Заветный приз

— Ума не приложу, как у тебя это получилось, — усмехается Джокер, стягивая с себя футболку. — Ловкость рук и, как ни странно, никакого мошенничества, — пожимает плечами Риккардо, устроившийся на своей большой кровати. Этим утром они играли в карты в квартире у основной восьмёрки. На кону был проигравший: на вечер он всецело принадлежал победителю и должен был исполнить любое его желание. К своему позору, Джокер оказался разбит. Но победа досталась знатоку азартных игр, Риккардо, что повлекло за собой целый марафон неоднозначных шуток — всё знали, что между шутом и мафиози творилась некая химия. Что ж, шутники оказались отчасти правы — прямо сейчас Джокер у Рикка в спальне и атмосфера здесь явно больше, чем просто дружеская. — Знаешь, — Джокер решает не раздеваться окончательно и ложится рядом с Риккардо, подпирая голову рукой, — в этом деле ты явно волшебник не хуже меня. — Ну что ты, — улыбается Рикк, пробегая взглядом по торсу Джокера, — уверен, ничто не сравнится с твоими чарами. Он запускает пальцы в зелёные кудри и мягко целует шута в шею. Тот жмурится от удовольствия и тихонько фыркает, а Рикк прижимается и целует ещё несколько раз, постепенно опускаясь к ключицам. Действует нежно и уверенно. Джокер, слегка рассмеявшись, открывает глаза и вдруг замирает, обнаружив Риккардо над собой. Кажется, незаметно для себя он позволил итальянцу перевернуть его на спину и оказаться сверху. — Ты… Хочешь быть сегодня главным? — недоверчиво интересуется Джокер, ни разу не рассчитывая на положительный ответ. — Ну… — Риккардо медленно приближается и вкрадчиво шепчет ему на ухо, заставляя вздрогнуть, — это ведь я тебя сегодня выиграл. Он вдруг впивается Джокеру в шею, обдавая её горячим дыханием, отчего шут раскрывает шире глаза и невольно хватается за чёрно-белые волосы. Пустить в ход белоснежный клычок было правильным ходом. Мафиози словно знал заранее, как заставить партнёра возбудиться сильнее, в то же время оставаясь раздосадованно безоружным. Риккардо не теряет времени и спускается ниже, оставляя на шее шута влажную дорожку слюны и несколько укусов. Джокер прикусывает губу, подавляя стон. Не желая бездействовать, как покорная наложница, он прорывается сквозь дурманящую негу и тянется к брюкам Рикка, но успевает только расстегнуть ремень, а после вдруг шипит, ощущая ловкие прикосновения итальянца к своим соскам. Риккардо наслаждается чужим шипением и ухмыляется, понимая, что угадал. Он припадает губами к одной твердеющей бусинке, обводя её языком, а пальцами ласкает другую, заставляя Джокера выгнуться и податься вперёд. Шут уже отчётливо ощущает тяжесть внизу живота и от этого только больше досадует: Рикк с невероятной точностью вычисляет самые чувствительные места и мастерски контролирует партнёра, привыкшего считать себя активом. Но самое страшное, что самому партнёру это даже нравится. Наблюдая, как извивается под ним Джокер, Риккардо снисходительно улыбается и нежно касается груди кудрявого, затягивая в ласковый поцелуй. Тот отвечает, позволяя Рикку проникнуть глубже. Это становится для обоих небольшой передышкой, которая вскоре обрывается: Джокер вдруг вскрикивает, запрокидывая голову назад. Его глаза сверкают. Он отчётливо чувствует чужую руку, сжимающую его член. Шут опускает глаза и понимает, что его только что раздели догола. Риккардо тем временем оценивающе оглядывает открывшийся ему вид и, наконец, произносит: — А ты хорош… Ну-ка, приподнимись. Он садится, подогнув под себя ноги, обхватывает таз шута и устраивает его у себя на бёдрах. Джокер, хотя сам того не желает, подчиняется направляющим движениям итальянца и располагается устойчивее, приподнимаясь на локтях. Шут немного волнуется, понимая, что позволил сделать доступным свой задний проход, но осознаёт, что эту игру он всё же проиграл. Рикк тем временем покрывает пальцы слюной и подносит их к сжавшемуся колечку мышц. Но внутрь проникнуть оказывается трудно — от волнения дырочка сжалась слишком плотно. Тогда Риккардо, аккуратно гладя Джокера по внутренней стороне бедра, начинает водить пальцами вдоль его члена. Шут весь зажимается, то ли от смущения, то ли от переизбытка новых ощущений, но массаж делает своё дело — кудрявый будто размяк и даже немного дрожит. Он тяжело дышит, откидывая голову на подушку, и вдруг стонет в губы, ощущая, как Рикк вошёл в него одним пальцем. Мафиози одновременно ласкает член Джокера и добавляет пальцы, пока наконец не решает, что процедура окончена. Он медленно проводит рукой по бёдрам шута и шепчет тому: — Будь умницей, развернись. Джокер сглатывает. Он покорно встаёт на четвереньки, утыкаясь взглядом в стену и взволнованно ждёт. Проходит десять секунд, двадцать, ожидание становится невыносимым. Рикк, убедившись, что всё готово, наконец, освобождает уже собственный стояк. Джокер не выдерживает и хочет обернуться, но внезапно издаёт полустон-полукрик — Риккардо входит во всю длину. Не давая шуту отдышаться, мафиози начинает двигаться в такт движениям руки на чужом члене. Толчки постепенно ускоряются и Джокер уже не сдерживает стонов, которые становятся особенно жалобными, когда крепкий член Рикка проходится по простате. Мысли перемешиваются, то требуя прекратить унизительное наслаждение, то крича «ещё!». По лицу Риккардо скатываются капельки пота, но он не теряет контроль и продолжает синхронно двигаться и ласкать дрожащего Джокера, вслушиваясь в его стоны и не приглушая собственные. Он добавляет к руке на члене вторую, заставляя шута распалиться окончательно. Ещё несколько толчков и Джокер обильно кончает, опадая на подушки, а следом за ним кончает и Риккардо, укладываясь рядом. Мафиози устраивает разгорячённого шута у себя на груди и гладит по взмокшим волосам. — Ты очень неплох… Для первого раза, — сообщает он кудрявому, тяжело дыша. — Так заметно? — с лёгким разочарованием спрашивает Джокер, но вместо ответа получает тихий смешок и чмок в макушку. Он никогда бы не подумал, что может быть пассивом. Но ещё более неожиданно — насколько это может быть волшебно.