Спасательный круг

Что-то внутри надломилось — и пусто. Зовёшь меня ангелом, а в душе моей тускло. Стал моим дьяволом — воскреси мои чувства. Дарен уже третий час валялся без дела в своих покоях. Он думал о Корделии. Но это отнюдь не светлые думы о том, как же она прекрасна или как загладить свою вину. Мужчина рассчитывал, в какое время лучше приблизиться к ней, как её отвлечь и заманить в свою комнату. Все козыри при нём: порошок, полученный от Белинды, покоился в кармане чёрных брюк, ожидая своего часа. Без своих сил ведьма станет обычной девушкой, которая физически куда слабее его самого. Казалось бы, хоть сейчас зови поговорить. Делия по природе своей, несмотря на выученную осторожность, довольно наивна и точно поведётся на его виноватое личико и фальшивые слёзы. Если понадобится, он встанет на колени, лишь бы задурить её светло-карамельную головку. Хотя Верховная, стоящая перед ним на коленях, смотрелась бы куда более возбуждающе и органичнее. Так что же мешает встать и пойти за ней? Мистер Лэнгдон. Этот возомнивший себя властелином всех живых выблядок с самого утра глаз не спускает с ведьмы. Дарен всегда отличался наблюдательностью, и этот день не стал исключением. Когда актёр только прибыл на аванпост, решил, что управляющий подкатывает к девушке, причём такими же методами, как и сам Кинг, ведь Корделия постоянно шарахалась от него. Но присмотревшись, он понял, что женщина вовсе не боится Майкла, она злится. Злится и смотрит так, будто пытается что-то в нём разглядеть, что-то понять. Лэнгдон же в свою очередь в первую неделю выглядел так, будто ведьма — первый кандидат на вылет. Дарен сделал вывод, что они были знакомы до апокалипсиса и что, скорее всего, враждовали. Теперь мужчина, по истечении почти месяца, перестал что-либо понимать, потому что что-то поменялось. Менялось с каждым днём едва заметно и плавно. Эти двое научились сосуществовать. Девушка не убегала сразу после приёма пищи, отвечала на вопросы руководителя, пусть сухо и скомкано, но всё же. Они переглядывались за столом, он едва заметно коварно улыбался, а Делия презрительно поджимала губки и отворачивалась, впрочем, посматривая на него снисходительно либо же с интересом, в то время как Майкл ловил каждое её движение. И вообще, если случалось так, что Верховная и командующий что-то вдруг публично обсуждали за столом, никто вокруг ничего не понимал, будто они говорят на совершенно другом языке, какими-то аллегориями и намёками. А на сегодняшнем завтраке мужчина внимательно разглядывал самого Дарена, да так враждебно, что парень подумал, что натворил что-то незаконное, как будто тронул что-то чужое. Из рассуждений брюнета вывел до одури приятный, льстивый голос: — Решайся, Дарен. Ты делаешь всё правильно. Она должна подчиниться тебе. Он огляделся и понял, что находится в абсолютной темноте, а слащавый женский шёпот раздаётся будто бы из ниоткуда. — Кто ты? Где ты находишься? — парень вертел головой в разные стороны, но натыкался лишь на беспросветную темень. — Тебе не стоит видеть меня, красавчик, важно слышать и осязать, — мужчина ощутил, как кто-то прикасается к его шее будто бы губами. Холодными и мерзкими, но прикосновения, похожие на поцелуи безумно возбуждали, — Нравится? — Очень. Так чего ты от меня хочешь? — он прикрыл глаза, дрожа от подсознательного страха неизвестного и, в тоже время, подаваясь на встречу невидимым рукам, что оглаживали его торс, спускаясь ниже. — Ты собираешься убить Корделию. Я пришла подбодрить тебя. — Я…о Боже, — темноволосый закусил губу и пытался поймать несуществующие пальцы, расстёгивающие ширинку штанов. — Собираюсь. Эта сучка слишком много корчит из себя. — Чем она тебя так задела? — Прикидывается недотрогой. Смотрит так, будто я подзаборный выродок или последний нарик, недостойный её внимания. Она же серая мышь, я должен быть пределом её фантазий. — Но ты же не конченый выродок, ты избранный. У тебя королевская фамилия, ты красив, умён, силён и сексуален. Я бы выбрала тебя на её месте. Ты согласен со мной? — Согласен. Ты во всём права. Вдруг стало холодно. Атмосфера изменилась, а предположительно девичьи ручки исчезли с его тела. Тон стал холоднее и ниже. — Тогда почему же она даёт этому выскочке Лэнгдону, а не тебе? — Что? — Дарен поднялся с постели. — Сладкий, ты действительно думаешь, что Верховная такая непорочная неженка? Да они, будь уверен, испробовали не одну кровать здесь. Представь, как твою игрушку берёт этот мальчишка, как выжимает из неё все соки, как они трахаются в твоей постели, пока ты ночуешь у Бэтти. Он насмехается над тобой, Дарен. Разве Джессика и Альберт хотели видеть тебя таким униженным? — Откуда ты всё это знаешь?! Откуда знаешь про родителей? — его всё это не столько пугало, сколько начинало бесить. — Я всё знаю, красавчик, потому что я немного демон, но неважно. Иди и покажи Корделии, кто здесь главный, кем она должна восхищаться, забей, наконец, эту стерву. Дарен увидел костлявую чёрную кисть с паучьими пальцами, указывающую на дверь. — Но Лэнгдон следит за всеми на аванпосте… — О, не переживай, малыш, мы отвлечём его. *** — Опять опаздываешь, Майкл, в который раз, — раздался осуждающий раздвоенный хрип. — Небось опять ухлёстывал за этой ведьмочкой, -приятный баритон ответил первому говорящему. — И что он нашёл в этой вертихвостке, — прозвучал третий голосочек, тот же, что разговаривал с Дареном пару минут назад. — А что, я бы с ней поразвлёкся, вполне изящная куколка, — задумчиво отозвался второй говорящий. — Заткнитесь, Господа, я всего лишь писал отчёты, — максимально сдержанно ответил всем Майкл — не думаю, что мисс Верховная посмотрела бы на тебя, Астарот. — Как будто она тебя смотрит, — могло показаться, что он ответил обиженно, но это было лишь игрой. — Ещё подеритесь за неё, идиоты. Лэнгдон, какого чёрта, скажи на милость, Корделия ещё жива?! В прошлый раз ты чуть ли не клялся, что убьёшь её, — самый первый собеседник, кажется, негодовал изо всех сил. Внешний вид Вельзевула внушал страх любому обычному человеку. Глаза у этого существа были точь в точь, как у мухи: большие мутные пузыри, лишь с маленькими красными точками. Вместо носа хоботок, как у насекомого. Кожа и мышцы отсутствовали, вместо них был серый скелет с проглядывающимися внутренностями. Из покрытых чем-то липким, вязким, похожим на дёготь, рук торчали шипы. На демоне была кровавая накидка, а крылья, огромные, сюрреалистичные, опять же, как у мухи, нервно теребили воздух вокруг. Рядом с ним пахло затхлостью и сыростью. — Чего ты так волнуешься? Я могу убить её в любой момент. Во-первых, я не совсем понимаю, к чему это всё приведёт. Во — вторых, Корделия ещё не вернула мне мою мисс Мид. Майкл с весёлым разочарованием подметил, что задаёт вопросы в стиле той самой Верховной. Кажется, он неосознанно учиться у неё думать головой. И чем больше думает, тем больше понимает, что попал с обеих сторон. Что с блядской Делией, что с демонами. — Ты тянешь время. С какого хрена ты взял, что можешь сам распоряжаться процессом? То, что мы позволяем тыкать нам, не значит, что ты тут шишка. Никогда бы не подумала, что сын Сатаны окажется бесхребетным хлюпиком. Жалкий мальчишка. Да с такой ангельской мордашкой разве что сатанистам сказки рассказывать, максимум. Аграт была красивой полуголой рогатой женщиной с длиннющими змеями вместо волос. Она возомнила себя богиней, по факту являясь демоном проституции, и Майклом воспринималась как заносчивая шлюха. — Закрой свой рот! Кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать?! В отличие от вас, я могу находиться в мире живых и взаимодействовать с ними, пока ты сидишь в этом дерьме. — Девочки, не ссорьтесь. Ну что же вы? Мы все собрались ради одной цели. Вельзевул, Аграт, не наезжайте на мальчика, пока он всё ещё нас единственный шанс. Астарот, впрочем, был единственным, за исключением Антихриста, кто выглядел как человек. Неимоверный красоты брюнет с красными глазами, выточенными, заострёнными скулами, прямым носом и пухлыми, тёмно-вишнёвыми губами. Он весь был холёный и крепкий, но в меру. Облегающий чёрный костюм сидел великолепно, галстук-бабочка смягчал строгий образ, а мягкая улыбка придавала обаяния. На голове красовалась чёрная корона. Он, наверное, и сам забыл, каков его истинный облик. Астарот был обаятелен, умён и талантлив во всём. Он повиелевал змеями и мог ответить на любой человеческий вопрос. Из-за, можно сказать, дара истинного зрения, был в смятении больше всех. Потому что чутьё подсказывало, что пока жива одна девушка, их влияние на Майкла сильно приуменьшается. Он заговорил: — Майкл, эти двое имеют в виду, что мы — самые сильные и влиятельные демоны в преисподней. Твоя сила ни что в сравнении с нашей, но только здесь. Когда-то очень-очень давно ведьмы отреклись от служения нам и заперли Люцифера со своими слугами в пределах Ада. Апокалипсис — чтобы тебе не говорили сатанисты и мисс Мид, служит не только погружением во тьму всего человечества, но и истреблением ведьм. Нет, если хочешь, можешь оставить некоторых, но сама Верховная должна быть мертва или заперта в Аду. Со смертью Корделии мы сможем выбраться на поверхность, расширить свои здешние территории и наблюдать за страданиями смертных. Избранные, выжившие при апокалипсисе, те, кто сейчас в твоих убежищах, станут нам либо соратниками, либо слугами. Те, кто уже умер, подвергнутся новым пыткам. Реки боли и крови должны затмить собой планету. Но пока что мы лишь разжигаем огонь для Дьявола. И кстати, мы можем лишь на время выбираться на поверхность, но поверь, этого хватит, чтобы испить крови милой ведьмочки и стать в разы сильнее. — Ну, ну, ты не всё сказал, — подметила Аграт. — Ах да, есть ещё один способ. Королева ведьм может присоединиться к тебе, если тебе хватит обаяния склонить её к такому. Тогда ей позволено жить. Выполни все условия, Майкл, и станешь властителем части Ада. — Для начала я должен собрать всех выживших в один аванпост. — Не тяни с этим, малыш. — Да пошла ты. К чему всё это, скажите? Я ни в коем случае не против, но мне неясно, для чего. — Ты позже узнаешь, Лэнгдон. Свободен, — жёстко произнёс Вельзевул, превратившись в огромную белую муху и улетая с места встречи, стен города Дита. Остальные просто испарились. На прощание Астарот шепнул: «Если умрёт Верховная, заклинание спадёт с мисс Мид, и ты легко сможешь найти её» Майкл опёрся на стену и сложил руки на груди, наблюдая за низшими бесформенными существами, ползающими вдоль грязных болот. У него было ощущение, что он никто. Ноль. Абсолютное ничтожество. Разве будучи маленьким обиженным ребёнком, каким он встретил мисс Мид, он мог знать, чем его обиды и амбиции обернутся? Антихрист желал уничтожить мир, возвести новый и стать в нём королём. Хотел признания. Хотел лишь, чтобы его, наконец, приняли. И решил: либо его примут все, либо никто. Мириам, ставшая ему матерью, внушала, что он избранный, что он самый лучший, и если вдруг у парня появлялись какие-то сомнения насчёт того, стоит ли игра свеч, моментально их развеивала. В его затуманенной пеленой власти и почитания голове была картинка, где он на троне, а простые смертные подносят ему дары. А оказалась, что он каких-то там дьявольских подстилок освобождает из Ада, и они диктуют ему, как поступать. Это противоречило его максималистской свободолюбивой натуре. В его природе подчинять, ну может, защищать некоторых, но никак не подчиняться. Да и к чему это всё? Хорошо, мир погрузится в преисподнюю, он будет править какой-то частью. Опять же, почему не всем Адом? Что за полумеры? Он достоин всего. Ну и что дальше? Демоны будут просто смотреть, как мучаются все вокруг? Разве в этом есть смысл? Антихрист думал, что это его игра, его шахматная партия со всеми людишками, унижающими и презирающими его, а на деле он даже не ладья, просто пешка. Достаточно важная, чтобы пока не сбивать её, но в сущности никакой самостоятельности не имеющая. Да и какой король без королевы, если уж на то пошло? Королева. Корделия. Это имя отдавалось приятным покалыванием, а иногда тугим узлом в животе или нежной, наползающей на лицо вопреки здравому смыслу, улыбкой. Эта ведьма с каштановыми большими глазищами явилась хрен пойми откуда и с лёгкой руки спутала все карты. Майклу казалось, что если в нём и есть человечность, то вот она. С большими, цвета ранней осени, пушистыми локонами, в разных нежных платьицах и скромной улыбкой. Впрочем, такая же инфантильная, как и он сам, люди не зря влюбляются в похожих на себя. Он зло. Она добро. Всего лишь две стороны одной медали, но никак не абсолютно разные. Майкл упорно убеждал себя, что она его бесит, раздражает, отравляет его жизнь, но именно она вместе с ещё парочкой некогда дорогих ему лиц снилась в самых страшных кошмарах. Практически каждую ночь он видел либо поражение от её рук, отчего просыпался с мыслью о мести, либо победу над ней, отчего вскакивал с ощущением ноющей пустоты в области сердца. Он совершенно запутался. Нужно окончательно решиться и убить её, да? Почувствовать, наконец, отсутствие всяких преград, сбросить камень неопределённости с души и идти дальше к разрушению немногочисленного оставшегося живого. Вкусить выигрыш. А вместе с ним осознать, что этой воодушевляющий улыбки больше не будет, что мелодичный голос никогда не скажет ему, что всё ещё есть шанс измениться, что он прежде всего человек. Никто не даст ему звонкой пощёчины и не одарит нежным прикосновением к щеке, не поспорит о тьме и свете. Как ночью в его комнате. Никто не смотрел на него так, как она. С болью, непониманием и нежностью одновременно. В эту ночь Майкл получил, как и хотел, частичку её сочувствия, ощутил на себе мягкий бархат шелковистой кожи и понял, что ему мало. Что теперь не в силах противиться собственным чувствам и рискует безрассудно забить на всё вокруг. Мужчина задумался над тем, что же в Верховной, маленькой напуганной, закомплексованной Верховной, а по другому он её с трудом воспринимал, могло привлечь. Сила. Сила идти против течения. Не приклоняться злу, а бороться с ним, когда, кажется, бороться бесполезно, абсурдно и глупо. У неё уже нет этой энергии, нет помощников, а она всё продолжает, чёрт возьми! И в таком состоянии, когда ведьма на грани, Антихрист легко смог бы её уничтожить. «Если бы у меня был второй шанс, я бы продал целый мир за её улыбку и за возможность снова быть рядом с ней» — всплыли в памяти слова её бывшего мужа. Хм. У Хэнка не оказалось второго шанса, и Лэнгдону казалось, что он совершает ту же ошибку, что и охотник. И пойди он до конца, у него тоже не будет второго шанса. *** — Корделия, можно тебя на пару слов? — она услышала смущённый голос Дарена, когда проходила возле его комнаты. — Дарен, я не думаю, что нам есть, о чём поговорить, — девушка нервно перебирала руками подол коричневого длинного платья с белым воротничком. — Пожалуйста, это очень важно. Я не сделаю тебе ничего плохого, клянусь, — актёр выглядел таким виноватым, что Делии невольно стало жаль его. Ну оступился разочек, взял на себя слишком много. Она постояла несколько секунд, но, увидев слёзы в серых глазах, сдалась. — Ладно, только ненадолго, — ведьма шагнула в его покои, прикрывая за собой дверь. — Ненадолго не получится, сладкая, — с безумной улыбкой он припечатал её руки над головой, прижимая к стене и, прежде, чем та успела что-либо сообразить, высыпал ей в лицо какой-то голубой порошок из пузырька. — Пусти, мерзавец, иначе я… — Иначе что? Эта штучка на время лишила тебя сил, теперь ты всего лишь женщина. — Дарен, прошу тебя, — ведьма действительно не могла сделать чего-то даже простейшего, даже зажечь свечи. — Просишь? О, теперь ты не такая дерзкая. Что, без своих заклинаний страшно стало? Я же говорил, что моей будешь! — он схватил её за волосы и швырнул на кровать, садясь сверху. Девушка вырывалась, за что получила размашистую пощёчину. — Ну что ты строишь из себя недотрожку? Думала, я не узнаю, как ты трахаешься с Лэнгдоном по углам? — мужчина навис над ней, вселяя нешуточную панику. — Что ты несёшь? Остановись! — слёзы потекли по щекам, когда он разорвал на ней платье. — Почему он, Корделия?! Почему? Отвечай! — парень ударил кулаком по изголовью кровати, заставив вздрогнуть и сжаться — Послушай, Дарен, умоляю, ничего не было, клянусь. Давай поговорим, прошу. — Нееет, крошка, я тебе не верю, даже не пытайся. Ведьма вырывалась изо всех сил, отчего пришлось вывернуть ей руку. Хруст и дикий крик. Кажется, рука сломана. — Да перестань же ты орать, тварь, — удар по лицу, кровь из носа. Корделию трясло, она была уверена, что умрёт сегодня. Оставалось в бреду шептать «остановись», что неимоверно злило Дарена, который бил её, кажется, везде. Он не спешил оставлять её полностью без одежды и приступать к основному. Наслаждался беспомощностью своей жертвы. В штанах было тесно от желания. *** — Итак, спешу сообщить вам и прошу передать всем отсутствующим, что через пару дней я подведу итоги месяца, и кто-то из вас умрёт, — Майкл, вернувшийся со своих переговоров, окинул взглядом всех, останавливаясь ненадолго на Флойде и его англичанке, которая выглядела чересчур взволнованной и провинившейся, что странно, мельком зыркнул на Миртл с Николя, которых, впрочем, не убьёт, иначе рискует напороться на гнев Делии, чёрт её раздери, Эйдена, по той же причине живучего. Нет, напрямую он, конечно, не признавал вышеупомянутого, но подсознание не обманешь. Алекс и Бэтти в принципе никому ничего не сделали и служили украшением здешней серой действительности. — Где Дарен и Корделия? — Антихрист посмотрел на рыжую женщину в надежде услышать ответ. — Наверное, Корделия в своих покоях. Ей нездоровилось с утра. — Хорошо. Где Дарен? — теперь ответ ожидался от Бэтти, которая лишь пожала плечами. — Эйден, сходи в его комнату и пригласи к ужину, если он там. Миртл, будь добра, приведи Корделию. *** — Дарен, мистер Лэнгдон приказал срочно явиться к ужину, — наркоман постучал в запертую дверь. — Сейчас буду, — сухо отозвался актёр, закрывая ей рот ладонью. — Чёрт, не успел, — он только собирался снять с неё нижнее бельё, как в дверь постучали. — Скажешь кому-нибудь — сдохнешь этой же ночью! Дарен одел на неё разорванное на груди платье и, убедившись, что в коридоре пусто, вышвырнул за дверь, идя вперёд. *** — Корделии нет в своей комнате, её нигде нет, — садясь на место рядом с вернувшимся Эйденом, взволнованно отрапортовала Миртл. — Всё в порядке, Миртл, я просто отходила ненадолго. Мистер Лэнгдон, я очень плохо себя чувствую, поэтому отлежусь в своих покоях, простите. Миртл, приятного аппетита, даже не думай за мной ходить, мне нужно побыть одной, — вот, что услышали все за столом, но самой девушки видно не было. Корделия стояла, опираясь здоровой рукой о стену, согнувшись пополам, выдавливая максимально похожий на благожелательность и радость тон. Пришлось стискивать зубы, чтобы никто не услышал нотки надрывных слёз в голосе. Девушка никогда не чувствовала себя настолько униженной. Чёрт, как же омерзительно было ощущать поцелуи этого ушлёпка на своей шее. Что она такого сделала всем этим маньякам и маньячкам? Она же дружелюбна со всеми, вежлива, внимательна. Чем ведьма заслужила такое?! Что-то оборвалось внутри неё. Здравый смыл покидал измученное сознание и закралась одна интересная мысль. Но она выкинет её из головы, когда придёт в себя. Главное, дойти до комнаты. Извилистую дорожку до лестницы она кое-как преодолела, пробираясь по стеночке, но перед лестницей на второй этаж застыла. «Чёрт, чёрт, чёрт, только бы никто не увидел». Майкл нутром чуял, что-то не так. Он слышал, что Верховная говорит через силу, и удивлялся, как Миртл с Эйденом этого не заметили. Он под гул разговоров тихо встал и удалился, направляясь в её покои. Дойдя до лестницы, он остановился. Глаза округлились, рот в удивлении и шоке приоткрылся: Верховная склонилась над ступеньками, тяжело дыша. Платье на спине и груди разорвано, на рёбрах виднеются ужасные синяки и кровоподтёки, по всему телу явные следы чужих пальцев. Роскошные локоны спутаны, а под глазом синяк, губа также разбита. — Корделия! — он ринулся к ней, но она шарахнулась. — Не смотри…пожалуйста, — девушка попыталась поставить ногу на ступеньку, но в глазах плыло, и она промахнулась, собираясь шлёпнуться и окончательно убиться. Майкл поймал её и с помощью трансмутации поднялся в её комнату, осторожно, медленно опуская девушку на кровать. Делия закричала, и он обратил внимание на сломанную в области локтя левую руку. Антихрист взволнованно смотрел на израненное тело, боясь даже прикоснуться, не зная, с чего начать залечивать это всё. Его лицо скривилось от боли и дикой злобы. Грёбанный ублюдок всё-таки тронул её. Чёрт, каким же извергом надо быть, чтобы сотворить такое, да ещё и с кем? С самым безобидным человечком в этой гнилой тюрьме. В том, кто это, сомнений не было. Девушка попыталась натянуть на себя одеяло, но тело совершенно не слушалось, каждое движение отзывалось так, будто её ножами режут. Она прикусила губу, чтобы не разрыдаться. — Тише, милая, потерпи немного. — он сжал её пальцы в своих. — Майкл, всё хорошо, уходи. — Не говори ничего, Делия, просто замолчи. — Не называй меня так, — и хватает же сил выпендриваться в такой ситуации. Антихрист присел на постель и застыл, ища что-то в её глазах. Ну вот она, полуживая. Порез оставленный в Аду и множественные кровоподтёки сделают своё дело, Делия истечёт кровью. Можно щёлкнуть пальцами, чтобы не мучилась, и тоненькая шея сломается в момент. Его главный враг лежит пластом, как ангел, с обрезанными крыльями. «Если Корделия умрёт, заклинание спадёт с мисс Мид, и ты легко сможешь найти её», — как некстати врезались в память эти слова. — «Сейчас. Нужно убрать её прямо сейчас. На что я надеюсь? Она ведь никогда не станет мне помогать, никогда не согласится со мной. Корделия будет лишь мешать и доставлять проблем. Чёрт возьми! Такая…покалеченная. Моя бедная Верховная. И почему не смогла защитить себя?» — Майкл провёл тыльной стороной ладони по её щеке, не замечая, как с его собственной скатилась слеза. Разве не такой он хотел её видеть? Почему, вместо привкуса победы он испытывает жгучую боль и дыру вместа сердца? Между ними ничего не было, кроме взаимной ненависти и пары…драк? Какого хрена он мечется, будто это самое важное решение в его жизни. Он ведь знал, что с ней придётся распрощаться, но никак не мог ожидать, что так скоро. Корделия не видела его метаний. Она смотрела на Шахата. Ангел смерти сейчас выглядел так привлекательно. — Ты заслужила отдых, дорогая, — длинные пальцы переберали светлые волосы, а улыбка была нежной и убаюкивающей. — Я не знаю, — слова уже давались с трудом, — я должна бороться. — Ты сама воззвала ко мне, дитя. — Всё законячится здесь? Так…быстро? — она уже почти смирилась. На губах застыла отчаянная улыбка. Девушка перевела взгляд на растерянного Антихриста. — Передай Миртл, что я люблю её, пожалуйста. И Эйдену скажи, что у него всё получится. Не трогай их, они не опасны. А…Дарена, — чертовски хотелось просто уснуть, — убей его. И, Майкл, — Корделия кое-как дотянулась до его руки, беря её в свою, — Прости за мисс Мид.