***
Корделии казалось, что они бродят уже пару часов. Ад Астарота выглядел нескончаемым. Всё было в коричневых и чёрных тонах, лишь иногда переливаясь медью, что несильно спасало, более того, ведьме всё виделось донельзя грязным, пыльным, уродливым. Особенно девушке не нравились бордовые чудовища, что подстерегали их на каждом шагу, и только демон мог ими управлять. «Не переживай, котёнок, я уже дал отмашку, чтобы тебя они не трогали», — успокоил её красноглазый, но желание покидать пределы отведённой ей комнаты не прибавилось. — Кстати, — начал брюнет, — мне служат не только бесы, но и люди, — по окончании фразы он увидел удивление в глазах Делии. Они шли слишком близко друг к другу, и ему всё время хотелось прикоснуться к ней. — Люди? — это, пожалуй, был первый случай за весь вечер, когда она заговорила. — Они живы? — Делия, ну разве можно быть такой наивной? Разумеется, нет. Они умерли и попали в Ад, после чего подверглись, так сказать, зомбирующему заклинанию. То есть они могли бы вечность коротать в личных страданиях, но вместо этого находятся в относительном спокойствии, занимаясь бытовыми делами. — Перестань, в конце концов, называть меня Делией. И почему нужно их зомбировать, если служение тебе всё же лучше, чем вечный страдания? — ведьма чуть ушла назад, заметив вдалеке очередного гиганта с искажёнными чертами лица. Огромный, раза в три выше её самой, с двумя носами, четырьмя рогами, весь будто обугленный и с дырами вместо глаз. — Не переживай, это мой помощник в наведении порядка среди рабов, — мужчина махнул рукой, и слуга исчез, одобрительно рыкнув. — Будут обижать — смело обращайся к нему. Подходи и говори: «Оциус, меня обижают», — и показывай пальцем или веди его. Он мигом испепелит негодника. И не бойся, он довольно милый. Только не трогай его за хвост — взбесится. — рассказывает о своих солдатиках с такой гордостью, будто лично вытренировал каждого из них, да ещё и спас из какой-нибудь катастрофы. А лицо его всё смеётся — Делия кажется такой нетронутой тяжестью существования, что сердце вот-вот защемит. У человека. Он-то демон, ему просто весело. — А на тебя жаловаться можно? — едко выпалила Верховная, вернув взгляду прежнюю ненависть и непоколебимость. — Надеру зад обоим, — он махнул указательным пальцем. — Насчёт людей: они заколдованы ради их же безопасности. Некоторые существа, обитающие здесь, способны вызывать настоящий ужас и приступы паники. А мне не нужно, чтобы прислуга со страху устроила переполох. — Какой ты продуманный. — Хватит язвить, Корделия, тебе придётся с ними со всеми существовать. И будь хорошей девочкой, потому что я решил, что обслуживать тебя будут именно люди. Ради всего святого, не заставляй меня подсылать к тебе чудовищ. Тут, между прочим, и пауки размером с тебя найдутся. Она хотела было заявить, что не боится пауков, но подумала, что Астарот с удовольствием предложит проверить этот факт, к чему девушка явно не готова. — Мы скоро закончим? Я всё поняла: у тебя здесь своя идиллия. Территория моей и твоей комнаты, а так же кухня, огорожены от слуг, и туда можно им только если они нужны. За твоим кабинетом библиотека, я могу развлекаться в твоих любимых покоях. Если решусь прогуляться, в чём сильно сомневаюсь, и меня кто-то решит съесть — могу позвать Оциуса. — Ты просто чудо, зайка, — приторно улыбается брюнет и тянется за поцелуем, на что она лишь презрительно фыркает. — Вредина. — Не веди себя, как глупый ребёнок. Я могу пойти в свои покои? — Верховная окидывает его недовольным взглядом и застывает на месте: всё-таки здесь столько лабиринтов, что первое время без помощи не обойтись. — Как быстро ты их себе присвоила, вот это хватка. Но прости, сейчас мы идём кушать, а потом можешь уединиться. — Нет. Потом мы обсудим условия нашего сосуществования. — Ух, какая грозная… — Астарот! — чуть ли не плача выкрикивает Делия, и он успокаивается, ведя её обедать. Обед проходит в полной тишине, и Корделия вяло ковыряет вилкой тарелку с индейкой, раз в десять минут заталкивая в себя кусочки птицы. Есть совсем не хочется. Как и пить, и есть, и говорить, и читать. Ничего не хочется. Единственное желание девушки — убежать хотя бы в комнату и упасть в кровать, бесцельно прожигая взглядом потолок. Она совершенно не знает, как ей быть. Астарот сильнее, импульсивнее, она находится на его территории. Делия не понимает, что нужно делать и говорить, чтобы он прислушивался, потому что вряд ли мужчина, способный придушить в любой момент относится к ней с уважением. Верховная не откажется бороться за свою неприкосновенность, но уже представляет, как будет ходить вся побитая. Или вообще не будет ходить, кто знает, что взбредёт ему в голову. Девушка постоянно бросала на него косые взгляды, лишь убеждаясь в том, что он прожигает её своими. В его скуластом лице читалась похоть, страсть и доминирование. Да, этот демон не сомневался в том, что ведьма уже принадлежит ему. — Ну что, малыш, поболтаем? — красноглазый одним движением руки отодвинул от неё посуду с едой и бокал с вином. Нечего издеваться над посудиной, всё равно не ест. Голодовку объявила, что ли? — Чего тебе?! — она глянула исподлобья и сложила руки на столе, выпрямляя спину и чуть задирая голову, всем видом показывая, что готова к обороне. — Не ты ли настаивала на том, чтобы обсудить условия нашего сосуществования? — Да. Условие одно: ты не прикасаешься ко мне, а я не устраиваю сцен и не пытаюсь убежать. В принципе, она услышала то, что и ожидала: раскатистый весёлый смех. Приятный, если вырвать из контекста, но ужасно раздражающий сейчас. Астарот закинул ногу на ногу и расслабленно вытянул руки на столе. с лёгкой улыбкой, немного снисходительной, мужчина начал говорить. — Корделия. Помнишь, сколько твоей крови я выпил, сколько подколов от тебя наслушался и сколько твоих «грозных ударов» вот этими вот кулачками (он на мгновение накрыл её руку своей) вытерпел прежде, чем вывести тебя хоть на какой-то разговор? Сколько претензий выслушал и сколько бегал за тобой? Я экспериментировал с твоей кровью, со своим стилем общения, подстраивал всё так, чтобы у тебя не было как такового выбора, в попытках оставить тебя здесь. И неужели ты наивно полагаешь, что после всего этого мне будет достаточно просто смотреть? — В начале он говорил спокойно, но к концу своей речи его тон стал вкрадчивее, прищур хитрее, а сам он вторгся в её личное пространство, нагнувшись слишком близко. Девушка отодвинулась назад вместе со стулом. Её глаза горели злобой и досадой. — А с чего бы мне над этим задумываться?! Если ты себе что-то там нафантазировал, это твои проблемы. Ты же неглупый, ты прекрасно понимаешь, что насильно мил не будешь, чего ты добиваешься? Хочешь послушную куклу? Да, ты вполне можешь сделать меня такой, но я очень сомневаюсь в том, что тебе это не наскучит. — Милая, — Астарот вновь оскалился и встал, дёргая её за руку и опрокидывая на стол. Она брыкалась и махала ногами, но он не реагировал. — Можешь считать комплиментом то, что я сейчас скажу. Ты очень сильная и волевая, и сколько бы я к тебе не лез, ты всегда будешь сопротивляться. А такое не может наскучить, только сильнее распалить. А зомбировать тебя заклинанием я не собираюсь, это слишком просто. И с чего ты вообще взяла, что мне нужна игрушка? Может, у меня к тебе светлые чувства, не думала об этом? — брюнет нежно провёл рукой по её шее, и она, поймав момент, влепила ему пощёчину и отпрянула, выныривая из объятий и отходя в сторону. — И это Астарот, которого я знала? Обольститель, красавец, мудрый демон с многотысячной армией? Ты хоть сам осознаёшь, до какого уровня опустился? Брать человека силой разве твой метод? Я думала, ты куда умнее, а ты всего лишь животное, думающее своим членом и живущее амбициями. Настолько скучно жить стало, что ты решил деградировать до уровня подростка в пубертатный период? — чем пламеннее становилась её речь, тем дальше к выходу она отступала, прекрасно понимая, что может разозлить его ещё сильнее. — О, так ты у нас великий психолог? Я демон, Корделия, и ты упорно упускаешь из виду этот факт. Я мог показать тебе совсем другого человека тогда. Вдруг именно сейчас я настоящий? Инфантильный, эгоистичный бесчувственный мудак, который не умеет проникаться чужими эмоциями, думая лишь о собственном удовольствии и берегущий только свою шкуру? — Астарот быстро взглянул на дверь, и та просто исчезла. Испарилась, оставляя стену будто бы замурованной. Брюнет медленно, с надменностью хищника приближался к ведьме. Верховная, наученная стычками с Майклом ещё во времена их вражды и с тем же красноглазым замерла на месте, не спешив вжиматься в стену, как раньше. По крайней мере, так он её не прижмёт, и может, ей удастся отскочить в сторону и побегать от него хоть немного. — А хотя погоди. Разве тебе такие не нравятся? — он притворно удивлённо покачал головой, опустив уголки губ. — По-моему, Лэнгдон как раз такой. — Не смей так говорить! Майкл совсем другой, ты не знаешь его! — Делия шагнула навстречу, но тут же осеклась. Если рядом с Антихристом, сколько бы они не грызлись, она опасности не ощущала и могла хоть вплотную подойти, то Астарот где-то даже на подсознательном уровне заставлял всё внутри сжиматься от страха. Глядя на него, можно было вспомнить только одно слово: необузданный. — А какая разница? Что в сущности это меняет? — блондинка не поняла, как он вдруг оказался за её спиной и заломил ей руки. Его дыхание противно обжигало ухо, а всё её существо желало немедленно выбраться, казалось, что ещё чуть-чуть, и её стошнит. И как она только умудрилась тогда поцеловать его? Даже запах, едкий, навязчивый, душный, как запах гари и завянувшего цветка, выворачивал нутро. — Такая святая Верховная, изо всех сил пытающаяся помочь всем и всегда, идеалистка и максималистка, не знающая полутонов, так легко и без особых ухаживаний раздвинула ноги перед самим Антихристом, порождением зла. Почти сразу после первого и единственного поцелуя. Что это, Корделия, если не лицемерие? Девушка тяжело дышала и стиснула зубы, чтобы не заплакать. Да как он смеет такое говорить, не зная всей истории, не зная чувств, которые они с Майклом испытывали, не зная, какие дилеммы были тогда у неё в мыслях, и что она действительно винила себя за их связь первое время? — Он доказал искренность своих намерений, доказал, что любит меня, научил делать выбор в пользу собственных желаний и собственного счастья, научил видеть полутона. И Майкл никогда не был настоящим злом. Я хотела помочь ему и не ошиблась с выбором. Поэтому не смей осуждать меня! — она вновь вырвалась из его хватки и неожиданно остановилась напротив него, сжимая руки в кулаки. Её светлые ещё больше отросшие волосы были откинуты назад, глаза горели животной яростью, губы подрагивали, а от тела исходила такая бешенная энергия, что Астарот действительно почувствовал себя животным. Животным, которое хочет доказать, что хищник здесь именно он. Всё-таки у них были похожие темпераменты и характеры: они оба могли долго сдерживать эмоции, но если срывались, плохо было всем вокруг; оба были вдумчивыми и имели склонность наблюдать и анализировать, и оба никогда не сдавались, в глубине души оставаясь упрямыми детьми, что придумали себе свою правду и упорно её отстаивали. Именно поэтому мужчина осознал, что тяжелова-то им будет ужиться, но всё-таки, Делия, может, от того, что была женщиной, была более податливой, и прогнуть, он уверен её было куда легче. «Ну вот, теперь я ещё и сексист», — подумал про себя демон, усмехнувшись. — Не будь такой дурой, — уже начинала немного раздражать её исключительная вера в людей. Неужто недостаточно в них разочаровалась? — Ты должна понять и признать, что тебе просто крупно повезло, что Лэнгдон в тебя влюбился, а не решил запудрить тебе мозги. Так и было бы, если бы Сатана выбрал кого-нибудь поумнее. — Я поняла, — неожиданно девушка улыбнулась так, словно на неё снизошло озарение и легко коротко посмеялась, так спокойно, что аж бесит. — И что же ты поняла, котёнок? — красноглазый вопрошающе выгнул бровь, в ответ услышав ещё больший смех. — А вот всё тебе расскажи, — девушка хитро прищурилась, как он минутами ранее и, как ни в чём не бывало, вернулась за стол, пододвигая к себе тарелку с обедом. Астарот сложил руки на груди, одной из них подпирая подбородок, с азартом изучая эту непростую штучку. Явно беды с башкой от пережитых страданий. То боится, то спорит, то интригует. «Блять, не влюбиться бы», — как-то со страхом подумал мужчина, чувствуя, что интерес, зародившийся к ней ещё в их первую встречу, может выйти ему боком. — Я прекрасно знаю, что твоя вспышка смелости пройдёт, как только я дотронусь до тебя, так что не пытайся играть со мной. — Ты звучишь обиженно, — блондинка чувствовала в себе прилив адреналина. В ответ брюнет показательно разбил её тарелку и бокал в паре сантиметров от неё. — Условия существования таковы: не выёбывайся, иначе будут наказания. Беру тебя, когда захочу. Если не согласна, возвращайся к вышесказанному. Дверь снова появилась в комнате, и Астарот приказал Оциусу увести Корделию в её покои, удалившись. Делия несколько раз просила не держать её, но тупоголовый бугай не слышал этих просьб, но в прочем, и боли не причинял, аккуратно отпустив, когда они пришли. Верховная нырнула в ванную и уже не сдержала слёзы, открывая кран и выкручивая его на максимум. Но шум воды не мог перебить её собственных мыслей. «Так легко раздвинула ноги перед самим Антихристом», — звучали слова этой мрази в голове. Он буквально сравнил её с какой-то легкомысленной шалавой. Неужели со стороны это выглядело именно так? А как её девочки это восприняли? Так же? Люди ведь склонны судить поверхностно, никто не будет разбираться в их с Майклом галереи чувств и в их природе. Так паршиво от всего этого. Делия уже жалела о том, что стала Верховной, о том, что родилась ведьмой, обо всём. Почему она не может просто быть счастливой? Всё вокруг перекрывает ей пути к благополучию, будто это злая шутка судьбы или эксперименты госпожи Вселенной. Девушка залезла под гору из двух одеял и спрятала лицо в подушке, надрывно разрыдавшись. Она должна, обязана отстоять себя, бороться. Но бороться бессмысленно, ведь Астарот вполне сформировавшаяся личность, она не в силах повлиять на него. Её рыдания продолжались больше часа, после чего она просто валялась, так и не сумев уснуть. Астарот прекрасно слышал эти хрипы и слёзы. Успокоить её, конечно, хотелось, будь проклята его так мешающая человечность, но смысл успокаивать, если это лишь сильнее выведет их обоих? Демон знал одно правило, которое считал главным: ломай, но не сломай. Именно поэтому он решил дать ей время наедине с собой, заодно и проверить, насколько его самого хватит. Всё же невероятно тяжело держать себя в руках, когда под боком главная эротическая фантазия.***
Как ей сообщила Дина, одна их зомбированных служанок с пустыми глазами, он ушёл по делам. Астарота не было две недели, и Корделии пришлось, несмотря на дикое облегчение, изучать её тюрьму одной. Она неохотно выходила из комнаты первые несколько дней, потому что, решившись разочек, напоролась на страшных чудовищ с дикими гримасами, от которых явно не веяло дружелюбием. Девушка бессмысленно существовала, не в силах заставить себя даже поесть в первую неделю. Когда аппетит появился, она начала быстренько добегать до кухни и приказывала слугам принести обед в библиотеку, боясь пускать их в любимые покои демона. Там же блондинка нашла массу полезных книг и зареклась начать читать как только…как только появится стимул жить. Возможно, никогда. В сопровождении Оциуса, что появлялся, как только Верховная произносила его имя, она таки прошлась по владениям красноглазого и заприметила парочку страшных мест, но зайти не решилась. Настроение было подавленным, грудь сдавливало предчувствие, что брюнет не просто так дал ей отдых, а блеск в глазах ведьмы постепенно затухал. Так и тянулись дни: она изредко ела, рассматривала обитателей этого ужасного места и спала. Но всё стало куда хуже, когда её мучитель вновь объявился. Это был очередной пустой день в тёмных локациях. Верховная валялась в кровати, рассматривая портреты учёных, что потихоньку начинали её пугать, как вдруг в дверь без стука вошёл Астарот. Он выглядел чересчур довольным и угрожающим. Глаза светились предвкушением, а Делия поймала себя на мысли, что не может пошевелиться. — Малыыыш, — сладко протянул красноглазый, — я таак по тебе соскучился. Ты оценила мою попытку не мешать тебе? Достаточно отдохнула? Ой, ты что, язык проглотила? — он рассмеялся и стремительно направился к кровати. — Ч-что ты делаешь? — блондинка сжалась от ужаса, чувствуя помутнение в голове от страха. — Беру своё, — ответил мужчина и забрался на неё.***
Майкл, к его великому сожалению, проснулся. Сонно оглядев комнату, парень поднялся с постели и принялся собирать многочисленные бутылки из-под коньяка, складывая их в пакет с остальными, выпитыми днями ранее. И почему людям это помогает уйти от реальности? Он сам уже на восемьдесят процентов состоял из алкоголя, но ни на минуту не чувствовал даже лёгкого успокоения. Лэнгдон услышал нешуточные споры за дверью, на первом этаже академии. Мэдисон что-то упорно доказывала Зои, кто-то поддерживал её, судя по громким возгласам. «Окей. Я согласна с Мэдди. Сами подумайте, даже если Лэнгдон не лжёт, и у них с Корделией были не просто потрахушки, а любовь и прочая херня, её нет. Сейчас она не с нами», — прозвучал голос Куинни. «Как бы мне не хотелось этого признавать, я согласна», — ответила Мисти. Она слышалась печальной. — «Её нет. Но мы же все помним её мечту, девочки? Делия хотела мира, хотела научить ведьм свету и теплу, сделать шабаш идеальным. Мы не должны допустить того, чтобы он распался. «И что это значит?» — уточнила Коко. «Нам нужна новая Верховная. Мэллори, Делия предрекала эту роль тебе. Готовься, сучка, будем проводить священное принятие». Священное принятие? После каких-то несчастных двух недель? Они так быстро смирились? Вот…змеи. Майкл поверить не мог, что Корделию, его горячо любимую, добрую девочку забывают. Разве этого она заслужила? В затуманенном разуме родилась только одна мысль: «Мэллори. Я убью её!»