Позволь исполнить твою мечту

Ночную тишину, нарушаемую лишь шелестом особо важных бумаг с пометкой «срочно», рассеивает тихий стук в дверь, за которым сразу же следует скрип не смазанных вовремя петель. — Хатаке, ты что-то хотел? — подняв замыленный грудой документации взгляд, удивлённо вскидывает брови Учиха, когда видит в дверях своего лучшего друга и, по совместительству, вечного соперника — Легендарного Копирующего Ниндзя. Пятый настолько увлечён свалившимся на него ужасом бюрократических издержек профессии, что не обращает внимания на отсутствие маски и Какаши то ли тяжело, то ли облегчённо вздыхает — он сам ещё не определился, устраивает ли его такая реакция. — Да, я хотел поздравить тебя с долгожданным постом… — с трудом преодолев вдруг накатившее смущение, отвечает он, обходя массивный дубовый стол. — Ох, Каши, прости за грубость, я слишком увлёкся работой, — с тяжёлым вздохом потерев переносицу, бормочет Обито и, растянувшись в беззлобной ухмылке, добавляет: — Как оказалось, за голубой мечтой скрывается серость последствий в виде обязанностей. «Да уж, вот мою мечту точно можно назвать голубой», — мысленно подмечает Хатаке, невольно пожав плечами, что Учиха, к счастью, принимает за ответ на свои слова. — У тебя была ещё одна мечта, насколько я помню… — уже вовсе не издалека подбирается джонин и, получив от друга вопросительный кивок, стеснительно отводит глаза и продолжает: — Минет под столом в кабинете Хокаге — твоя вторая мечта. — Да, есть такое, — зардевшись, хохочет Учиха и чешет затылок, пряча смущение за белоснежной улыбкой. — Но эта мечта пока что и на горизонте не маячит. — Я хочу исполнить её… для тебя, Обито, — с придыханием говорит Хатаке, опускаясь меж широко расставленных ног Хокаге. Его слегка дрожащие от волнения руки опускаются на ширинку мужчины, ловко расстёгивая пуговицу и поддевая указательным пальцем змейку, вмиг податливо расстегнувшуюся с характерным звуком, что раздаётся слишком громко в тишине погрузившейся в ночь резиденции. Учиха, опешивший от поведения друга, нервно вздрагивает, всем телом вжимаясь в мягкое кожаное кресло. — Хатаке, ты рехнулся?! — с трудом вернув себе способность говорить, шипит он, незнамо зачем воровато оглядевшись по сторонам. Наверное, от осознания того, что у него уже стоит. — Встань с колен! — Пожалуйста, Обито… — массируя горячую плоть через тонкую ткань чёрного белья, почти скулит Копирующий. Блядство его невинного взгляда выдаёт блеск масляно-чёрного зрачка и руки, слишком уверенно водящие по длинному и толстому стволу, но своим вмиг затуманившимся взглядом Учиха не в силах этого разглядеть. Он ничего не отвечает на почти молящую просьбу, продолжая ошарашенно смотреть на пристроившегося в ногах джонина, и Какаши, приняв молчание за согласие, собирает на кончике языка как можно больше горячей слюны, скользит им от мошонки вверх по шву и обводит головку, вылизывая уретру. Обито шумно вздыхает, невольно запуская длинные пальцы в косматые серебристые волосы. Для Какаши его реакция — зелёный свет на пути к более решительным действиям и он, не упуская момента, сперва обхватив влажными губами головку, недолго посасывает её, а затем заглатывает всё глубже и глубже, старательно втягивая щёки. — Ка-а-аши… — Обито сквозь зубы тянет вдруг ставший горячим воздух, с трудом преодолевая порыв закатить глаза от этой чувственной неги. Вдруг его глаз вспыхивает огнём Шарингана — он хочет не только видеть, как Какаши исполняет его грязную мечту, но и навсегда запечатлеть в памяти всю запретную похоть этого момента. В ответ Хатаке лишь нарочито пошло чавкает и тихо стонет, искренне кайфуя от Обито, себя самого и всего ныне происходящего. Он знает, что солдаты АНБУ, приставленные к новоиспечённому Хокаге, скорее всего, сейчас сгорают от стыда, осознавая происходящее в кабинете их непосредственного начальства, но ему плевать. Нет — Какаши это возбуждает и он, продолжая глухо постанывать с членом лучшего друга во рту, то и дело приподнимает задницу, прогибаясь в спине настолько, насколько ему позволяют забитые беспощадными тренировками мышцы, а затем опускает её обратно меж разведённых ступней. — Каши, разденься, — Учиха тянет джонина за волосы и тот, с максимально пошлым и звонким хлюпом выпустив член изо рта, тяжело дышит через полуоткрытый рот и, не прерывая зрительного контакта с Пятым, принимается расстёгивать зелёную жилетку. Глухо прозвенев лежащими в карманах сюрикенами, она встречает холодный пол где-то у него за спиной. Следом дрожащие руки освобождают украшенный шрамами пресс от облегающей чёрной безрукавки. Влажные от слюны и смазки пальцы задевают чувствительные соски, а затем спускаются к выпирающей ширинке, судорожно обнажая почти болезненный стояк. Хатаке сжимает его в одной руке, глядя на пылающий Шаринган в безмолвной мольбе. Обито, всё также крепко держащий друга за загривок, смотрит на блестящую ниточку слюны, протянувшуюся от подрагивающей головки к раскрасневшимся губам и у него окончательно сносит крышу — издав утробный рык, он давит на затылок джонина, вынуждая того вновь прильнуть к нему в жарких поцелуях. Не отпуская серебристые пряди, Учиха поднимается с кресла и, отобрав у друга последнюю возможность контролировать процесс, сам толкается в его рот, всё больше и больше наращивая темп. Какаши давится и кашляет, но принимает его, стараясь максимально расслабить глотку. Гладко выбритая кожа встречает его подбородок с громкими шлепками, будоража и возбуждая так сильно, что Копирующий нарочно стонет настолько громко, насколько ему позволяет положение, лишь бы Обито тоже знал, как ему сейчас хорошо. Одной рукой вцепившись в бедро Каге, он чувствует, как по раскрасневшимся щекам текут горячие слёзы, а с подбородка капает мутная слюна, что заставляет невольно подумать, как чертовски сексуально это должно выглядеть. И пьяный от возбуждения восторг в глазах Обито подтверждает все самые смелые догадки Какаши. Учиха дышит всё чаще, насаживая Хатаке на член, словно одну из тех ночных бабочек, которыми вдохновлялся Джирайя, пропадая в борделях во времена написания бестселлера «Приди, приди, рай», из которого его самый преданный фанат и черпал информацию, готовясь исполнить мечту своего лучшего друга. Хокаге вновь рычит и, в последний раз толкнувшись в податливое горло, наконец, изливается. Покорно проглотив заполнившую, казалось, всё горечь, джонин выпускает изо рта ещё твёрдый член, тая от широкой ладони, так ласково гладящей его по голове. Капля спермы, ненадолго задержавшись у краешка припухших губ, скользит вниз по подбородку, но Обито ловко перехватывает её большим пальцем, который тут же встречает мокрый язык Хатаке. Он послушно слизывает эту белёсую каплю и шумно сглатывает всё ещё хранящую горечь слюну. — Хороший мальчик, — довольно хрипит мужчина, давно сообразивший, по каким правилам хочет играть его, теперь уже, любовник. Подарив всё так же смиренно сидящему в ногах Какаши ласковую улыбку, он подхватывает его под руки, усаживая на свой стол. Джонин пытается спрятать вдруг ставший смущённым взгляд, но Обито крепко хватает его за подбородок, вынуждая встретиться со взглядом, вернувшим себе бездонную черноту. — Каши, не бойся, — нежно шепчет он, обхватив пылающие щёки горячими ладонями. Тонкие пальцы Хатаке мёртвой хваткой цепляются за предплечье и Обито, почувствовав их волнительную дрожь, накрывает полуприкрытые губы своими сначала почти невесомо — настолько невинно, насколько позволяют предшествующие обстоятельства и никуда не девшийся стояк Копирующего. Несмелые объятия обхватывают широкие плечи в ответ, позволяя Учихе придвинуться ближе, углубляя поцелуй. Сильные руки оглаживают талию и медленно скользят от внешней стороны бёдер к внутренней, заставляя податливое тело задрожать под собой, прося большего. — Обито, я…я… — затуманенный взгляд всё-таки теряется где-то за спиной Хокаге, тяжёлый вздох опаляет его ключицы, а и без того румяные щёки джонина приобретают пунцовый оттенок. — Я тоже люблю тебя, Каши, — низко рокочет ему на ухо Учиха, обжигая нежную кожу касанием влажных губ. В ночной тишине звучит восторженно-облегчённый вздох и Хатаке вновь припадает к другу в страстном поцелуе, возвращая себе всю ту спесь честной похоти, сбитую вдруг нахлынувшим страхом перед не взаимностью. Пальцы Обито ловко подхватывают расстёгнутые брюки вместе с бельём, нетерпеливо снимая чёрную ткань, нахально скрывавшую длинные стройные ноги. Какаши тягуче стонет и обхватывает ногами стан Учихи, когда его рука спускается, наконец, к пульсирующему члену, что почти полностью помещается в горячей ладони. Джонин нетерпеливо толкается в неё, опираясь руками на гладкую поверхность залакированного дуба, но Обито властно укладывает его на спину и жадно оглядывает стройное тело — чувствует, как кипящая любовью и похотью кровь вновь приливает к паху, когда блаженные стоны Хатаке долетают до ушей. — Каши, ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? — лаская подушечкой пальца плотно сжатые мышцы, спрашивает он и хищно облизывается, когда бывший сокомандник кивает в ответ, вновь теряясь в протяжных стонах под руками возлюбленного. — Нет, ты должен попросить меня. — Обито, пожалуйста… а-ах, — всем телом дрожит джонин, когда его ануса касается холод лубриканта, притянутого нитями чакры из его же жилетки. — Что-что? — введя указательный палец, издевается над извивающимся на столе другом Хокаге. — Пожалуйста, трахни меня… — стыдливо хнычет Хатаке и громко стонет, почувствовав внутри второй палец, слегка коснувшийся простаты. Обито неторопливо растягивает тугие стенки и, вновь нащупав особенно чувствительную точку, массирует её круговыми движениями, от чего по резиденции вновь разносится громкий стон, а в руку брызгает горячая сперма. — Прости… — тяжело дышит Какаши, вздрагивая от насквозь прошившего тело оргазма. — Всё в порядке, малыш, — ласково шепчет Учиха, не вынимая пальцев. — Я могу продолжить или ты пока не готов? — Пожалуйста, продолжай, — он так долго ждал этого момента, что готов поклясться — его сил хватит до рассвета, как минимум. Обито не нужно было просить дважды — он, поставив ладонь ребром, тотчас добавляет безымянный палец, большим массируя гладко выбритую мошонку. Какаши стонет на фоне смачно хлюпающей смазки и прогибается в пояснице, отчего на его бледном поджаром теле выступают рёбра. Учиха завороженно смотрит на то, как он оттягивает розовые горошинки сосков и ловит себя на мысли, что в жизни не видел ничего красивее. Когда четвёртый палец проникает внутрь, Хатаке вновь оказывается в ловушке Шарингана, жадно хватая губами некогда свежий ночной воздух. Но стимуляция резко прекращается и мужчина с ухмылкой наблюдает, как сжимаются и разжимаются мышцы страдающего от опустошения джонина. До красноты сжав бедро Какаши одной рукой, а другой обхватив покрытый выпирающими венами ствол, Обито подходит вплотную и, едва касаясь покрасневшей дырочки, спрашивает: — Это твой первый раз… с мужчиной? — ответом служит лишь кроткий кивок, от которого в груди Учихи тотчас разливается приятное тепло. У него не было фетиша на девственность, но мысль о том, что именно он будет первым и единственным, кто трахнул Какаши гулко застучала в висках, превращая возбуждение в почти одержимость. — Будет немного больно, потерпи, мой хороший… Вслед за крупной головкой в узкие стенки проникают несколько сантиметров ствола и Копирующий тихо шипит, закусив ребро правой руки. Чувствуя, как туго он обхватывает его горящую от возбуждения плоть, Обито еле сдерживается, чтобы не засадить другу до упора. Лишь прикусывает нижнюю губу, слизывает капельку выступившей крови и толкается глубже под то ли стоны, то ли всхлипы Хатаке. Учиха закидывает гладкие ноги на плечи и начинает медленно двигаться, вставляя чуть больше, чем наполовину. — По-жа-луйста… — прерывисто тянет Какаши, когда Пятый находит нужный угол проникновения, и тут же захлёбывается своими же стонами, ощутив, как по ягодицам пришёлся звонкий шлепок. Одна рука Какаши обхватывает сочащийся смазкой член, а другая вновь ласкает сосок — ему настолько хорошо, что он не сдерживается в криках, окончательно выбросив из головы личную охрану Хокаге, снующую по коридорам и территории резиденции. Обито сносит крышу во второй раз — он теряется в собственных ощущениях, оставляя на внутренней стороне бёдер джонина алые засосы и синяки от своих сильных рук на внешней. Фрикции становятся всё чаще и грубее, стоны то и дело срываются на хрип, исчезая за полуприкрытой дверью кабинета. Учиха движется размашисто, вновь взяв полный контроль на себя, и Хатаке ничего не остаётся, кроме как ужом извиваться под ним, чувствуя, как под вспотевшей спиной мнутся важные государственные бумаги, о которых новоиспечённый Хокаге даже не вспомнил, млея от одного лишь прикосновения своего подчинённого. Какаши делает несколько рваных движений по своему члену и его пресс снова напрягается, делая и без того чётко очерченные кубики максимально заметными. Накативший оргазм пачкает блестящую от пота грудь Обито, белёсыми дорожками стекая по рельефному животу. Мужчина делает ещё несколько грубых толчков и кончает внутрь, спустив стройные ноги со своих плеч. Тяжело дыша, он заваливается в до одури мягкую кожу рабочего кресла за спиной и одурманенным взглядом смотрит на то, как его сперма вытекает из пульсирующего ануса Какаши. Тот машет рукой где-то над своим животом и Хокаге с трудом привстаёт с места, чтобы увлечь его за собой. — Обито, у меня получилось исполнить твою мечту? — устало мурлычет пристроившийся на коленях Какаши, опустив голову на плечо Пятого. — Всю жизнь я мечтал стать Хокаге и думал, что когда мечта моя осуществиться, ничто не сможет её затмить, — мягко рокочет Учиха, перебирая серебристые пряди. — Но в первый же день на посту Каге в мой кабинет ворвался ты, и я не могу вспомнить счастья более сильного, чем то, что ты позволил мне испытать. — Может, у тебя есть ещё мечты, которые я могу осуществить? — Есть и, поверь, Каши, очень много, но сейчас моя очередь осуществлять твои…