***
Когда они спустились на планету, напарников сразу направили на задание, дав припасы на случай ЧП. Ящер был, как всегда, немногословен и сильно не высвечивался. Человек пытался разговорить напарника, но сверкающий взгляд оказался настолько пронизывающим, что желание испарилось само собой. Так что, проходя сквозь толпу гражданских, Каир всё больше погружался в невесёлые думы. Хотелось просто уже поскорее покончить с этим и лечь на боковую. В такие моменты не хватало Джека, тот всегда мог о чём-то трындеть, не затыкаясь. Может, из-за этого они с ним и сдружились, оба были любителями поболтать о всякой херне под пиво, сейчас же этого не было. Но был хмурый рептилоид с кислой миной. И не поболтать, и не потрахаться! Сверившись ещё раз с картой, Рассел убедился, что они пришли на точку. Оповестив об этом напарника, он тут же приступил к изучению местности. По истечении часа они полностью убедились, что здесь серийника не было. Тот, кто сказал, что видел и слышал что-то подозрительное, видимо, солгал, или же это было что-то другое. — Пусто, — сказал роющемуся в мусорном баке ящеру Каир, тот кивнул и спрыгнул с бака. Включив наушник, человек, настроив нужную волну, начал связываться с Джеком: — Ничего подозрительного не было обнаружено, приём.— [Принято, а у нас вот тут прямо улов, арабская ночь!]
Рассел даже вначале и не понял, радость в голосе у Джека или же нет. Были интенсивные помехи.
— [Как слышишь, приём?]
— Слышу, понял тебя, где вы находитесь? Приём.— [Техас, мы на пятой, приём.]
— Понял тебя, выдвигаюсь! Обернувшись к застывшему на месте ящеру, человек повёл его за собой. Тот без лишних вопросов вышагивал за спиной… молча. Тешить себя надеждами о том, что ящер так себя вёл только из-за того, что они ещё недостаточно знакомы, Каир даже и не думал. Прибились напарники к Джеку через десять минут, им пришлось идти в обход из-за толпы на главной улице. И Джеки про улов не сбрехал, тут прямо целая резня имелась в наличии с расчленёнкой. Столько кровищи Каир видел последний раз в Афганистане, когда подрывники взорвали блокпост и гражданских вместе с ним. Зайдя в здание, они обомлели. — Ну, как зрелище, Техас? Я лично не могу сформулировать словами, как я ахуел. Здесь же дети! — и правда, жертвами были не только зрелые особи, но и детёныши присутствовали. — Вот сукин сын! То, что серийный начал убивать детей, стало шоком, ведь в документах сказано, что жертвы — мужчины, но никак, мать твою, не дети! Видимо, это потрясло не только их, но и Арманда с напарником Джека. Те, не дыша, смотрели на трупы детей. — Необходимо информировать Эрика, он в нескольких шагах от нас, — сказал Каир, присаживаясь подле тела маленькой девочки. На вид ей было не больше пяти, глаза остались открыты, в них читался застывший ужас. Волосы болотного цвета заляпались кровью, тут всё было в крови, даже чистого места не оставалось. — Боже ж ты мой, — голос дрогнул, и рука сама потянулась к лицу девочки. — Можешь спать спокойно, douce, — накрыв белой тряпкой тело девочки, он поднялся на ноги. — Она в лучшем мире, Техас, — бережно охватил его за плечи Джек, успокаивающе пробурчал, мягко хлопнув друга по спине. — Ты же не веришь в загробную жизнь, Джеки, — Каир безрадостно улыбнулся, взирая на то, как уносят трупы. Приехала зачистка. — Она так похожа на Линду, — дрогнувшим голосом выдохнул, опуская лицо. — Ох, Техас… — Я до сих пор не могу забыть её лицо… — Ты не мог ничего сделать, не твоя вина, что патрон попал холостым. — Но если бы я выстрелил, моя девочка была бы жива! — Ты сделал всё, что смог, не кори себя и отпусти. Десять лет прошло, живи дальше. Я не прошу тебя забыть, о таком не забывают, но прошу, перестань винить себя за то, что ты ничего не мог сделать… Пошли, тебе нужно отдохнуть, для тебя это был тяжёлый день, Техас. — Как ты справляешься с таким грузом?.. — Не знаю, Каир. Было сначала тяжело, но потом… я понял, что вернуть брата не смогу. Даже если я буду пить и стану тем, кого всегда презирал. Я живу дальше, чтобы… ему не было стыдно за меня, чтобы он мог гордиться мною. Он всегда говорил: «Иди вперёд, несмотря ни на что, и не оглядывайся назад!» — и я иду, смотря вперёд и никогда не оглядываясь назад. — Дейман был отличным парнем и солдатом, — улыбнувшись уголком губ, Рассел в последний раз обернулся к трупу девочки с мраморной кожей и, закрыв глаза на секунду, прошептал: — Упокой, Господи, их души…***
После вылазки все на корабле были подавлены, лишь капитану было невдомёк, почему большинство замкнулись и отвечали с заминками. Даже Эрик казался хмурым и неразговорчивым, все погрузились в свои думы… Нет, погибших они видели не впервые, но дети… Маленькие ангелы, у которых так легко отобрали жизни. А их родители, как узнали о смерти своих детей, словно умерли в тот момент, их глаза были пусты, их уста — сухи, а лица, словно застывшие маски, дали трещину. Стук кружки о стол стал для Рассела неожиданностью. Встрепенувшись, он поднял усталый взгляд и удивился, приоткрыл рот. Перед уманом стоял Арманд, он неотрывно смотрел на человека, и стоял он уже давно… И, кажется, что-то говорил… говорил. — Прости? — Каир неловко улыбнулся, но резко захлопнул рот рукой, вспоминая, что для ящеров означала улыбка. — Извини, у меня это происходит бессознательно, — пробормотав, опустил глаза на свои руки, которые удерживали уже остывший чай. Кружка была именная, подаренная Джеком на день Рождения. Она была местами поколотая и побитая, но выбросить её у Рассела не поднималась рука. Ведь это память о былых годах, ещё и надпись: «Dumspiro, spero», — как их девиз в нелёгкие времена: «Пока дышу — надеюсь…» Ящер на это только отвёл глаза и сел напротив человека, думая о своём. Разговаривать не хотелось, хотелось посидеть и просто помолчать. Где-то напевал какой-то грустный мотивчик Джек, отбивая ритм ногой. За книгой в старом переплёте сидел Яков, разговаривая о чём-то с ИИ. И Эрик, смотрящий из-под очков на работающий коллектив. Всё, как и всегда, — у каждого свои печали… — Девы нынче — всё равно что гравитационные отсеки в ядерном реакторе. Никто толком не знает, как они работают, — с озорной усмешкой пропел Яков, уворачиваясь от оплеухи Аиды. — Ай, спасите! Только не по лицу! — О, спасите его, доктор! Смазливая мордашка — это всё, что у него есть! — саркастически пробасил Джек. — Шоколадка моя черноволосая с орехом, неужели ты запал на мою мордашку? — состроив удивление, схватился русский за сердце, закатывая глаза. — «Я вас люблю, к чему лукавить? Но я другому отдана. Я буду век ему верна!» — Хо-хо, сам сочинил? — Нет и нет, Пушкин! Тьфу на тебя, элементарного не знать, ай-ай, как же так… — Каир, гранату тебе в печень, гвозди в сапоги, уйми этого старика, или я ему зубы выбью! Улыбнувшись, Рассел лишь махнул рукой: «кумекайте сами, меня в это вовлекать не нужно». Джек, зарычав, как медведь-гризли, рванул на русского, который начал петлять между столами и другими людьми. — А ну иди сюда, кусок говна! — Мира и покоя, Джеки-и-и, — слащаво протянул Яков, уворачиваясь от грозно настроенного мулата. — Твоё присутствие лишает меня и того, и другого, старик! Прыснув от смеха, рыжий отпил из кружки и поморщился. Дрянь ещё та… Отодвинув кружку в сторону, он с удивлением посмотрел на придвинутый стаканчик с кофе, пахло вкусно. Посмотрев на дарителя, человек слегка приподнял бровь. Что за чудный день сегодня, Господи? — Спасибо? — осторожно выговорил, беря напиток в руки, уман. Ящер фыркнул, но был доволен незначительной похвале. Всё же странные они — люди. Благодарят за такую мелочь. — Мгн, — неоднозначно рыкнул ящер и устремил взгляд на развалившегося в кресле Джека, тот был порядком уставшим после беготни, а вот Яков даже не запыхался, лишь глаза шальные. — Сегодня много всего произошло, — начал Каир, развевая тишину между ними. Арманд медленно кивнул и передёрнул плечом. Пришельцу была неприятна эта тема. — Я был ужасно удивлён, увидев мёртвые тела детей. — Мне непонятно. Каир удивлённо посмотрел на пришельца, тот был хмур, растерян и… страшно зол. — Чего? — Как можно убивать тех, кто слаб и безоружен? Моя раса не убивает детёнышей и самок. — Не могу такого же сказать про свою расу, мы — народ враждебный, сами себя погубить можем… — Ты считаешь, что убийца — человек? — пророкотал ящер, заметно напрягаясь. — Нет. Человек не подходит под описание, да и у людей нет хвостов с жалом. — М-м-м, — промычал Арманд, — запах. — Что? — озадаченно спросил и принюхался. — Я ничего не чувствую. — Твой запах, — ну просто прекрасно! И как это понимать? — Ты пахнуть как зрелый ящер. Но твой запах приятен и не вызывает агрессию. — О, вот как, — смущённо пригладил волосы Рассел. — А запах других ящеров, значит, неприятен? — Нет. Запах другого самца вызывает у другого ящера приступ ярости и желание убить соперника. — А как вы живёте, ну, вместе? У вас же общины или типа того. — Пить отвар. — А, значит, чтобы уживаться вместе, вы пьёте специальный отвар? — кивок. — А это правда, что у вас нет моногамии? — ящер на вопрос нахмурился. — Я имею в виду, что вы не строите семью только с одним партнёром. — Конечно нет, глупый человек, — усмехнувшись, пророкотал Арманд. — Чем больше у старшего младших, тем почётнее он сам. Один партнёр — старший не может прокормить больше, то есть слабый и больной. — Дикость какая, я бы не смог делить любимого человека с кем-то ещё, — Каир фыркнул на такой устой и тут же стушевался. — Прости за такие слова, просто для меня это странно. У нас в большинстве своём партнёр один, бывает, конечно, и полигамия, но это смотря в какой стране… — Значит, у вас — людей — один партнёр на всю жизнь? — с большим удивлением спросил Арманд, с интересом оглядывая человека с ног до головы. — Не совсем, за жизнь может быть и не один партнёр, но в отношениях находятся только два существа. Потом, конечно, если тебе нравится этот человек и вы уже живёте вместе, можно связать себя узами брака, а затем завести детей… будущее потомство. — Человек, а что такое узы? — интересующее слово ящер исковеркал так, что он даже и не понял сначала, о чём тот говорит. — А… узы? Семейный союз, вещь нешуточная, даже и не обрисовать в двух словах. Но по-простому — это когда двое людей связывают себя совместным бытом, любовью и многим другим. Раньше устраивались пышные пиршества со свадебным облачением у наречённой и костюмом у наречённого, множеством церемоний и традиций, было много родственников… Сейчас такое редко повстречаешь, молодёжь расписывается и всё… Мои родители сочетались браком в индийском стиле, было очень красиво. — У нас такого нет. — А как вы? Как у вас это происходит? — Если старшему понравился младший, он дарит тому пойманную дичь, и, если тот принял, значит, он согласен войти в дом. Бывают и те старшие, которые крадут и насилуют младших, испорченные они никому не нужны. — А сколько у тебя младших? — Пятнадцать. — Нихуя! — у человека глаза на лоб не налезли, ладно бы пять, но не пятнадцать же! — Ну ты даёшь, как у тебя ещё стоит? — буркнул и кинул взгляд на пах ящера, Рассел мысленно посочувствовал тому, что хозяин — ебарь-террорист. — У тебя и детёныши есть? — Нет. — А почему? — поинтересовался рыжий и тут же пожалел, на человека ещё так не смотрели, будто шею свернуть хотят. — Я не должен о таком спрашивать? Извини тогда, можешь не отвечать, я же просто… — капитулирующе поднял руки вверх на злобно смотрящего Арманда. И те снова погрузились в давящую тишину, только если до этого тишина была успокаивающей, то сейчас… удавиться охота! Вот кто тянул его за язык? — А у тебя? — человек удивлённо взглянул, не зная, быть на седьмом небе от этого вопроса или нет… — Есть, — кивнул и достал из нагрудного кармашка помятую фотографию. — Я, конечно, не родной отец, но… она для меня как родная. Мать этой крохи погибла на операции в Гонконге, сорвалась с троса. Супруга у неё не было, да и родственников, кто мог бы позаботиться о Милли, и я решил… подать документы на удочерение. Ей уже восемь, и она хочет стать балериной, бегает по дому в пачке и танцует под классику. Было трудно оставлять её, но кто, если не я… — невесело усмехнулся и отпил кофе. — Она совсем не помнит свою мать, лишь фотографии… — А кто такая Линда? — Откуда ты… ах, да, — отвернувшись, Рассел сам не понял, как на глазах выступили слёзы. — Линда. Это девочка из приюта, я хотел взять её в семью… Это было до Милли, мне было двадцать три в то время, я даже хотел уйти со службы. Я помню тот день, будто это было вчера, солнечный день, было лето… Линда выбегает на улицу, обнимая подаренного мной мишку, которому не раз приходилось зашивать лапу, — закрыв лицо руками, он продолжил: — Я уже хотел подойти, как увидел, что в проёме двери лежала женщина вся в крови. Уже выхватив пистолет, я хотел выстрелить в того, кто, зажав в руках детонатор с ухмылкой на губах, схватил Линду за волосы. Один выстрел всего лишь. Только не вышло, патрон оказался холостым. Брак производства стоил жизни многих. Взрыв был такого масштаба, что здание стёрлось с лица земли. Я отделался сотрясением мозга и рукой, — бионическая рука издала скрежет, оставляя отпечаток на железном столе. — Вот такая история. Милли вытащила меня из такой дыры, я был на грани смерти. — Ты сильный воин, — неожиданно добродушно пророкотал ящер, одобряюще кладя ладонь человеку на плечо. Немного помявшись, Арманд посмотрел на него чуть нерешительно. — Я бесплоден. — Сейчас это не проблема, мужик. Если тебе приспичит заиметь ящерёнка, то я, так и быть, отведу тебя к добрым дядечкам-врачам, они быстро тебе организуют спиногрыза. — Что ты имеешь в виду? — Ну, у нас, да и не только, нашли какой-то способ в инкубаторе вырастить ребёнка, даже от того, у кого диагноз — бесплодие. У нас — на Земле — даже такое есть, первой парой были двое мужчин… — А с недочеловеком это можно сделать? Ребёнка. — Конечно, просто тебе нужно будет притащить своего партнёра, у вас что-то там возьмут, и вуаля! У вас детёныш! — Хм… — Техас! — вздрогнув от крика, Каир чуть не упал со стула. — Вот ты где! Я тебя потерял, арабская ночь, — плюхнувшись рядом, Джеки с улыбкой во весь рот начал вещать: — Я тут покумекал с одним целиком с бето-смены и узнал, где можно раздобыть алкашку. — Ох, — застонав, Рассел откинулся на стуле. — Боже, нет! — Боже, да! — Нас кэп раскатает на тренировке, я ещё жить хочу! — отчаянье так и сквозило у рыжего в голосе. — Техас, где твой азарт и боевой настрой?! Какие твои годы… — Вот именно, какие, я ещё пожить хочу! Нет, Джеки. — Тц, Каир, ну пожалуйста! — молитвенно сложил ручки и чуть ли не на колени начал падать. — Ну, хочешь, на колени встану, только пошли бахнем! — Лакаешь на работе, а? Когда это ты стал ирландцем? Иди с Яшкой бухай, он тебе не только вискаря подгонит, но и водки российской. — Не хочу я идти к этому маразматику, он психованный, опять начнёт меня выводить. — Ну, на «нет» и суда нет, — развёл руки в стороны. — Джеки, свали, а? — Эх ты! Друг называется! Проводив взглядом друга, Каир перевёл дух. — Так на чём мы… Оборвав себя на полуслове, чертыхнулся. Он по уши в дерьме, но хоть есть, чем его хлебать.