Необдуманная клятва

      Справились они достаточно быстро. Десерт, который готовился час десять минут, потребовал внимания всего на 15, а потом стоял в холодильнике, приобретая нужную текстуру. Россия тоже делал свой салат из варёной картошечки. Но вот он уделял внимания больше своему творению. Канада же оставшееся время следил за мясом и мыл часть посуды, все кастрюльки, сковородки, ножи. Сервировал стол. Красиво укладывал в вазе фрукты.       —Я пойду, приведу себя в порядок.— Канада снял фартук и чмокнул альфу;— Десять минут и доставай мясо.       —Хорошо.       Омега помчался наверх. Быстро скинув с себя вещи, побежал в душ. После него, высушил и сразу уложил волосы лёгкими локонами, чуть спадающими на лицо. Забежал в комнату. Раскрыв шкаф, с наклеенным стикером с изображением платья, начал перебирать чехлы и достал с разноцветной биркой. Там он хранил не брендовые, но очень приглянувшиеся модели. Все его платья были слишком, как говорит Россия , парадно-выгребные, а хотелось нарядно, но по домашнему, вот для таких случаев и был этот жирненький чехол. Обычно он надевал платья из него на Рождество и Новый Год, когда к нему приезжали министры и знакомые, так как надевать корсет жутко не хотелось особенно у себя дома. Выбрав платье из шелковистой матовой ткани цвета Алесан[f1ceb3], с разрезом на левой ноге, лёгкое и струящееся, облачился. На талию одевался металлический обруч-ремень, который собирал ткань в лёгкие складки, по бокам он скрывался тканью и появлялся только в вырезе открытой спины, которая была открыта от основания шеи и чуть ниже поясницы. Сверху оно держалось с помощью завязочки, которую омега когда-то исправил на петельку с маленькой стеклянной пуговкой. Вырез лодочка и открытые руки. Нежно и просто. Украшения решил надеть серебряные из подарка России. Волосы с одной стороны приколол красивой сверкающей заколкой, в уши вставил незаметные гвоздики с маленькими сверкающими камушками. Достав телесные нубуковые туфли, на тонкой высокой шпильке и вырезами по бокам (Туфли-лодочки pumpD’Orsay), улыбнулся. Пройдясь немного и покрутившись, привык к высоте каблука в десять сантиметров. Вздохнув решил чуть-чуть накраситься, но очень легко. Чуть обведя глаза чёрным матовым карандашом, накрасил ресницы бесцветной тушью, удлиняя и чуть закручивая их. Придал более чёткий контур губам светлым тепло-розовым карандашом и чуть подкрасил им, сверху нанёс блеск, также бесцветный, но благодаря карандашу губы всё равно стали ярче.       —Вперёд. Ох, что я переживаю. Это же не свидание.       Канада прихватил с собой телефон и спустился вниз, где его уже ждал приодетый в классические чёрные брюки и рубашку альфа и вкусно пахнущий ужин. От альфы шёл запах лёгкого одеколона, подчёркивающий его древесный густой природный запах.       —Ты прекрасен.       Россия протянул ему руку и когда омега вложил свою, покрутил его, а потом прижал к себе.       —Милашка.       —Спасибо, ты тоже хорош.— Канада провёл по волосам альфы и потёрся об него носом;— Давай сделаем пару снимков на память?       —Угу.       Канада поднял телефон и включил камеру. И стал делать снимки совместные и для соцсетей, пару раз сфотографировал ужин. Потом Россия сделал пару фото только омеги за столом и на фоне окна с видом на природу, которая пустила по земле несильные снежные вихри. Но в доме было тепло. Горели свечи в трёхрожковых канделябрах под бронзу. Дымилось мясо, источая умопомрачительный аромат, рядом стоял такой же гарнир. Россия все разложил по новым блестящим после тщательной обработки тарелкам из фарфора с рисунком в охотничьем стиле: с глухарями , фазанами, чёрными казарками, оленями, зайцами, дикими кабанами, и лисами ( животное зависело от вида тарелки) на белом фоне в окаймлении узоров благородного коричневого цвета. Скатерть была тёмно-бардовой, но салфетки под тарелками золотистыми. Столовые приборы были с костяными резными ручками. А бокалы с красным вином хрустальные.       Канада сел за стол, альфа придвинул его. Омега, положив салфетку на колени, улыбнулся. Россия закатал рукава рубашки (он так и не снял свой защитный рукав-перчатку), чтобы не испачкать их мясным соком. Придерживая вилочкой кусочек, ловко разрезал ровно между косточек, потом ещё один и внутренний подал омеге, так как он был более сочный и нежный. Канада подождал, пока альфа положит и себе мяса, и поднял бокал.       —За начало нашей совместной жизни.—омега улыбнулся и чокнулся с альфой, в тишине раздался приятный звон и треск от свечек.       Вино было густое, с лёгкой кислинкой, но очень ароматное. Улыбнувшись друг другу, принялись за ужин. Россия рассматривал Канаду и улыбался. И всё больше понимал, что он не подходит ему. Он грубый, несдержанный, иногда даже хам, с кучей скелетов в шкафу и очень изощрённым, особенно для гадостей и выживания, умом. А его избранник спокойный, ранимый, нежный, интеллектуальный. Конечно Канада не лишён силы и воли, но… Как они будут жить вместе, как быстро примут тайны друг друга и вообще воспримут их раскрытие. Хотя, Канада уже открыл все свои карты и просто плывёт по течению. Но Россия, бунтует, так как бунт в его крови. Он хочет изменить жизнь, которая так резко вильнула. Он хочет Канаду. Просто наброситься на него, как всё пожирающий напалм, и сжечь дотла, а потом возродиться из пепла, а потом вновь вспыхнуть. Звери проснулись и голодны, и держать их сложно.       —Россия, что-то не так.       —Просто ты сказочный. Я был прав мы Красавица и Чудовище.—альфа осушил бокал залпом.       Канада положил ладонь на руку альфы и улыбнулся.       —Вообще то, Чудовище – заколдованный принц. Так что ты меня искренне полюбишь, а я тебя, мы поцелуемся, и ты станешь самым лучшим, хотя ты уже лучший. Я — Канада побоялся сказать «люблю»;— симпатизирую тебе, ты мне нравишься. Я могу тебе доверять и подпустить вплотную. С тобой безопасно. Хоть ты и вспыльчивый, но это из-за недоверия.       —Я тебя тоже люблю.— Россия улыбнулся, но глаза были грустными, он не знал, что такое «любить» и как это делать, отец не показал, а матери не стало слишком рано.       Канада улыбнулся сильнее, а потом приподнялся и подложил им ещё еды, пока альфа добавил вина. Потёк медленный разговор об интересах, охотничьих трофеях и смешных случаях. Омега поделился историей шрама на спине и фото самых любимых трофеев. Потом они чуть убрали стол, вымыли вместе тарелки и столовые приборы, убрали оставшийся кусочек мяса. Достали десерт и отправились в гостиную. Россия разжёг камин, находящийся в центре эркера, пока омега устроился на диване с приятной бархатистой поверхностью и накрытом покрывалами из волчьих шкур, одним из которых укутал ноги.       —Красиво. Очень атмосферно.       —Здесь очень мало солнца, но это и к лучшему ничто не мешает наслаждаться видами, а тепло даёт камин.       —Мне тепло рядом с тобой. И, да, я зяблик.       —Угу, и при этом ты ешь холодный десерт.— Россия засмеялся.       —Да, потому что ты меня согреешь.       —Ну, ну.       Альфа снял заколку и положил на столик, подхватив свой десерт, расслабился.       —Россия, а ты хочешь быть со мною как долго?— Канада задумчиво смотрел на языки огня.       —Как можно дольше.       Шепнул альфа в маленькое ушко.       —Самые честные признания произносятся шёпотом.       Омега отставил почти съеденный десерт и поцеловал альфу. А потом ещё тише, чем Россия, сказал:       —Люблю.       Россия, убрав десерт подальше, прижал его к груди, частично повалив на себя, и целовал долго с упоением. Канада отвечал, поглаживая сильные руки и плечи, иногда поднимаясь выше и поглаживая голову. От долгого поцелуя болела грудь, горели губы, но они продолжали, получая удовольствие от чистых эмоций. А после так и сидели обнявшись, думая каждый о своём.       Россия убрал пряди со лба омеги и вздохнул. Волчонок спал, пригревшись на сильной груди. «Как бы мне не обмануть тебя, ангел. Я не так прост, и со мной невыносимо сложно. Я был бы рад, если бы ты был моей судьбой. Но я продолжаю играть твоими эмоциями, хоть чувствую твою преданности и кротость. Мой волчонок. Прости меня за несчастья будущего». Россия поцеловал омегу в лоб. По его щеке скатилась одинокая слеза, падая на омегу, который от этого прижался плотнее и сжал ткань рубашки в кулачках.