- Разлюбил тебя, афишами посрывал! - Да понял я, что ты. Прости, что снюсь. И молчит, выдыхая шелковый дым устало, И уходит, как из запястья уходит пульс. И смеется. А все слова с тех пор - паразиты: Мертворожденными в горле встают комком.
"И даже сейчас все напоминает о той осени", - сполз по мокрой кирпичной стене и прикрыл лицо руками, наплевав на чистоту одежды. Но ты опустился рядом и обнимаешь, вместо того, чтобы ( как я предчувствовал глубоко в себе), уйти. Это не в моих привычках - присваивать что-то лично себе, так пусть и эта выдумка будет разделена между нами. И я никогда не умел разрывать отношения окончательно, а к тебе можно возвращаться бесконечно, по крайней мере, так мне хочется думать сейчас. Слишком картинный ливень давно стекает с волос по щекам, скулам, за шиворот. Если бы на бумагу можно было вставить фотку из памяти, я бы рассказал тебе намного больше. Все равно бьет крупная дрожь, хоть я и посчитал достаточным зарыться носом в ворот твоей куртки. В голове всплывают все воспоминания связанные с нами. Я не смог избавиться от них раньше, не могу и сейчас. Хоть память всегда причиняет мне много боли. Что же еще остается - обнимаю в ответ; на тыльную сторону ладони изредка аккуратно сползают прохладные капли . А ты теплый. Да какой там снег? Невольно улыбаюсь.Никого не жду, не думаю ни о ком. Потихоньку учусь не плакать и высыпаться. И луну в небеса подкинули медяком, Положив на ноготь большого пальца.
- Откуда она? - вертишь в руках ручку "Parker", которая год с чем-то валялась на журнальном столике вместе с немалым количеством небрежно разбросанных бумажек, журналов, карандашей. - Купил по глупости, - неуверенно отвечаю, я и сам как будто бы первый раз в этой квартире, но хотя бы помню, где стоят чашки и какой ключ к какому замку подходит. Сидя на старом обеденном столе, который был завален всяким хламом типа старой одежды и использован явно не по назначению, я понемногу вспоминаю эту квартиру еще в то время, когда в ней кто-то жил. На другом столе, бывшем компьютерном, в горе тетрадей и книг можно заметить несколько пустых пачек от сигарет, а в глубине стола, наверное, до сих пор стоит полная пепельница, которую я не отнес на кухню год назад. Единственная в квартире комната выглядит как после разгрома грабителями, только ничего не тронуто, а просто перерыто. Как же быстро нужно было тогда собираться? Что-то сжимается в районе солнечного сплетения. - Чай остынет, - еле заметно улыбаешься, указывая взглядом на чашку, стоящую рядом со мной, а пальцами судорожно сжимаешь пододеяльник с дурацким принтом.Все томлюсь вроде в перспективах каких-то муторных, Но всегда упираюсь лбом в тебя, как слепыш. Я во сне даже роюсь в папках твоих компьютерных, Озверело пытаясь выяснить, с кем ты спишь.
Здесь все по-старому, но об этом знаю только я. Мы оба пришли уже в кем-то обжитое, но заброшенное место, случайно наткнулись на закрытые двери, закрыли их изнутри и, - оказались в однокомнатной осени. Да ладно, просто цветовая гамма и тяжелый воздух давно не проветриваемого помещения родили такие впечатления. Пока из окон лоджии (которая на кухне) видно хоть лоскуточек серого неба - можно не беспокоиться; еще не зима. Присаживайся где хочешь, я заварю тебе сладкий чай, угощу сигаретой, только сказать нечего. А этот беспорядок мне скорее идет - высохшие после дождя волосы растрепаны, свободная футболка сползла и обнажила левое плечо, показывая острую ключицу и немного женственную осанку.Ты так раньше говорил. А сейчас? Молча, испытываешь меня, усевшись по-турецки на разложенном диване, накрывшись пледом, коих тут несколько, также как и подушек, и пьешь этот самый сладкий чай. Сидишь in front of me - обогрел, мысленно уговариваю остаться. Разве не так поступают с гостями? Только спать придется на одном "ложе", ну мы вроде и не брезгуем. Продумываю план самоконтроля, из-под челки украдкой за тобой наблюдаю; через несколько секунд резко меняю объект наблюдений на кресло, стоящее рядом с диваном - ты все таки почувствовал на себе мой взгляд. Становится томно и неловко от затянувшейся немой сцены, боюсь что-то предпринимать, но переборов себя, поднимаю глаза на настенные часы. Пол одиннадцатого. В это время мы обычно убиваем время в сети, но сегодня мы встретились при других обстоятельствах. Начинаю подумывать о том, что это сон. И до сих пор не проронив ни слова курим противный яблочный кисс - единственное, что нашлось среди других пустых пачек. Ни ты, ни я не в курсе, что творится на улице, идет ли до сих пор дождь, насколько стемнело. Еще ты не знаешь, что окна этой квартиры выходят на лес, которого с утра наверняка не будет видно из-за тумана. И, видимо, никому не нужно раздвигать пожелтевший, когда-то белоснежный, кружевной тюль. Если бы не часы, не обращали бы внимание и на время. Мысленно собираю себя в охапку, спрыгиваю со стола, подбираю с пола пульт и, залезая на диван поближе к тебе, нажимаю кнопку "вкл."