Чего ты боишься на самом деле?

Олегу снился кошмар. Пожалуй самый страшный из всех, что ему доводилось видеть. Там не было чудовищ, пытающихся его сожрать, там не было войн и концов света. Сначала там не было вообще ничего. Была просто пустота. Пространство, в котором не было ни времени, ни звука. Но была ноющая боль. Казалось, она разошлась по всему телу. Такая беспрестанная и беспричинная. Сколько бы Олег не проводил ладонями по телу, он не мог найти свежих ран. Лишь пять маленьких шрамиков по всей груди. Они. Это они кололи. Но сильнее всего саднило где-то под сердцем. Даже, скорее, словно прожигало кожу. Олег пытался кричать, но безуспешно:пустота поглащала любой звук. Это был самый глупый кошмар. Волков не боялся темноты или боли. Это был самый нелепый кошмар, пока он не стал красным. Вокруг Олега выросли стены желтовато-охристого цвета и он оказался в небольшой комнате. Повсюду была кровь, но не было ни единого тела. Он в Венеции. В том самом замке, купленном Разумовским. Обернувшись, Волков увидел Серёжу, пристально смотрящего на не него. Лицо его было спокойное, он лишь слегка улыбался, но его одежда, точно как его длинные рыжие волосы и стены, была измазана кровью. Среди всего этого выделялся пистолет в слегка дрожащей руке Разумовского. Серёжа молчал. Это начинало давить на нервы. Олег невольно попятился назад. Что в его голове кричало ему: «Беги!» —это был его разум. Так он и сделал. Он бежал. Бежал долго и усердно, пока в конце концов не вернулся на своё место. Разумовский стоял всё там же и, заметив удивлённое лицо Олега, усмехнулся. —Видишь, как выходит, Олег... Ты пытался убежать от меня, но в итоге догнал собственный хвост. Так ведь говорится, верно? —лёгкая улыбка на лице Серёжи переросла в маниакальную ухмылку и он сделал шаг вперёд. Олег тоже попытался отойти, но безрезультатно. Тьма приковала его к полу. Боковым зрением Волков заметил, как пистолет в руках Разумовского немного задвигался:тот взял его покрепче и слегка приподнял. Сделав ещё несколько шагов, Серёжа сократил расстояние между ними до полуметра и некоторое время просто стоял рядом. —Правила—есть правила, Олег? —но, на удивление Волкова, Разумовский не выстрелил, а всего лишь представил дуло пистолета к его лбу. — Что ты чувствуешь? —после небольшого молчания он снова спросил:—Чего ты боишься? Олег по прежнему был прикован к земле. И по прежнему любая попытка заговорить отзывалась молчанием в этой небольшой комнате. —Чего ты боишься? —повторил Серёжа, продолжая улыбаться как полный психопат. —Может быть этого? — Олег зажмурил глаза. Разумовский медленно нажал на курок пистолета, но ничего не произошло. Незаряженный механизм лишь издал характерный глухой щелчок. Раскрыв глаза, Олег слегка ошеломлённо посмотрел на друга, когда тот засмеялся. —Нет... Этого ты не боишься, —в один момент он резко прекратил смеяться и сделал два шага назад. Молча Разумовский приставляет пистолет к виску, но в этот раз к своему. Снова маниакально улыбаясь, он делает вид, что вышибает себе мозги, при этом тихо говоря: —Пуф! Со смесью ужаса, непонимания и страха Олег смотрит на Серёжу, заливающегося смехом. Яркие цвета комнаты, в которой они находятся, медленно начинают блекнуть. Смех Разумовского прерывается кашлем. Его собственный кашлем и хлынувшей изо рта алой пенистой кровью. —"Следи за спиной"—так ты мне говорил? — несмотря на кашель, Серёжа успевал иногда усмехаться, но из-за потёков крови у его губ, улыбка казалась какой-то дикой и кривой. За его спиной Олег замечает маячущую тень—Алтан? Да, точно, это он! Цвета комнаты померкли и они снова оказались в темноте. Вернее, в пустоте. Когда Разумовский обессиленно упал на колени, Олег, который снова обрёл способность ходить, собирался броситься к Серёже, у которого в спине, в области лёгких, торчал нож, который и был причиной кровавого кашля. Но кто-то словно толкнул Волкова в спину. И он летел. Летел быстро, пока не упал на колени на каменный пол. Первое, что Олег видит, помимо каменного пола,— это большое помещение. Склад? Перед ним на коленях стоит Разумовский в фиолетовом костюме, с кулоном Олега, только вот теперь он не выплёвывает кровь. Он её ждёт, потому что прямо над его головой занесена катана. Крепко в руках её держит Алтан. Какой-то бурят, ненавидящий Разумовского, о котором Олег толком знать не знает ничего. Рядом с ним с зубочисткой в зубах стоит Вадик —старый знакомый Олега. Ему настолько приносит удовольствие вся эта ситуация—Разумовский, которому скоро голову снесут, и полуживой Волков, стоящий на коленях на каменном полу—, что он даже слегка пританцовывает. —Чего ты боишься, Волков? —медленно спрашивает Алтан, поднимая катану всё выше. — Может быть этого? —он резко опускает её вниз. Острое лезвие проскальзывает по шее Разумовского. К сожалению Вадика, не совсем как по маслу, но тоже легко. Олег немо охнул, пытаясь не выдавать сильного страха, но внутри него всё сжалось. Ужас, паника, шок. Отсечённая голова Серёжи падает с метровой высоты и забавно отскакивает от пола, подкатываясь к ногам Вадика. Тот хватает руками копну рыжих волос, поднимает голову вверх и начинает рассматривать. —Как живой. Олег зло сжимает зубы, глядя на лежащее тело Разумовского, из которого вытекает кровь. Но в темноте появляется силуэт, которым медленно и бесшумно двигается вперёд. Лера! Ну наконец! Тем временем Вадик выкидывает голову Сергея куда-то в сторону и подходит к Олегу, становясь сзади и хватая его за волосы, как ту несчастную голову, и, нагибаясь, шепчет ему на ухо: —Чего ты боишься, Олег? —Дракон дёргает патлы Волкова, намекая, чтоб тот встал с колен. Олег медленно встаёт, пытаясь не пялиться с надеждой в одну точку, чтоб не раскрыть Леру. Когда же она выходит из темноты, наёмники Алтана не бросаются на неё. Лера уверенно идёт вперёд. —Олег, —спокойно говорит она вместо «привет», словно они находятся в домашней обстановке, а не на месте, где буквально минуту назад человека убили. Олег непонимающе наблюдает за происходящим. Лера подходит к Алтану и тот передаёт ей свою катану. Та слегка склоняет голову. —Это честь для меня. —Ты чего... —не успевает Олег говорить, как сразу замолкает, боясь сказать лишнего. Может это у Леры план такой? Тогда какого чёрта она не начала его реализовывать до того, как Разумовского лиши головы. Чего-то Олег не знал, и Лера это прекрасно понимала. —Чего ты боишься на самом деле, Олег? —девушка посмотрела на его испуганный взгляд и начала медленно подходить вперёд. —Ты серьёзно думал, что я смогла бы довериться вам? Вам!? Двум террористам, шантажом заставивших меня избивать каких-то шишек. Олег... —в изменённом программой голосе слышится лёгкая улыбка. —Разумовский—аморальный урод, террорист, психопат и я надеюсь, что он горит в аду, — она замедляет шаг и вовсе останавливается, оценивающе крутя в руках катану. —А ты продолжал ему доверять. Даже после того, как он нашпиковал тебя пулями и ты чуть не умер. Ты продолжаешь ему доверять и по сей час, даже когда он уже мёртв. Ты такой наивный, такой доверчивый. Эта собачья преданность меня всегда удивляла. Эта эмоциональная привязанность к одному психопату, желание его защищать... —она слегка растянула последнее слово и сделала небольшую паузу. Олег зло кусал внутреннюю часть щеки, не давая себе заговорить.— Вот чего ты боишься на самом деле! Что он тебя бросит и ты останешься ни с чем! Снова брошенный, снова никому ненужный щенок! — Лера с катаной подошла к Олегу и тот плюнул ей в ноги. Это всё, на что он сейчас способен. В таком-то положении, как он сейчас... Девушка подставила оружие к его горлу. — И ты прекрасно знаешь, что я права. А ещё я. О, как неожиданно! —наигранно сказала девушка и по-актёрски схватилась за грудь, держа катану в прежнем положении. —Моё предательство. Такого ты точно не ожидал от такой как я. Какой-то девочки из медицинского. Всегда такой правильной, честной и недовольной жизнью. Вместо того, чтобы срубить Волкову голову, как Разумовскому, девушка начала медленно водить лезвием по сонной артерии, не надрезая ничего. —Жаль, что он этого не видит... —продолжила Лера, бросая мимолётный взгляд на обезглавленное тело. —Я думала, что я на это не способна. Убийство, —поясняет она.— Но лишать жизни убийц гораздо легче, чем избивать всякую шпану за углами, —девушка слегка наклонила лезвие и надрезала кожу. Затем сильнее надавила, пока из горла фонтаном не хлынула кровь. Вадик отпустил волосы Олега, которые до сих пор крепко сжимал в руках. Волков упал на колени и снова куда-то провалился. Снова... Он снова летел и снова упал на колени. Новый кошмар. И каждый реалистичнее прошлого. Сейчас он сидит на крыше. Олег из реальности прекрасно помнит тот день, но вот Олег из сна ещё даже не представляет, что произойдёт и то, как его мозг может исказить это воспоминание. Волков поднялся с колен и уселся поудобнее. Конец мая, на улице уже тепло. Скоро конец девятого класса, последние контрольные, а потом и экзамены. На завтрашний день была назначена контрольная по физике. И если Серёжа всё и так прекрасно знал, то вот Олегу эта проклятая физика давалась с трудом. Они сидели на крыше. Волков уткнувшись в учебник, а Разумовский съёжившись и отвернувшись от друга. Нет, он не обижался на Олега, но и не рассказывал, почему так сидит. Волков рассматривает Серёжу. На нём одна из маек Олега и старые, задрипанные чёрные спортивки, потому что «мне и так нормально». Длинные рыжие волосы собраны в небрежный низкий хвост канцелярской резинкой, украденной Олегом из кабинета завуча. —... Потенциальная энергия равна работе силы взаимодействия, совершаемой при переходе тела из данного состояния на нулевой... — зачитывает Волков вслух. —Господи, Серый, как ты всё это так легко запоминаешь? Ненавижу физику!—Олег легонько дёргает Разумовского за плечо. —Эй... Что ты там делаешь? Через пару секунд Серёжа поворачивается к Олегу. Весь довольный. Он молча набрасывает на Волкова венок, и тот сразу же сползает набекрень. Серёжа с улыбкой продолжает пялиться. —Ты серьёзно притащил на крышу одуванчики, чтоб тут сплести венок?—Олег усмехнулся. —А не проще было бы это сделать внизу, где мы обычно сидим. Ну, под ивой, например. Серёжа поднимается с колен, быстро целует сидящего Олега в макушку и начинает разминать руки. —Нет, не проще... Спина ужасно затекла. Никогда больше не буду неподвижно сидеть больше тридцати минут. Это ж потом разогнуться нереально, —Олег засмеялся и Серёжа тоже.—Кстати, чего ты боишься? —Что... Я? —от совершенно обычного вопроса сердце начало бешено колотиться. Дверь, выводящая на крышу, с грохотом открылась, прервав необоснованную панику Олега. Сквозняк, вырвавшийся из двери, сдул венок с головы Волкова. В проходе появляются три парня—Рома, Саша и Костя—эдакие местные сучки. Из них троих Саша был единственным адекватным. Единственным, с кем можно было поговорить. У него была довольно обычная внешность—русые слегка вьющиеся волосы и карие глаза. Когда парни стали клином, Олег спокойно на них взглянул, но быстро понял, что пялятся они вовсе не на него. Переведя взгляд на Серёжу, он заметил его оцепеневшее испуганное лицо. Разумовский сразу бросился к одному из краёв крыши, чтоб спрыгнуть на другое небольшое здание и там уже убежать, но не успел пробежать и трёх метров. Рома—тот, который самый высокий, в чёрной мастерке «abibas» и с почти лысой головой— рывком подбежал к Серому и повалил его на пол. Олег попытался встать, но Костя и Саша прижали его к земле. Они были старше и массивнее Волкова. Одного из них он может и завалил бы, но сразу двух не удастся. —Саня, вы что творите?! —зло прошипел Олег, но Саша сделал вид, что не слышал его. Пока Олег бился в отчаянных попытках встать, Рома потянул Разумовского к краю крыши и, дотащив, прижал его лицом к земле, навалившись на Серёжу всем телом. —Сука! —Рома скорчился, когда, заполучив единственный небольшой шанс, Разумовский слегка въехал ему ногой в пах. Ромыч съёжился, но хватку не ослабил. —Сука! —теперь это было обращение, а не звук боли. —Ты что, блядь, должен был сделать! Олегу удалось встать, но парни не дали сделать ему ни шагу, усилив хватку. —Я не буду этого делать! —скомканно выдавил Серёжа, лицо которого по прежнему было прижато к краю крыши. Рома сидел на нём, не давая ему встать. В голосе Разумовского не было страха, не было злости. В его голосе не было абсолютно ничего. —Саня! —Олег слегка толкнул ногой Сашу, чтоб тот обратил на него внимание. —Что, чёрт возьми, присходит? Парень вздохнул, закатил глаза и, обратившись к Олегу, быстро зашептал: —Твой дружок попал. Не могу сказать, почему, иначе мне хана, но, короче, Разумовский должен отсосать Ромычу, —Саша не обратил внимание на застывшее лицо Олега и продолжил. — В общем Серёга его избегает, и Роме это не нравится. Волков попытался дёрнуться, но, несмотря на спокойный тон, Саша держал его всё так же крепко. —Что? Из-за чего? Типа. Блядь! Ромыч гей? —Из-за чего не скажу, не могу. Нет, Рома не гей. Ему просто нравится, когда кто-то лижет его член. Ему похуй, кто это: Настюха из 9«Г» или Разумовский, —Олег перевёл испуганный взгляд на друга. Серёже удалось немного повернуть голову и он плюнул на Рому, попав тому точно в ладонь. Олег посмотрел в глаза друга и не нашёл в них ничего, кроме ярости. Агрессия, начинающая поглощать Разумовского с ног до головы. Казалось, одно правильное движение и Серёжа сам сможет скинуть Рому с крыши и, когда тот начал подниматься, Серый подставил ногу так, чтоб Ромыч упал. Теперь они лежали рядом на самом краю крыши. При иных обстоятельствах это было бы даже романтично. —Рыжая сука! —шипел Рома, быстро поднимаясь и хватая уже сидящего Разумовского за его длинные рыжие патлы. —Я тебе, блядь, покажу,—он дёрнул Серёжу за волосы и тот, не издав ни единого звука, встал. Выражение его лица Олег не видел, но чувствовал его сбитое дыхание. То ли это от бушующей в нём злости, то ли это от пожирающего изнутри страха. —Саня! —крикнул Рома, привлекая внимание друга. —Сюда подошёл. —Серый! —на слова Олега Серёжа даже не повернул голову. Он продолжал прямо и безотрывно смотреть на Рому. —Ромыч, мы ж хотели его только запугать, а не убить. Пошли уже отсюда, —сказал Саша, пытаясь не обращать внимание на пристальный взгляд Олега в его сторону. —Я сказал, сюда подошёл! Саша бросил быстрый взгляд на Олега и в его глазах читалось явное «прости». Олег понимал, что значит этот взгляд, ведь Саня прекрасно знает, что Разумовский не плохой человек, точно как и Волков. Но Рома и Костя были ему как семья. Все они сироты и все они из одного детдома. Эта троица знакома не меньше, чем Серёжа с Олегом, и, несмотря ни на что, они будут друг за друга. Олег всегда поражался такой верности. Доверять кому-то настолько, чтоб делать ради него всякие гадости... Не дай бог таким стать. Саня открыл рот, собираясь что-то сказать и Олег уже ожидал услышать это «прости» вслух, но на секунду лицо Саши перекосила улыбка. Такая противная, такая дикая, такая, которой иногда улыбался Серёжа, такая, которую Олег до жути терпеть не мог. —Чего ты боишься? —быстро сказал Саня и, отпустив плечи Волкова, пошёл к Роме. Рома слегка ударил Разумовского ногой в грудь, чтоб тот согнулся и стал на колени. Серёжа, не произнеся ни слова, опустился. Он сказал Саше крепко держать Разумовского за волосы и, если понадобиться, дёргать, чтоб « Лысый нахуй остался. Ибо нехуй выёбываться ». Олег понял, что, возможно, в одиночку Костя не сможет удержать его. Когда Рома уже расстегнул ширинку своих джинс и принялся их спускать, Волков ударил локтем Костю в живот. Он немного промахнулся, и по большей части рука проскользила по телу Костяна, но тот всё таки немного скорчился, ослабив хватку. Воспользовавшись моментом Олег снова его ударил и, освободившись, бросился на Рому, который по прежнему находился на краю крыши. У Волкова есть небольшое преимущество—Ромыч стоит со спущенными штанами, а значит может легко в них запутаться. Не не стоит забывать про Серёжу и Сашу, они тоже стоят на самом краю. Но времени на составление планов у Олега не было. Лишь Волков успел схватить Рому, Разумовский, по прежнему стоящий на коленях, вскинул голову и мимолётно, но дико улыбнулся. Канцелярская резинка, сдерживающая его волосы, лопнула, так что длинные рыжие пряди безобразно лежали на лице, придавая странности пятнадцатилетнему мальчику, стоящему на краю крыши на коленях и закинувшему голову как одержимый. Костя не знал, на кого броситься—на Рому с Олегом или помочь Саше с Разумовским —, так что просто неподвижно стоял. Серёжа выпрямился и ударил головой Сашу. Он не знал, куда попал—бил наугад. Но после глухого «Чёрт! » он понял, что ударил куда надо. В следующую секунду он начал бить Сашу всеми свободными частями тела, будь то голова, кисть руки, плечо, ступня, колено или задница. И когда тот немного ослаб, Разумовский поднялся с колен. Рома сразу забыл про Олега, быстро натянул штаны и бросился на Серёжу. Костян тоже понял, что надо делать. Но происходящее было невероятным. Это казалось сценой из фильма. Какой-то хлипенький мальчик на раз-два валил двух парней немного старше его самого. И всё это происходит на краю крыши. Олег наблюдал за происходящим со стороны, понимая, что вмешиваться не стоит. Это выглядело, как сцена из боевика. Это казалось слишком нереальным. Но, понаблюдав за процессом, Олег решил вмешаться, чтоб Серёжа всё таки не поубивал тех троих. Когда троица лежит на полу, все со сломанными носами, пальцами и прочими многочисленными повреждениями, Серёжа поворачивается к Олегу с широкой улыбкой. —Чего ты боишься, Олег? —медленно спрашивает он. Его лицо начинает двигаться. И нет, это не смена эмоции, лицо просто начало меняться. Кряхтящие тела позади Разумовского словно испаряются, а перед Олегом показывается всё тот же Серёжа, но только взрослый. Он начинает медленно идти вперёд, а Олег, сердце которого словно перестало биться, начинает так же медленно отступать назад. —Серый... —Чего ты боишься? —продублировал свой вопрос Серёжа —А я вот прекрасно знаю, чего ты боишься. Ты боишься меня, не так ли? Боишься, что я снова потеряю над собой контроль. Ты же боишься даже нож мне в руки дать. Ты боишься, что я могу выколоть Лере глаза обыкновенной шариковой ручкой. Ты боишься, что за завтраком я могу просто так всадить в тебя вилку. И, возможно, ты это отрицаешь, но ты прекрасно знаешь, что это правда. Разумовский продолжает идти вперёд. Олег замечает, что до края крыши осталось совсем немного. —Серый! —Ты думаешь, что имеешь надо мной власть, но это не так! Ты—никто. Ты—ничто. Если ты умрёшь, о тебе даже и вспоминать будет некому. Ты никому не нужен и почему ты никак не можешь это принять!? —Серый... —Олег был не в силах сказать что-то кроме этого имени. Разумовский продолжал идти, и в итоге Волков упёрся спиной в металлическую перегородку. Серёжа прижался к нему, вдавив Олега в эту несчастную арматуру, сваренную между собой. —Серёжа! —Волков чувствовал Разумовского всеми частями своего тела, потому что тот прямо вжимался в Олега. Серёжа одну руку положил на горло друга и начал душить. —ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ?! —в последний раз громко крикнул Серёжа. Он говорил это прямо в лицо Олега —настолько Разумовский был близко к нему, что между их лицами оставалось пару сантиметров. —Серёга! Серый! —из последних сил Волков пытался что-то сказать. —Серы... Кх... —Разумовский продолжал его душить, но вместо недостатка кислорода Олег почувствовал лишь резкую боль в щеке, словно его били. Непрерывно давали пощёчины —Олег! —раздалось где-то в пустом пространстве. —Да проснись же! Олег очнулся в своей кровати. Весь в холодном поту с прилипшими к влажному лбу волосами. Над ним склонился Серёжа, замахиваясь для удара. Инстинктивно Волков поднялся на кровати и быстро уклонился из-под руки Разумовского. Всё это произошло в считанные секунды. Пробуждение Олега вышло очень резким и сумбурным, так что сердце бешено колотилось. —Что... Что ты делаешь? —с лёгкой ноткой паники в голосе спросил Олег:он ещё не успел отойти от кошмара. Разумовский присел на край кровати Олега и перевёл на него взгляд. —Бужу тебя. Извини, если прерываю твои эротические сны, но ты во сне орал моё имя. Повторял несколько раз. Я пытался тебя разбудить словами, но не получалось, ты спал дальше. Пришлось дать пару пощёчин. Прости,—тыльной стороной ладони Олег вытер пот с лица и виновато посмотрел на Разумовского. —Но ты весь потный был, одеяло смято, как будто ты бился с кем-то. Боюсь спросить, что тебе снилось. Но если я угадал с эротическими снами, то это оставь при себе. —Извини. Кошмары. —Снова? —До сих пор. Приводя дыхание в норму, Волков рассмотрел Серёжу. Он был в старой майке Олега «AC/DC» и клетчатых пижамных штанах, купленных в секонд-хенде. Его рыжие волосы были безобразно взлохмачены, а лицо немного испуганное. Олег успокоился, но новая волна паники захватила его разум. —Где Лера? —Лера? Лера у меня в квартире. Отсыпается. Сказала, что не хочет как проститутка возвращаться домой в час ночи. Я ей даже свою кровать уступил, —Серёжа заулыбался и выпрямился, словно проявление доброты было главным достижением в его жизни. —Она точно у тебя? —Ну да. Хочешь, я её разбужу. Скажу, чтоб тебе фотоотчёт прислала? Но сейчас почти четыре утра, вряд ли она обрадуется. —Н-нет, не надо. —Олег... —Разумовский начал что-то говорить, но Волков его перебил. —Стой,—Олег устало потёр виски. — Что ты делаешь у меня в квартире? —Чай зашёл попить, —Волков взглянул на кружку с коричневой жидкостью, стоящую на прикроватной тумбочке. —Сейчас четыре утра! —И что? Олег провёл двумя руками по лицу и взлохматил волосы. —Господи, ты что опять в окно залез? Серый, ну сколько можно? Я живу на пятом этаже, ты задолбал уже... —Серёжа перебил друга : —Нет, я у тебя дубликат ключей украл. —Ах ты су... —Чаю хочешь? —Олег коротко кивнул и Серёжа подал ему чашку. —Почему чай со вкусом виски? —Потому что там есть виски? —полуутвердительно, полувопросительно сказал Разумовский. Олег лишь закатил глаза поставил кружку обратно на тумбочку. —Ладно, двигайся. Кошмары тебя не убьют, а я могу, —Серёжа встал с края кровати и поймал непонимающий взгляд Олега. —Шутка. Высокоинтеллектуальный юмор у меня. —он сделал небольшую паузу, обдумывая, что сказать дальше. —Извини. —Сережа виновато опустил голову —Ну что, за ручки подержимся или наконец примем горизонтальное положение? —с улыбкой сказал Серёжа, в ответ на что Олег усмехнулся. Разумовский начал ложиться рядом с Волковым на кровать. Олег слегка приобнял одной рукой Серёжу, а тот обеими руками ухватился за голый влажный торс Волкова. —Прости меня, —тихо сказал Серёжа. В ответ Олег ничего не сказал, так что Разумовский начал другую тему, пытаясь увести разговор в более спокойное русло. —Олег... —М? —Чего ты боишься? —наступающий сон Олега как рукой сняло. Он резко отодвинулся от Серёжи, и, лишившись опоры в виде одной руки Волкова, голова Разумовского ударилась о небольшое изголовье кровати. Серёжа приподнялся и потёр затылок. —Ай! Олег, больно же! —Что? —пытаясь не выдать панику, спросил Олег, но голос его подводил. Совершенно обычный вопрос, который привёл его сердце в бешеный ритм. Эти три слова постоянно повторялись во сне Волкова, и каждый раз его мозг выдавал ему ответы, которые он сам не хочет слышать. Может, он всё ещё не проснулся? Может этот кошмар всё ещё продолжается, пытаясь сыграть на чувствах Волкова? —Я что-то не то сказал? —осторожно спросил Разумовский, уставившись на Олега на противоположном конце кровати. Серёжа видел, что он стал слишком часто дышать. —Ударь меня, —жёстко сказал Олег, думая, что единственным выходом из его догадок будет боль. —Что? —Ударь меня. —Ты сумасшедший, не буду я тебя бить. Я ж не садист, —Олег фыркнул, но повторил: —Ударь меня! —Зачем?! Олег слегка придвинулся и стиснул зубы. —Бей! —Да твою мать! Ты свихнулся? Зачем мне тебя бить? —оба перешли на крик. Зная, что Разумовский в любом случае ответит, Олег ударил его первым. Они по прежнему сидели на кровати, но Серёжа от силы удара и неожиданности чуть с неё не упал. Повернув голову обратно к Волкову, Разумовский медленно слизнул кровь с маленькой ранки на губе. —Ну ты и сука, —тихо сказал Серёжа и со всей дури ударил Олега. Боль пронзила челюсть Волкова. «Нет, вроде не сон»—подумал про себя Олег, но уже возбуждённый Серёжа ударил его второй раз. На его стороне был эффект неожиданности —Волков не думал о втором ударе. Но, быстро среагировав, Олег дотянулся до Серёжи, сидящего напротив, и, схватив его за плечи, перевернул и прижал к кровати, навалившись на Разумовского всем телом. Серёжа застонал. То ли от неожиданности, то ли от веса Олега, то ли от того, что происходящее приносило ему огромное удовольствие. Возможно, все три варианта сразу. —Зачем второй раз ударил? —спокойно спросил Олег, и Серёжа заулыбался. Его руки были в бездейственном положении — прижаты Олегом к подушкам по обе стороны от него. —Ты четыре раза просил ударить. Это был второй, —он немного помолчал и продолжил. —Зачем ты просил тебя ударить? —Олег выдохнул и отпустил руки Серёжи, но не слез с него, продолжая давить всеми своими килограммами. Волков положил обе свои руки на грудь Разумовского и взглянул на него с лёгкой улыбкой. —Боялся, что сплю. —Боялся, что такой неотразимый красавец может тебе только присниться? —Серёжа драматично подкинул в воздух несуществующие длинные волосы. —Иди на хер. —Только если на твой, —Олег улыбнулся сильнее и, чтоб скрыть это, опусил голову, закрыл глаза и прикусил нижнюю губу. Волосы упали ему на глаза. Когда он снова поднял взгляд, Серёжа слегка приподнял голову, чмокнул Олега в губы и сказал:—Ладно, слезай с меня, лось. А то раздавишь. Разумовский заёрзал и Волков наконец слез с него. Они устроились так же, как лежали до этого—Серёжа, обнимающий Олега обеими руками и рука Волкова под головой у Разумовского. —Что тебе такого снилось? —спросил Разумовский и поднял взгляд на Олега. —Ну... Если кратко, то тебя два раза убили, а потом ты убил меня. В разных обстоятельствах, разными способами. —Воу... —Серёжа почувствовал лёгкую вину за то, что спросил про это. Но потом он вспомнил, что его обычно такое не волнует и продолжил аккуратно раздражать Олега. —Тебе было меня жалко? —Ни капли, —Волков вспомнил нож в спине Серёжи, его отрубленную голову, прыгающую по каменному полу. Он вспомнил то чувство страха, которое всегда пытается подавить в себе. Он вспомнил то беспокойство за близкого человека. Но Серёже он это никогда не скажет. А если и скажет, то когда-нибудь потом. — Я привык к кошмарам, —он снова врёт. Он не привык к ним и они каждый раз они оставляют маленький шрамик в его мозгу. —Вот и правильно. Ведь то, что тебе снилось—это фигня полная. Я умру только королём, —Олег усмехнулся. —Помнишь Рому Жилина? Из детдома? —Ну. —Что ты такого в девятом классе сделал, что должен был отсосать ему? —Ты будешь смеяться, —Серёжа приподнял взгляд на Олега и легонько улыбнулся. —Удиви меня. —Мы в карты играли, и у меня деньги для ставок кончились. Пришлось поставить свой член. —перебивая Олега, он добавил:—Знаю, звучит странно. —Всего-то? —Олег усмехнулся. —Из-за этого он был готов тебя убить или просто до тебя домогаться? —Всё, не смейся, это было давно, —Серёжа посильнее прижался к Олегу. —А теперь спи, нам в восемь утра вставать, а то у Леры ключей от моей хаты нету, а она в девять уходить должна. Пойдём провожать её, — Он легонько поцеловал левую голую грудь Олега и закрыл глаза. Волков набросил на них одеяло и попытался заснуть, но у него долго не получалось. Он прекрасно помнил свой сон и прокручивал его у себя в голове, продумывал каждую из трёх частей и каждую запомнившуюся фразу, пока у него под боком сопел Разумовский. Но в голове застряло лишь одно—«Чего ты боишься, Олег?».