Напиши весточку моими слезами

Вечер в честь первокурсников закончился тем, что студенты запустили в звёздное небо фонарики желаний. Безухов и Болконский следили за процессом на пороге, выдавая выходящей из здания молодёжи свечи, стоявшие в коробке. Рядом с ними стоял стол с восковой свечой, благодаря которой можно было другие зажечь и уйти к толпе для завершения церемонии посвящения. Наташа Ростова, держа в ладошках свечу, смотрела в небо, видимо, о чём-то задумалась и не заметила, как к ней подошёл ректор. — Уже прохладно, накиньте что-нибудь, Наталья, — сказал Болконский, протянув девушке меховую накидку, которую она оставила на столе. — А то пропустите первый учебный день. Ростова обернулась и смущённо улыбнулась, поблагодарив Андрея Николаевича кивком головы. Заметив, что у Наташи заняты руки, Андрей самостоятельно накрыл её плечи пушистой вещью. — Спасибо, но я бы всё равно скоро уехала домой, — объяснилась Ростова и закрыла затухающий огонёк рукой, чтобы он не погас из-за ветра. — Скоро моя очередь запускать фонарик. Наташа каждый год запускала фонари желаний с друзьями, поэтому Андрей удивился тому, что малолетние тунеядцы оставили подругу в полном одиночестве в такой ответственный момент. — Знаете, — мужчина подошёл к студентке, когда девушка приготовилась зажигать свечой небесный фонарик, — по институту ходят слухи со дня его основания, мол: если его запустить его вместе с ректором, то можно сдать сессии на отлично. Наташа рассмеялась, когда её руки освободились (Андрей Николаевич забрал свечу и фонарик, чтобы помочь зажечь его), студентка рассматривала лицо главы учебного заведения, освещённое огнями уже запущенных в небо фонарей. Небо напоминало теперь купол с множеством бумажных домиков, в которых живут светлячки. Такая волшебно-романтическая атмосфера испарилась, когда Ростова запустила в воздух своё желание, а ректор исчез из виду. Ему надо было попрощаться с Молчалиным, который был принят на испытательный срок. Он стоял возле Пьера и что-то с ним обсуждал, завернувшись в пальто. — Простите, что покинул вас ненадолго, господа. Были неотложные дела, — хмыкнул мужчина, когда на него обратили внимание. — Я как раз собирался уходить, Андрей Николаевич, — сказал Алексей, поставив бокал шампанского на столик, где была свеча. — Спасибо большое, что не отказали мне в работе. Болконский кивнул и пожал молодому лектору руку. — Почему бы не дать ему возможность проявить себя? Отдай ему в распоряжение аудиторию Чацкого, — попросил Безухов и выпил из своего бокала. Слава Богу на автобус Алексей Степанович не опоздал и даже успел занять свободное место, под разъярённые возгласы молодой мамочки с чумазым ребёнком на руках. В магазине у дома тоже не повезло: в очереди донимала старуха какая-то со старым пенсне. но это не помешало её проигнорировать, купить продукты и убежать в квартиру. Как всегда его встречала Мадонна, которая собиралась ночевать на пороге. Юноша поприветствовал таксу, смирно сидевшую до тех пор, пока хозяин не снимет пальто, а потом заскулила, подпрыгивая. — Пойдём, я тебе вкусняшки купил, — подозвал собаку Молчалин, когда прошёл на кухню и поставил пакет из «Пятёрочки» на стол. Достав любимое лакомство питомца, лектор открыл его и высыпал в миску. — Приятного аппетита. Такса Мадонна была единственным живым существом на планете, которым Алёша мог любоваться бесконечно долго. Но это, на самом деле, скоро изменится. Не всем было суждено запустить фонари со своими желаниями, например, Владимиру и Марие, которые были на полпути домой. Когда сводный брат позвонил и сообщил о том, что у него нет больше желания торчать на этом празднике, девушка приказала водителю развернуться и поехать за Дубровским. Проезжая набережную, Троекурова заметила грустного Пепла и сразу повернула голову на Владимира, который уже сидел в машине и прислонился к окну. — Всё никак не найдёшь к нему подход? — спросила шёпотом Маша. — Не в этом дело, — со вздохом ответил Владимир и отмахнулся. — Давай не будем об этом? Васька никогда не считался со мной, всё всегда по-своему делал… Мария накрыла руку брата своей, а потом поцеловала в плечо. Она не стала выведывать больше информации об их очередной ссоре, потому что чувствовала, что шатену этот разговор неприятен. Словами не описать, какого стало Дубровскому, который увидел Пепла на улице. Он хотел выйти к нему и позвать с собой, но тот бы точно отказался, пришлось бы вызывать такси, а таксистам старший никогда не доверял. Успокаивала лишь мысль о том, что Васька, прекрасно владеющий боевыми искусствами, не пропадёт, да и живёт он в общежитии института… Волноваться надо было не за Наташу, которая потанцевала с ректором, не за Пепла, который не мог унять свою пассивную агрессию и хоть раз послушаться Владимира, и даже не за Володю, который сидел на скрипучей общажной кровати, прижимая к своему плечу голову лучшего друга. — Аркаш, пожалуйста, больше никогда не скрывай от меня такое, — Ленский гладил Кирсанова по волосам, стараясь успокоить, но это мало помогало. — Я даже у Наташи узнать не мог почему ты не встретил меня, почему не отвечал на звонки и сообщения. Я волнуюсь, ты же знаешь. Володя старался говорить тихо, но так, чтобы друг смог распознать его речь, ведь после истерики у Аркадия явно болит голова. Надо будет попозже всунуть ему стакан воды и пачку таблеток, которая завалялась у Ленского в тумбочке. Кирсанов ничего не отвечал, он вытирал рукавом слёзы и нос, постоянно хлюпая и громко глотая. — И вот ещё что. Больше никогда, слышишь меня, никогда не подходи к нему! Иначе я не выпущу тебя из комнаты, я ясно выразился? Кирсанов, молчавший двадцать минут снова заревел, но уже на октаву громче. — Понял! Молчу! Прости, родной, пожалуйста, прости! — стиснул зубы Володя, прижав Аркашу к себе. Наконец, Кирсанов соизволил вытереть слезы тем же бедным рукавом и ответить хриплым голосом: — Я сторонился его, — закрыл лицо студент, сев. — Несколько раз говорил, что не хочу иметь с ним больше ничего общего, но это бесполезно. Володя поджал губы. Как же хотелось взорвать всех обидчиков философа, или хотя бы обеспечить ему постоянную охрану от пидорасов! В их компании обычно успокаивают Ленского всей гурьбой, у Аркадия как раз таких случаев было мало. Если он плачет навзрыд, крича о том, что ненавидит эту жизнь, то случилось что-то действительно ужасное. — Ну, всё, не ной, — попросил Володя, встряхнув парня. — Твой дядя прибьёт меня за твои слёзы, а я тут как бы жизнью наслаждаюсь. Кирсанов выдохнул и шмыгнул носом. — Ладно, спасибо, что поддержал меня, — Аркаша слабо улыбнулся и погладил Ленского по коленке. — Что у тебя? Сессии не будет? Тёмноволосый фыркнул: — Нет, но надеюсь, что её отменят, аминь, — закатил глаза культуролог, а потом свистнул. — К нам такой новенький перевёлся, сдохнуть можно! Аркадий хихикнул, когда его друг широко улыбнулся. Кто этот недоумок, вскруживший голову Володе? Даже свои проблемы волновали его меньше, чем новая пассия Ленского. Аркадий нахмурился и завалил его вопросами: — Как его зовут? Кто он по гороскопу? На каком курсе? На кого учится? Живёт ли в общежитии или у него хата в центре Москвы? Владимир помолчал несколько секунд, удивлённым взглядом упершись в Аркадия, а потом прыснул. Кирсанов подхватил и лёг на кровать вместе с Ленский, который начал долгий рассказ про красавчика-Онегина. — Итак, всё началось с лошади. — Постой, что? — вздернул брови философ, привстав на локтях. — Да-да, слушай дальше!… К первому учебному дню Аркадий был не готов. Точнее сталкиваться со студентами в коридорах и аудиториях он был не готов. Синяк около рта ещё не прошёл, а скрывать это недоразумение было проблематично, поэтому Наташа любезно предложила Кирсанову свой тональный крем. — Не бойся, он тебе подходит, — встала перед юношей Ростова, продолжая растушёвывать косметику, — никто не заметит. Володя стоял у окна, рассматривая прохожих, несущихся на работу. Отвратительное утро, отвратительные люди, особенно сильно его выворачивало от мужчин. — У меня просто в голове не укладывается, — начал Ленский, сложив руки на груди. Он всё ещё смотрел в окно и ребята подумали, что юноша говорит сам с собой. Наташа закатила глаза и дала Кирсанову пудру. — Немного только…не переборщи… Володю никто не слушал, поэтому культуролог повысил голос: — Я поверить не могу, что ты, Аркадий, ввязался в такое дерьмище и никак не можешь выбраться. Мне очень не понравилось, что ты до сих пор не рассказал обо всём Николаю Петровичу. Он и знать не знает, что с тобой происходит! — Володя, не отвлекай его, пожалуйста, мы пытаемся замазать синяк, — попросила Ростова, немного отойдя от Аркаши, чтобы посмотреть, как выглядит замалёванное синее пятно издалека. — Вы не знаете того, что происходит…я не могу рисковать и вытворять всё, что захочу! Это бесполезно! Только хуже сделаю, — нахмурился Аркадий, посмотрев на Ленского, стоявшего у туалетного столика. Он расставлял пачки коллекционных духов и не поворачивался к другу. Когда Ростова убрала кисточку и тональник в косметичку, Володя подошёл к Кирсанову и развернул кресло, на котором тот сидел: — Почему он думает, что может так обращаться с тобой, солнышко? В глазах напротив читалась боль, старательно скрываемая. Разглядеть её было не трудно для тех, кто близко общается с философом, куда сложнее было добраться до источника такого состояния и уничтожить его, разорвать на куски. — Ты же знаешь, — подхватила Наталья, — спонсор его проблем не будет церемониться и разговаривать. Кирсанов кивнул: — Он не может даже к компромиссу придти в последнее время. Да и, если я расскажу папе и дяде, он точно не оставит меня в покое, ещё и другие пострадают, — юноша встал с кресла и тяжело вздохнул. Друзья помогали, как могли, и на этом спасибо. Аркадий и, правда, не узнаёт себя. Год назад в зеркало смотрел совершенно другой человек: с сияющими глазами, ровной осанкой и широкой улыбкой. Сейчас от этого всего не осталось и следа. Был только помятый, избитый и беспомощный, эмоционально раздавленный калека. — Обещайте, что ничего не будете предпринимать без моего разрешения, хорошо? Это всё-таки моя жизнь, мне потом справляться с последствиями… — Кирсанов повернулся к Наташе с Володей и слабо улыбнулся им, подзывая к себе для объятий. Дружное «обещаем, ваше благородие» подбодрило Аркадия, и он крепче стиснул друзей. — Наверное уже все заждались нас, сегодня совместная пара? — Наташа посмотрела в расписание, убедившись, что всем троим сейчас надо в 109 аудиторию, убрала телефон в карман платья и вышла. Ленский под ручку с Кирсановым вышли следом, взяв рюкзаки и сумку подруги. Маша успела предупредить Володю, что она приедет к третей паре, потому что Дубровскому нездоровилось (ещё надо было вставить брату люлей, ведь он, засранец, не носил тёплые вещи, когда они необходимы). Ленский сел на свободное место и прочитал сообщение от Троекуровой только сейчас. Ну, ничего страшного. Наташа займёт ей место, а Аркадий сядет с ним. — Что такое? Маша не приедет? — спросил Кирсанов, вытаскивая из рюкзака ручку и тетрадь в обложке. — Приедет, наверное, если успеет, — сказал Владимир и показал другу сообщение, повернув к нему экран смартфона, — к третей паре. Дубровский, видимо, приболел. — А как же вечеринка у меня сегодня? Я ещё Петю из берлоги вытащить хотела! Володя посмотрел на Ростову скептически и пожал плечами. — Если бы я знал, что у Аркадия не всё в порядке, я бы отменил к чёртовой матери это мероприятие, — ответил Ленский. — Но не могу, прости, солнышко. Аркадий обиженно насупился. Володя, конечно, не эгоист, но…эгоист? — Это он из-за Онегина такой, — Володя подмигнул ясновидящей и хихикнул. — Ну, прости, Аркаш. Ради меня сходи к Наташе на чаёк, я тебя с красивыми мужчинами познакомлю. Он думает, что "книжная моль" купится на такое предложение? — Очень заманчиво. Бегу и падаю… А стоило бы побежать. Всё же Ленский не лукавил, когда упоминал красивых мужчин. Они действительно там будут. Евгении успели обменяться всеми социальными сетями, даже номерами телефонов. Аспиранты сидели в холле, у них закончились первые пары. — Ты весь день переписываешься с Ленским? — спросил Базаров, перелистывая учебник по анатомии. На Женю он не поднимал глаза, пока тот не закончил печатать по клавиатуре. — Он мне не ответил ни разу. Наверное, нет времени. Базаров хмыкнул: — А чего ты ждал? Может быть у него кто-то есть, ты не спрашивал? Онегин нахмурился и приложил костяшку большого пальца к губам. Что-то не нравились ему неотфильтрованные речи нового знакомого. — Исключено, — ответил Евгений и заблокировал телефон. — А ты пойдёшь? Некрасиво будет, если откажешься от приглашения. Базаров примерно представлял как будет проходить вечер в доме Ростовых. Там явно всё семейство соберётся. — Вечеринка для своих, нам не очень рады будут, — ответил медик, посмотрев на Онегина. Археолог подошёл к нему и со вздохом выхватил из рук учебник. — Я уже объяснял, что это шанс влиться в их тусовку. Ты тут за долгое время так и не смог подружиться с кем-нибудь, а я не хочу повторить твою судьбу. — Да ладно? — Базаров встал с дивана и бросил книгу в сумку, которую потом накинул на плечо. Она была кожаная, но поношенная, швы кое-где расходились. — Может всё-таки хочешь с Ленским пересечься? Когда Онегин закатил глаза и тыльной стороной руки ударил медика по плечу, Базаров продолжил: — Блять, ну ты какой-то мямля, Жека! Зачем вечно всё усложнять? Они прошли в столовую. Очередь была большая, поэтому Онегин предложил сесть за столик и дождаться, когда толпа рассосётся. Базаров же воротил нос от ремонта в столовой. — Не правда, — ответил Евгений. — Владимиру нужно много внимания. Он же чистой воды романтик. — Дорогой мой, — Базаров обратился к товарищу, — это пустая трата времени. Бредятина полная. Ну, Онегин предполагал, что совета от заядлого сторонника нигилизма он не дождётся, поэтому просто пожал плечами. После разговора с друзьями Володи им удалось поговорить наедине. Небесные фонарики никто из них запускать не собирался, так как загадывать было нечего, вот и ушли в ближайшую кофейню. В основном тараторил Онегин. Базаров молчал и внимательно слушал. Рассказ про неимоверную скуку, окутавшую Евгения с ног до головы, весьма его позабавил: "Он просто на медицинском не учится". С Онегиным было комфортно, но когда дело доходило до его романов, Базаров начинал свою песню об абсолютном отрицании любых видов проявления романтизма и общепринятых нравственных ценностей. — Секс — отличное решение всех твоих проблем. Тебе хорошо и ему приятно. Не надо заморачиваться. Не всем же нравится, когда ты коряво говоришь комплименты. — К твоему сведению: я профессионал в этом деле, — фыркнул Евгений, а потом нахмурился, посмотрев в сторону буфетчицы, которая закончила обслуживать последнего студента в очереди. Онегин поправил пряди волос. — И вообще, ты говоришь, как животное. Археолог встал со стула и достал из сумки банковскую карту. — Сиди здесь, я возьму нам обед, — Базаров шумно вздохнул и нервно постучал ступнёй по паркету. Кстати, отвратительная обувь, надо будет поискать что-нибудь нормальное в шкафу. Гринев на пары сегодня тоже не пошёл. Владимира не будет, потому что он заболел, а это отсутствие явно не на один день, Володя с Наташей, как обычно будут делать оригами, а приехал ли Аркадий ему ещё никто не доложил. Да, даже если и приехал, то будет зубрить всё, что можно и нельзя, он обычно на парах не отвлекается. Из головы не вылезало лицо вора, который украл кошелёк, в котором были все данные: телефон Пети и его родителей, адреса друзей. Юноша шарахался от каждого звука и постоянно пил кофе, чтобы не засыпать. Телевизор работал до глубокой ночи, а свет горел всегда. Единственный человек, к которому он бы обратился за помощью, валяется на кровати с температурой и больным горлом, тревожить Дубровского было бы эгоистично. Петруша ходил по квартире в белой мягкой пижаме и в пушистых тапках. На улице светло, поэтому Гринев выключил желтоватый свет и выдохнул. Не успел он и холодильник открыть, чтобы достать овощи для салата, как в дверь позвонили. Студент подпрыгнул и сглотнул. — Неужели нашёл меня… — схватился за спинку стула и чуть не упал. Кровь в жилах будто заледенела, постоянное нажатие на дверной звонок ещё больше пугало Петю, не позволяя сдвинуться с места. Телефон зазвонил на подоконнике и Гринев отлично представил себе, как прощается с родителями, которым приспичило позвонить именно перед смертью сына. Пётр протянул трясущуюся руку к мобильнику, смотря на дверь, в которую грабитель почему-то не стучал. Не рассмотрев имя на экране, Петруша принял звонок и прошептал: — Да… — из его глаз полились ручьём слёзы, когда студент узнал голос воспитателя. — Савельич! Савельич, это ты? Ты приехал? Паника моментально улетучилась. Его воспитатель звонил в дверь, а не какой-то там бандюга из подворотни! Не сбросив звонок, парень помчался к двери и открыл её, сразу налетев с объятиями на старого друга. Он так поседел… — Ох-хо-хо! — рассмеялся мужчина, чмокнув сына работодателя в макушку. — Ты так сильно рад меня видеть, Петруша? Юноша так и висел на Савельиче, боясь отпускать. — Дай хотя бы войти, мой хороший. Отлипнувший Гринев, помог старику затащить в квартиру чемодан и закрыл за ним входную дверь на ключ. Тёплая улыбка Савельича пропала, когда воспитатель заметил слёзы: — Что случилось? Надеюсь, ты от счастья плачешь? — Да! Я счастлив, что ты приехал! Ничего не спрашивай, пойдём на кухню, я тебя накормлю… — вытерев пальцами глаза, юноша улыбнулся и потащил воспитателя вглубь квартиры. Базаров пообедал и отдал Жене деньги за свою порцию, хотя тот сказал, что это не обязательно. — Ты богатейший человек в мире, Онегин? Нет? Вот и молчи, — хмыкнул Базаров, положив бумажные купюры на стол. Убрав кошелёк в сумку, мужчина сообщил товарищу о том, что встретится с ним позже. Этого мрачного медика Кирсанов, выбежавший из аудитории в уборную, застукал курящим. За Аркадием закрылась дверь и тот зажал нос двумя пальцами, морщась и кашляя: — Фу, — шикнул не незнакомца философ, — вы в курсе, что на территории института запрещено курить? Евгений посмотрел на писклявое существо в зеркало, усмехнулся и подошёл к Кирсанову, выпуская пар из рта прямо перед его лицом. — Ой, прошу прошения, Андрей Николаевич, — съязвил аспирант, стряхивая пепел на чистейшие лакированные ботинки Аркадия, — думал, что вы справляете нужду в туалете для преподавателей и не отчитываете студентов. Я был о вас лучшего мнения. Кирсанов стал краснее спелого помидора. "Какой нахал! Ещё и дразнится!" — подумал Аркадий и оттолкнул Базарова. Он направился к форточке, которую намеревался открыть, чтобы сигаретный дым выветрился, но Евгений его опередил. Сильная рука медика не дала Кирсанову возможности дёрнуть за ручку и открыть окно. — Какие мы нежные, — усмехнулся Евгений, потушив сигарету о железный край урны. — Наверное, ты и не курил никогда. Хочешь попробовать? Аркаша столкнувшийся с ним, ничего не ответил и заперся в кабинке. Блять…что за пиздец? — Язык проглотил? Немым вдруг стал, малыш? Кстати, с немыми можно хорошенько… — Базаров не договорил. На него с кулаками налетел Аркаша. Ей Богу, он мог его задушить, если бы в туалет не вошли другие студенты. — Не желаю ничего подобного слушать, придурок! У тебя явно интеллектуальный горизонт, как у зубочистки! — сука! нормально даже в туалет сходить не дадут! Базаров еле оторвал от своей шеи руки философа, и удивлённо уставился на рычащего Аркадия. Младший сжал лямку своего рюкзака и вышел из помещения, чуть не сшибая с ног Онегина, услышавшего крики. Он собирался встретить там кого угодно, но только не Женю, с которым попрощался несколько минут назад: — Ты чего это? — Евгений пристально смотрел на товарища, который мыл руки, засучив рукава рубашки. — Кто это? Вы подрались? Базаров рассмеялся, выключая воду, стряхивая с рук её капли. Было бы забавно посмотреть, как пацан пытается отбиться. — Понятия не имею кто это, — вытирая руки полотенцем, ответил Женя и посмотрел на археолога, — но я это узнаю. Таких надо перевоспитывать, чтобы не умничали. Этот явно у родителей на шее сидит и потакает им. Онегин закатил глаза и вытащил медика из уборной. Всё-таки не хотелось опоздать на пары, по крайней мере Онегину точно. Ну, а Евгений Базаров для себя приметил, что он создал весьма оригинальный способ знакомства. Маша Троекурова рылась в аптечке, стоя на стуле, так как коробка с лекарствами была на самой верхней полке. Несколько минут назад она завернула брата в три одеяла и заставила окунуть ноги в таз с горячей водой, в которую добавила горчицу. Владимир хлюпал носом и ждал сестру с раствором для полоскания горла. Квартира осталась в их распоряжении, потому что Кирила Петрович уехал на какое-то совещание, но должен был к вечеру вернуться. — Ты поедешь к Наташе? Может останешься со мной? — спросил Дубровский, когда Мария вошла в спальню и дула на напиток в кружке, чтобы брат не обжёгся. Девушка поставила посуду на тумбочку и ответила, что точно поедет к друзьям на вечеринку. — Ты не волнуйся, мы будем тебе звонить. Они сами расстроились, что ты заболел. Но я не дам тебе выйти на улицу. Папа скоро приедет и позаботится о тебе, я его предупредила, что ты заболел. Владимир громко захныкал. Кто просил её рассказывать обо всём Троекурову? — Надеюсь, что к тому времени, как он приедет, я уже умру… Мария села на кровать шатена и вздохнула: — Ты можешь быть спокоен, когда рядом мой отец. Он тебя очень любит и поможет в любое время. Я не понимаю, почему ты его так сторонишься, вечно оскорбляешь, ссоришься с ним, — девушка не стала продолжать диалог и просто подошла к шкафу, чтобы выбрать платье. Владимир зажмурился. — Я могу тебе рассказать, Маш, но ведь ты не поверишь мне. Эту фразу Дубровский повторял постоянно, хотя она и начала с недавнего времени напрягать студентку, она это тщательно скрывала. — Я понимаю, ты потерял своего отца, но Кирила Петрович пытается, чтобы ты этого не замечал, — ответила Мария, погладив брата по плечу. — Будь с ним помягче, пожалуйста. Он у меня очень эмоциональный. Владимир зажал голову руками и промычал что-то невнятное. "Пусть пойдёт к чёрту его эмоциональность" — послышалось Марие. Дубровского не переспорить, поэтому девушка вручила ему кружку с лекарством для горла и направила старшего в ванну, когда он вытер свои ноги полотенцем, которое лежало на ковре возле таза с остывшей водой. Получив сообщение от Володи, что пары закончились на час раньше, потому что лектору надо было уехать, Троекурова написала, чтобы её ждали у Ростовых. — Владимир, — Маша окликнула сводного брата и застегнула молнию на платье, а потом прошла в коридор и сняла пальто с вешалки, — я поеду к ребятам. Звони, если что, мы всегда на связи. — Хорошо, — выплюнув горькую воду в раковину, прохрипел Дубровский, — всем привет от меня передавай. Володя с Аркашей забежали в общагу, чтобы скинуть форму и переодеться во что-нибудь свободное. Кирсанов надел джинсы с бордовой кофтой, заправленной в них, а Ленский натянул серый спортивный костюм. — Ты такой секси-шмекси, — посмеялся Владимир, подмигнув другу, смотрящего на себя в зеркало. Кирсанов улыбнулся, но ничего не ответил. — Эй…, — Володя подошёл сзади и положил подбородок на плечо Аркаши, поджимая губы, — пожалуйста, не думай об этом. Отвлекись немного, но я обещаю, что мы решим эту проблему, хорошо? Глаза Аркадия засверкали. Ленский быстро обнял философа, который собирался заплакать, и вывел его из комнаты. — Спокойно! Мы едем пить винишко с красивыми мужчинами! Долой грусть-печаль-тоску! Снаружи их уже ждала Наташа, которая по телефону разговаривала с Гриневым. — Савельич приехал? —в восторге ахнула будущая актриса и помахала двум студентам, бежавшим в её сторону. — Я так рада! Здравствуйте! Да, всё просто замечательно! Ленский, вцепившийся в предплечья лучшего друга, не упустил возможность вставить свои три копейки, когда девушка включила на громкую: — Привет, Савельич! Петрушку отпустишь к Наташе? Мы по нему скучаем! — Пусть идёт, только покормить его не забудьте, а то совсем дрыщ, тьфу на тебя, — послышался еле слышный из-за помех голос старика. Петр забрал у воспитателя телефон и сказал, что скоро приедет. Наташа сбросила. — Ого, не ожидал, что они вновь увидятся, — почесал затылок Кирсанов, которого до сих пор не отпускал Володя. Группа студентов направилась к автобусной остановке, даже не подозревая, что за ними следят из автомобиля, припаркованного у входа в высшее учебное заведение.