С самого начала и по настоящий момент Захар фасовал дни по группам в соответствии с Натиным настроением. У него оно практически всегда было прекрасное, а у беременной жены могло меняться по несколько раз в сутки. Ничего удивительного — гормоны, стресс, первый ребёнок, как никак! Он и сам переживал не меньше её, но виду показывать не смел.
Сегодняшний день, без сомнения, попадал в категорию "слёзы".
Нателла лежала на кушетке, одной рукой поглаживая живот, а другой сжимая ладонь мужа. Подбородок дрожал, а в уголках глаз блестели слёзы, но стоило ей едва шевельнуть веками, как солёные капельки срывались и бежали вниз, оставляя за собой влажные дорожки.
—Солнышко…
—Тш-ш-ш… не надо… — перебила она.
Захар не выпускал её ладонь из своих, аккуратно поглаживая её руку. Он уже минут пятнадцать, как привязанный, сидел на полу и ждал, пока любимая позволит ему её успокоить.
Осталось меньше трёх недель, и всё. Конец главы, начало новой. Захар не знал, хочет ли он растянуть срок беременности подольше или нет. Каждый день больше восьми месяцев подряд разрываться на части, чтобы исполнять её прихоти было уже трудно, но развязка в виде появления в доме нового члена семьи представлялась невообразимо пугающей.
Нате наоборот уже хотелось поскорее подержать малыша в руках. Родов она не боялась, а постоянно чешущийся от растяжек живот, всё время ноющая поясница, вечное желание съесть всё съедобное и несъедобное и прочие побочки беременности доставляли массу неудобств.
Она всхлипнула и вытерла свободной рукой нос.
—У тебя что-то болит? Нормально себя чувствуешь? — всё-таки спросил Захар, спустя минуту тишины.
—Нормально. — сказала она таким голосом, которым обычно говорят, когда чувствуют себя ненормально. Пара слезинок сорвались с ресниц.
—Ну что же ты тогда плачешь?.. — чуть ли не вскричал он от нетерпения.
Нателла сделала несколько глубоких вздохов и снова отпустила вторую руку на живот.
—Боюсь…
Захар придвинулся поближе.
—Чего ты боишься? — спросил он, пытаясь заглянуть в любимые глаза.
—Что он родится, вырастет и сопьётся… — ломающимся голосом ответила она, —Алкоголиком станет… Пропьёт всё… — чем дальше она говорила, тем сложнее было прятать надрыв, —Убьёт кого-то из-за денег, и посадят в тюрьму!.. — Ната закрыла лицо руками, сорвавшись на плач, и отвернулась к стенке.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Он запрокинул голову и набрал в грудь побольше воздуха.
—Ну с чего ты взяла?.. Он же не родился ещё даже.
Плач не остановился.
—Нат, ну не станет он алкоголиком…
—А вдруг станет?!...
Захар поднялся с пола и сел на кушетку, положив руку ей на плечо.
—Нат, у меня батя всю жизнь бухал. Я что, стал алкоголиком? Убил кого-то? — попытался он доказать свою позицию.
—Ты поэтому и не стал, чтобы на него не быть похожим!.. — возразила она и продолжила плакать.
Чёрт возьми, да! Права, как всегда. Ни за что на свете он бы не хотел стать таким же, как его родной отец. Страх быть на него похожим по масштабам мог сравниться со страхом за жизнь Нателлы и малыша.
—Ната!.. Неужели ты думаешь, что мы с тобой не сможем вырастить хорошего человека? — начал он, —Мы нормальные адекватные люди…
—А ты помнишь Игоря? — неожиданно прервала его Ната и даже отвернулась от стенки, чтобы заплаканными глазами посмотреть на Захара.
—Что? Какого Игоря?
—Игоря Катамаранова.
Как же не помнить. Этот оболдуй был известен всему Катамарановску, но в основном не из-за знаменитых родителей, а благодаря своим ненормальным выходкам.
—А, этого. Помню, да. И?..
—Он же спился!.. — громко сказала Нателла, —А мать с отцом у него тоже нормальные, адекватные!.. — чуть ли не вскричала она.
Захар плотно сжал губы.
—Да придурок этот Игорь! — в сердцах воскликнул он, —Его уронили, наверное, когда рожали!.. — продолжил он и тут же пожалел, как бы Ната из-за его неосторожной фразы не обрела новый страх, что их ребёнка повредят во время родов. —Он в школе мел жрал и на спор из лужи пил!.. Всегда такой был дурачок!
Нателла отвернулась обратно к стене и обиженно скрестила руки на груди.
—Солнышко… — уже спокойнее говорил Захар, гладя её по руке, —Я тебя люблю. И пацана нашего тоже уже люблю. Нормально всё будет, я обещаю.
Она не отвечала.
—Мне тоже страшно, правда. Это же, ну… Ребёнок… Человек… — продолжал Захар, не прекращая успокаивающе гладить её, —Но-о-о… Всё же как-то рожают детей, растят. И у нас всё хорошо будет. Я всё сделаю, чтобы как можно лучше было. Слышишь, Нат?..
Нателла медленно повернулась на другой бок, к стене задом, а к мужу передом.
Захар сидел, опираясь одной рукой на кушетку. Она взяла его ладонь в свои и прижала к груди, тесно переплетая пальцы. Стало спокойнее. Вселённое Захаром ощущение безопасности и веры в лучшее, как пуховое одеяло, укрыло от тревог и страхов. В комнате даже как будто потеплело.
Захар взял её ладони, поднёс к своим губам и, нежно поцеловав, вернул обратно.
Впервые за весь день Нателла улыбнулась. Так странно на её лице соседствовали лёгкая улыбка и красные глаза. Странно, но как же прекрасна она была в этот момент… Как странно и как прекрасно, оказывается, смотрятся вместе слипшиеся от слёз ресницы и счастливый взгляд, мокрое заплаканное лицо и улыбающиеся губы… Художник бы назвал это
контрастом, музыкант —
диссонансом. Захар даже не пытался найти нужное слово. Зачем?
Красота, она и есть
красота.
—Как ты думаешь, на кого он будет похож? — уже спокойно спросила Нателла.
Он пожал плечами.
—Не знаю. Хочу, чтобы был такой же красивый, как и ты.
Ната негромко засмеялась.
—А я хочу, чтобы на тебя был похож.
—Почему? — Захар был очень удивлён.
—Хочу, чтобы был у меня ещё один Захарка. Только поменьше.
Захар побольше рассмеялся.
—Меня мало?
—Всегда мало.
Он наклонился и нежно поцеловал любимую в щёку. Потом ещё раз, потом спустился губами ниже, поцеловал в шею, затем в плечо и застыл на несколько мгновений, осторожно обнимая ненаглядную жену.
—Я тебя люблю.
—А я
вас люблю.
Нателла тихо заплакала снова. Но уже от переизбытка светлых чувств, а не грусти.
Она гладила его по плечам и по голове, перебирая прядки волос на затылке и невесомо целуя любимого в лоб. Почти физически каждый из них ощущал, как эмоциональная связь между ними становилась ещё прочнее. Неужели можно быть ещё ближе друг к другу? Они же знакомы всю жизнь… куда уж ближе?..
Оказывается, можно.
У любви нет предела.
—Захар… — раздался тихий шёпот прямо в ухо, —Захарушка…
—Да, моё солнышко? — также тихо отозвался он.
—Давай заведём котика…
—Котика?..
—Да. Котёнка маленького.
—Прям щас?
Небольшая пауза.
—Да.
Котика, конечно, лучше, чем пёсика. Но… Чёрт бы с тем, что скоро в доме появится ребёночек, и хлопот будет выше крыши, а как быть с…
—Нат… У тебя же аллергия на кошек. Ты забыла?
Судя по её вмиг погрустневшему лицу, забыла.
—Я не забыла, — ответила она голосом, который вот-вот был готов сорваться. Глаза снова заблестели от слёз.
—Ну… Может не надо тогда?..
Всхлип.
—Надо.
Ещё всхлип.
—Найди котика, пожалуйста.
"Найди котика". Где искать-то? А самое главное, что с ней будет, когда он этого котика притащит домой? Но делать было нечего.
Захар встал, стянул со спинки стула пиджак и взял со стола кепку, без которой не выходил никуда.
—Какого хоть цвета ты котика хочешь?
—Любого.
—Мальчика или девочку? — уточнил он, всовывая ногу в ботинок.
—Неважно.
—Понял.
***
Котик, котик… У соседей по коммунальной квартире, кажется, ни у кого котиков нет. Кроме той вредной старухи из комнаты, что напротив ванной. Жирный и уже пожилой котяра у неё живёт, единственное её утешение. Не будет же Захар лишать её последней радости в жизни? Да и кот сам по себе страшный и вредный, как бабка. К чёрту.
На блошином рынке всегда стоят кошатники. Обычно какие-то дети или подростки, слёзно умоляющие купить котёнка, а не то непременно бессердечный отец или дед возьмёт, да утопит животинку в ведре, или закопает в палисаднике живьём. Непонятно только, почему, раз уж так жалко зверюшку, продавать по десять копеек каждого. Если спасти хочется, отдали бы даром. Не, к чёрту блошку. Идти далеко, да и зачем покупать, пусть и за сущие гроши, то, что можно достать бесплатно?
Во дворе постоянно шарятся какие-то кошары. Обычно валяются на капотах машин, греясь на солнышке. Значит, где-то в пределах двора есть их логово. Осталось только понять, где. Лишь бы не на помойке! Если уж тащить зверя в дом, пусть хотя бы будет почище.
Под левым балконом у второго подъезда он точно несколько раз, когда шёл на работу, видел котов. Хоть бы и сейчас они там сидели…
Но, по закону подлости, под балконом никого не было. Видимо, у них с людьми выходные совпадают.
—Кис-кис-кис… — всё равно позвал Захар, наклоняясь и заглядывая в тёмную дыру в стене. Никто не выполз.
—Здравствуйте, дядя Захар. — неожиданно обратился к нему детский голос.
Захар быстро обернулся. Голосок принадлежал девочке Зине, жившей с родителями в комнате по соседству.
—О… привет, Зинок… — поздоровался он.
—А что вы делаете? — поинтересовалась малышка.
—Э-э-э… Да так, ничего особенного… — ответил Захар, распрямляясь.
Зина не отставала.
—Вы чего-то потеряли?
—Скорее, я чего-то не могу найти.
Ответ был сложноват для того, чтобы пятилетний ребёнок его понял.
Вдруг Захара осенило. Дети же постоянно тискаются с дворовыми котами. А может…
—Зинок. А ты случайно не видела здесь котиков? Они обычно тут сидят, а сейчас вот нет почему-то, — обратился он к девочке, снова немного наклоняясь.
Зина снизу вверх посмотрела на него своими большущими карими глазами.
—Видела. Они на плите сидят за домом. Я могу показать.
—Ой, как здорово, Зиночек!.. — улыбнувшись, сказал Захар.
—А зачем вам котик?.. — спросила малышка, когда они зашли за угол дома.
—Да вот… Жена захотела вдруг котика.
—Тётя Ната?
—Да-а-а…
Зина посмотрела ему в лицо.
—Мама с папой говорят, что тётя Ната скоро малыша родит. Правда?
Захар коротко рассмеялся.
—Ещё как!
—А когда? — не прекращала спрашивать Зина.
—Скоро уже!.. В следующем месяце.
Небольшой диалог прервался — они пришли.
—Вот. — доложила Зина, указывая ручкой на кучу котов, удобно устроившихся на тёплой бетонной плите. Два или три самых взрослых валялись, подставляя бока летнему солнцу, кто-то умывался, задрав вверх лапу, несколько маленьких котят игрались друг с другом. Отлично. То, что нужно. И выбрать есть из чего.
—Спасибо, Зиночек!.. — воскликнул он.
—Пожа-а-алуйста, — протянула она в ответ.
Захар пригляделся получше, выбирая из кучки мохнатых комочков самого чистого. Чёрный котёнок с белой капелькой на носу и такого же цвета "варежками" на передних лапах казался самым аккуратным из всех. И весёлый, к тому же, самое то для его царевны Несмеяны. Он осторожно приблизился к шерстяному клубку, протянул руку и подцепил за шкирку нужный экземпляр. Тот успел только раз пискнуть, прежде чем будущий хозяин опустил его за пазуху пиджака.
***
"Миу! Миу! Миу!" — пискляво заорал мелкий кот, как только Захар опустил его на пол. Пушистый засранец тут же сныкался в ближайшую щель и продолжил орать уже там.
—Вот… Котик… — доложил он супруге.
Нателла настолько быстро, насколько могла, вскочила с дивана, чтобы посмотреть на принесённого питомца. Не успела — увидела только задние ноги, перед тем, как кот шмыгнул за шкаф.
—Эй, эй!.. Кис-кис-кис… — позвала она, опускаясь на пол и заглядывая в щель. Бестолковый кошак забился в самый угол и продолжал вопить.
"Придурошный" — про себя решил Захар.
—Я знаю, как его выманить, — сказала Ната, вытаскивая из петель халата тонкий пояс.
Захар сел рядом и принялся наблюдать.
Как Ната и задумывала, котёнок принял прыгающий из стороны в сторону кончик пояска за "хвостик" и пулей вылетел из-за шкафа, смешно цепляясь когтями за ковёр.
—Дай я хоть на тебя посмотрю… — сказала она, быстро поймав его, —Красивый какой!..
—Миу! — подтвердил мини-кот.
Уже через несколько мгновений веки опухли, глаза заслезились, а нос покраснел. Ната громко чихнула, уронив несчастного кота, который от испуга поспешил сбросить ещё шерсти. Пушистый дурачок спрятался обратно в своё убежище и заорал ещё громче, чем прежде, а Ната без остановки чихнула раз шесть подряд. Всё лицо стало красным и мокрым.
Захар тут же вскочил с пола и принялся шариться в шкафу в поисках таблетки от аллергии.
—Ну я же говорил, Ната… — ворчал он себе под нос, но так, чтобы она не услышала, —Ты мне только тут не роди случайно! — уже громко обратился он к ней после очередного мощного чиха.
Через пару минут Нателла, проглотившая таблетку антигистаминного, но всё ещё с опухшим лицом, уже просила убрать кота из комнаты.
—Иди сюда, падла… — ругался он, просовывая руку в щель между стеной и шкафом. Кот, ни на секунду не прекращавший пищать, при виде огромной страшной клешни забился в самый дальний угол, так, что достать его было невозможно.
Ната смотрела на мужа, утирая остатки слёз. Зря она его не послушала. Всё-таки не стоило тащить животное в дом. Даже погладить его толком не удалось…
Захар, наконец, победил проклятую щель и выудил орущее недоразумение из укрытия.
—Уноси, уноси его!.. — замахала руками Нателла.
Он поспешил выйти за дверь, чтобы кот, от стресса продолжавший сорить шерстью, случайно не сиганул ещё в какой-нибудь труднодоступный угол комнаты.
"Уноси"... А куда уносить-то? Обратно на плиту? Не зачморит его там остальная кошачья стая?..
—Котик!.. — воскликнула непонятно откуда возникшая Зиночка, глядя на пищащий комок в руках Захара.
—Дарю. — коротко сказал он, сунув котёнка ей в руки. Зина восторженно ахнула, но Захар, поспешивший скрыться за дверью своей комнаты, уже этого не услышал.
