Марко нравится

Марко нравится просыпаться в чужих объятиях. Чувствовать сильные руки, обнимающие его сзади, теплые губы, медленно скользящие по шее. В такие моменты все остальное не имеет значения; выключенный телефон по-прежнему лежит в рюкзаке и доставать его совсем не хочется. Хочется лежать так целую вечность, в надежных объятиях любимого человека, чередуя легкие поцелуи и короткие разговоры ни о чем. Марко нравится гулять по ночному Дортмунду, сжимая в руку чужую ладонь. Ночью можно было не опасаться назойливых журналистов и при желании всегда можно было прижать его к ближайшему дереву или же завалить на землю, падая на него следом. Тихо рассмеяться, когда чужие пальцы ловко проникнут под тонкую футболку, легкой щекоткой скользнут по коже, или прижаться еще сильнее, если станет холодно. Он, конечно, недовольно поворчит о том, что Марко никогда не думает головой, но потом обязательно отдаст свою толстовку. Почти силой натянет ее на немца и, подхватив его на руки, потащит домой отогреваться. Марко нравится писать ему сообщения. Иногда — короткие и глупые, иногда — почти письма. Чаще всего — пошлые шутки, которые неизменно заканчиваются в ванной. Марко нравится дрочить, думая о нем. Медленно скользить ладонью по члену, представляя его рядом. Его лицо — сосредоточенно-внимательное, его руки, слишком уверенно скользящие по телу, его крепкий член, одним плавным движением проникающий внутрь. Его мягкие стоны, колючие поцелуи-укусы, быстрые прикосновения и грязные словечки, срывающиеся с его губ бесконечным потоком. Марко нравится кончать, отвечая на его очередное сообщение, и нравится отправлять вслед ему свое фото, зная, что через пару секунд он получит чужое в ответ. Марко нравится проводить с ним каникулы. Когда игры сборных остаются позади, а до начала сезона остается еще немного времени. И они никогда не теряют его зря. Марко тащит его на несколько дней на острова, где они почти не отлипают от песка и друг друга, а затем они вместе едут на велосипедах в горы, наслаждаясь приятной погодой. Они вместе жарят еду на костре, гуляют по лесу, купаются в реке, исследуют пещеры, а по ночам, выбравшись на открытый воздух, любуются темно-синим небо, сверкающим серебром звезд. А потом, когда отпуск подходит к концу, возвращаются в город. И Марко, не желая его отпускать, убеждает остаться еще на пару дней. Это время они полностью проводят у него дома: готовят пиццу, смотрят фильмы, играют в приставку и, конечно, трахаются. Трахаются так, что утром последнего дня Марко едва стоит на ногах, а у Леви под глазами расцветают синяки. Но тем не менее они выглядят очень счастливыми, когда выезжают в аэропорт. Марко нравится встречаться после игры, не важно — в Дортмунде или Мюнхене. Это не имеет никакого значения, когда Роберт, все еще одетый в форму клуба, находит его в коридорах и тащит в одну из подсобок. Жадно целует, прижимая его к себе, и улыбается, так тепло и искренне, что Марко моментально забывает обо всем. Закрывает глаза, мягко жмурясь от сладкого удовольствия, растекающегося по телу, и позволяет ему делать все, что только в голову взбредет. Роберт не нуждается в его разрешении, но он определенно доволен таким раскладом. Марко нравится пересматривать старые фотографии, удобно устроившись у него под боком. Чужие пальцы легко скользили по его волосам, перебирая светлые пряди, пока он достает очередное фото, на котором они, глядя прямо в камеру, корчат забавные рожи. Кажется, это было на Рождество, о чем свидетельствует яркая мишура на шее у Роберта и сверкающая на фоне разноцветная гирлянда. Марко не может не улыбнуться. В сознании яркой вспышкой сверкает воспоминание: вот они стоят на кухне, сжимая в руках бокалы с шампанским, чокаются, быстро выпивают и нежно целуются, глядя друг другу в глаза, а в следующее мгновение уже падают в сугроб за домом, взрываясь громким смехом. С тех пор прошло несколько лет, но иногда он наивно думает, что ничего не изменилось. Марко нравится думать о том, что Роберт — его. Марко нравится знать, что это правда.