Все говорят, что я люблю тебя

      Вот уже третий день подряд утро в доме Гилбертов начинается одинаково. С молчаливого Тони, готовящего завтрак на всех, кроме Елены. Он больше не отпускает за столом шутки к месту и без, не зачитывает гороскопы для Джереми. Прогнозы всегда обещали отличный день мальчику, ведь Тони просто перечеркивал название знака над самым хорошим и приписывал сверху «Весы». Он в принципе то больше не завтракает со всеми, домывая всю посуду, уходит к себе и закрывает дверь на замок, а окна вместо тюля закрыты плотным балдахином, нашедшимся на чердаке. Каждое утро на столе в кухне появлялся бумажный стаканчик с модным кофе и круасан. Каждый раз Тони отдавал его Елене, которая начинала утро не с приветствия, а с… — Тони, поговори со мной. Я не смогу перед тобой извиниться, если не узнаю, на что ты обиделся. — Елена, отстань от брата, — в сотый раз повторяла Дженна, синхронно закатив глаза вместе с Энтони. — Я хочу ему помочь! — Елена, дай поесть спокойно! — вмешался сонный Джереми. — Почему у вас тарелки полны еды, а я снова пью кофе с мятным сиропом и ем пустой круасан? — Вкусно? — спросила Дженна, вставая из-за стола. — Да, но… — Ну и всё. В конце концов ты взрослая девочка, приготовь сама. Тони, давай отойдём? — аккуратно тронула Дженна его за плечо. Я вздрогнул от неожиданного прикосновения Дженны и нахмурился, не понимая, чего она хочет. Кажется снова слишком далеко ушел в мыслях и пропустил происходящее вокруг. А о чем я вообще думал? Хм. — Поднимемся наверх, ко мне в комнату? — внимательно вглядывалась в моё лицо тётя. Я медленно кивнул и, обогнув Елену по дуге, прошел наверх. Дженна зашла следом, прикрыв за собой дверь. Сидя на краю кровати, наблюдал за тем, как она пыталась достать что-то из глубины шкафа. Я привстал, собираясь помочь. — Сиди-сиди, справлюсь сама… Понимаю, до твоего Дня Рождения, ещё, как до Луны пешком, но хотелось как-то поднять тебе настроение… — из-за спины Дженна достала складной мольберт и пакет из художественного магазина. Мои глаза расширились от удивления и я прикрыл рукой открывшийся рот. На шатких ногах поднялся и крепко обнял Дженну, уткнувшись подбородком в рыжую макушку. Я зажмурился, чтобы не проронить ни одной слезинки и плотно сжал дрожащие губы. Нервы ни к черту. Совершенно. — Эй, что с тобой происходит? Я переживаю… — похлопывала и успокаивающе гладила меня по спине Соммерс. — Всё в порядке… — Не смей лгать! — грозно сказала она и шлёпнула меня по бедру. — Просто неважно себя чувствую. Знаешь, бессонница и всё такое прочее… — неопределенно махнул рукой я. — Хм, это из-за того друга? Он не стоит твоих нервов, Тони. — Я понимаю… Понимаю… — прошептал я, прижавшись губами к волосам Дженны. Мы ещё некоторое время простояли в обнимку. Я мягко отдалился и искренне улыбаясь, сказал: — Спасибо за подарок. — Нарисуешь меня как-нибудь? — Обязательно. Я пожалуй пойду, многое нужно вспомнить. — Да, конечно. Я вышел и закрылся в своей комнате рассматривать материалы и в каком то роде учиться рисовать заново. Несколько исчерканных набросков валялось на полу. В небольшом зеркале, стоящем на столе рядом с мольбертом отражалось мое хмурое лицо, которое я пытался нарисовать. С этим надо что-то делать. Проветрюсь что ли. Я резко поднялся со стула, подошёл к шкафу. Надев сверху футболки толстовку, вышел из дома. Магазин встретил меня бесячей слишком радостной музыкой. Опять перестановку сделали, хрен теперь найдешь этот рассыпной чай. Как он назывался вообще? Свернув опять не туда, попал в отдел хозтоваров и косметики. От нечего делать стал рассматривать полки, как взгляд зацепился за краску для волос. Я нашел чай и набрал полную корзину еды, захотелось сделать пиццу с сосисками. Но всё никак не мог заставить себя пойти расплатиться на кассу и покинуть супермаркет. Руки так и чесались взять краску. На четвертый круг не выдержал и схватил несколько упаковок. Охранник проводил меня тяжёлым, подозрительным взглядом, на который я только приподнял бровь. Дженна сидела у бара Мистик Гриля и медленно пила темное пиво. Волнения о Тони не покидали её головы. Старший племянник сегодня утром заговорил в первый раз с того вечера, как они вместе заснули на диване. Уже тогда он был явно чем-то расстроен и озабочен, но что то явно произошло позже. А что? Тони не хочет говорить, а Дженна не хочет устраивать допрос, чай не маленький. Может всё-таки устроить? Боковым зрением она заметила, как на соседнее место подсел жгучий брюнет с очень знакомым лицом. Настроения знакомиться не было никакого, поэтому обворожительная улыбка была проигнорирована. Парень явно не собирался сдаваться и перед Дженной появилась ещё одна бутылка более дорогого пива. — Можешь не тратиться, мой ответ — нет, — усмехнулась она. — Дженна, я не собираюсь тебя соблазнять… Не в этот раз, — усмехнулся он, привлекая внимание Соммерс. — Деймон Сальваторе. Дженна скептично пожала протянутую руку. — Брат Стефана? — Во плоти, — закатил глаза Деймон и тут же широко улыбнулся. — Чего ты хочешь? Не по доброте душевной же угощаешь. — Вы очень умная женщина, миссис Соммерс. — Мисс, — сухо поправила она. — Удивительно, такая женщина, а всё ещё одинока. — Я не одинока, а свободна. Ты меня раздражаешь, — нахмуренно посмотрела Дженна на пьющего бурбон Сальваторе. Она взяла свою сумочку и слезла с высокого барного стула, как Деймон громко стукнул бокалом по стойке. — Как поживает Энтони? — спросил он, больше не улыбаясь. — Почему спрашиваешь? — скрестила руки на груди Соммерс. — Я его… друг? Вроде того. В голове Дженны быстро задвигались шестерёнки и загорелась лампочка. — Так это ты! Что с ним происходит, отвечай?! — хлопнула ладонью по стойке она. — Тише, успокойся… На нас уже косятся. — Дак как, говоришь его состояние? — О просто замечательно! Прекрасно! Абсолютное молчание в течение трёх дней и шатание по дому словно приведение — это что-то весьма освежающее. Я ни разу не видела, чтобы он ел за эти дни… — поникла под конец пламенной речи Дженна. — А к кофе с круасанами он? — Отдает Елене. Стоп, а откуда…? — Это я приносил. Дженна смотрела на Сальваторе, подняв брови в безмолвном вопросе «Каким блять образом ты проник в дом?!» — Елена дала мне доступ в дом, — очень обобщенно ответил Деймон и невинно моргнул. — Я ещё поговорю с ней об этом… Обязательно. — И послушай, недокавалер — недодруг Тони, он терпеть не может кофе, пьет только при жёсткой необходимости и после мучается с небольшим тремором рук. Мой племянник любит ромашковый чай без сахара, запомни. — Запомню, — серьезно кивнул Деймон. — Не знаю чем, но ты его сильно обидел. Он совсем не спит. Извинись. — Угу, — Деймон нахмурился, о чём-то думая. Дженна ещё раз оглядела Сальваторе и хмыкнув, достала записную книжку с ручкой. — Держи, это мой номер. Звони, если надумаешь помириться с Тони. Он никому так не улыбался, как твоим сообщениям в тот день. Вампир убрал клочок бумаги в нагрудный карман и заказал себе бутылку. Дженну напрягла та тишина, что была в доме, когда она зашла. Положив сумку в своей комнате, она постучала в спальню Тони. Дверь оказалась не заперта. Волнение нарастало, пустая комната была в беспорядке. Она аккуратно прошла внутрь и принялась поднимать листы с пола. Красивые портреты были с силой перечеркнуты, некоторые и вовсе продырявлены. Из ванной доносилось странное кряхтение, затаив дыхание, Дженна дернула ручку. На нее накатило облегчение, что племянник жив и вместе с тем ступор, от того, чем он занимался. Вся раковина усыпана волнистыми волосами, а сам Тони внимательно перемешивал кисточкой краску в белой тарелке. Его кудрявые волосы теперь еле-еле прикрывали уши. — С одной стороны я хочу спросить, что тут происходит, а с другой стороны кажется ответ будет более волнующим, чем я могу себе представить, — осторожно оглядываясь и проходя в ванную, насмешливо говорила Дженна. — М? О, привет. Я тут подумал, ну и… Устроил рубрику эксперименты. — Много успел надумать? — отбирая миску с краской и кисть из несопротивляющихся рук Тони, ненавязчиво поинтеросавалась она. Дженна стала наносить краску на волосы, когда Энтони ответил: — Достаточно. Решил, что волосы не зубы — отрастут. Ну и ещё всякого разного. Знаешь, иногда хочется в жизни чего-то нового… Новая прическа, цвет. Новые люди, места… Дженна застыла, но тут же продолжила красить прядь. — Решил погулять по городу? Неплохое решение, я могла бы составить тебе компанию, говорят у парка новая булочная открылась, — щебетала Дженна, гоня от себя реальные и не особо приятные догадки. — Дженна, я уезжаю из города и скорее всего насовсем. — Когда? — напряжённо спросила Соммерс. — Завтра в 10 самолёт до Рима. Всегда мечтал там побывать. — А жить ты, где и на что будешь? — Я был в банке, оказывается родители открыли на мое имя счёт, там не сильно огромная сумма, но на первое время хватит, а потом найду работу. — А как же семья, Тони? Ты вот так просто бросишь Елену, Джереми, меня? — Без меня всё будет так же, так же как со мной. Не волнуйся, я буду писать тебе письма. Настолько длинные, что вскоре надоест их читать. В отражении Дженна увидела солнечную улыбку Тони, в которую могла бы поверить, если бы в ней не было надлома, а в глазах пустоты. Сердце Соммерс сковало страхом и пониманием, что именно сейчас племянник был перед ней настоящим. Энтони Гилберт умер, а она даже не заметила. Никто не заметил, как он рушился и падал в пропасть. — Так, сейчас принесу тебе стул, посидишь здесь 30 минут, а потом смывать, — отставив миску и сняв перчатки, сказала Дженна. — Хорошо, — покладисто мягко согласился Тони, не смотря на неё. Дженна вышла из ванны, прикрыв за собой дверь и быстро пробежалась взглядом по комнате, ища телефон племянника. Мобильный лежал на кровати. Соммерс понимала, что так делать нельзя и в каком то смысле подло, но разговаривать с совестью она будет позже, как и объясняться перед Тони. Он нужен детям и ей здесь, в Мистик Фоллс. Дженна действовала очень быстро, найти предполагаемый номер Деймона было просто, он единственный был подписан по идиотски мило, а перебить номер в свой телефон ещё проще. — Если ты не можешь найти стул, то поищи под грудой вещей, — громко произнес Энтони. — Хорошо! Нашла! — переместив вещи со стула на кровать, Дженна занесла его в ванную. — Ты садись, а я пойду поем чего-нибудь. — В духовке стоит пицца, попробуй. — Конечно, — кивнула Соммерс и, ещё раз оглядев сгорбленного племянника, забрала ножницы лежащие на раковине. Уголок губ Тони дернулся в усмешке. Прошло полчаса и я начал смывать с помощью душа краску, не дожидаясь Дженны. Кажется мой переезд не слишком обрадовал тетушку, не то чтобы я сам в восторге, но просто, а что меня ждёт в Мистик Фоллс? Постоянная опасность, телесные травмы и игра в куличики со Смертью по субботам. Мне оно надо? Нет. Побег — это не выход? Выход, да ещё какой! Меня ведь никто не будет ловить. Кому я нужен настолько, чтобы ради меня рвать жопу? Правильно, никому. Как-то же без меня все жили, вот и дальше тоже проживут. Да, Дженна погрустит и поскучает, Джереми не факт, что заметит мое отсутствие, Елена… У Елены появится ещё один повод быть жертвой, бедной и несчастной главной героиней, которую спасут принцы разных пород, да и косточку заодно подарят. А Деймон… У него будет Елена, ангел, что перетащит на светлую сторону добра. Он будет счастлив и без меня. Тем более без меня, черствого и эгоистичного человека, которому наплевать на мучения и проблемы, если они не касаются непосредственно его задницы. Такой, как я не перетаскивает на светлую сторону. Серобуромалиновая масса в чёрно-белом мире — вот, кто я есть. Из зеркала на меня смотрел новый я. Палёный одуванчик. Выбирать золотистый блонд к смуглой коже было странной идеей, но мне нравится. Добавляет к образу какой-то романтической ебанцы. Сменив одежду, которую не жалко, на нормальную футболку, серый тонкий свитер и джинсы, спустился вниз на кухню. Дженна с кем-то переписывалась, когда я вошёл и принялся заваривать недавно купленный чай. — Пицца божественна! Вот кто будет готовить такую вкуснятину? Мне после твоей еды стыдно готовить. — Я оставлю тебе блокнот с рецептами, какие знаю. — Всё будет не то… — подперев голову рукой, грустно тянула слова Соммерс. Я сел напротив и поставил перед ней вторую кружку, Дженна подняла на меня взгляд и мгновенно её брови полезли наверх, а челюсть слегка отвисла. — О. МОЙ. БОГ. Мы тебя что… В блондинку красили?! — Э-э-э, да. — Ты рехнулся?! — А мне нравится, — неловко повел плечами я и спрятался за чашкой чая. Утоли мои печали-и… Утоли-и-и… Чашка чая из Анталии-и-и… — Ладно, я привыкну, надеюсь. Ты точно решил уехать? Сжав губы, я кивнул. — Тогда давай прогуляемся в парке? Ты можешь взять краски, мольберт и нарисовать красивую меня. — Мы можем погулять, почему нет. Но тащить с собой мольберт и остальные прибамбасы я задолбаюсь. Только давай выйдем чуть позже, собрать чемоданы нужно. — Конечно, тогда зайдём и в булочную, ты обязан попробовать их крендели с сахаром. — …Ладно. Я успел сложить треть вещей, заполнив одну кожаную сумку, когда Дженна позвала на выход. Оставалось только повиноваться, есть ведь целая ночь для сборов. Во внутренний карман надетого плаща скромно уместился простой карандаш, а вот альбом придется нести в руках. — Готов? — Всегда готов, — кивнул я. — Тони… Тапочки… — как-то разочарованно выдохнула Дженна. — Это добавляет моему образу щепотку экстравагантности, — гордо вздернул головой я, встряхнув золотистыми кудрями. Так хочется пробежаться по полюшку… Обнять березоньку родную… Всё. Белочка вышла из леса полного сосенок, да елей вековых, могучих. О! Шорох слышен. Это крыша не спеша, едет шифером шурша. — Может всё же кеды? — Эти тапки мне, как мать! Дженна посмотрела на меня пару секунд каким-то странным взглядом после чего вышла из дома. Я посеменил за ней в тапках. Я ждал Дженну у булочной, где была огромная очередь. Насвистывая какую-то очередную приставучую мелодию, заметил, как она странно оглядывается и смотрит куда-то за меня. Решил обернуться и в то же мгновение почувствовал, как проваливаюсь в темноту. Вот дерьмо. Сообщение с незнакомого номера пришло, когда Деймон успел планомерно опустошить бутылку наполовину. SMS От кого: Неизвестный «Тони уезжает из города и возвращаться не планирует. Самолёт завтра утром. Это происходит из-за тебя, Деймон Сальваторе! Поговори с ним! Сделай, что угодно! Мой племянник должен остаться в Мистик Фоллс!!!» Слова мгновенно отрезвили и заставили резко подняться, опрокидывая стул. Больше нельзя наматывать сопли на кулак. Пришло время действовать. Больше возможностей не будет. Тони Гилберта больше не будет в его жизни. Деймон долгое время убеждал себя, что это блажь. Просто симпатичное лицо. Но после того, как Энтони практически умер от его же рук клыков, игнорировать что-то странно волнующее иссохшее сердце стало намного труднее. Когда Деймон был рядом с Гилбертом скребущие череп мысли о Кэтрин пропадали. Были лишь расплывчаты фантазии о Тони, о них… Маленькие искры незаметно наполняли ледяные глаза вампира, следившего за его человеческим другом. Деймон забыл, что одна даже самая ничтожная и жалкая искра способна устроить пожар. Пожар приносящий ожоги и способный ранить. Сальваторе не заметил, как своей глупой ревностью и пьяным гневом поджёг хлипкий мост доверия между ним и единственным, кто с улыбкой протянул руку. Плана у Деймона не было, но он знал, что им обоим нужен разговор с глазу на глаз. Пока что он не может сказать, что именно чувствует, ещё слишком рано и сложно, но показать никто запретить не может. Показать, что способен на человечность и нормальность. Он не монстр, а Тони не псих, доверившийся чудовищу. Они просто Деймон и Тони. Им необходим шанс на счастье (?). Деймон хочет быть счастлив. По трассе скользил небольшой кусочек неба — голубой Camaro. Сказать, что Деймон был напряжён значит не сказать ничего. Пальцы отбивали неизвестный ритм, который совершенно не попадал в музыку звучащей по радиостанции песни. Если после этого Тони его изобьет и никогда больше не заговорит, то Деймон поймёт. Похищение не самая лучшая идея, которая могла прийти в голову, только, если эта голова не была пьяна в тот момент. — Твое сердцебиение изменилось, я знаю, что ты в сознании, — смотря строго прямо на дорогу, как бы между делом заметил Сальваторе. Я медленно разлепил веки и стал молча разглядывать профиль вампира. Мне хочется сказать слишком много и из этого много цензурными будут только местоимения. Лучше промолчу, сил моих больше нет. Заебался. Внутри машины, как и снаружи было темно. А это значит, что на самолёт я явно не попадаю. Замечательно, просто замечательно. Меня похитили и везут неизвестно куда. Спасибо, что не связанным в багажнике. — Может скажешь что-нибудь? — повернулся ко мне вампир и приподнял бровь в ожидании ответа. Хриплым от пребывания в отключке голосом я негромко ответил через несколько минут: — Надеюсь, что ты везёшь меня убивать в достаточно красивое место. Не хотелось бы сдохнуть где-нибудь в промзоне. — Да, — Деймон помотал головой. — То есть нет. Я не собираюсь тебя убивать, но место красивое. — Зачем? — откинувшись на спинку кресла, я посмотрел на него уставшим взглядом из-под полуприкрытых век. — Поговорить, я дал тебе время подумать и принять решение в отношении нас. — Не смей, Деймон. Просто… не смей. Никаких «нас» нет. Эти мысли нам обоим нужно вырвать с корнем, пока они не проросли слишком глубоко. — Зачем? Почему ты не хочешь дать шанс? Может быть всё будет хорошо. — Быть одному проще. Чем больше времени я буду проводить с тобой, тем больше привяжусь, а затем… Затем ты уйдешь вместе с Кэтрин. — Я не собираюсь оставлять тебя, Тони, — серьезно произнес Деймон. — Себе то не ври, — слабо улыбнулся я. — Нельзя променять любовь 150-летней жизни на неизвестно что. Это бред. — Ну почему же сразу на неизвестно что? — Пф! — я неверяще помотал головой и непроизвольно начал хихикать, прикрыв рот рукой. — Хорошо-о… Допустим… Начнем с простого, какой цвет мой самый любимый? — Э… — Деймон нахмурил брови и закусил губу, думая. — Красный? — Хм, почему ты так решил? — Оправа солнцезащитных очков была красная. — Мой любимый цвет — фиолетовый. Деймон цыкнул и закатил глаза. — Отношения не строятся из таких мелочей. Главное чтобы была страсть, химия, эмоции! — М-да? В отношениях при чем любых, ну в покрайней мере в тех, которые планируются не на пару горячих ночей или месяцев важны и другие аспекты. Главное, чтобы было уважение, принятие и забота. Лично для меня, хорошо? Я не претендую на истинно правильное мнение, — пожал плечами я и завернулся в полы плаща, холодновато тут. Сальваторе кинул взгляд в мою сторону и включил печку. Указывая на нее пальцем, он произнес: — Видишь? Позаботился. Я заметил, что тебе холодно и включил отопление. — Скажи честно, я не буду ругаться. Ты всё это время нагло врал о своем возрасте? — С чего вдруг? — Ведёшь себя хуже восьмилетки. — Сам такой. Я скривился в гримасе и высунул кончик языка. Деймон повернулся ко мне и спустя пару секунд рассмеялся, заражая меня. Он вскоре замолк, а меня продолжало потряхивать от смеха. Я просто не мог остановиться, из глаз уже текли слезы. — Тони, всё нормально? — через некоторое время обеспокоенно спросил Сальваторе. Я отрицательно замотал головой, не в силах нормально ответить. Продолжал стирать мелко трясущимися руками влагу с щек и подбородка, смех не был громким, это больше походило на свистящие смешки. Деймон съехал на обочину и вышел из машины. Открыв дверь, он, аккуратно поддерживая за плечи, вытащил Тони наружу и недолго думая обнял, мягко поглаживая по спине, стараясь успокоить. Энтони будто утопающий вцепился пальцами в куртку вампира. — Знаешь, я не мастер успокаивать кого-то… Откровенно говоря, наверное просто самый худший в этом деле… Вот… Может анекдот? Я знаю один отличный. Заходит как-то вампир в бар, — начал Деймон, как почувствовал тычок под ребро. — Ладно, без анекдотов, так без анекдотов. Твоя потеря. Слушай, если ты не можешь остановить смех, то давай я тогда что-нибудь грустное расскажу. Жила была семья бурундуков. Мама бурундук, папа бурундук и маленький бурундучонок. Однажды в самый обычный солнечный день в их семье случилось горе… Маму и папу бурундучонка съели, выпили всю кровушку до последней капельки и остался бурундучонок совсем-совсем один. Решил он спросить этого злого убийцу: «Как тебя зовут?» А тот ему отвечает: «Джо». Знаешь, что самое грустное? — Деймон почувствовал, как Тони мотает головой на его плече. — Бурундучонок никогда не узнает, что на самом деле злостный убийца соврал и его зовут Стефан! — Ты идиот, — тихо прогундел Энтони. — Эх-х-х, вот и совершай добро после такого. Мог бы поблагодарить меня… — Спасибо, — прервал ворчание вампира Тони и мимолётно поцеловал того в щеку тут же отстраняясь. — Фу! У меня теперь вся щека в соплях! — притворно заныл Деймон и принялся оттирать лицо. — Ну а чего ты хотел? Это только в романтическом кино героини красиво истерят. О, а ещё после прогулки под ливнем с грустной музыкой они никогда не болеют. Что за несправедливость! — топнул ногой Тони. — Я тоже так хочу! — Любишь подобное мыло? — Интересно наблюдать за чужой личной жизнью, когда нет своей. — Так это легко исправить, — подразнивающе подвигал бровями Сальваторе и соблазнительно ухмыльнулся. — Деймон, я хочу… — Меня? — подмигнул он. — Кушать. — Тут ехать минут 20 осталось, потерпишь? — А сколько человек без еды может обходиться? — садясь обратно в машину спросил Тони. — Если пить воду, то дней 25 вроде, — задумчиво ответил вампир. Машина двинулась с места. — Тогда потерплю. — Мне нужно знать? — М-м-м, нет. — …Ладно, посмотри в бардачке, там может что-то завалялось. — Куда ты вообще меня везёшь? — покопавшись в бардачке, Тони выудил оттуда открытую упаковку печенья и пакет с кровью. — Будешь? — без какого-либо стеснения или задержки спросил он, протягивая пакет. Деймон удивлённо приподнял брови и пару раз моргнув, взял пакет. — О, тут ещё трубочка есть, надо? — хрустя овсянным печеньем спросил Гилберт. — Удобнее будет. — А! Стой! Точно! Не смей отпускать руль, мы ж расшибемся. Сейчас сделаю тебе по красоте, — Тони выхватил пакет с трубочкой обратно и слегка повозившись вернул обратно так, что уже можно было пить. — Спасибо… — Да не за что. Я просто не хочу сдохнуть, — коротко улыбнулся Гилберт. — Тебя это не смущает? — сделав большой глоток через трубочку, все-таки спросил Деймон. — Что? То, что ты похитил меня и везёшь хрен знает куда? Очень, но я пытаюсь с этим смириться. — Ц, я не об этом. — А! Ты про то что ты сейчас потягиваешь через соломинку с явным удовольствием кровь какого-то человека? Вампир кивнул и облизнул кровь с губ. — Нет, — беспечно пожал плечами Энтони. — Не моя же, а донорская. Её сдают добровольно, вряд-ли, конечно, эти люди предполагают, что кто-то потом будет ее пить, но… Жизнь полна неожиданностей. — То есть, если бы я попросил, то ты бы дал свою кровь? — Ты чем слушал? Хер тебе, а не мою кровушку! Такая кровь нужна самому! — Вариант с хером тоже звучит довольно соблазнительно… — Либидо умерь, стрекоза любви, — закатил глаза Тони и отвернулся к окну, продолжив грызть печенье. Оставалось совсем немного крови, когда Энтони опять развернулся к Деймону и требовательно протянул руку. — Дорогой, дайка попробую. В недоумении вампир нахмурился, а затем изогнув левую бровь, чуть помедля осторожно и с какой-то жалостью протянул пакет. Тони сделал небольшой глоток и отодвинулся на свое место. Пошлепав и вытянув губы в трубочку, с видом профессионального дегустатора произнес: — Я в детстве любил лизать монетки. Вот они вкуснее были. Фигня твоя кровь. — Ты поразительный, — смотря на Гилберта с внутренним волнением выдохнул Сальваторе и широко улыбнулся. — Стараюсь, — важно кивнул он. Важный вид долго держать не получилось. В миг из серьезного взрослого человека поедающего печенье, словно хомяк, Энтони Гилберт превратился в восторженного ребенка неопределенного возраста. — МОРЕ! Это МОРЕ, Деймон! — радостно кричал он, указывая пальцем за окно. — Ага, — кивнул вампир и победно усмехнулся. — А ещё рассвет начнется через… — он достал телефон и посмотрел время на разбитом экране. — Три минуты. Сальваторе только успел съехать на обочину, как из машины выскочил маленький ураган Тони, роняя тапочки по пути. — МОРЕ-Е-Е! МОРЕМОРЕМОРЕ! МОРЮШКО-О-О! — нёсся голыми ступнями по холодному песку Энтони. Деймон достал из багажника корзину с продуктами и небольшую видеокамеру. Хоть это и был ещё один примирительный подарок для Тони, не воспользоваться им сейчас Сальваторе не мог. Не заснять такое — это грех. — ААА! РАССВЕТ, МОРЕ И КРАСИВЫЙ МУЖИК С ЕДОЙ! Я МАТЬ ВАШУ СЧАСТЛИВ! — словно ребенок Тони носился по береговой линии, махая руками. Руки Деймона тряслись, как и он сам, пытаясь сдержать дикий ржач от всей этой картины. За смехом он не замечал, как сердце начало биться быстрее, а искры жечь изнутри. Солнце озаряло мир. Шумели волны и кричали чайки… Кстати о чайках… — ПРИВЕТ, ЧАЕЧКИ! ЧАЕЧКИ Я ВАС ЛЮБЛЮ! ИДИТЕ СЮДА! ДЯДЯ ТОНИ ВАС НЕ ОБИДИТ! Я ВАС ПОЛЮБЛЮ НЕМНОЖКО! В одно мгновение Энтони бежал к стае птиц, а в следующее убегал от них с диким визгом. — СУКА! СДОХНИТЕ, ЧЕРТИ ПЕРНАТЫЕ! Деймон, поехали обратно! Нахрен море! Нахрен рассвет! Нахрен ЧАЕК! Приблизившись, он остановился и с открытым ртом уставился в шоке на вампира и побежал ещё быстрее к нему. — Ах ты сволочь! Мой позор снимаешь! Нет чтоб по красоте! За мной гонятся мини птеродактили и я упал два раза мордой в песок, а ты снимаешь! — Это шикарно! — показывая большой палец улыбнулся Деймон и тут же побежал от Гилберта, не применяя вампирскую скорость. Словно был нормальным и обычным человеком, таким же, как Энтони Гилберт. — Ты сейчас весь рассвет пропустишь! — Мне всё равно! Я тебя поймаю, гад! Прекрати съёмку или разобью камеру о камень! — Тебе будет очень грустно! — С хрена ли?! — Это подарок для тебя вообще то! Ты же хотел создавать воспоминания, вот, пожалуйста! Тони остановился и, шмыгнув, утер нос рукавом плаща. Неловко он почесал голову с совершенно растрепанными золотыми кудрями и огляделся. — А где моя обувь? — растерянно спросил он, шевеля пальцами ног. Деймон остановился на небольшом расстоянии, совершенно не запыхавшись и с лёгким недоумением принялся наблюдать за ворчащим Гилбертом, который резко потерял к нему интерес. От этого было по-детски обидно (?). Сальваторе отключил камеру и убрал её в корзину. Найдя один мохнатый тапок, Тони взял его в правую руку и медленно пошел к волнующемуся и неспокойному морю. Он подошел к самой кромке так, что приходящие пенные волны омывали его ступни. Деймон встал чуть поодаль, не желая портить обувь и момент, хотя в этом он мастер по мнению многих. Соленый ветер колыхал лёгкие золотые кудряшки и полы бежевого плаща. Не отрывая пристальный взгляд от солнца, Энтони с лёгкой улыбкой и одинокой слезой счастья произнес: — Последний шанс…