По ту сторону озера

      » — Владивосток, так Владивосток… И как я блять могла так тупануть то?! Зачем согласилась? Что не так?!»       Невыносимо с ними в одной квартире… Тяжело. Душно… Нужно срочно уйти, проветриться, привести свои мысли, неподвластные даже мне, в порядок.       — Так, я щас приду… — не получилось из моего голоса на этот раз стали, даже я услышала дрожь.        Ганс внимательно посмотрел на меня. А он к слову ни че такой стал… так блять, мысли в порядок, мысли в порядок…       — Куда ты? — а вот Мерлин замечательно владеет собой и если на сталь у него голос не дотянул, то холод вдоль хребта все равно прошел.       — Поверь, тебя это не касается. — замечательный все же он задал вопрос: а куда я сейчас? Да хер его знает, куда глаза глядят, только подальше от сюда. — Через пару часов приду.       Пулей вылетаю в прихожую, попутно хватая косуху. Вот чё они на меня так смотрят? Ну блин, появились у меня неотложные дела, им то чё?       Не доверяют они мне, это и слону понятно, а в ответ я могу лишь не доверять им… Им всем, кроме Белоснежки. Она ни разу не соврала мне… Ни разу не упрекнула и не намекнула на мое душевное дерьмо. Хотя если рассуждать с этой стороны, то у них Мерлин один за двоих справляется.       На телефон пришло сообщение. «Брат, я шмот с бокса собрал, приедешь забрать свое???)))» Тихо усмехнулась. Брат… Меня так называли только двое: Лёха и Жека, а поскольку первый сейчас мотает срок, сообщений очевидно от Женька. Вот и появился веский повод свалить.       Намеренно громко открыла дверь. Снежка и Мерлин вышли провожать. Прелесть какая.       — Так черти, из квартиры не уходить, без меня не бухать, не колдовать — я, одной ногой уже за дверью, раздаю указания. В голос вернулся задор. — а, ну и по моим вещам желательно не шариться. — Мерлин тихо усмехнулся, Снежка осторожно улыбнулась, а я, невероятная и от части психованная, захлопнула дверь и быстренько свалила, пока до меня не нашли способ опять доебаться…       Было бы неплохо заказать такси, ибо на маршрутках я накаталась ещё давно. А нет. Лучше сразу Жеку запрячь, он ведь сам позвал.       Выйдя на улицу быстро набрала номер.       — Здравствуйте, машину к дому самой невъебенной рыжей гонщице, пожалуйста. — сходу начала я, возвращая былой задор и веселье своему голосу. Все проблемы потом. Суровая сказка пока идёт лесом.       За спиной послышались возмущения и восклицания.       — Ты ж погляди на нее, развратница малолетняя! — на лавочке восседали две горгоны, они же наши баб Тамара и баб Люда. Вечно недовольные чем то клячи, которым на старости лет делать совершенно нечего. — не стыдно тебе? Навезла полную хату, а сама по мужикам поехала?!       Две эти корги мне уже давно жизнь подпоганивают, поэтому терять возможность раскидать их по фактам, равносильно побегу с поля боя. Естественно, спорить с бабьем, это последнее дело, но и я, извините, не идеал.       Обменявшись с Женей парой коротких фраз, я наконец скинула звонок и вступила в неравный бой.       — Ой баб Люд, вам ли не знать, люди некоторые поганые такие — самое главное, в начале согласиться с мнением баб, а потом можно и жести навалить… — знаете, собрала лучших из лучших, а все равно ни кто не дал…       Я наигранно поникла, делая вид, что расстроилась, сейчас самое главное взбесить их по полной, а потом надеется, что Жека подъедет вовремя…       — Блудница малолетняя, постыдились бы! — как мне кажется, они ругаются просто от нефиг делать, ибо с парнем ни одна из них меня ни разу не видела, да и ходить в мини юбке не в моем стиле, однако я все равно каким то боком нажила этих старух. В любом случае пора начинать мясо.       — Ой баб Шмар, не тебе меня блудницей называть… — надо было видеть как побагровело старое лицо этой дамы. Я прям в точку попала. — Я то знаю каким непосильным «трудом» вам когда-то досталась роскошная квартира в этом доме… — я лукаво улыбнулась. Оо, я очень много знала про жильцов этого дома, очень много…       Конечно, старших нужно уважать и ТП, да и общаться с ними с уважением, но о каком вообще уважении может идти речь, если я с нихуя стала развратницей?       — Да и о вашей истории, баб Люд, я тоже наслышана, наш управдом во всех красках описал вашу дочь… — теперь и второй «изюм в очках» стал красным. Удивительно, как я легко вывожу этих кляч. Казалось бы, надо просто бухать с правильными людьми. — странно только, что он сравнил ее со стриптизершей из местного клуба, но это видно их личное.       — Да как ты мелкая шваль посмела! — обе старухи взорвались яростью и как раз в этот момент к подъезду подъехал черный внедорожник. Боже, Женя, обожаю тебя за умение появиться в самый нужный момент!       — Ой ладно вам, я ещё много интересного про вас знаю — пора заканчивать этот спектакль, а то на крики уже повысовывались зрители из окн. А они на минуточку за зрелище не платили!       Вальяжно, специально медленно и надменно подходу к машине и в последний раз оглядываю горгон.       — Так что, уважаемые кем-то и за что-то дамы, сосите хуй — открыв тяжёлую дверь, я села в машину и как только она тронулась, крикнула бабкам — Вам же не привыкать!       Да, это было грубо. Возможно местами жестковато. Но они заслужили, кроме того, все что я им высказала было чистейшей правдой.       — Умеешь ты эффектно уходить — засмеялся Женя. Мы молча отъехали на приличное расстояние и только сейчас он вышел из мыслей.       Он мечтатель, такой же как и я, только чуть менее безумный и психованный. Однако паразитическая привычка уходить в себя, далеко и, чаще всего, надолго у нас явно одинаковая.       — Ну, а чё нет. Ты кстати тоже красавчик, вовремя подъехал. — его я тоже одарила лукавой улыбкой.       Вообще Женя классный, он всегда был на одной волне со мной, даже когда отвернулись все, он все равно стеной стоял возле меня. Гребанные маги! Куда не плюнь, везде они возникают. Я построила себе карьеру, обзавелась какими ни какими братанами, с отцом в конце концов нормальные отношения выстроила… И тут опять они.                   Если они опять всё испортят, клянусь своим последним рублем, отхватят они по серьезному.       — Земля вызывает рыжую бестию, прием, рыжая бестия, ответьте? — Жека приложил руку к уху и громко вещал. — Вас плохо слышно… Что?.. Морды набить.? Выезжаем. — не прекращал дурачиться парень. Ребенок, ей богу.       — Морды бить я и без тебя съезжу, врагов у меня, не огребешься. — мы стояли на светофоре. Жека резко засмеялся. Его смех такой тихий тихий, чем то похож на шелест листвы, но при этом очень искренний. Я никогда не понимала, как вяжется его взрывной характер и такой сдержанный смех. Дело было явно в его прошлом, в детстве, однако наученная горьким опытом детских обид, я никогда не спрашивала его об этом. Никогда не спрашивала и никогда не спрошу…       — Чё задумалась то? — мы плавно тронулись. Водил он конечно гораздо лучше, чем я, хотя как, лучше? Аккуратнее.       — Да вот думаю волосы в зелёный покрасить, да ангельские крылья на всю спину набить, чё думаешь? — в привычной манере язвлю я. Ему только моих проблем с пришельцами не хватало. Женя конечно хороших и надёжный товарищ, но дело даже не в надёжности, а в безопасности… Даже я не совсем им доверяю, а во все это втягивать братана — дело совсем паскудное.       — Ну рискни, пешком пойдешь… — он перевел свой нахальных взгляд на меня и усмехнулся — нам только ещё одного попугая не хватало.       Он открыто намекал на Ленку. Она когда от семьи съехала, сорвалась с консервативного поводка и сделала за неделю буквально все, о чем только мечтала в свои 18. Поговаривают, что она сходила на вписку к какой то нн, нажралась там, потрахалась с парнем хозяйки хаты, отхватила от нее по лицу и набила на запястье партак. И все это за один сука вечер. Мне бы такую мультизадачность… Хотя мне бы хватило просто нажраться, учитывая, что у меня это получилось всего один раз в жизни и то, абсолютно случайно.       Мы ехали к окраине города. Высотки остались далеко позади, а хрущевки с каждым кварталом становились все более убогими и непригодными для жизни. Здесь, на окраине цивилизации, не было ничего. Ну вот совсем. Жили тут только крысы, бомжи и люди, с явным отсутствием инстинкта самосохранения. Хотя нет, было кое что ещё, тут находился и тот самый ангар, куда мы по молоду пригоняли ворованные машины.       — Зачем мы здесь? — я напряглась. Тут меня все знали и не особо то и любили, даже не так, меня тут просто ненавидели. — Окей, подожди, зачем Я здесь? — голос сорвался и противно скрипнул. Никому и никогда не признаюсь, но это то самое место, куда я бы даже под дулом пистолета не поехала…       Появляться в этом ангаре мне запретили сразу, как только я пригнала последнюю тачку. А когда они узнали чья я дочь, ну или по крайней мере, кого я признала своим отцом, вообще пригрозили мне, что бы я о них не вспоминала никогда в жизни.       — Женя, ты идиотина, меня блять убьют, если я войду туда! — он молчал, а я уже почти кричала. От нахлынувших воспоминаний, меня начало потряхивать…       В день, когда посадили Лёху и чуть не засадили Жеку, я рискнула пригнать машину. То была грязная машина, так как из-за нее пострадали мои «коллеги»… Помню мне тогда за нее, ни то что бы денег не дали… Меня чуть не убили, рассмотрев мое появление как чистой воды предательство. А хуже предательства в бизнесе, особенно таком грязном, нет ничего…       — Не ссы, нормально всё будет — он внезапно стал серьезным. Не выражающие ничего глаза окинул ангар. Потом он повернулся ко мне и вновь заговорил, только уже гораздо тише, более осторожно. — ты обязана это увидеть, это… Это очень важно… — мы остановились на полупустой парковке. Меня била мелкая дрожь. Восемь переломов, ушибы рёбер, огнестрельное в правом бедре и клеймо… Клеймо на всю жизнь, написанное ножом у меня под ключицей. Предатель… Многое я могла забыть, осознать или переосмыслить… Но когда тебя, полудохлую, семнадцати летнюю выносит из ангара твой лучший друг, который чуть не сел из-за тебя, это очень трудно, почти невозможно осмыслить и через много лет.       Женя вышел из машины. Внешне он был абсолютно спокоен, однако я знала, я чувствовала, что он сюда тоже не хочет возвращаться. Он все помнит. И он обещал, обещал никогда не говорить об это, не вспоминать. Я запрокинута голову. Закрыла глаза. Руки неприятно жгло. «Этого ещё не хватало! Но мы ненадолго, он с кем то поговорит, что-то покажет и мы пулей отсюда» я почуяла едкий запах сигарет. Ну замечательно, если Жека курит, то все, пиши пропало…       «Всё будет нормально, всё будет нормально, всё будет нормально» твердила я себе как мантру, когда моя дверь открылась и Жека протянул мне руку.       (Я нечаянно поставила эту херь и не могу убрать): _)       — Пойдем, ты посмотришь, что эти мрази опять придумали и мы поедем ко мне — голос его стал мягчать, Женя пытался меня успокоить, ведь он видел, как это место влияет на меня. — тебе же ещё свои вещи забрать помнишь? Пойдем.       Нет. Просто нет. Я никуда не пойду и из этой машины не выйду. Слишком больно, слишком страшно… Страх, такое странное чувство. Я всегда гордо заявляла, что ничего не боюсь, что нет вещи, способной меня напугать, однако это ложь. Наглая, наглая ложь. Я боюсь человека, который владеет этим ангаром, боюсь его власти, его способностей. Смерть и боль меня не страшат, однако я прекрасно осознаю, что если перейду этим ребятам дорогу, распрощаюсь со своей относительно спокойно и хорошей жизней. Да и о быстрой смерти тоже придется молить.       Протянутая рука сжалась на моей кисти. Нет, Нет! Ноги, будто ватные, понесли меня к зданию. «Я не хочу, нет, нет. Не надо» кричал Мой мозг, но тело не слушается. Оно вцепилось в руку Жени и послушной куклой идёт за ним. Я не могу сопротивляться, не могу управлять собой. Мне страшно, я в ужасе, но ничего поделать не могу…       Мы прошли через огромные ворота. Внутри все так же шумно и людно. Женя легко лавирует в толпе, а я стараюсь никого не задеть, не посмотреть никому в лицо. Двигались мы, как я смею предположить именно к стойке с объявлениями. Местами мне казалось, что сознание покидает мое тело. Я теряюсь, не понимаю где я и что я, но вдруг ужасное осознание, отдающееся болью. Я здесь, я в ангаре, на глазах сотен воров и в любом углу может сидеть их хозяин.       — Вот, взгляни… — я и не заметила как мы оказались рядом со стеной, увешанной всякими бумажками. Целая стена… Чуть собравшись и сконцентрировав зрения я заметила: теперь их интересуют не только машины, но и информация… — они ищут людей, которые сядут в тюрьму и выведают секреты — Женя наклонился к моему уху. Его теплое дыхание задело шею. — у недавно севшего грабителя и как ты думаешь, кто сейчас отбывает срок там же?       Нет смысла играть в угадайку. Лёша, там сидит Лёша, только сидит уже не первый и конечно не последний год. Я подняла на Женю глаза. Не знаю что он в них увидел, отчаяние ли? А может надежду? Или все тот же неподдельный страх?       Мы ушли так же незаметно как и пришли. Уже сидя в машине и отъезжая от этого злощастного места Жека продолжил.       — Я предложил им Лёху… Они вспомнили его и если… — повернулся ко мне. Я ничего не выражала, в этом я точно уверена. Пустота, лишь пустота мыслей и действий. Я даже не помню как мы вышли из ангара… — …они пообещали, что вытащат его.       — Это… это замечательно! — внезапно для самой себя воскликнула я. Женя тоже удивился, но попытался улыбнуться. Что ж опять не так то?! Почему вдруг так хорошо от этих мыслей? За Лёху радостно, это точно, но только что же была пустота! — Эти ребята умеют держать слово…       От этих мыслей шрамы на груди загудели. Давно зарубцевавшаяся рана была уродливой, но было в ней что-то… дикое? Да именно дикое. Каждый кто видел это клеймо, пусть таких было немного, но каждый говорил, что это жутко, но это дополняет меня. Уроды. Тупые уроды…       — Чтож, вижу настроение у тебя… — Он подбирал слова. Ну что, поднялось, да? — немного поднялось? — читаемо, как книгу его. — поехали сейчас ко мне, шмот заберёшь.       — Поехали — повторила я. От чего то стало снова так пусто. Пусто, но при этом хорошо… Надо к врачу сходить, нихера это не нормально.