, что у него есть шансы, - кореец покачал головой, глядя на веселящегося Кима. - Если тебе будет спокойнее, то я возьму его на себя. - Кай поудобнее уселся в кресло, не переставая нагло улыбаться, - Будет весло наблюдать, как он начнет страдать от осознания своей первой нетрадиционной любви, - парень громко щелкнул пальцами, заставляя Тэмина вздрогнуть и укоризненно покачать головой, нахмурив брови, - хоть сейчас сходство с тобой принесет мне настоящую пользу, - хищная ухмылка расползлась на лице корейца, отчего Ли мог только обреченно вздохнуть, позволяя другу делать все, что ему вздумается. В конец концов, это были далеко не его проблемы. Кай же после окончания репетиции с Тэмином, продолжал сидеть на холодном полу, не переставая тоскливо улыбаться. Если Ли так быстро согласился, наивно думая, что Ким врет, то он глубоко ошибался. Ведь Чонину действительно интересно, какой путь выберет Сехун. Ему взаправду будет любопытно наблюдать за мучающимся макнэ. И все почему? Да потому, что он – его личное двустороннее безумие.