(Не)мой

Саймон резко открыл глаза. Осмотрелся. Вокруг белые стены, белые шторы, белая капельница. В белом комоде напротив кровати стоят маленькие пакетики с тириумом. За круглыми окнами сумерки. Сомнений нет — он в больничной палате. Ну, как в палате, в одной из кают Иерихона, обустроенных специально для «лечения» андроидов. Вот только… как он здесь оказался? И что у него повреждено? Так… он вроде шёл в главное здание «Киберлайф». Видимо, не дошёл. Дело в том, что на Маркуса, как на лидера всех девиантов, свалилось куча обязанностей. Скучные бумажки (связи с установленным миром между людьми и андроидами, в конституцию США пришлось внести некоторые правки. Маркус, разумеется, играет в этом большу́ю роль), помощь другим девиантам, например Кэре, Лютеру и Алисе, там, жильё найти, работу, биокомпоненты, документы и т.д. Строительство больниц для андроидов тоже необходимо, потому что кают в Иерихоне меньше, чем девиантов, которым срочно нужно запаять повреждение или долить тириума. В общем, времени на друзей, и на самого Саймона у Маркуса остаётся не так много. Он всё обещает, что вот закончит то-то, доделает это, и они все вместе обязательно погуляют, поболтают, и так далее и тому подобное. Но нет, ему так хочется поскорее помочь своему народу, что никак не находится времени на свою семью. Так что Саймон решил навестить своего парня самостоятельно, там, с делами помочь, или хотя-бы морально поддержать объятиями. А потом… Что же было потом? Вот он шёл, шёл… а дальше уже не шёл… что могло случиться? Железная дверь медленно, со скрипом приоткрылась, и в каюту заглянул Маркус. Увидев, что Саймон в сознании, он подбежал к кровати, и крепко, но осторожно обнял своего парня. — Дурак. Как ты под машину умудрился попасть? Под машину? Ого, сейчас как бы 2039 год, все ездят на беспилотных автомобилях которые почти никогда не допускают аварии… Саймон открыл рот для того, чтобы искренне удивиться, и спросить Маркуса о том, почему он ничего об этом не помнит. И не смог ничего произнести. Просто не смог. Он вроде как и говорил, но этого никому не было слышно. Будто у него отключили звук. Саймон поспешно отстранился от Маркуса, и вопросительно заглянул ему в глаза, красноречиво показывая пальцем на открытый рот. Маркус опустил взгляд на пол и поджал губы, обдумывая, как лучше рассказать парню эту новость. — Кхм, Саймон… в общем, ты возможно плохо помнишь из-за шока, но… машина тебя так «удачно» сбила, что чуть не отрубила тебе голову колесом… Маркус шумно и нервно выдохнул. Если бы он был человеком, то быть может, он бы ещё и громко сглотнул. — Короче, твой речевой аппарат сломан, а так как ты достаточно старая модель, то совместимого на складе не нашлось… но мы ещё достанем! Заговоришь как раньше! После этих слов Саймон немного расслабился. Самодиагностику он провести не мог, так как такой функции у его модели не предусмотрено. Раз Маркус не упомянул про какие-то другие повреждения, значит, скорее всего их нет. В целом, он легко отделался, учитывая то что машина чуть не переехала ему шею. Но всё-таки общаться жестами наверное не очень удобно. Саймон положил открытую ладонь себе на колени, и начал водить по ней указательным пальцем другой руки, как будто он что-то пишет. Маркус недоумённо поднял брови, и спросил: — Ты… пытаешься мне этим что-то сказать? Саймон кивнул. В итоге лидер всех девиантов, тот, кто устроил революцию, не пролив ни капли крови, ни красной, ни синей, робот из самой продвинутой линейки андроидов — RK, короче распрекрасный и умный-разумный Маркус думал над тем, что нужно его парню около десяти минут. Потом всё же сдался, и позвал на помощь друзей — Норт и Джоша. Где-то полчаса Саймон пытался объяснить парням, что именно он имеет ввиду, а Маркус с Джошем спорили друг с другом: он хочет помыть посуду или руки? За это время Норт уже успела сбегать за блокнотом и ручкой, и принести их в каюту-палату. И дать подзатыльники всем троим за то, что устроили шум в вечернее время, когда большинство девиантов уже успели перейти в спящий режим. Маркус уселся на кровати рядом с Саймоном, а Норт и Джош расположились напротив них. — Кстати, Маркус, — вдруг заговорил Джош — помнишь, Коннор рассказывал про свою первую миссию, про девианта, которого пришлось убить. Он ведь той же модели, что и Саймон! Маркус задумчиво нахмурился — Думаешь, можно позаимствовать у него речевой аппарат? — Ага, вроде этот… Даниэль ещё хранится где-то в полицейском участке. Саймон чуть приподнялся, взял с прикроватной тумбы блокнот и ручку, и написал в нём «Нет». Норт пожала плечами. — Ну, нет так нет. Но он уже мёртв, и против явно не будет. Он уже никогда не будет против чего-либо, ты же это понимаешь? — Но это будет неуважением. Он тоже был одним из нас. — вмешался Маркус — Лучше, если мы поищем запасные детали на складе «Киберлайф», а не на нашем Иерихоне. Девушка закатила глаза. — Он не был одним из нас, Маркус. Мы с ним даже не знакомы! Тем более, они с Саймоном идентичные модели, и их голоса если не одинаковые, то похожи. А другие совместимые речевые аппараты могут быть с совсем другими голосами… Совместимые речевые аппараты могут быть с совсем другими голосами… Саймон вспомнил, как однажды Маркус назвал его голос очень милым. А теперь он может сильно изменится. В любом случае в первое время, пока «организм» андроида привыкает к новым запчастям, они могут работать немного неисправно. То есть, голос Саймона скорее всего будет таким… сломаным, похожим на скрип железа около двух-трёх недель. Его голос не будет нравится Маркусу. Это вроде не особо большая проблема, ведь его всё равно будут любить, андроиды не особо обращают на внешность и голос, но знаете, всё-таки неприятно. Саймон посмотрел в окно, только для того, чтобы не смотреть ни на кого из своих друзей. Там уже темно, поздний вечер, или даже ночь. Неудивительно, что многие уже «спят», если это можно так назвать. Андроидам ведь сон не нужен, но девиантам… Их это расслабляет, по крайней мере. Так что им тоже важно спать, но они не подохнут, если не будут. Маркус провернул голову в сторону Саймона. Он выглядит… грустным? Ну да, губы поджаты, взгляд какой-то пустой, глаза на мокром месте… Видимо, Норт тоже обратила на это внимание. — Хей, у тебя всё норм? — недоумённо спросила девушка — У тебя сейчас разве есть причины плакать? Голос подруги заставил вздрогнуть Саймона, и кажется, он даже посинел от смущения.* Саймон отрицательно покачал головой, показывая этим, что плакать не собирается. Он-то не собирается, но вот слёзы, которые потекли из его глаз, видимо, вообще не интересовались его мнением. — Что случилось? — Маркус тут же обнял своего парня за плечи, и обеспокоено заглянул в его глаза. — Это я что-то не так сказал? Или сделал? — Что тебя беспокоит? — Джош, который явно тоже был растерян состоянием своего друга, подсел чуть ближе к центру кровати — Ты можешь нам рассказать! Эээ… написать! Саймон достал из-за спины ручку и блокнот, и повернул в сторону Норт и Джоша, так как Маркус сидел рядом, и поэтому видел всё, что написал его парень. «Мой голос… он ведь изменится…» — И что?! Это все, что тебя беспокоит? — Норт искренне удивилась такому глупому поводу. Никто из парней не решился с ней спорить, или хотя бы намекнуть на то, что этот вопрос немного нетактичный, ведь это мало того, что это бесполезно, так они ещё и могу с ней поссорится, чего делать не следует, ведь девушка обижается очень сильно и очень надолго… — И… почему тебя это беспокоит? — удивлённо спросил Джош. Хотя, можно сказать, что он просто немного мягче… ладно, намного мягче задал тот же вопрос, что и Норт. Конечно, неудобно постоянно что-то писать, чтобы тебя «услышали», но по сути, Саймону больше ничего не оставалось. «Ну… может вам не будет нравится мой голос? Может мне не будет нравится мой голос?» Маркус задумчиво прикоснулся пальцами к губам. Саймону ведь на самом деле важно его мнение… не только его, всё же… — Знаешь, твой голос, каким бы он ни был, будет частью тебя. — начал Маркус. — Понимаешь, даже если он будет отличатся от твоего прежнего голоса, это будет твой новый речевой аппарат. А ты мне нравишься. Джош смотрел на эту парочку с детским восторгом и шипперством в глазах. Возможно, фраза Маркуса получилась клишированно, но искренне. Значит, вовсе это не клише. Хотя Норт явно так не думала. Она закатила глаза, и очень хотела сказать что-то колкое, но всё-таки воздержалась. А Саймону, казалось, стало действительно легче от слов Маркуса. Пускай друзья от него отвернутся, но раз Маркус будет рядом, то это не так страшно. Ну, страшно, но не так сильно. Тем более, они ведь сами предложили ему заменить речевой аппарат, не так ли? И чего Саймон так распсиховался? У него разве раньше были комплексы? Мда, видимо когда Джош, Норт и Маркус стали по-настоящему близки для Саймона, их мнения стали для него очень важными. Хотя раньше его собственные мысли были в приоритете. — Так, ночь на дворе, хватит уже этих ваших соплей! — Норт взяла Джоша за руку, и потянула его в сторону двери. — Пошли уже спать, мы тут единственные, кто ещё бодрствует. Джош молча последовал за подругой, пожелав Саймону спокойной ночи. Маркус привстал с кровати, чтобы тоже пойти в свою каюту, но кое-чья рука сжала его локоть. Саймону было лень опять что-то писать в блокноте, так что он беззвучно, одними губами проговорил: — Останься… И Маркус понял. Он сел обратно на кровать, и положил голову на плечо своего парня. Они ещё какое-то время сидели в тишине, и каждый думал о чём-то своём. Например Саймон думал о том, что Джош и Норт могли бы быть очень даже милой парой. Противоположности ведь сходятся, не так ли? — Я буду с тобой, обещаю. — прервал тишину Маркус, легонько сжимая руку Саймона в своей, оголяя скин. — И прости, что не уделял тебе внимание. Надо больше времени проводить в Иерихоне. Саймон улыбнулся, и прижался чуть ближе к своему парню. Мысли о том, что скоро они будут чаще видеться, что Норт снова будет их подкалывать, что Джош будет читать ей нотации по этому поводу… это очень согревало его сердце. Или тириумный насос. — Мне правда жаль, что из-за желания со мной увидеться ты теперь временно немой. — продолжил говорить Маркус. — Ну, точнее ты мой, но ты немой. Мой немой. Саймону, возможно, стоило расстроиться, ведь да, он не может говорить… но он засмеялся. Беззвучно, но не менее очаровательно, чем раньше. По крайней мере по мнению Маркуса. Всегда приятно ощущать, как твой любимый человек (или девиант) подрагивает в твоих руках. Почти всегда. Если это от смеха, а не предсмертные конвульсии.