Двое в постели, не считая планшета

Richard Armitage, Lee Pace (кроссовер)
Слэш
PG-13
Завершён
8
автор
grievouss бета
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
8 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
№ 84 — Глубокая вода? — Да. Твоя ассоциация. — Полет. — Расшифруешь? — Плыть в глубокой воде — это как лететь, только без дыхания. Чувствовать себя легким, сильным и свободным. Чувствовать себя подданным трех измерений и потустороннего мира. В воде ты можешь двигаться, как душа пожелает, двигаться без ограничений — вверх, вниз, наискосок. Свобода. Спокойствие. Вода спокойная, большая, обволакивающая. Она любит спокойных уверенных людей и наказывает тех, кто бестолково дрыгается и нарушает её величественную красоту. Когда ты в воде, она щедро делится с тобой частью своего спокойствия… — Пджди-пджди! Я записываю. «Свобода, спокойствие, большая обволакивающая». Дальше? — О-о-о, ну хватит уже. Я в посте-е-ели, у-у-утро, воскресе-е-енье. Не хочу ничего повторять, хочу необузданного секса, крепкого кофе и можно парочку серий "Теории Большого Взрыва"… — Это у тебя утро и воскресенье, а у меня рабочий день. — Так я сейчас это исправлю. Подойди ближе, и окажешься в моем — утреннем — измерении. — На горизонтальной плоскости, ты хотел сказать? Нетушки, спасибо. — О, нет, Ричард, осторожнее!!! — Ар! — Заметь — ты сам упал. Хорошо, что на кровать, а не на пол, да? — А-р-р-р! — «А.Р.» расшифровывается как Армитидж Ричард? Прекрасное имя, но зачем повторять его по сто раз, я же и так никогда не забуду. Ну, иди сюда, радость моя сопротивлятельная… — Не «упал», а был вероломно уронен. Перестань, мне работать нужно. — Всё, перестал. Иди, работай. Ну? — Хм. — Иди-иди, трудолюбивый ты наш. Я вон с Карлом лучше пообщаюсь. — Какая работа, у меня уже сбит настрой… — Это я его сбил, да? — А кто же. — И теперь ты ждешь, что я искуплю свою вину? — Было бы неплохо. — Что же ты в таком случае разлегся, как бревно? Раздвинь ноги хотя бы… … — А теперь твоя очередь. «Раннее вставание». Слово-ассоциация? — «Ненавижу». — Правда? — Я что, не похож на живого человека? Ненавижу рано вставать, особенно перед интервью. Просто в какой-то момент вспоминаю, что осталось потерпеть всего-то тридцать-сорок лет, и это добавляет немного энтузиазма. — Прелесть какая. Слушай, а не мог бы ты немного от своего «немного» уделить приготовлению моего кофе? — А глаженые рубашки у нас есть? — Были. — Тогда до встречи на кухне. Что? Что это за пантомима? Ах, я должен угадать. Ты хочешь, чтобы я полежал рядом? Чтобы я станцевал для тебя? Так, ты — птица и летишь… Нет? А что это за пассы? Так, кто-то берет планшет? Ставит на него что-то? И этот кто-то — круглый идиот? Квадратный? Нет? Так, тихо, я думаю, думаю... Ты… Ты хочешь кофе в постель! — С сорок четвертой попытки, е-е-е-й... — ... — Что? — Зато я хорошо готовлю лазанью... № 735</div> — Ли? Не спишь? — Не-а. Который час? Господи, десять уже… — Смотри, вот инструкция. Всё элементарно, как яйцо. Надо разровнять землю, положить вдоль границ будущих дорожек специальные пластиковые бортики, приколотить их гвоздями. Засыпать заготовку слоем песочной смеси, уложить арматурную сетку и поверх класть камень. Все материалы у нас есть. — И — …? — Будем сами делать? Давай, а? Давай? — Заманчивое, конечно, предложение, но я думал, у нас мало времени. — Двое суток, потом в Лондон. — И что там? — Гм. Просто надо. — Что ж, двое суток больше, чем ничего. Ты, кажется, изъявлял желание съездить в Массачусетс? — Это может подождать. — Нет-нет, постой. Я тебя уже изучил, Ричард Криспин. Почему это тебя вдруг так заинтересовал Салемский процесс? Вкладка, смотрю, открыта. — Ничего не «вдруг», я люблю историю. — Ц. — Что? — Ц-ц-ц. — Не надо на меня, пожалуйста, цыкать и так смотреть. Не обижайся, но один парень тоже распространялся насчет неутвержденных проектов и потерял из-за этого работу. — «Один парень». Ты всегда дуешь на воду, верно? — Да, это моя стратегия выживания в непростом мире шоу-бизнеса. — А по-моему, это стратегия разрушения. Доверительных, как мне казалось, отношений. — Что-что? — Знаешь что, один парень, когда я решил, что между нами что-то большее, чем секс, я начал изучать вопрос. Читал что-то вроде инструкций по выживанию в отношениях с англосаксами. — А ты, хочешь сказать, не англосакс? — Я на четверть немец, а на три четверти техасец, чтоб ты знал. — А, ну тогда да, инструкции должны тебе помогать в общении с людьми. — Зря иронизируешь. По крайней мере, я перестал высаживаться от некоторых… гм… нюансов. Или ты будешь отрицать, что англичане — это особый сорт фруктов? Вы колючие и кислые ребята, обожаете скрывать эмоции и заниматься самоуничижением, якобы это смешно. О`кей, на мой извращенный вкус, это скорее мило, чем наоборот. Хотя и пугает. — Да уж, тебя кислым не напугаешь — раз ты лимоны ешь, как яблоки. Вот, кстати! Один мой знакомый из Ливерпуля… — Я еще не закончил. Еще англичане, оказывается, на дух не переносят всё иностранное — умеренная ксенофобия как норма жизни. «Говори вежливо, думай что хочешь», м? — Да брось, что за чушь! Меньше смотри в Интернет и больше по сторонам! Каждый британец имеет в знакомых хотя бы одного иностранца, который ему почти свой. И вообще, не понимаю, к чему эти обобщения? Ты хочешь обвинить меня в нетерпимости к кому-то? — Я уже ничего не хочу. Я просто надеялся, что ты — не как все. Что ты мне доверяешь, и что предрассудки рядом не лежали с моим интеллигентным. Тонко чувствующим. Немного отстраненным, но очень близким человеком. Я даже принял тот факт, что ты не целуешься, если не почистил накануне зубы! Но сейчас я начинаю менять своё мнение, потому что ты всё чаще ведешь себя, как сферический англичанин в вакууме — никогда не поймешь, что за пазухой, голубь или змея. — Мне кажется, мы должны прекратить этот глупый разговор. — О`кей. Последний вопрос? — Хорошо. — Сколько еще литров твоей британской спермы мне надо будет проглотить, чтобы я стал не «почти»? В конкретных цифрах, пожалуйста. — Ли, хватит, не заводись! — Я не завожусь! Я стараюсь поддержать тебя, зная, какой ты нервный из-за перерыва с театром и всей этой х*йни в Интернете. Если, по-твоему, это выглядит так, как будто я сую нос не в свое дело — скажи прямо. И прекрати уже это делать! — Что? Что я делаю? — Глазами так делать! — Что?! — Ничего! Знаешь, что от нервов у тебя судороги зрачка начинаются? — Ах, это… Знаю, конечно. — Сужается, расширяется, сужается, расширяется… — Говорят, так бывает при хорее [1]. Но мама меня проверяла у каких-то светил, сказали — врожденный дефект. — Понятия не имею, что такое «хорея», но выглядит завораживающе на самом деле. На свет посмотри. Словно черная полынья в дымчато-сером льду… — Ты рыбак, тебе виднее. — Слушай. Извини. Не надо было на тебя наезжать. Я ужасный человек, Рич, я просто хотел как лучше, и если обидел, ты уж извини, не бери в рот… То есть в голову! Боже, что я несу… — «Тигель». Проктор. — Ва-а-ау. — Я тоже так отреагировал. Сначала. — И в чем проблема? — Ни в чем. Во мне. — В тебе не проблема, а тонна беспочвенных сомнений. Да, мне виднее в данном случае. — Знаешь, легко говорить, когда у тебя за плечами главные роли в сильных спектаклях. А я плавал в этой воде двадцать лет назад, и получалось не… — А сейчас всё получится! Так вот к чему Салем — круто! Полетели сегодня же, всё там облазим, посмотрим, подышим воздухом истории! — А как же дорожка? — Болт на неё, одевайся! Карл — придется поскучать, мальчик, папы отправляются в аэропорт. — Да я не утвержден еще, чего торо… — Не утвержден он, не смеши. Затем и едешь, чтобы бумажки подписывать. — Представляешь, это будет мой седьмой «Джон»… — Супер! Хэй-хо и вперёд, Джон, к месту твоей казни! — Звучит заманчиво, но я бы все-таки занялся дорожкой… — Это не ты говоришь, а твои страхи и комплексы. Подъем! № 867 — А все-таки есть в легализованных для общества отношениях свои плюсы. — Какие же? — Один на двоих Инстаграм. Пляж-шезлонги-пальмы. Ипподром. «Сандэнс» [2]. Всё на двоих. — Крути помедленнее, я не успеваю смотреть. — Да нечего тут смотреть. — Вот и мне кажется — обычный инстаграмный флуд. Чей, кстати? — Ты будешь удивлен, но это кривое безобразие — дело рук профессионального фэшн-фотографа. — Ага. — Что — «ага»? — Что этот фотограф тебе сделал? — Да это же Картер [3], присмотрись! — Не узнал, богатым будет. — Он и так не беден… — А это кто? — С этим бородатым мачо Картер связан брачными узами, очаровашка, правда? — Значит, фотограф плох тем, что не сделал тебе ничего плохого… — Я говорил, что в тебе много яда? — Да. — А во мне, наверное, умерла собака на сене. Всё не могу понять — задевает, что Картер утешился так быстро, или нет? Жениться через полгода после расставания — это... — Быстро. — Вот! Нереально быстро. А по жизни он такой же тор... неторопливый, как ты. — Значит, у человека появился серьезный повод для ускорения, «любовь» называется. — Всё, отбери у меня этот хренов планшет… — Давай сюда. — Хм. А с другой стороны, в моей жизни бородатый мачо завелся даже раньше… — Мачо не заводятся, они приходят и берут своё. Опровергни моё подозрение, будь добр. Тебя сильно обламывает невозможность быть открытым? Выкладывать фотоотчеты в Инстаграм, попадать на страницы «Sun» целующимися на лужайке в парке, и всё такое? — Б-г-г, а кто тебе сказал, что я не выкладываю фотоотчеты… — Ты шутишь, конечно? — Не-а. — Ли, серьезнее. Не надо так шутить. Не говори мне, что где-то в сети лежат наши фотографии. Ты же знаешь, эти люди ненормальные — они даже личную почту могут вскрыть, не то что закрытый блог! — За кого ты меня принимаешь? Иногда кажется, что… — За сына своего народа я тебя принимаю! Любите вы, американцы, расширять социальные связи, аж… Аж до абсурда! — Снова приступ ксенофобии, радость моя? Давай за ушком почешу, и всё пройдет. — Почеши. И скажи, где фотки выкладываешь. — Не скажу. ... — Ладно, плевать, я верю в твоё благоразумие. — Другой разговор. На полочке посмотри, во-о-он там. … — Фотоальбом, боже правый, сто лет такое в руках не держал. Как это мило. — А я вообще милый парень, ты не знал? — О, Новая Зеландия! Озеро, как там его? Вака… — Вакатипу. Надо, наверное, все фотки подписывать. — Надо, конечно. Только не твоим подгулявшим почерком. И не моим. — Не проблема, попросим Салли [4]. Тут всего-то сто шестьдесят снимков. Это съемки «Запределья» на Бали. — «Съемки» — от «всю ночь снимал мужиков»? Это же гей-бар. И вы все голые. — Какой наблюдательный. Осуждаешь? — Отвечу словами философа. Не страшно, если жопа приводит к приключениям. Главное — чтобы приключения не привели к жопе. — Ы, надо запомнить. А это мы с детьми Мэтта возле Луизианского Капитолия, самого-самого высокого. — Самого высокого на глобусе Соединенных Штатов? — Среди капитолиев, зануда. А вот смотри — божья коровка! Большая, да? Карл хотел ее сожрать и… — Справа от коровки, это что — я? — Нет, блин, Хью Джекмана выписал из Австралии ради этого кадра. Смотри, какой очаровательный нос с горбинкой! Надо будет подписать, что ты тут похож на свернувшегося клубочком Росомаху! — Неудачный кадр, убери его. — Начинается… — И вообще, у тебя тут всё не по хронологии. — И не подумаю ничего менять, мой альбом — мои правила. — Ну хорошо, хорошо. Я свой заведу… — Эй, отдай!!! — Мой нос — моя фотография. — Отдай, говорю! — Видел бы ты себя сейчас. «Твой взор кокетства начисто лишен, он чист и прям, но властен не по-женски…» [5] — Вор. — «… Он манит возвышающим блаженством сердца мужей и искушает жен». Латентный папарацци. — Грасиас. — А как с тобой иначе? Задуманный вначале как девица, Ты так Природу красотой пленил, Что от неё довесок получил. Увы! Теперь нам не соединиться! Для жен утех ты награжден стрелой, Их и рази… — Любовь дели со мной. Вор и манипулятор. Почитай еще. № 1000 — Доброе утро, радость. — Приве-е-ет. — Болит где-то? — Так плохо выгляжу? — Лицо немного грустное. — Пустяки, неважно спал из-за вчерашнего. Женские… Не скажу, что снилось. — Что стряслось? Ты не сказал вчера. — Случилась мадам в ультра-мини юбке. — Та же самая? — Прикинь? Приходит, садится в первом ряду и раздвигает ноги. И все три часа люди невольно пялятся на… киску. — М-да, это хуже, чем кошку на сцену запустить… — Точное сравнение. Так и подмывало взять за шкирку и вынести на улицу. — Взял бы лучше Библию и с криком «Изыди!» запустил по касательной. У тебя хороший бросок. — Не смешно. — Всё-всё, молчу. … — Хм. Вот идиоты… — Что? — Да я рецензии на «Тигель» листал, в комментариях пишут всякое… Чего такого? Ну, встретил я День Независимости в Лондоне. — Отпраздновал посещением спектакля о темных страницах истории США, обычное дело. — «Это непатриотично». — Зато как органично, если смотреть в контексте. Колония пошла на поводу у метрополии — два раза ночью и один раз утром, если правильно помню… — А если колония сейчас вы*бет метрополию без смазки и всяких там предварительных «мимими», это будет органично, как считаешь? — Я сейчас в таком состоянии, что согласен на всё, только не разлучайте меня с подушкой и одеялом. — А если… — И, чур, не щекотаться! — Тогда не интересно. Ладно, посмотрим, что пишут в других местах… — Что за места? — Дэвис ссылку кинула — на форум, где обсуждают сериалы AMC [6]. — О нет, Ли, зря ты полез в эту клоаку… — Все приятные моменты в жизни начинаются с того, что кто-то слишком умный изрекает эту фразу. Я уже взрослый мальчик, папа, не переживай… Ого, тут разбирают, какая серия «Замри и гори» больше всего нравится и почему! — А можно я отвечу? — Я и так знаю, какая серия тебе понравилась, озабоченный ты тип. Хм… Послушай. «Ярким темпераментом и готовностью к неожиданным сомнительным ходам Ли напоминает мне Джо Макмиллана. Чувствуется в этом актере некоторая беспринципность, но не подлость. Цветочек без особых моральных ограничений». Я — аморальный цветочек! — Ли, ну зачем… — Ну прикольно же! А вот еще: «Под плюшевой обаятельностью у Ли неслабая внутренняя арматура из воли, упрямства и много чего еще — одиннадцатое сентября покажется милым фейерверком, если его из себя вывести…» Я похож на упрямого взрывного человека? — Ты минуту назад предлагал мне швырнуть книгой в больную женщину. Слушай, стоило лететь сюда восемь часов, чтобы пялиться в мой айпад? Купи свой и сиди на том берегу океана. — Ох, как ты сердито смотришь. — А как мне смотреть? — Исподлобья, соблазнительно, с мольбой и затаенной страстью во взоре. Как в этом комиксе, короче. Смотри, какой сообразительный Торин — как точно он предугадал пожелания короля эльфов, и нарисовано красиво… — Если будешь продолжать, я поставлю фильтр, отсекающий любые соцсети. Нет, я не хочу смотреть на это, не хочу. Ну где «красиво»? Фантазии озабоченных бездельниц, пошлятина. — Перестань брюзжать, дети резвятся, у них гормоны. — Дети? Ты наивен, это не дети, а их мамы и бабушки. — Тем более. Женщины — загадочные существа, их нельзя понять, только простить и отпустить. — В каньон с обрыва. — Что? — Шучу. Это роль виновата, повешенный Проктор вещает из меня... — Кстати, а почему «седьмой Джон»? Я как-то насчитал шестерых. — Я играл Проктора двадцать лет назад. И это был совсем другой Джон… — Занимательно. Ты стал по-другому понимать пьесу? — Нет, себя. ... — Ли… — Ну что за умирающий взгляд? Тебе так плохо? — Когда ты смотришь на меня, а не в экран, становится лучше. — Подкатывайся сюда, Армитидж. Крепкие мужские обнимашки, вот так. — Душить только не надо. — Я не душу, а пробуждаю в тебе волю к жизни. — Всё, хорош! Я же нужен тебе живым? М? — Конечно, кто еще со мной поедет в Уайт Рок играть в настоящих мужиков? Приедем в октябре и будем строить что-нибудь… — Начну с будки для Карла. — Точно. Только он откажется в ней спать. — Ты просто не умеешь с ним договариваться. — А ты, значит, умеешь? У вас от меня секреты? — У нас коалиция против курящих двуногих в доме. Какое сегодня число? — Второе августа. — Двадцать дней до дня рождения, месяц с лишним до конца постановки. А сегодня круглая дата. — Какая? — Тысяча дней с тех пор, как мы просыпаемся вместе. Иногда только мысленно, но... — Ты такой молодец, что посчитал. — Ну, не всё же тебе носить титул «Милота этого года». Можешь по такому случаю меня поцеловать. — Куда именно? Ты уже чистил зубы? — Думаю, тысяча дней вместе — достаточный срок, чтобы ты освоился с моим естественным запахом, в противном случае… — Тихо-тихо. — Но…— — Я всё понял, радость моя, а теперь помолчи… ________________ [1] хорея — (от греческого &#967;&#959;&#961;&#949;&#943;&#945;, вид танца) — заболевание, ранее носившее название «витова пляска» или «пляска святого Вита»; [2] Сандэнс — национальный американский кинофестиваль независимого кино; [3] Картер Смит — известный американский фотограф, на протяжении 5 лет состоял в отношениях с Ли; [4] Салли Пейс — младшая сестра Ли; [5] Двадцатый сонет Шекспира shakespeare.ouc.ru/sonnet-20-ru.html , перевод С.И. Турухтанова; [6] AMC — американский кабельный телеканал. Наиболее известные проекты канала последних лет — сериалы, такие как «Безумцы», «Во все тяжкие», «Ходячие мертвецы» и «Замри и гори» (в этом сериале у Ли главная роль).
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.