Все говорят, что я люблю тебя

      Солнце светит идентично всем, но мне какого-то чёрта больше. Из окна тянет приятным слегка прохладным ветерком. Покачивается светло-зелёный тюль, шуршат листы бумаги, поют птички. Прекрасное утро, так мог подумать я, если бы мои мысли не были заняты более нужными и важными вещами. Где и как можно заказать доставку дробовика на дом, а лучше до самой кровати, чтобы прямо из рук в руки. Потому что выпустить пулю в рот и вышибить себе мозги на серую стену позади, является первоочередным желанием. Хотя нет, сперва нужно расстрелять чирикающих гадёнышей, а вот потом… До потом я не дойду и по видимому захлебнусь соплями. За что, Господи? За что, я тебя спрашиваю, морда твоя игроманская? Некоторые люди думают, иногда в шутку, а иногда нет, что наш мир — это компьютерная симуляция. Возможно, но я думаю, это слишком обширно и не совсем корректно, как минимум для моей жизни. Моя жизнь — это по всей видимости Симс, куда милый, чтоб он кофе захлебнулся, Боженька установил каких-то супердолбодятских модов и теперь просто наблюдает за мучениями с вопросом «А чё будет, если…» и дальше по очень упоротому списку. Иначе я объяснить не могу, почему валяюсь мёртвой звездой на кровати со сбитыми куда-то в ноги теплыми одеялами, песком в глазах и Ниагарским водопадом вместо носа. Дышать через рот, когда горло пересохло, истинное удовольствие для лютейшего мазохиста, которым я наверное и являюсь. Ну, или я просто идиот. Хм… Прямо таки неразрешимая дилемма века. И сколько бы не бились лучшие учёные умы над этим, безусловно, важным философским вопросом, ответ будет прост, как пять копеек — всё вместе. Я - латентный мазохист, идиот. Попрошу оваций, леди и джентльмены! Ответ, который так жаждала узнать общественность, был у нас под носом всё это время. Потому что только идиот будет раз за разом наступать на одни и те же грабли. И то, что эти грабли были каждый последующий раз новой модели значения не имеет. Ожидать от дуэта состоящего из идиота-садиста с нарциссическим расстройством и глупца-латентного мазохиста с синдромом самозванца, чего-то выходящего из ассортимента отменных по качеству, но всё же граблей вряд ли стоило и стоит. Друзья Биба и Боба — долбоящеры оба. Хотя нет, смотря сейчас на свою потасканную рожу в зеркало, могу сказать точно, что я не ящер однозначно. Я скорее кот. Пятнистый такой, задрипанный кот. Вода из-под крана на вкус не так уж и плоха этим утром. — Драный ко-о-от, драный ко-о-о-от — У тебя пустой живо-о-от, — напевал или скорее подвывал я, пока наносил найденную мазь от ушибов и гематом. — Драный ко-о-от, драный ко-о-о-от — Жизнь с мерзопакостным комаром он ведё-ё-ёт! Или там не так было? Впрочем не важно. У меня то именно так. На смену бинтам пришли широкие лейкопластыри, от которых гораздо меньший зуд по шее. Не люблю бинты, вечно либо жмут, либо слишком свободны. Мыть голову не стал и просто убрал волосы в низкий хвост. Губы потрескались. Глаза красные и опухшие, если присмотреться повнимательнее, то можно заметить синяки усталости. Пф, ещё бы их не было со вчерашним стрессом и сегодняшними тремя часами беспокойного сна. И как в такой обстановке прикажете быть красивым и обаятельным? Вот почему я не Елена, она всегда красивая и соплей у главной героини нет? Так. Забыли. Этого не было. Я ничего не думал. Не желал. Не хотел. Мне и так нормально. Бог, Вселенная, Макаронный монстр, вы ничего не слышали, никакого запроса в космос не было. Оговорился, одумался, чёрт, в общем вы поняли. С кем такого не бывало, правда? Выйдя из ванной, я только и смог, что тяжело вздохнуть. Масштаб бардака в полнейший ступор не вводил, но поражал точно. Как я так умудрился запустить комнату? Повсюду валялись листы с разными записями. Важными и просто почеркушками. Почти на каждой горизонтальной поверхности стояла кружка или бумажный стаканчик из-под кофе. На кровать смотреть страшно. А от мыслей, что может скрываться под ней, выступают мурашки. Какой стыд… Придется взять тряпку в зубы, мусорные мешки в руки и начать генеральную уборку. Больше откладывать нельзя, ещё немного и придется просто сжигать. Это был уже третий подход мойки пола, а точнее оттирание липких пятен от чая и других неизвестных. Колени нещадно ныли, не спасала даже мягкая ткань треников. Легкие горели огнем от паров моющих средств и просто физических упражнений. Начать что ли бегать по утрам? Кожу на руках тянуло и шелушило, резиновые перчатки так и не были найдены. Вся забытая посуда теперь находилась в раковине на кухне. Остатки еды, фантики от конфет, упаковки, несколько коробок из-под пиццы и просто очень много бумаги лежат внутри 2 больших черных мешков для мусора возле двери. Наконец закончив с проклятым полом, я разгибаюсь. Спина затекла и болит ужасно. Кинув тряпку в желтое ведро полное мутной воды, разминаюсь и привожу сбившееся дыхание в порядок. Прошло уже более полутора часов, если верить механическим часам на стене. Несмотря на открытое окно в комнате я чувствую себя душно и жарко. Надеюсь температуры нет и это обычная простуда. Нужно выйти проветриться, как раз вынесу мусор. Выглянув наружу, отмечаю, что всё же придется надеть что-нибудь поверх голого торса иначе слягу основательно и надолго. Накинув первую попавшуюся вещь, а именно бежевый плащ и не переобуваясь из меховых тапочек, я вышел из комнаты с двумя мешками. Вид у меня, конечно, хоть прямо сейчас в парк идти людей пугать. Ой, да кто меня увидит? Мусор вынести пять минут и обратно в дом. Надо поесть приготовить, а то проголодался после уборки жуть как. Что-то мурлыча себе под нос и немного пританцовывая, я вышел на улицу. Солнце сильно светило в глаза, заставляя прищуриться. Я не смотрел по сторонам, упрямо идя к тёмно зелёным бакам, но чувствовал чьё-то внимание. Это напрягало. Выкинув пакеты, я всё же решил оглядеться и приставил ладонь козырьком. Что ж… Нельзя сказать, что я приятно удивлен. Через дорогу чуть поодаль стоял печально известный голубой Camaro. Я сдержал обречённый стон. Только закатил глаза. Хотя, если честно очень хочется проораться от души в небо, жаль подумают, что я психованный. А я ведь не такой, это только может на первый взгляд показаться что я пришибленный, но это не так. Почти. Хочется продолжить в это верить. Это ведь до сих пор правда, да? Я расправил плечи, гордо приподнял подбородок и, запахнув плащ, неторопливо пошел к машине. Внутренне я натянут до предела, но походка ровна и размеренна, а гадко-любезная улыбочка сама плавно натянулась на лице с холодными глазами. Я видел, как указательный палец вампира отбивает ритм по кожаному рулю, с моим приближением удары всё более отрывисты, пока он упрямо смотрит вперёд. Улица словно вымерла. Был только он и я. Снова. Я идиот. Раздались звуки ударов костяшек пальцев по оконному стеклу Camaro. Я отступил на шаг, дожидаясь, пока стекло опустится полностью. На его лице появилась стандартная ублюдская усмешка, но если очень хорошо присмотреться, можно заметить в ней некоторую неуверенность. Мы оба не знали, как начинать диалог и для чего каждый приблизился к другому. Я ведь мог просто проигнорировать и пойти домой, но нет. Вместо этого комично расширив глаза, приподнял брови и, распахнув плащ, ляпнул: — Смотри! Писька! Сказать, что Деймон удивился, это ничего не сказать. Долго смотреть на тело он не смог, так как я нагнулся к окну. Лицо к лицу. В голубых глазах Сальваторе я видел смешинки и то, чего чувствовать он не имел права. Облегчение. Где-то глубоко-глубоко оно промелькнуло на мгновенье и исчезло, стоило Деймону обратить внимание на почти стеклянные, спокойные зелёные глаза напротив. — Елены дома нет, катись отсюда. — Мне не нужна Елена, — насмешливо произнес Деймон, склонив набок голову. Он скользил внимательным взглядом по восковому лицу Энтони. — Ой-ли? — издевательски протянул я и прыснул сквозь фальшивую белозубую улыбку. — Я к тебе, принцесса, — нахально подмигнул Деймон, стоило мне недовольно поджать губы на прозвище. — Кстати хреново выглядишь. Неужели?! Неужели сам Деймон Сальваторе осознал, что поступил, как последний ублюдок и приехал ко мне просить прощение?! А где? Где огромный букет, фанфары, вкусная еда? Я заметил сбоку от Деймона на соседнем сидении небольшой бумажный пакет. Немного смягчившись, перевел взгляд обратно на Сальваторе и затаенной в глубине души надеждой спросил: — Ну и чего тебе надо от меня? Неужто осознал и теперь приехал слёзно молить меня о прощении? Хм-м-м, это будет дорого тебе стоить. Еда в итальянских ресторанах нынче совсем не дешёвая… — задумчиво надул губы я. — Пф, а что я должен был осознать? И извинения, серьезно? Смешной ты, Гилберт, — фыркнул Деймон. — Или это знаменитое семейное сумасшествие? — продолжил насмехаться он с мерзкой ухмылкой на губах. Мне захотелось рассмеяться от своей безнадежной наивности. Но в реальности всё произошло наоборот. Моё лицо ничего не выражало. Ни раздражения. Ни обиды. Ни гадкой боли. Подружиться со старшим Сальваторе — было глупой идеей. Приближаться — было глупой идеей. Начинать разговор — было глупой идеей. Я глупый. Опять. Я начал разгибаться, чтобы уйти. Деймон схватил меня за руку, не давая двинуться дальше. — Пусти. — Не уходи. — Отпусти. Мою. Руку. — Отпущу, если ты пообещаешь стоять на месте. Я ведь ещё не закончил наш… — Я закончил. — Нет, ничего не кончено, пока я не скажу, детка, ясно? — Отпусти. Мне. Больно. Я пытался отцепить его руку, вцепившуюся мертвой хваткой в моё запястье. — Деймон, ты делаешь мне больно. Опять. Он отпустил. Задрав рукав плаща, я смог наблюдать за покраснением на коже. Возможно будет новый синяк. — Вот, забери, — отрывисто произнес Сальваторе, буквально всучив увиденный мной ранее пакет. Я взял пакет за ручки и брезгливо указал на пакет пальцем. — Что это? — Она воняет, ты обещал постирать. — Ха! — я пораженно выдохнул. Левый глаз нервно дернулся. Не то чтобы я был в шоке… Я был в полнейшем ахуе от его наглости. Вот же моральный урод. — Ц, это моя любимая кофта, а теперь из-за тебя от неё несёт ромашкой и тобой, — недовольно предъявлял Деймон. — Может есть ещё какие-нибудь претензии, пожелания, солнышко? — цедил я сквозь натянутую вежливую улыбку. — Давай ещё поглажу раз я так сильно провинился. Надо ведь отрабатывать, правильно? — Правильно, ум-нич-ка! — восторженно смотрел на меня Деймон, хваля словно собаку. — Ну так я пойду? — показывая за спину спросил я. Сальваторе покровительственно кивнул. Я отходил всё дальше и дальше, а он все смотрел. Но сейчас это только на руку. Мне нужно, чтобы эта сволочь видела. Передо мной был зелёный мусорный бак. Достал синюю кофту, с силой швырнул её туда. Пакетик мне понравился, потому остался в руках. Я развернулся к Деймону с злорадной и немножко сумасшедшей улыбкой. — Гилберт, ты охренел?! — закричал на меня взбесившийся Сальваторе. Громко хлопнув дверцей, он вышел из машины. Деймон быстро оказался рядом и грубо встряхнул меня за грудки. Если бы взгляд мог убивать, то я умер бы уже раз 300 с особой жестокостью. Ноздри вампира раздраженно раздувались. Нас разделяли сантиметры. Опять. Я не выдержал игры в гляделки первым. — ПХАХАХА! Да пошёл ты, ублюдок кровососущий! Ну и что ты мне сделаешь, а?! Убьёшь?! Давай! Я не против! Сожрешь?! Хорошо! Ты только не подавись, лапуля. Изнасилуешь?! Ну так вчера как раз была демо-версия! — Ты псих! — гаркнул Деймон. — А ты монстр! Так что из нас получилась бы идеальная парочка! — я подмигнул и расплылся в широком оскале. Взгляд Сальваторе можно было назвать потерянным и отчасти уязвимым. Он резко отпустил меня, из-за чего я почти свалился на землю. Круто развернувшись и ничего не говоря, лишь сжав руки в кулаки, Деймон вернулся в машину. Оставив на асфальте темные следы шин, он быстро уехал. Я возмущённо фыркнул и принялся отряхиваться. — Гад. Оставаться на улице ещё какое-то время желания не было. Этой пятиминутной прогулочки хватило сполна. И вообще всё настроение после уборки испортил, кровопийца. Тьфу. Всё таки дробовик вещь жизненно необходимая в быту. Приобрести что ли? Ну или пистолетик небольшой. Комаров прихлопнуть плёвое дело, они может и не сдохнут полностью, но заглохнут на время. Нашёлся видите ли ПРЫНЦ. Москит сердца моего. Ага, как же. Бегу и раздеваюсь, волосы назад. Мне если и нужен кто, то нормальный (!), а не агрессивная истеричка с комплексами. Нет чтобы извиниться, поговорить по-человечески в конце концов. Заче-е-ем?! Мы ж гордые засранцы, которым перед жалкими людишками извиняться не положено по статусу своей невъебенности. Плащ остался валяться на диване в гостиной. Подниматься наверх не было сил ни физических, ни моральных. Живот завыл песни умирающего кита, так что я-раб чрева своего пошел на кухню. Дома всё также никого не было, а раз так, то можно и немножко оторваться. Из динамиков магнитофона звучали AC/DC, пока я, пританцовывая, нарезал картошку. Я человек неприхотливый в отношении еды, что было в холодильнике, то и готовлю. А возможно мне просто лень идти в магазин, да и выходить куда-то дальше крыльца в целом, как знать. Картошка жарилась, рядом тушились помидоры вместе со шпинатом и ещё какой-то зеленью. Немного в стороне от плиты и сковородок на ней находился я, прыгающий, трясущий спутанными волосами, кричащий любимые песни так, что у нормальных людей уши свернутся в трубочку. Забывшийся и немножко счастливый. Когда я перемешивал помидоры с почти готовой жаренной картошкой, музыка прекратилась. Не ожидая подобной подлости от и без того безрадостной жизни, продолжил горланить дальше, но быстро прекратил, услыша только свой чарующий голосок банши-недорокера. Так как руки были заняты, а я возбужден и теперь разочарован явным сбоем техники, ругаться на на магнитофон показалось хорошим решением. — А ну вернул всё обратно! Шайтан машина этакая! Не вернешь, я тебя на болтики и гайки разберу! Честное пионерское! Тьфу! Скаутское! Не важно. Я не шучу, сдам ведь в металлолом и рука не дрогнет, так и знай! — Тони, — раздался раздраженный, но явно насмешливый голос сзади. Я подскочил на месте и выронил на пол деревянную лопатку, которой перемешивал готовящуюся еду. Отлично, новое пятно, которое придется оттирать. Наклонившись вперед, я делал дыхательные упражнения и держался за выпрыгивающее из груди сердце. — Тёть, ты совсем что ли? Нельзя ж к людям так подкрадываться… — А ты бы меня услышал, если б ангельская музыка играла потише, — скрестив руки на груди, отчитывала Дженна. — Я думал, что дома никого нет, — несколько смущенно отозвался я за спину. — Естественно, в остальных случаях из комнаты совершенно выходить не думаешь. Сидишь в своей берлоге, словно тролль какой-то. Кажется доставщик пиццы видит тебя чаще, чем семья. Я вот может скучаю по тебе, мне поговорить не с кем. — А как же Елена? — негромко заметил я, поднимая лопатку и кладя её в раковину. Тишину кухни прервал усталый женский вздох и звук отодвигающегося стула. — Ну а что Елена? Она со мной разговаривает, конечно, но… Неужели из меня получается настолько плохая опекунша? Джереми, совершенно не стесняясь, постоянно врёт в лицо и избегает. Мы с ним говорим то только во время скандалов. Елена старается и я ценю её помощь и всё такое, но в том то и штука. Она именно старается, а я хочу простых дружеских разговоров между девочками и всё прочее подобное дерьмо. Чёрт! Нельзя ругаться, это дурной пример для вас. — Дженна, я совершеннолетний и младше тебя всего то на 4 года. Так что можешь не жертвовать деньги в банку, — со смешком прервал я, пока накладывал две порции. — А, точно. Вот именно! Я ещё так молода, а у меня на шее забота о трёх детях. Которые ничего не рассказывают о своей жизни, кроме: «Всё хорошо. Не переживай, тётя Дженна. Мы справимся, не нервничай.», — она явно передразнивала Елену и вполне неплохо. — Такое ощущение, что я истеричка, которую чуть что в дурдом с нервным срывом упекут. Вот, что ты спиной стоишь не оборачиваясь? Расскажи, что у тебя интересного происходит? Как люди хоть поговорим. Ты можешь спросить у меня любой совет и рассказать всё, что угодно, только давай поговорим без этой «взрослой» цензуры. Я нервно усмехнулся и в раздумьях почесал пальцем бровь. Ладно, была не была… Дженна, заламывая пальцы от гнетущей тишины, смотрела в стол, когда перед ней со стуком приземлилась тарелка с ароматным содержимым. Улыбнувшись маленькой победе, она подняла взгляд на Тони и обомлела от вида племянника. — Что с тобо… — немного истерично начала говорить Соммерс, прикрыв рот рукой. — Меня вчера чуть не изнасиловали в машине и теперь я без понятия, что делать и как себя с ним вести, потому что он, конечно, мудак, но полезный. Кажется, ещё и простудился, сопли фонтаном брызжут. А у тебя как день прошел? — беспечно перебил я и закинул в рот несколько кусочков картофеля с томатами. Глаза Дженны округлились от услышанного, а брови полезли наверх, хотя казалось, что выше уже некуда. Отняв руку ото рта, она несколько раз пыталась что-то сказать, но никакие слова не смогли вырваться наружу. Шестерёнки крутились в голове тети. Я решил не мешать этому процессу и сосредоточился на более важном — остывающей и вкусной еде. Я успел съесть уже половину, когда заметил, как Дженна чему-то кивнула и встала из-за стола, глядя в пол. После достаточного грохота шкафчиков и посуды по кухне расплылся пряный аромат. Я расслабился и прикрыл глаза, теряясь в появившемся ощущении уюта и времени. — Ну и как ты умудрился заболеть? На улице тепло, — внезапно раздался голос Дженны совсем близко. Я распахнул глаза, передо мной стояла кружка заполненная бордовой жидкостью. — Что это? — Отвечать вопросом на вопрос не вежливо. — Не вежливо, это бросать невесту перед алтарем, а это простая предосторожность. Вдруг отравить решила. — Совсем дурак что-ли? Ради чего? — Избавляешься от соперников за титул мисс Вселенная, — пожал плечами я. — Во-первых, это глинтвейн. Нет, не отравлен, пей. У нас целая кастрюля на двоих. Во-вторых… Это ты, так типа сказал, что я красивая? — Дженна усмехнулась и отпила из своей кружки. Я поднял руки в знак капитуляции, благодарно улыбнулся и отпил небольшой глоток. Вкусно и тепло. — Думаю, всего по-немногу. Сначала пощеголял ночью без рубашки по улице, недолго правда, но заснул с открытым окном. Вот и простыл. — Без рубашки. Ночью. Серьезно? — Не то чтобы это было мое желание. Дженна ласково и приторно мягко улыбнулась, а её глаза сверкнули чем-то темным. — Тони, дорогой, не помнишь случайно, где у нас садовые ножницы? Я подавился глинтвейном и закашлялся. — Давай не надо… — Ты чего так нервничаешь, я же просто спрашиваю. — Ага, конечно, охотно верю. А потом у нас резко похорошеют гортензии на заднем дворе. — Вряд-ли, гортензий у нас нет. Я оперся подбородком на сложенные в замок ладони и изогнул брови домиком. — Дженна, это будет звучать странно, но мы не можем так поступить. Я бы с огромным удовольствием сделал это, но сейчас не те обстоятельства. Она негодующе фыркнула и неверяще покачала головой. — Ты не можешь всерьёз говорить, что решил просто отпустить и забыть… — О, нет, разумеется нет. Я не идиот. — М-да? — Да, — передразнил её я. — И в полицию ты тоже не будешь заявлять? Отведя глаза, я согласно промычал и сделал довольно большой глоток из кружки. Мне становилось всё теплее, как будто накрывали большим и мягким пуховым одеялом. — Почему?! — наконец вспылила Дженна, заставляя меня непроизвольно дернуться. — Эх-х-х, — я потер раздраженные глаза. — Всё сложно…? — Это ты у меня спрашиваешь? — Н-нет…? Ладно, ладно-о… Пф-ф-ф… Так странно говорить о чём-то таком особенно с тобой, хотя вообще с кем либо, наверное. В знак молчаливой поддержки Дженна накрыла мои подрагивающие руки своей ладонью. — Если ты не готов говорить слишком откровенно, я пойму. Просто знай, что я всегда здесь. Откровенно? Сомневаюсь, что, так я смогу вообще с кем-то поговорить. Ну вот не могу я сказать: " В общем такое дело, меня хотел поиметь вампир и у него почти получилось. Я помню все довольно смазано, вряд-ли из-за алкоголя, его было не настолько много, просто мой мозг решил, что слишком задолбался для такого дерьма. Знаешь, в этом есть и отчасти моя вина. Нормальные люди не пытаются завести дружбу с нестабильным вампиром и потом не лезут в его машину поговорить, когда он злой и психованный. А пойти в полицию я не могу, потому что это бессмысленно и скорее всего после этого я отправлюсь в подземное царство. Спрашиваешь, как зовут это чудо природы. Его зовут Деймон Сальваторе. Знакомая фамилия? Ну так он старший брат Стефана, да, который парень Елены. В курсе ли Елена, что её парень вампир? Да, и её это устраивает, потому что он пьет только кровь лесных зверушек. Не охренела ли Елена? Охренела, но что уж тут поделать. Опасен ли Деймон для неё? Да, поэтому я собирался с ним строить мирный союз. С первого раза не вышло, но этот союз всем нам нужен позарез. Буквально вопрос жизни и смерти, без шуток. Всё настолько плохо? Полный пиздец и я увяз там по самые гланды.» — Тони, ты здесь? Пожалуйста, не молчи, скажи хоть что-нибудь. — Я хочу домой, — тихо выдохнул я и, отставив пустую кружку в сторону, посмотрел на чёрную птицу за окном. Её глаза бусинки были прикованы ко мне. — Ты уже дома, дорогой, — нежно улыбнулась Дженна. — Я не знаю… Не знаю, что мне делать, — негромко сказал я, наблюдая за склонившей голову птицей. — Я не эксперт, но думаю ты не должен показывать, что то, что он сделал, надломило тебя. — Что за бред?! С чего ты решила, что он смог это сделать. Он не смог и никогда не сможет! — я не заметил, как поднялся и начал говорить на повышенных тонах. — Правда? — Да! — Хорошо, — кивнув, спокойно ответила Дженна и вернулась к своей еде. Мне стало несколько неловко от того, что я позволил себе повысить на неё голос. Забрав посуду со стола, включил воду и принялся мыть всё то, что стояло в раковине на кухне. Я уже протирал полотенцем последнюю тарелку, когда Дженна с приложенной к щеке кружкой задумчиво произнесла: — Может просто поцарапаем ему машину? Нельзя же этой сволочи совсем никак не мстить. Закинув полотенце на плечо, я развернулся и скрестил руки на груди. — Ты настолько сильно хочешь моей смерти? Я то думал, что ты меня лю-ю-юбишь, а ты вот так значит… Я притворно всхлипнул и смахнул невидимую слезу. — Пф, не надо преувеличивать. Не сожрет же он тебя из-за пары царапин на машине. Лежащий на столе телефон начал громко вибрировать и опасно близко перемещаться к краю. За несколько широких шагов я оказался рядом и принял вызов, не глядя, кто звонил. — Помоги, — раздался напряжённый голос Бонни из динамика. Я схватил наполненную тетей заново кружку с уже несколько остывшим глинтвейном. Жестом показав Дженне, что звонок важен, отошёл в гостиную. — Приличные люди обычно прежде всего здороваются. Привет, Бонни, — насколько это возможно бодро ответил я и сел на подлокотник дивана. — Не паясничай, это важно. — Какие мы буки… Ладно, что случилось? — Возможно это паранойя или влияние кристалла, не знаю, но мне кажется, что меня преследуют. Сегодня я постоянно вижу его силуэт. Мне страшно. — Он перешёл в наступление… Нам пиздец. — Я спрашивала у Елены видит ли она кого-нибудь, но она никого не заметила. Она начинает переживать за меня. — Пф-ф-ф. Так, — я с силой зажмурился, а затем часто заморгал. — Ладно, что ты хочешь от меня. Я не могу его убить. — К сожалению, — буркнул в конце я и зарылся пальцами в волосы. — Где ты его видела? — Во дворе на улице и вроде в коридорах несколько раз, но только мельком. Пожалуйста, ты можешь забрать меня из школы? Уроки скоро закончатся. — Я не смогу заехать. — Почему?! Деймон совсем рядом, а что, если он убьёт меня?! — Ой-й-й, не кричи. Мне нельзя садиться за руль… — Ты пьян? Серьезно, Тони? Сейчас только середина дня, что с тобой не так?! Как такое решение вообще пришло к тебе в голову?! — Э! Не отчитывай меня, мини Сабрина! Я просто немного выпил, мне 25 могу иногда позволить. Сколько до конца осталось? — Около часа. — Ты же на машине? — Да, конечно. Я подвожу Елену каждое утро, ты бы мог это заметить, если бы… — Стоп! Ещё один упрек и я просто брошу трубку, — понизив голос, серьезно произнес я. — Ясно? — Извини, я просто на нервах… — виновато выдохнула Бонни. — Отлично. То есть не отлично, я хотел сказать, что… Не важно, ты поняла. Буду ждать на парковке возле твоей машины. — А как ты…? — Ножками, дорогуша, ножками. Всё, адьес амиго! Я громко и протяжно застонал. — Всё нормально? — обеспокоенно спросила Дженна, забирая стакан из моих рук. — Всё зашибись, — рухнув на диван, бесцветно протянул я, болтая ногами. — Тебе нужно куда-то идти? — Ага. — Срочно? — Очень. — А вместо того, чтобы собираться ты пялишься в потолок, потому что…? — Потому что очень хочу туда идти и встречаться с этой сволочью. — Что тебе сделала подруга Елены? — Её зовут Бонни и я не про неё, а про того мудака, о котором мы пытались поговорить. — А… Тогда тем более вставай. Ты должен шикарно выглядеть! Я лениво повернулся к пылающей энтузиазмом тётушке. — Нафига? — Ты правда не понимаешь? Я посмотрел на неё из-под полуприкрытых век и приподнял бровь. — Тони, ты должен быть на высоте. Он должен понять, кого он обидел. — Дженна, при всём моем уважении, но это глупо. Он не бросил меня или что-то в этом роде, да и… Ему плевать, так что в этом нет смысла. — Ты просто будешь игнорировать этот случай? Хочешь, чтобы он думал, что может просто вытирать об тебя ноги? — Хм, — я пожал плечами и встал с дивана. — Пойду собираться, спасибо за компанию и чудо-зелье. Я поднялся наверх в комнату. На улице тепло, но не жарко. Поэтому я решил надеть простую белую рубашку с длинным рукавом и черные джинсы. На шее повязал шелковый шарфик в горошек, закрывая пластыри. Глаза до сих пор выглядели довольно плохо, а на улице ярко светило солнце. Осень! Где мои облака, пасмурные дни, дождь?! Не люблю солнце, его сегодня слишком много. Поэтому я принялся искать солнцезащитные очки. — Тё-ё-ёть, а тёть? Ты не видела мои очки? Кругленькие такие, темные. — Нет, посмотри в ящике. — Я смотрел, там нет, — недовольно говорил я, практически носясь по первому этажу. — Значит ищи там, где бросил их в прошлый раз. — Я нигде их не бросал, потому что ещё ни разу не носил здесь. Дженна тяжело вздохнула и оторвавшись от просмотра очередного мыла по телевизору пошла в коридор. — Держи, мне подруга из Малибу в качестве сувенира подарила, а они большеваты оказались. Тебе должны подойти, так что бери и иди уже, а то опоздаешь, — она протягивала мне красные солнцезащитные очки в виде сердечек. Я скептически изогнул бровь, но взял и примерил. — Какой красавчик, в обморок упасть можно! — Я тебе не верю, — буркнул под нос я. — Ладно, дареному коню в зубы не смотрят. Спасибо, я пошёл, пока. — Пока-пока, удачи! Идти до школы прогулочным шагом около 35 минут. Времени было с небольшим запасом, поэтому по пути я зашёл в магазин. Бонни вышла из школы, она шла достаточно быстро, ссутулив плечи и держа книги перед собой. Шла и надеялась, что ей просто показалось. Деймон не преследует её, просто воображение, как и говорила Елена. — Хорошо, последний шанс, — ухмыляясь произнес Деймон, появившийся прямо перед вздрогнувшей Бонни не пойми откуда. — Я закричу. — О не-е-ет, не делай этого! — издевался Деймон, позабавленный угрозой девушки. — Спокойно. Я хочу вернуть своё ожерелье. — Ты его не получишь, — твердо произнесла Бонни, прижав тетради ещё плотнее к себе, скрывая кристалл под блузой. Деймон шел рядом, наклонившись к ней. Беннет старалась не обращать на него внимание, она смотрела вперёд, выискивая взглядом обещавшего прийти Тони. Он должен ей помочь. — Я не могу забрать, но ты можешь отдать его мне. Я пытаюсь помочь тебе, — продолжал сладкие уговоры Деймон, в надежде на благоразумие девушки. Не может же она быть такой храброй или скорее глупой, чтобы отказывать вампиру. — Мне не нужна помощь… Твоя помощь точно, — произнесла Бонни и ускорилась заметив старшего Гилберта, привалившегося к её машине. Опираясь лопатками на крышу машины, Тони, опрокинув голову, смотрел наверх и улыбался. Как кот, которого разморило на солнышке. Возможно, его глаза и вовсе были закрыты, из-за больших очков почти на половину лица трудно было точно сказать. Из его рта торчала пластмассовая палочка от леденца, который он иногда перекатывал во рту. — Нужна! А ведь ты даже не знаешь об этом. Бедняжка, столкнулась с тем от чего хочешь избавиться. — Думаю в данный момент, она хочет избавиться лишь от тебя, сладенький, — лукаво улыбнувшись произнес я, вытащив плоский леденец из рта и посмотрев на них сквозь очки сердечки. — Какая встреча! — театрально обрадовался Деймон, раскинув руки, и сделал шаг к Тони. — Что ты здесь забыл, Гилберт? — Твою порядочность, а то без неё ты уже совсем смотрю тронулся. Раньше просто встречался со школьницами, а теперь уже преследуешь. Ай-яй-яй, Деймон, нехорошо. — Руки убрал. Шаг назад. Вампир фыркнул и убрал руки в карманы кожаной куртки. — Не думаю, что у тебя получится найти это в Сальваторе, Тони. В нём вообще нет ничего хорошего, он безнадёжен, — нахмурившись сказала Бонни, вставшая чуть позади Энтони. Деймон практически никак не показал, что его задели слова ведьмы-недоучки. Подобные тявканья уже давно не трогают. Скучно и предсказуемо. Только на секунду закатил глаза, в таком мнении для него нет ничего нового. Я высоко приподнял брови и развернулся к Беннет. — Так, Сабрина, давай без этого. Взрослые дяди сами разберутся, не встревай и не вякай, спасибо, — я вежливо приподнял уголки губ и отвернулся от явно возмущенной моими словами Бонни. — Ох, за меня вступаются, как приятно, принцесса, — схватился за сердце Сальваторе и умиленно всхлипнул. — Не принцесскай мне тут, ничего не прощено и не забыто. Понял, Белоснежка? — Мне нужен кристалл, рано или поздно он будет у меня. Эмили уже посещала твою светлую головушку? — обратился Деймон к Бонни, игнорируя Тони, грозно тыкающего в его сторону леденцом. — Вот только угрожать нам не надо. Нашёлся видите ли большой и страшный вампир, ага. Только в сознание приходить и успеваем. — Я не с тобой сейчас разговариваю, Гилберт. — Все вопросы в отношении медальона решаются через меня, считай я её адвокат. — Хорошо, — сцепив зубы согласился Деймон и перевел внимание на спокойно улыбающегося Тони. Как же он его сейчас раздражает своим вмешательством. — Гилберт, верни кристалл, мы же договаривались. Помнишь? Друзья, помощь с медальоном Эмили, гробница, все дела? Я оттолкнулся от машины и открыл переднюю дверь для Бонни. — Сильвупле, мадмуазель Беннет, — немного поклонился я, под взгляд ведьмы полный замешательства и облегчения от того, что беседа с вампиром, кажется заканчивается. Я захлопнул дверь и повернулся к Деймону. — Да ты что?! Все дела, да? Красноватые и блестящие от сахара губы растянулись в ухмылке. — Пошёл ты в жопу, Деймон Сальваторе. Друзья не ведут себя, как полные ублюдки друг с другом. Хрен тебе светящийся, а не помощь с медальоном, понял? Ответа я слушать не стал, да и сомневаюсь, что он вообще бы был. Открыл дверь и забрался на заднее сидение машины Беннет. Бонни будто только этого и ждала, резко приведя автомобиль в движение. — Всё, а теперь спать. Чёт меня разморило на солнышке… Я достал из кармана сохранённую упаковку и положив туда оставшийся леденец, убрал в нагрудный карман. — Можешь взять плед, он сзади за сидением. — Спасибо, — выдохнул я и, откинувшись поудобнее на кресле, закрыл глаза. Бонни только выехала с парковки, как зазвонил её телефон. — Да, Елена? — Я жду около главного входа, где ты? — А точно, извини, забыла. Сейчас буду, только будь тише. — Ты не одна? Тогда наверное не стоит заезжать за мной. С кем ты? Как его зовут? — Почему сразу «его»? Неважно, я уже вижу тебя, — произнесла Бонни и сбросила. Елена мило улыбнулась и села на переднее сиденье. Она обернулась с протянутой рукой: — Я Еле… Тони? — Тише, он спит, кажется. — Что у тебя в машине делает мой завёрнутый по горло в плед брат? — Всё сложно… — Бонни, — твердо произнесла Гилберт, пристально смотря на профиль подруги. Елене не нравится, что от неё что-то скрывают. Ей нужны объяснения. — Я твоя лучшая подруга, пожалуйста, объясни, что здесь происходит… Бонни тяжело вздохнула и не отрывая взгляда от дороги принялась рассказывать. Утаивать что-то от Елены неприятно, друзья так не поступают. Бонни хороший друг. Я начал понемногу просыпаться, но глаза не открывал. Мы всё ещё ехали, мини Сабрина говорила с кем-то, чей голос был очень знаком. — Чтобы не говорил твой брат, Деймон плохой человек, Елена. Он пугает меня. — Тебе нужно держаться от него подальше. Почему вы обсуждали с Тони Деймона? — Да просто как-то зашёл разговор… Не бери в голову, мы просто пили кофе и как-то получилось… М-да, умение врать на слабую троечку, Беннет. Как тебя ещё только на костре не сожгли или не забрали в поликлинику для опытов? — А что он говорил? — заинтересованно спросила Елена. Вот чё тебе не неймётся? Какая вообще разница? Тебе должно быть плевать на этого комара с высокой колокольни. Он тебя никак не касается… пока что. Только меня, может у меня на лбу что-то написано? Надо будет проверить и табличку, как в музее приобрести: «Руками не трогать! Только смотреть!» — Тони считает, что Деймон не так ужасен, как кажется. К нему просто нужен особый подход. Я был молод, глуп и невежествен. Забираю свои слова обратно. Деймон первостатейная сволочь. — Может быть это и так, но тебе нужно держаться от него подальше. С Тони у них особые отношения. Я широко распахнул глаза и поднял откинутую во время сна голову. Такая информация похлеще будильника будет. Как ведром ледяной воды окатили. В смысле?! Это когда у меня появились отношения с этим кровососом недобитым?! Тем более особенные. Елена?! Чёт я пропустил этот моментик. Пипец, собственная жизнь мимо проходит! — Я пытаюсь, но он просто… Появляется! Да неужели?! Он ВАМПИР! У них это фишка такая, про это все знают. В книжках написано. Даже в пресловутых «Сумерках». Фильм год назад вышел, в каком подвале ты сидела? — Я не оставлю тебя. Сегодня ты ночуешь у меня. Они наконец замолчали. Слава морским котикам! Почему мы останавливаемся?! Не понял… Приспустив очки на нос, я начал быстро осматриваться по сторонам. Вокруг дороги был какой-то пустырь. Явно не наша конечная остановка. Бонни съехала на обочину и вышла из машины, хлопнув дверью. — Куда ты? — забеспокоилась Елена и вышла следом. Я выглянул в окно и увидел, как Беннет замахнулась. Только не говорите, что она… Не-е-ет… Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Запахнувшись в клетчатый плед, я буквально выскочил из машины. Запинаясь, я подошёл к Бонни, желая остановить, но не успел. Только схватился за её руку, как оставалось лишь следить за полетом древнего магического артефакта, за потерю которого мне жопу порвут. — Ты что творишь?! Совсем сбрендила?! — Нет, я сделала то, что нужно было сделать раньше. Это правильный поступок. — Бонни, а что скажет твоя бабушка? — несколько обеспокоенно спросила Елена. Я зарылся руками в волосы, взлохмачивая их ещё больше, чем было. Еле удерживаясь на теле плед медленно сполз на поясницу. Широко распахнутыми глазами я ошарашенно смотрел на будто бы довольную своим поступком Бонни. — Похер на Шейлу! Нас же на виллы подымут, идиотка! Ладно нас, ладно виллы… Он же меня уроет! Всю душу высосет! — Всё… — я медленно оседал на землю, ноги не держали совершенно, коленки тряслись, под ложечкой сосало. — У попа была собака… Он её любил. Она съела кусок мяса — он её уб-бил… — тихо шептал я, прикрывая рот ладонью. — Тони! Что с тобой? — присела рядом Елена и схватила меня за плечи. — Всё превосходно. Так сказать в лучшей форме и содержании. Просто… он убьёт меня. Маленькие… Временные трудности. — О чём ты? Давай, вставай. Нам нужно ехать, всё хорошо. Поехали. — Все проблемы были в этой штуке. Теперь её нет, расслабься Тони. — Ты реально не понимаешь? — я снял очки и посмотрел на Бонни будто бы она сказала, что Земля плоская, а Солнце — это прожектор. — Бонни верно говорит, вставай, Тони. Я сидел и не двигался, даже не смотрел в их сторону. Они и правда не понимают. Всю важность и масштаб катастрофы. Нужно сейчас же искать в траве эту проклятую побрякушку, а они говорят расслабься. Елена встала и, уперев руки в бока, строго произнесла: — Энтони Августин Гилберт сейчас же вставай! Ты не в себе, нам нужно домой! Я считаю до 5 и если ты не встанешь, мы уедем без тебя. Раз. Два… Три… Четыре… Сжав губы в тонкую полоску, я не шелохнулся. Нужно найти кристалл. И если никто больше этого не понимает, я сделаю это один. — Пять. Хорошо, это твой выбор, Энтони. Пойдем, Бонни. — Елена, ты уверена? — расстерянно спросила она. Видя состояние Тони, Беннет была уже не так горда своей идеей выкинуть медальон. — Да, он сам решил остаться. Бонни кивнула и села в машину. Елена обернулась и посмотрела на своего брата. Он выглядел потеряно и несколько жалко. Девушка не понимала, что не так с её старшим братом. Совершенно один брошен на шоссе посреди пустыря. Замечательно. Какой сегодня день хороший получается, аж самому себе завидно. Я с чувством провел ладонью по лицу. Вертя красную оправу в пальцах, решил оглядеться. Может просто лечь, спрятаться в травке и умереть? Вон под тем молодым деревцем. Тихо, мирно, спокойно. Набрав в лёгкие побольше воздуха, шумно выдохнул через рот и снова запустил пальцы в уже спутанные волосы. Когда-нибудь отрежу нафиг эту мочалку, побреюсь под троечку. Вдруг буду немного более угрожающе выглядеть. Так! Собрался, тряпка! Иш чего удумал, помереть! Помереть всегда успеешь, а сейчас ноги в руки и пошел искать! В детстве же мечтал быть археологом, вот тут почти то же самое. Доверился 17 летней ведьме-недоучке, вот теперь разгребай. Спустя несколько легких отрезвляющих пощёчин, кряхтя я встал с земли. Взял плед подмышку, прошел чуть дальше вглубь и, склонившись, начал шурудить в траве. Хоть бы на змею не наткнуться или ещё какую пакость. Спустя почти час безрезультатного ползания согнувшись в три погибели и несколько остановок сердца из-за одного ужика и выпрыгивающих чертиков из табакерки — огромных кузнечиков, я сделал несколько выводов. Первое, я ненавижу Бонни Беннет. Второе, нужно срочно записаться на какую-нибудь йогу или пилатес. Третье, гордость хороша тогда, когда ты сидишь дома у камина и медленно потягиваешь опупенно дорогущее шампанское, а когда ты заебанный ползаешь повернутый задницей к голубому небу с шелковой косынкой в горошек на голове, чтобы солнце не прописало тебе черепной коронный — гордость, это последнее чем хочется руководствоваться. Держа меж зубов колосок неизвестного растения, затаив дыхание, я слушал гудки на той стороне. Когда надежда уже взвела курок и приложила дуло револьвера к виску, наконец взяли трубку. — Солнышко! Счастье мое! Радость моя! Любовь мо… — Что тебе надо, Гилберт? Ты опять потерялся? — как-то устало спросил Деймон. — Не-е-ет, с чего ты взял? Я может просто позвонил, соскучился по твоему обворожительному голоску. — Ты послал меня в пешее эротическое всего пару часов назад, — со слышимой усмешкой напомнил Сальваторе. — Ну вот чё ты сразу начинаешь, а? Нет мы такие интересные, я не могу. Ты сегодня целый день мне угрожаешь, синяк новый поставил, а я всего лишь послал тебя разочек на нервной почве. — А ты чем таким занимаешься, что у тебя одышка? — голос Деймона потеплел и стал более игривым. — Зарядкой, — выдохнул я, с мычанием прогибаясь назад в пояснице. — В середине дня? — Да! Я бы посмотрел, как ты себя будешь чувствовать после полутора часов в практически коленно-локтевой позе. — Только попроси, милый, — промурчал на той стороне Сальваторе. Стоп. Что? Я чего-то определённо не понимаю. Это че за режим мартовского кота? Ладно, я сейчас уже ничего не способен анализировать. Пора брать быка за рога. — Деймон, ты сейчас свободен? — Не ожидал, Гилберт. Не ожидал… Ну допустим свободен. Что он там не ожидал? Да, иногда я готов встать себе на горло и попросить помощи. Я же не узколобый идиот. Допу-у-устим свобо-о-оден… Так сложно ответить четко — да, нет. — Ты нужен мне. Сейчас. — Где? — подобравшись от серьезного и непреклонного тона Тони, спросил Сальваторе, выйдя из какого-то сомнительного бара. — Скину геолокацию в смс. Жду. Немного побродив, я нашел комок пледа и расстелил его там, где было поровнее. Надев очки, я довольно вытянулся и принялся ждать. Спустя минут пять, решил позвонить снова, потому что забыл о самом важном и главном. — Слушаю? — Это снова я. — Я в курсе, ты подписан. — Как? — …Неважно, всё равно перебивать собирался. — Ну допустим. — Мы совсем недавно разговаривали, зачем звонишь? — Деймон, мы друг другу кто? — Ты прямо сейчас хочешь это обсудить? — Неудобно говорить? — Есть такое. — Мы ещё вернёмся к этому разговору. — Ага, конечно. Может скажешь уже, что хотел? — Купи чего-нибудь вкусного попить. — Чего конкретно? — Ну. Вкусного. На той стороне послышался тяжёлый вздох, а затем сигнал гудка и неразборчивые ругательства. — Принцесс, боюсь у нас разные понятия о вкусном. Ты уверен, что хочешь попробовать третью отрицательную? — Воду. Купи мне бутылку воды. — А волшебное слово? — Империо. Деймон фыркнул. Я непроизвольно улыбнулся. — Слушаюсь и повинуюсь, Лорд. — Чао, бамбино, — скинул звонок я и, широко зевнув, прикрыл глаза. Как же я устал. Совершенно размяк, раньше с 6 утра до обеда грядки у дедушки полол и нормально, а сейчас? Тьфу! Совсем скоро задремал. Солнце приятно грело кожу, слабый ветерок трепал кудрявые волосы, где-то недалеко стрекотали сверчки. Убаюкивающе. Я уже совсем расслабился и только начал прорисовываться интересный сон, как вдруг надо мной нависла большая и колючая тень. — Отойди, солнце загораживаешь, — недовольно проворчал я и поерзал. Вглядываясь в сморщившееся лицо, Деймон присел на корточки. По-птичьи склонив набок голову, он хитро прищурился. Весело ухмыльнувшись, Сальваторе оторвал травинку подлиннее и начал аккуратно водить ей по носу и по сухим потрескавшимся губам Энтони. Тот сначала недовольно завозился, а после неуклюже пытался отогнать неизвестный раздражитель рукой. Просыпаться Тони всё ещё не желал. — Я пытался по хорошему, — тихо произнес Деймон и приложил прохладную бутылку к щеке Гилберта. Меня будто током ударило. Я резко сел и тут же упал, застонав от боли. Проморгавшись и сняв очки, я увидел недовольного Деймона, трущего свой нос. — И тебе доброе утро, спящая красавица. — Совсем придурошный что-ли?! — Ни здравствуйте, ни спасибо, что за молодежь пошла. Извинился бы что ли, больно вообще то. — Извини, а тебя в детстве вниз головой не роняли? — ехидно спросил я, приподняв брови. — Меня? Никогда. Вот Стефана бывало дело, я его несколько раз ронял. Нечаянно, разумеется. — То есть у тебя врождённое, понятно-понятно, — задумчиво протянул я, как в меня что-то прилетело. — Эй! — Держи, купил тебе шоколадку. С серьезным выражение лица я пристально и долго смотрел в смеющиеся глаза Деймона. — А таблетки взял? — Зачем? — У нас человеков, если запить сладкую шоколадку холодной водой живот болеть будет. — Воды не было, я взял чай, — пожал плечами Сальваторе. Я откусил батончик и взял из его рук литровую бутылку чая с лимоном. — Всегда пожалуйста, — саркастично произнес Деймон и сцепил с моих глаз очки, надев их на себя. Я прищурился от яркого света и жуя поднял палец вверх. Деймон ухмыльнулся и вытянув ноги откинулся назад, подставив под себя локти. — Спасибо, — проглотив, произнес я и вежливо кивнул. Мы молчали. Деймон смотрел на медленно плывущие редкие кучевые облака, а я ел. Было вкусно и слишком сладко. — Очки верни. — Не-а. — Почему? — Око за око… — Цацка за цацку, — задумчиво продолжил я. — Ты зачем позвал то? Как бы я не желал, сомневаюсь, что это свидание. — Не свидание. — Точно? — Да. — Ты уверен? — Да. — Прям на все сто процентов? — На все сто пятьдесят три. Деймон коротко вздохнул. — Жаль. Так чего хотел? — Ну… Пообещай не ругаться, — я отсел немного подальше и огляделся. Деймон пытливо посмотрел на меня, опустив очки на кончик носа и изогнул левую бровь. — И не рукоприкладствовать, — быстро добавил я, выставив вперёд указательный палец. — Обещаю. — … — Ну? — А у нотариуса оформишь? Ну так, на всякий случай. — Я тебя сейчас в куст кину, — серьезно сказал он. — Терновый? — В любой. — Ладно, не надо нотариуса. Я тебе доверяю, — губы дрогнули в сдержанной улыбке. — Я рад. По твоему непроницаемому лицу это очень заметно. — Я не виноват. Это не я, а они. Она. Их две было, но вроде одна. Главное, не я. — А чего тогда оправдываешься? — Потому что мне страшно, когда ты пялишься не моргая. Я трупов боюсь. Деймон наконец моргнул и простодушно рассмеялся. — Не боись, я труп ходячий. — Тогда совсем другое дело, — произнес я и тоже рассмеялся. Сальваторе успокоился раньше меня, перестав смеяться. На его лице присутствовала лишь стандартная ухмылка. — Повеселились и хватит, теперь давай серьезно. Я сделал глубокий вдох и протяжный выдох. — Хорошо. Где-то здесь, — покрутил я рукой над собой. — валяется твоя прелесть. Сабрина психанула, решила, что самая умная и пафосно выкинула её сюда. Я час обползал, но не нашёл. А так как это больше всех надо тебе, я и позвонил. Цени меня побольше, в солнце, больной, в белой рубашке копался в траве, чтобы найти твою побрякушку. Я клад, а не человек! Деймон молчал. Он прикрыл глаза и кажется начал делать дыхательную гимнастику. Правильно-правильно, успокаивайся… Приходи в свое спокойное я. Молодец, ещё одну истерику я сегодня уже не выдержу. От прежней беззаботной атмосферы больше ничего не осталось. В воздухе так и витало концентрированное напряжение. Мне стало неуютно и я стал смотреть вниз, разглядывать темно зелёные пятна на джинсах. Стирать придется или в химчистку лучше? Боковым зрением заметил торчащую из нагрудного кармана пластмассовую палочку. Точно! У меня же конфета осталась! Зашибись! Я довольно хрюкнул и распаковал вытащенный леденец. Во рту снова карамельный рай, так что плевать я хотел на атмосферу. Мне чудесно. — То есть ты хочешь сказать, что, — он снова прикрыл глаза и сглотнул. Я сморгул мечтательную пелену и вновь вернулся в проблемную действительность. Эх-х-х, как же я не скучал по тебе, жестокая реальность. Деймон закусил губу и решил продолжить. — Бонни мать её Беннет вместо того, чтобы, как послушная девочка отдать кристалл… — Так бы она в любом случае вряд ли поступила, — вынув леденец, перебил я. — Так то да, но не суть. Хорошо, она могла со всей дури кинуть в меня этот ценный медальон или в тебя на крайний случай. Я кивнул и промычал полностью согласный. — Нахрена она, блядь такая… — Эй! — Пардон, — кивнул вампир. — Нахрена она так поступила?! Я не понимаю! Истеричка! Ой, это что? Зеркало в полный рост? — Ей 17 лет, — произнес я так, будто бы это всё должно объяснять. — И что? Стефан в 17 практически женился! Многие уже по ребенку имели! — А чего не женился? — Умер. — Хорошая отмазка. — Мне тоже нравится. — Она ведьма. — Стефан? — Что? Нет, Бонни. — А я вампир. Но я же не позволяю эмоциям брать над собой верх и совершать глупые поступки! У нас знаешь, как эмоции обострены?! Ууу, целый открытый гидрант, да. И ничего, нормально. Действительно? Ты уверен? Я вот как-то НЕТ. — Не надо вот этого! — Чего? — вяло спросил я. — Смотреть на меня укоряюще не надо! — Я не смотрю укоряюще, Деймон… — Смотришь, я же вижу! — Не смотрю. — Смотришь. — Нет. — Да. — Нет. — Да. Я махнул рукой Деймону, подзывая вперёд. — Чего? — Тебе башку напекло кажись, наклонись. Вампир закатил глаза и собирался отстраниться, как я схватил его за шею и наклонил вперёд ещё больше. — Замри. Не двигайся. Воздух — это лава. — Чё? — Через плечо, — на автомате говорил я, пока снимал с себя и так уже сползшую импровизированную косынку. Убогим нужнее, мне не жалко. Приподняв бровь, он скептично и внимательно смотрел на меня. Я накинул платок на голову фыркнувшего Деймона, поправил и завязал покрепче сзади. Косынка из очень скользящей ткани, поэтому она всё равно скатилась практически на глаза, передавливая под бровями. Тяжело вздохнув я оттянул её назад, всё это время Сальваторе молчаливо терпел и не двигался. Даже как-то подозрительно. Чего это он такой послушный? Неужели сейчас сердце вырвет? Надеюсь нет, это наверняка очень больно. Рубашка испачкается опять же. Белая — жалко. Итак уже пара светло зелёных пятен виднеется. — Всё, — звонко хлопнул его по щекам я и отстранил. Он обиженно поджал губы и хмыкнул. — У тебя лицо полно веснушек. — М-да? Не знал. — Сколько? — внезапно спросил я, ничего не ожидая. — Девяносто се… Откуда я знаю?! — раздраженно хмыкнул Деймон и выхватил леденец из моего рта, который стал уже довольно маленьким. — Ц! Это моё, верни! — я потянулся за своей конфетой, как Сальваторе тут же поднял руку вверх. — Не хочу, — насмехался он, перекладывая конфету из руки в руку, стоило мне почти ухватиться за неё. — Не смешно. Верни, она тебе не нужна. Я её уже ел, она вся в моих слюнях, — стоило мне это сказать, как Деймон сунул карамель себе за щёку. Я застыл и в шоке смотрел на довольного, словно кот, объевшийся сметаны, Сальватора. — Зараза к заразе не липнет, — безразлично пожал плечами он. — Сам ты зараза. Редкостная. Деймон весело усмехнулся и кокетливо поиграл бровями. Я указал вытянутой рукой в сторону шоссе. — Искать. — Я тебе, что, собака? — возмутился Сальваторе. Да. — Не-е-ет. Как ты мог вообще такое подумать?! Закатив глаза, Деймон всё-таки поднялся и пошел искать медальон. В конце концов, кому это больше надо, мне или ему? Правильно, ему. Вот пусть сам и радует небо видом своей задницы в криминально обтягивающих джинсах. Подложив согнутые в локтях руки под голову, я решил возобновить нагло прерванный процесс. Прикрыв глаза, снова закемарил, слушая шипение и приглушённые ругательства вампира. Приоткрыв глаза, от того, что Деймон самозабвенно хлестал высокую траву взятой откуда-то палкой и при этом аккуратно придерживал очки, я хмыкнул и сказал: — Нет, не собака. Баба Дуся — почетная колхозница. Стаж 31 год — пора на пенсию. Он остановился и развернулся ко мне, уперев одну руку в бок. — Я всё слышу, умник. — Замечательно, слуховой аппарат из списка подарков я вычеркну, не переживай. Чего стоим, кого ждём? Давай, арбайтен-арбайтен! Солнце ещё высоко. — Я уже 40 минут землю носом рою и ничего. Каждую травинку осмотрел, где медальон? Я встал и принялся складывать плед. Отряхнувшись, подошёл к Деймону и похлопал его по плечу. — Заканчивай. Мы его скорее всего не найдём. Я тут подумал, что если кристалл работает, как молот Тора? — В смысле? — Как бы далеко не кинул, он все равно вернётся к хозяину. Сейчас хозяин медальона Эмили её какая-то там пра-правнучка Бонни. Скорее всего кристалл у неё в сумке или ещё где. Деймон застыл, словно истукан, пока я шёл к его машине. — А когда эта гениальная мысль посетила твою голову? — Полчаса назад, плюс-минус 5 минут. У тебя что-то на щеке, будь аккуратнее, — указав на линию челюсти, произнес я и сел на переднее сиденье Camaro, держа в руках бутылку с остатками чая и свёрнутый вчетверо плед. — Подкинешь? — спросил я, смотря, как Деймон отвернулся и с силой замахнувшись, очень далеко бросил палку. Я кажется даже её свист слышал. — Что ж… Подбросишь? Он явно чем-то расстроен. Интересно, чем? Прямо теряюсь в догадках. Столько вариантов, вариантов… Куча просто. Сальваторе медленно развернулся ко мне лицом и склонил набок голову, будто бы оценивающе. Я не видел его глаз за огромными темными сердечками, но не думаю, что они лучатся добром и позитивом. —. . . — Подвезёшь? — обаятельно улыбнулся я и пару раз умильно похлопал ресницами. Деймон прыснул и пнул небольшой камешек. — Недолет… — склонив голову набок, с жалостью отметил я. — Неужели устал, дорогой? Давай тогда я сяду за руль вместо тебя. — Ну уж нет, Гилберт, — сказал, как отрезал Деймон, заведя машину. — Почему ты так категоричен? Я может быть водитель высшего уровня, — безукоризненно добавил я и сосредоточился на заплетении косички. — Да? — насмешливо уточнил Сальваторе и с самоуверенной ухмылкой взглянул на меня через зеркало. — Именно, ты не знал? Елена разве не рассказывала? — Во время наших традиционных девчачьих посиделок мы как-то забыли обсудить твои достижения. Уж извини, Гилберт. — Эй! Хорош! У меня есть имя, — возмутился я и ударил его по плечу. — Хватит звать меня Гилберт, это раздражает. Мы не чужие друг другу люди, солнышко, помнишь? Так что для тебя просто Тони, — произнес я с чарующей улыбкой на губах и аккуратно убрал выбившуюся короткую прядь черных волос Деймона, слегка касаясь кончиками пальцев ушной раковины вампира. Я в мгновение отстранился, будто ничего необычного не делал и вернулся к плетению небольшой косички. Деймон ничего не сказал, лишь мимолётно изогнул уголки губ. — Ну так что, пустишь за руль? — Нет, Тони, даже не мечтай. Вести детку, могу только я. Да и к тому же ты кажется пьян. — Я пьян от жизни, милый! Попробуй как-нибудь, тебе должно понравиться. — Конечно, как только Кэтрин будет рядом, так сразу. Я невольно фыркнул и почесал кончик носа. — Деймон, ты мне доверяешь? — Я никому не доверяю, — холодно ответил он. — Хорошо, перефразирую. У меня есть правдивая информация, которая может просто перевернуть всю твою жизнь. — Ха, ну попробуй. Вряд ли ты сможешь сделать ещё хуже, чем есть. Всякая улыбка сошла с моего лица. Я наклонился ближе и пристально вглядываясь в профиль Деймона сказал: — Это может звучать дико и неправдоподобно, но ты должен это знать. Я просто больше не могу молчать, даже, если эта информация сломает все привычные тебе идеалы… — покачав головой, я так же быстро отстранился и молча отвернулся к окну, подперев щёку рукой. На несколько минут Camaro погряз в напряжённой тишине. — Ты знал, что дельфины могут узнать себя в зеркале? — ни с того ни сего вырвалось из меня. — К чему это сейчас было? — отвлекшись от дороги, пристально посмотрел на меня, отрывающего катышки от пледа и кидающего их в окно. — Ну а чего ты своей тяжёлой аурой давишь. Мне неуютно. Тишина меня нервирует, вот и вырвалось, а что тебе не нравится? Неужели дельфинов не любишь?! Они же такие милашки, прямо как Стефан. — …Стефан? Мой младший брат Стефан? — Признай, объективно Стефан весьма обаятельный. Я понимаю, почему Елена повелась на него. Был бы он би… — мечтательно выдохнул я. — Ты сейчас серьезно…? Я не выдержал долго и рассмеялся. — Какой ты наивный, я не могу! Видел бы ты свое лицо стороны, словно побитый щеночек, — сквозь смех сказал я и потрепал опешившего Деймона по щеке. — Не волнуйся так, Бог дал мне хороший вкус. И пока что ты единственный красивый брат Сальваторе. — Когда-нибудь ты доиграешься, Тони и я тебя съем. — Не забудь добавить специй по-вкусу. — По моему их в тебе достаточно, настолько, что уже горячо, — лукаво ухмыльнулся он и, сдвинув очки, кокетливо подмигнул. — Это что флирт или мне голову всё-таки напекло? — Ты первый начал игру, принцесса, — пожал плечами Деймон и озорно поджал губы. — Так, что там с очень важной тайной? — как бы невзначай спросил он. — О. Нет, нет, нет я не скажу тебе. — Почему? Мне же теперь интересно! — Ты слишком мне нравишься, чтобы рушить тебе жизнь, солнышко. — Я на тебя обижусь, — предупредил Сальваторе. Я театрально, с хлопком схватился за сердце и тут же с моих губ сорвался тихий стон. — Кажется мое сердце разорвалось на кусочки, как же больно. — А, нет. Это я нечаянно хлопнул по синяку, который ты оставил вчера вечером. Мне надо быть осторожнее, — немного отогнув рубашку, сказал я так, будто бы это сущий пустяк. — Да, Деймон? Это же я виноват, — с невинной улыбочкой произнес и хихикнул, заметив, как Деймон сжал челюсть и сглотнул. Я отвернулся и заметил впереди продуктовый супермаркет. Не думаю, что девочки догадались пополнить холодильник. Мягко сжав предплечье Сальваторе, я произнес: — Останови, я здесь выйду. — До твоего дома, ещё несколько кварталов отсюда, — сухо заметил он. — Знаю, а теперь останови машину. — …Пожалуйста, Деймон. Это не способ побега от тебя, мне нужно зайти в магазин. Он отрывисто кивнул и съехал на обочину. Я немного наклонился вперёд, скрывая лицо за шторкой из волос. Деймон повернулся к затихшему и не стремившемуся выходить Тони. Тот так же повернулся к нему, почти синхронно. Энтони потянулся и аккуратно снял с глаз вампира очки, а затем начал медленно наклоняться сам. Почти невесомо Гилберт коснулся прохладных губ Сальваторе и ненавязчиво притянул несопротивляющегося Деймона за шею ближе. Вампир ответил не сразу, его глаза расширились от шока на секунду, но не давая себе думать о причинах такого поступка Гилберта, он поддержал поцелуй такими же лёгкими и бережными касаниями. Только Деймон вошёл во вкус и решил углубить поцелуй, проведя языком по нижней губе Тони, тот отстранился, оставляя поцелуй целомудренным. Я отдалился от Деймона и медленно открыл глаза. Красив, сволочь. Приподняв в намеке бровь, он смотрел на меня. Я плавно провёл языком по своим губам и томно улыбнувшись, сказал: — А ведь из нас и вправду получилась бы хорошая парочка. Жаль, что ничего не выйдет. Ты начинал мне нравится, Сальваторе. — Попытка не пытка, — хрипло произнес Деймон и усмехнулся. — Хм, слишком уж крупно ты напортачил. У меня нужно просить прощения, всегда. Ты искренне извинился, а? Нет. Я положил ладонь на грудь вампира и нажал. — И самое главное, в сердце должен быть только Я. Мы оба знаем, что сейчас твоё мертвое сердечко в коготках КиттиКэт. Деймон пристально смотрел в зелёные глаза напротив, окружённые веером пушистых ресниц. В первый раз за всё время знакомства Сальваторе увидел кажется неподдельную теплоту и мягкость. В самой глубине души, если она, конечно всё ещё есть у Сальваторе, он сожалел об упущенной возможности. Это могло быть интересно. Его изуродованное шрамами сердце пропустило один единственный удар. Тони вышел из машины. Он ни разу не обернулся, но Деймон не уезжал до тех пор, пока Гилберт не скрылся за дверьми супермаркета. Правильно люди говорят, что нельзя в магазин голодным ходить. Когда я вышел из супермаркета нагруженный четырьмя пакетами на город опустились сумерки. Зажигались фонари. На улице значительно похолодело, заставляя меня ежиться в одной хоть и плотной рубашке. Можно было бы вызвать Елену с машиной, но телефон, как назло разрядился. Двое суток держался и в самый нужный момент всё же решил покинуть меня. Какая несправедливость. Придется тащить баулы самому, впрочем ничего нового. И ведь теперь точно никто не подойдёт с желанием помочь. Раньше ещё теплилась надежда на встречу с каким-нибудь неравнодушным и воспитанным парнем, а теперь… Теперь я и есть этот парень. Иронично, жизнь. Спасибо. Не можешь победить — возглавь. Моя ситуация из той же оперы, да? Повторяя про себя мантру " Я сильный. Я независимый. Я справлюсь.», потихоньку дошёл до дома. Пришел я по-видимому в очень интересный момент. На светопредставление билет брали? Я, нет. А мне его всё равно устроили. 17 лет, где мозги? За электроэнергию деньги плотются не для того, чтобы с лампочками играться. Ворча себе под нос, я с трудом повернул ручку двери онемевшими пальцами и зашёл в дом. Встретили меня женские крики. Как приятно вернуться домой, видимо совершенно не ждали. Ну конечно, зачем? Наверное надеялись, что меня на пустыре еноты сожрут. Как бы не так. Зря я про сожрать вспомнил. Зря-я-я. Эх, сейчас кушать приготовлю. Супчик какой-нибудь по-нажористее, чтоб один раз и на неделю вперёд наесться. Ещё десерт испеку. Шарлотку и пирог… Вишневый! Или лучше пирожки с абрикосовым повидлом? Сложный выбор. Я только начал разгружать первый пакет, как услышал ужасно громкий топот на лестнице. Словно барабанными тарелками по ушам. Кому там нужно пассивно агрессивный выговор устроить? Мне ж нетрудно! Я встал у двери почти напротив лестницы, загораживая проход на улицу. С первых секунд увиденной картины, понял, что прямо сейчас происходит какой-то очередно пиздец. За что? Я просто хотел приготовить покушать на целую роту солдат и съесть все в один рот. Ну может угостить Дженну. Мировая женщина, люблю её всей душой, так что еды не жалко. — Бонни! — кричала испуганная Елена. «Бонни» не останавливалась, продолжая спускаться по лестнице и смотря прямо вперёд, то есть на меня или сквозь меня. Непонятно. — Эмили! — снова попробовала сестра и Беннет остановилась. «Мое сердце остановилось. Мое сердце замерло.» — крутились в голове строчки песни группы Сплин. Единственные строчки, которые я вообще помню из всей песни, но это не так важно. Прямо передо мной молодая ведьма одержимая своей могущественной ведьмой прабабкой. — Я не позволю ему заполучить его. Кулон будет уничтожен. Бля! Я подебильному широко улыбнулся пристально смотрящей на меня с арктическим холодом Эмили. — Здрасьте! А я вас знаю! Всегда мечтал познакомиться, леди Беннет. Я Тони! — моя протянутая рука была грубо отпихнута и я качнулся следом за ней. Эмили быстро вышла за дверь и я понёсся следом. — Эмили! — я успел запрыгнуть в практически поехавшую машину. Больно зацепив ногу железной дверью и наверняка распоров до крови, мои глаза увлажнились и распахнулись от импульса боли. Но я продолжил улыбаться этой очень неприятной ведьме. — Попробуешь помешать мне и я убью тебя. — Я?! Помешать?! Ну что вы, как вы вообще могли такое подумать?! Аккуратнее на поворотах! — крикнул я и вцепился в пластмассовую ручку сверху. — Позвольте поинтересоваться, а что мы едем делать? — Не мы, а я. Ты идиот, не понимающий с кем и чем связался. Они монстры и должны умереть! Они против природы! Чудовища. — Ага, так. Это явно не про солдат Конфедерации, те уж померли давно. Значит мы о комарах. Тьфу! То есть вампирах, хорошо. Плохо. Хорошо. Бля. Больно, — пришлось смаргивать слезы и закусывать губу. Я кажется ещё и всю левую часть тела отбил. Шикарный вечер. Терпи! Ты мужик или кто? Или кто, но это сейчас неважно. Важно другое: — Ты о гробнице? Что с ней не так? — Этот город, люди не заслуживают мести от кровожадных тварей. — Я полностью тебя поддерживаю, но необязательно же действовать так радикально! — на очередном повороте меня с силой впечатляло в стекло, в глазах потемнело. — …мои дети. Она не оставила мне другого выбора. Ненавижу! Я вроде пару минут был в отключке и вот опять ничего не понимаю. — Только уничтожением я смогу искупить свой грех. — Давай обсудим. Не надо рубить с горяча! Всё взвесим, сядем за стол переговоров… — я зажмурил глаза, ожидая боли от столкновения с деревом, но ничего кроме тряски не произошло. Мы прибыли на место назначения. Лес. Кладбище. Развалины церкви. Романтично пиздец. Судорожно вздохнув, действуя на чистом адреналине я побежал за ещё не успевшей скрыться ведьмой Беннет вглубь леса. Вывернутые наружу корни деревьев, палки, камни — всё лезло мне под ноги, заставляя падать и обдирать ладони с коленями. Я увидел Эмили на поляне и, подбежав, рухнул на колени рядом. Я жадно хватал ртом воздух, опаляя лёгкие. Ведьма не обращала на меня внимания, разговаривая с кем-то. В ушах стучала кровь и стук сердца бил по голове. Кажется я слышал своё имя, а затем хруст и сдавленный стон полный боли. Я сел на колени, волосы паклей падали на лицо. Убрав их одним движением трясущейся руки, я увидел… Хрипящий от боли Деймон был наколот на ветку дерева. Меня замутило от вида крови и кажется кишок на деревянном суке. В темноте трудно что-то подробно разглядеть и сейчас я был нескончаемо благодарен за это. Когда ко мне вернулся дар речи, Эмили уже чертила что-то похожее на пентаграмму. Шаркая по траве, я подполз к ней ближе на коленях и вцепился в край блузы. — Давай решим все миром, — прохрипел я и попытался улыбнуться. Губы лишь скривились в уродливом и косом оскале. — Есть только один выход, — монотонно ответила Эмили сделала резкий шаг в сторону, давая мне упасть на некрепкие руки. — Ты обещала ему, пожалуйста! Он же держал обещание! Деймон спас твоих детей! Пожалуйста! — Город этого не заслуживает, — твердо ответила она, а я сжал траву у самых корней в кулаках. — Вот поэтому я и питаюсь людьми, — раздался хриплый голос Деймона. — Давайте поговорим, — еле слышно шептал я, хотя казалось, что я кричал срывая горло. Никто не хотел слушать. — Стефан. — Привет, Эмили. — Эти люди не виноваты. Они не заслуживают познать зло вновь. — Что ты имеешь ввиду? — обеспокоенно спросил Стефан. — Эм-мили, клянусь Богом, я… Ты пожалеешь об этом. — Я не позволю вернуть их в этот мир! — Их? — сбито с толку переспросил Стефан. — Какую часть истории ты опустил, Деймон? — в его голосе начал проскальзывать гнев на брата. — Какая разница? — упираясь в колени, пытался подняться в вертикальное положение Деймон. — Тони! Уходи отсюда, идиот! — увидев стоящего на коленях, судорожно дышавшего парня, гаркнул вампир. Гилберт не шелохнулся, его взгляд метался из стороны в сторону совершенно хаотично. Деймон чувствовал запах крови Энтони, сдерживать голод не было огромной проблемой, но он видел, как дернулась рука напряжённого Стефана. — Эмили, расскажи мне, — просил Стефан, стараясь не смотреть и даже не дышать в сторону раненного брата Елены. — Чтобы спасти ЕЁ, я должна была спасти ИХ. — Ты спасла ВСЕХ в церкви?! — Спасаешь одного — спасаешь всех. — Мне плевать на это мне нужна только КЭТРИН! Гилберт, идиот свалил быстро! Совсем все мозги растерял?! Стефан схватил Деймона за грудки и, вздёрнув, привалил к дереву. Я не слушал, о чем ругались братья. Мне было откровенно плевать. Эмили чертила, а я поцарапанным руками старался стереть. Нужно время. Ещё немного времени и все разрешится. Естественно незамеченными мои действия не остались. Ведьма несколько раз ударила меня палкой в живот и я упал набок скуля от боли. В глаз появились звёзды. Моя голова разрывалась от мешанины звуков, прорывающихся сквозь адреналиновую плотину чувств и увиденного. Я валялся в ногах Эмили, когда та крикнула: — Инсендия! — Нет! Нет! — начал кричать Деймон. Я хватался за ноги Беннет, давая себе опору, чтобы встать. Меня несколько раз почти опалило появившимся огнём. Ноги трясло, словно у новорожденного оленёнка, но я старался держаться прямо. Что-то горячее разливалось по щекам. Кровь? Нет, просто слёзы. Слабак. — Пожалуйста! Эмили, нет! Пожалуйста! Он сдержал слово! Ты обещала! Пожалуйста! — повиснув на плечах, я молил ведьму. Всегда есть варианты, так почему? ПОЧЕМУ?! Я поднял руку и подпрыгнул, желая поймать кулон, но… — НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! — продолжал то ли кричать старший Сальватор, то ли умолять. Кристалл взорвался в столпе искр магического огня. — Бонни! Тони! — раздался вскрик Елены. Обернувшись, увидел, как лицо Деймона было искажено гневной яростью и ненавистью. Его ноздри раздувались и глаза были широко раскрыты, кулаки сжаты до белых костяшек. Я всё ещё держался за плечи Беннет. Огонь потух, разнося столпы белого дыма. Эмили больше не было. Была только Бонни, начавшая оседать. Позади раздалось утробное рычание страшного зверя, настоящего монстра. Я резко толкнул Бонни и чуть пошатнулся сам, а затем… Клыки впились в шею. Нет, они попросту разрывали мою бедную, бедную шею. Кажется, я кричал. АГОНИЯ! БОЛЬНО! БОЛЬНО! БОЛЬНО! КАК ЖЕ БОЛЬНО! ПОЖАЛУЙСТА ПРОСТО УБЕЙТЕ МЕНЯ! УМОЛЯЮ! БОЛЬНО! Стефан быстро оторвал Деймона, нет, монстра от брата Елены. Энтони Гилберт упал… Замертво. Кровью была измазана вся шея, виднелась красная человеческая плоть. Грудь практически не вздымалась. Рядом с ним уже натекала небольшая лужица алой крови. Его глаза были закрыты, он отключился из-за слишком сильного болевого шока. Грязные волосы темным ореолом разметались вокруг. Стефан привалился к Тони, пытаясь услышать биение сердца. Слабое. Очень слабое. Он практически мертв. — Он жив, но едва. Я смогу спасти его, — Стефан прокусил своё запястье, но его тут же отбросил в сторону Деймон. — Не смей! — зарычал старший Сальватор. — Деймон! Сейчас не время для твоих хотелок! Он умирает! На фоне скулила Елена, зажимая рот рукой. На её глазах умирает брат, а рядом лежит лучшая подруга без сознания. — Я сам! — крикнул в ответ Деймон и снова отпихнув своего младшего брата. Прокусив вену на запястье, он подхватил начавшего белеть Энтони под шею и буквально вливал в него свою кровь. — Живи, идиот! Глотай, давай! Живо! Только подумай сдохнуть, тварь! Я тебя из-под земли достану! — Че вылупились?! Стефан, забирай Сабрину, пока я занят и не оторвал ей башку! Тони начал ломано дёргаться и отпихивать руку вампира. Деймон грубо разжал его челюсть и продолжил вливать кровь, не обращая внимания на кашель и хрипы. Наконец Энтони резко распахнул зелёные глаза полные ужаса. Паника наступала. Сальватор отнял руку и слизнул кровь, не отрывая пристального взгляда от судорожно кашлявшего Тони. Оба взгляда были полны страха. Такого разного, но одинакового страха. Ужаса перед смертью. — Жив…? — сглотнув, хрипло выдохнул Деймон. — Христос Воскрес, блядь! — успел сказать я и снова закашлялся. — Молчи, блять, кретин! Ты заживаешь, так что заткнись, понял?! Я судорожно выдохнул через нос и поднял перед собой трясущуюся руку с поднятым средним пальцем и неуклюже загнутыми остальными. Пошёл ты нахуй, Сальваторе. Опять. — Понял, — скривившись, кивнул вампир. И поднявшись с корточек ушёл куда-то. — Бонни! Тони! Вы в порядке? — срывающимся голосом спросила Елена. — Не знаю, — шокировано ответила Бонни. Я попытался сесть. С трудом, но получилось. — Шикарно… Как в прорубь окунулся. Надо будет п-повторить… — уткнувшись взглядом в землю подрагивающие голосом смог произнести я. — Вставайте, нам нужно домой. Стефан с Еленой помогли подняться Бонни, в то время, как я остался сидеть на месте. — Тони? — М? — Ты идёшь? Нужна помощь? — спросила Елена, стоя в нескольких метрах от меня, но упрямо отводившая взгляд в сторону. — Не, я тут местечко нагрел. Отдохну маленько. Езжайте, я как-нибудь потом сам. Немного потерзавшись сомнениями сестра кивнула и ушла, а за ней верным пёсиком последовал Стефан. Я просидел несколько минут в одной позе, приводя дыхание в порядок и восстанавливая ритм сердца. Казалось, что прошла вечность, когда я наконец смог встать. Еле волоча за собой ноги, скорее от усталости, чем от боли, дошёл до сидящего на поваленном дереве Деймона и плюхнулся рядом. Мы молчали, просто приходили в себя. — Кэтрин никогда мне не внушала. Я знал кто она, знал каждый её шаг. Хотел стать, как она, разделить вечность. Я ведь правда люблю её… Любил… Для меня, это было по-настоящему. Я так устал, Тони… Мне так больно, моё сердце разрывается… Я пытался жить дальше, забыть. Я бы хотел попробовать быть с кем-то. Любить другого. Тебя, например. Ты тоже начинаешь нравиться мне, но я просто не могу. Почему? Я хочу быть счастливым. Тупо быть счастливым. — Она была смыслом всей твоей жизни. Не так, вернее она — вся твоя жизнь. Кэтрин для тебя, как воздух. Вечная жизнь без смысла — это проклятие, да? Деймон кивнул. Я глубоко вздохнул и продолжил говорить дальше тихим и чуть срывающимся голосом. — Тебе не для кого больше жить. Кроме Стефана никого больше не осталось. Но нужен ли ты Стефану? Сальваторе горько усмехнулся и перевел взгляд заплаканных, разбитых глаз на профиль смотрящего прямо Энтони. — Извини, если это не так, но я не вижу, что Стефан готов тебя принять. Возможно, я ошибаюсь. — Всё так. Я помеха, напоминание о том, каким монстром он может быть. Он с радостью избавится от меня — родного брата. — Грустно. — Очень. — Я виноват перед тобой, прости. Мы снова замолчали. Я решительно выдохнул и повернулся к Деймону, столкнувшись с ним практически нос к носу. Но я не отстранился и начал говорить, нас разделяли сантиметры. — Многие находят смысл жизни в людях рядом. А если у них никого нет или от них отворачиваются, жизнь даёт им новых. Я так же одинок в этом мире, как и ты Деймон. Так что давай попробуем всерьёз в этот раз и он будет последним. Приветливо улыбаясь человек снова протянул ему свою раскрытую ладонь. — Меня зовут Энтони, пожалуйста, будь моим смыслом, — улыбка подрагивала, но зелёные глаза стойко горели огнём. Внимательно всматриваясь в лицо чумазое напротив и найдя то, что искал, Деймон крепко вцепился в ладонь. — Меня зовут Деймон С… просто Деймон. Пожалуйста, будь и ты моим… Моим смыслом.