Однажды в Сербии. Часть 1. Слёзы

— Сейчас ты возьмёшь вот это, — мужчина протянул девушке довольно большой, но лёгкий пакет, видимо, с одеждой, завернутый в белую мятую бумагу и перетянутый бечёвкой, — и аппарируешь на противоположный конец поля. Там тебя будет ждать человек в форме маггловского солдата. Отдашь ему и возвращайся обратно. У тебя ещё много работы… Небо было пасмурным, как это обычно для второй половины осени. Поле, на краю которого стояли эти два человека, казалось вспаханным, но на самом деле это были воронки от разорвавшихся мин и снарядов. В мире магглов тоже шла война, но это, казалось, мало интересовало Долохова. Как и то, что девушка рискует своей жизнью, отправляясь через линию фронта, чтобы передать неизвестно кому какой-то дурацкий пакет. Каратель привык, что его приказы выполняются беспрекословно. Он уже собирался уходить, но вдруг услышал: — Нет. Антонин развернулся. — Что ты сказала? А ну повтори! Голубые глаза Долохова сверкнули синими адскими огоньками. — Я не буду этого делать, — ответила Лиза. Она старалась, чтобы её голос звучал твёрже, но когда снова увидела перекошенное, поросшее щетиной лицо этого человека, смотревшего сейчас на неё, всё тело девушки непроизвольно вздрогнуло. — Я вам не девочка на побегушках!.. — В серо-зеленых девичьих глазах застыло какое-то отчаяние. — Ты забываешь, кто ты, а кто я? — рявкнул мужчина. — Выполняй! Или я… — Он инстинктивно замахнулся рукой. — Что? — не выдержала девушка. — Ударите меня? Или убьёте? — Слёзы в два ручья потекли из её красивых глаз. — Ну же, давайте! Вам ведь не привыкать к этому? Бить, пытать, убивать — это ведь ваша работа? Вы же… — Она сглотнула рвущееся из уст слово, которое боялась произнести вслух, но оно всё же вырвалось: — …Каратель! Военный преступник. И вас разыскивают авроры. Я всё знаю… Долохов молчал. Внутри него всё закипало от гнева. Как эта девчонка смеет так с ним разговаривать? При других обстоятельствах она бы уже давно корчилась на этой сырой земле от Круцио или даже лежала бы мертвой. Но ирония судьбы состояла в том, что ему она нужна. А он ей? Антонин встряхнул головой, и его длинные черные волосы слегка разметались. Начинал моросить мелкий дождик. Сам этот разговор был совершенно неуместен при данных обстоятельствах. — Ты выполнишь мой приказ, — холодно сказал мужчина. — И вернешься домой. Это всё. Дождь припустил сильнее. Их одежда становилась влажной, бумага, в которую был завернут пакет, покрылась серыми точками капель. Долохов еле сдерживал своё раздражение. — Я люблю вас… Тебя. — Эти слова девушка еле выдавила из себя, захлебываясь от слёз, которые уже не было смысла скрывать. Она знала, что Антонин ненавидит, когда женщины плачут, но теперь ей было всё равно. Пусть он делает с ней что захочет. Дольше терпеть, скрывать свои чувства она не могла. Долохов сжал зубы, но его желваки нервно напряглись. Он не ожидал такого откровения от этой девчонки. Любит? Его? Что за бред? У неё ведь есть парень, с которым она живёт. Тем более, что сам Антонин намного старше неё, она ему в дочери годится! Какая ещё любовь? Разве можно любить такого… как он? Да ещё зная, кто он на самом деле? Жестокое сердце Карателя, казалось, готово было выскочить из груди. Долохову даже показалось, что девушка слышит, как ускоренно оно бьётся. «Так, Антонин, возьми себя в руки! — мысленно приказывал он самому себе. — Ты не должен, не имеешь права…» Мужчина вплотную подошел к девушке. Она слегка приподняла своё личико, глядя прямо в его глаза цвета неба, которые так завораживали её своим блеском. Дождинки падали ей на щёки, и теперь не было смысла скрывать слезы: он всё равно их не различит. Волосы, закрученные в кудряшки, стали совсем мокрыми и спадали по её спине. Что он теперь сделает с ней? Неужели?.. Вся внутренняя сущность молодой девушки сжалась от леденящего страха. Мужчина сжал ее лицо за щеки ладонями, а его большие пальцы провели под девичьими глазами, словно вытирая слезинки. Тушь черными некрасивыми ручейками стекала вниз, но девушке теперь было всё равно. Пусть убьёт! Или запытает до смерти! Ей теперь всё равно. Рано или поздно это должно было случиться. Он ведь Пожиратель, слуга Темного Лорда, Каратель, ему не привыкать… Мужчина пристально смотрел на неё, его глаза из голубых стали серыми, свинцовыми, жестокими, а небритые щёки — мокрыми от дождя. Лиза выдержала его взгляд. — Я тоже… — прошептал он, словно их кто-то мог услышать. — Люблю тебя. — Она вздрогнула. Это было неожиданнее, чем смертоносное заклинание. Мужчина кашлянул, а потом прильнул своими колючими устами к её губкам. Их поцелуй длился целую вечность. Девушка выронила пакет, который упал в грязь, и обняла его, такого страшного, жестокого, желанного… Его руки обхватили её спинку, чуть ниже талии, пальцами касаясь ягодиц. — Но ты же знаешь, — мужчина отстранился, — что я женатый человек. — Девушка кивнула: когда она лечила его, израненного, в своей небольшой квартире, пряча от всех, он в бреду часто повторял имя женщины: Хелен. Позже Лиза нашла среди его вещей их колдографию, где они стояли вместе, обнявшись и улыбаясь. — И меня разыскивают. Если найдут — будут судить, бросят в Азкабан или приговорят к поцелую дементора… Мы не сможем быть вместе. Ты ведь это понимаешь? Девушка только моргнула. Она знала, что он прав, но ничего не могла с собой поделать… Антонин слегка отстранился от Лизы, поднял испачканный грязью мокрый пакет, бумага на котором в некоторых местах треснула, и сквозь нее проглядывала серая ткань. Мужчина криво усмехнулся своей дьявольской улыбкой, глаза его сверкнули синими огоньками. В его правой руке возникла волшебная палочка из мертвого дерева, рукоять которой была украшена миниатюрным черепом. Лиза поёжилась. «Ну вот и всё, — подумала она, — теперь точно убьёт». Долохов повертел палочкой между пальцами, словно играя, а потом взмахнул ею и… Девушка зажмурилась. Но ничего не произошло. Даже заклинание не было произнесено. Она приоткрыла глаза, всё ещё не веря, что осталась жива. Долохов самодовольно ухмылялся. Палочки уже не было в его руке, зато пакет был сух, чист и цел, словно и не падал. Лиза догадалась, что Антонин использовал невербальное заклинание, чтобы привести этот сверток в порядок. — Возьми, — уже мягче, чем перед этим, произнес Каратель, протягивая девушке всё тот же злосчастный пакет. — От него зависит жизнь человека. Моего друга. Отдай ему и возвращайся домой. Я буду ждать. Когда Лиза всё же взяла сверток, Антонин зачем-то приобнял её за плечики, посмотрел в девичьи глаза, прищурился и после этого исчез, аппарировав. Лиза стояла одна, на краю поля, под проливным дождем, и смотрела на то место, где только что находился Антонин.