«Я полюблю эту жизнь только тогда, когда меня в ней кто-нибудь полюбит». С.Крамер
Настойчивый стук в дверь заставляет открыть глаза. Проснувшись, Тэхён сонно моргает и около минуты смотрит непонимающим взглядом в сторону гостиной. И даже догадавшись, что за дверью, скорее всего, стоит Сокджин, чтобы поторопить его со сборами, Тэхён не спешит вылезать из тёплой постели. Впервые спустя долгое время сон был крепким: Тэхён ни разу не просыпался, окутанный тревогой, и не лежал бесцельно на кровати, отсчитывая время до утра. Если быть честным, этой ночью он меньше всего ждал наступления нового дня. Конечно, дело было в Чонгуке. Они просидели на диване до четырёх часов: всё разговаривали, позабыв об окружающем мире, и не могли наслушаться друг друга. После трёх лет разлуки нескольких часов, выделенных на встречу, оказалось чертовски мало. Тэхён только успокоился и разомлел, пригревшись на чужой груди, как настало время расходиться. Долго не отпускал Чонгука: как маленький ребёнок, не желающий расставаться с матерью, цеплялся за одежду и плечи, прося побыть с ним хотя бы ещё немного. Ему было недостаточно маленького промежутка времени. Хотелось остаться с Чонгуком на целый день, чтобы вдоволь насладиться его тихим голосом и бережными прикосновениями. Он так ласково гладил по волосам и спине, что Тэхён пару раз терял нить разговора. Замолкал, поднимал голову, чтобы взглянуть на него, и вздыхал, понимая, как сильно нуждался в подобном вечере. Нуждался не только в поглаживаниях, но и в неспешных разговорах, которые ничем не обременяли. Когда он с кем-то говорил по душам? Уже и не вспомнить. С Чонгуком по-другому не получалось. Если поначалу напряжение сковывало движения, то после, разговорившись, они быстро нашли точку соприкосновения. А ведь раньше такого не было. Слушать Чонгука — очень приятно. Тэхён лежал, прижавшись к нему, и время от времени улыбался. Сердце больше не колотилось — напротив, оно успокоилось и мерно отстукивало, почувствовав своего человека. Особое удовольствие приносило сплетать пальцы рук. Тэхён держал чужие ладони в своих, то сцепляя их в крепкий замок, то прикладывая друг к другу, чтобы сравнить. Они были почти что одинакового размера, и Тэхёну это по какой-то причине безумно нравилось. Их взгляды, наполненные заинтересованностью и неподдельным трепетом, заслуживали особого внимания. Тэхён поймал себя на мысли, что всегда мечтал словить подобный взгляд на себе. Именно искренности ему не хватало в последнее время. На него смотрели с уважением, завистью, любопытством, даже с презрением, но никто, чёрт возьми, не смотрел на него с готовностью защитить от целого мира. Что в Чонгуке не поменялось, так это желание оберегать и заботиться, — как только Тэхён это осознал, он почувствовал себя нужным. Но ведь в Чонгуке он нуждался не меньше. Три года назад Тэхён не до конца понимал, чего он хочет. Предлагал отношения, пускай и не представлял себя в будущем, даже о любви кричал, желая в ней утонуть. Наверное, в этом и заключается разница, ведь сейчас кричать больше не хочется. Хочется покоя. Чтобы Чонгук был рядышком, грел его, дарил и принимал ласку, не заботясь о мнении окружающих. Тэхён с удовольствием спрятал бы его от посторонних глаз и купал в заботе, оберегая своё тихое счастье. И никакие лестные комплименты в адрес Чонгука его бы не обрадовали — Тэхён ценил бы время, проведённое наедине с ним. Может, Чонгук прав, и он действительно повзрослел в какой-то степени. Молодость ещё не прошла, а кровь уже поостыла. На веселье не тянет, от шумных мест болит голова, а новые знакомства больше утомляют, нежели заряжают энергией. Изменения произошли именно в восприятии мира: если раньше он мог забыть про сон и протанцевать в клубе до самого утра, то теперь не видит в подобном развлечении ничего интересного. Да дело даже не в клубах, Тэхён в целом перестал проводить время со знакомыми — люди забирают слишком много сил. И как же важно найти того, рядом с кем ты наполняешься. Он будто отдохнул, пока разговаривал с Чонгуком. Заснул на плече, попросив остаться, на что мужчина грустно улыбнулся. Как он оказался в кровати, Тэхён плохо помнит. Может, Чонгук помог добраться до спальни, или после затянувшегося прощания он сам забрался в постель. Последнее воспоминание — это тёплые ладони Чонгука на шее и обещание увидеться снова. Его коротко поцеловали в кончик носа и ещё раз обняли. Тэхён стоял, сцепив руки на его поясе, минут пятнадцать, если не больше. Чонгук устало улыбался, говоря, что через два часа ему приступать к работе, но отстраняться не спешил. С одной стороны, Тэхён чувствовал вину: Чонгук не спал всю ночь, он был измотан, и садиться за руль в таком состоянии — опасно для жизни. С другой — отпускать совершенно не было желания. Всё равно пришлось. Так хотелось поцеловать, хотя бы мимолётно, но сил не нашлось, да и задерживать Чонгука ещё больше было преступлением. Сам не знает, откуда в нём столько ласки. Огрубел за три года, стал намного меньше проявлять эмоции, а рядом с ним словно превратился в любящего ребёнка. И обнимал крепко, и утыкался лицом в грудь, и брал за руку, отказываясь расставаться. Может, нерастраченная любовь просто копилась в нём всё это время? Ждала подходящего момента, чтобы выплеснуться, и наконец отыскала путь к выходу. По-другому и не объяснишь, почему он, встретив новый день в одиночестве, снова неразговорчивый и равнодушный Ким Тэхён, выполняющий свои обязанности. Даже перед Сокджином не извиняется за опоздание, прекрасно понимая, что его статус позволяет подобное поведение. И опять отстранённое выражение лица, выглаженный костюм, сидящий на нём безупречно, бесконечные взгляды и поклоны, на которые приходится отвечать. Тэхён чувствует себя пережёванным. Дорогая одежда и уложенные волосы может и создают впечатление собранности, но на деле — внутри него разворачивается очередная война между сердцем и разумом. Целый день он думает только о Чонгуке. Ничего не может с собой поделать: физически присутствует на переговорах, а мысленно остаётся с мужчиной в своём номере и прижимается к нему всем телом. Благо обученный Сокджин спасает ситуацию, переложив всю ответственность на себя. Тэхён его благодарит за столом, когда они приезжают на ужин, — в этот раз без Ямамото, а со своей командой. Завтра утром вылет, все намеченные дела выполнены, поэтому можно отдохнуть. Вялость Тэхёна бросается в глаза сразу же. Сокджин больше не пытает допросами, прекрасно зная, что ему всё равно ничего не расскажут. До него дошли слухи, что поздним вечером к Тэхёну заглядывал некий Хан Чонин. Это, конечно, не его дело, и Тэхён имеет право видеться с кем он пожелает, но Сокджину не особо понравился данный факт. О похождениях своего босса он наслышан: лично пару раз заставал с парнями. Тактично молчал, не собираясь лезть не в своё дело. С кем не бывает по молодости? Тем более в распоряжении Тэхёна развлечения на любой выбор. С кем он ложится в одну постель, Сокджина не должно беспокоить. Поэтому он ничего не говорит, когда Тэхён, опять не попрощавшись, уезжает в отель раньше остальных. Правила этикета его явно интересуют сейчас меньше всего. Проводив его задумчивым взглядом, Сокджин вздыхает. Хочется верить, что хотя бы завтра Тэхён не будет выглядеть разбито. Чёрт знает, что у него там происходит, но что-то подсказывает — всё серьёзно. — Пропустите его. — Строгий голос начальника, раздавшегося из приоткрытой двери, заставляет убрать руки за спину и согнуться в поклоне. Чонгуку становится немного неловко: когда он выходил из номера под утро, охрана Тэхёна посмотрела на него удивлённым взглядом. По всей видимости, телохранители не ожидали увидеть его вновь. Прочистив горло, Чонгук еле сдерживается, чтобы не усмехнуться, проходя мимо них. Тэхён тянет его за руку, поторапливая, и не специально хлопает дверью, из-за чего двое мужчин переглядываются друг с другом. Плевать, что о нём подумают его подчинённые, главное — Чонгук пришёл, как и обещал. Тэхён крепко обнимает его за плечи и вздыхает с облегчением. Несколько минут ничего не говорит, стоя с прикрытыми веками, и пытается смириться с мыслью, что их встреча не была сном. Чонгук действительно рядом, обнимает в ответ, прижимая подбородок к его плечу, и шумно дышит. Как мало, оказывается, Тэхёну надо, чтобы почувствовать себя живым человеком. И не требуется спрашивать, соскучился он или нет, — Чонгук и сам всё видит. Лишь коротко улыбается, когда Тэхён наконец отстраняется, чтобы посмотреть в глаза, а после — убирает его маску в карман. Чонгук даже не шевелится, позволяя взглянуть на своё лицо полностью. — Не носи её в моём присутствии, — просит совсем тихо, слегка нахмурив брови. Чонгук дотягивается до его щеки, укладывая на неё ладонь, и кивает. — Хорошо. Стесняться ни к чему: они видели друг друга в разных состояниях. Тэхён при нём и бился в истерике, и задыхался от злости, и млел от тягучих поцелуев. Чонгук, пускай и не демонстрировал эмоции в полной красе, но тоже показывал себя настоящего не один раз. Как же много они пережили вместе? Так странно осознавать, что их история слишком длинная и запутанная — в один рассказ и не поместится, — а ведь они даже не встречались. Увидев на столе бутылку красного вина и целую вазу фруктов, Чонгук усмехается. — У нас романтический вечер? — М-м, не знаю, — стоя позади него, говорит Тэхён куда-то в шею. От горячего шёпота бегут мурашки. Чонгук наклоняет голову к плечу, пытаясь избежать повторного соприкосновения губ Тэхёна с чувствительной кожей, но тот настойчиво жмётся ближе. — Извини, но вынужден отказаться. Если я выпью, то точно вырублюсь. — Он с трудом разворачивается в крепких объятиях, смотря на недовольное лицо Тэхёна с улыбкой. — А мы ведь этого не хотим, верно? — Тэхён кивает, соглашаясь. Тяжело вздохнув, Чонгук становится серьёзным. — Тебе придётся прекратить. Тэхён не понимает, что имеется в виду. Нахмурившись, он чуть отодвигается от него. — Прекратить что? Я ведь просто обнимаю тебя. Неужели Чонгука напрягают объятия? Вряд ли ему не нравится происходящее — давно бы отодвинул от себя, а не стоял, улыбаясь, и позволял касаться. — Вот именно. Ты просто обнимаешь, а у меня пульс скачет как бешеный. — Признаваться в таком неловко. Тэхён впервые видит, чтобы Чонгука смущали подобные вещи. Тот аж взгляд отводит, накрывая чужие руки своими, чтобы убрать их со своей талии. Тэхён подвисает на несколько секунд. Что? Чонгук действительно хочет, чтобы они не прикасались друг к другу? Это ведь невозможно. Вчера он намного спокойнее реагировал на близость, а теперь вдруг просит поумерить пыл. Тэхён, если честно, не понимает, с чем это связано. Да у него руки чешутся и сами тянутся к тёплой коже Чонгука, — как он будет сдерживаться? Никогда прежде не ощущал тактильного голода, поэтому совершенно не знает, как сопротивляться навязчивому желанию дотронуться. И узнавать не особо хочет. — Ты же знаешь, у меня и в мыслях не было… — он запинается, подбирая нужные слова, — …ставить тебя в неловкое положение. Если тебе неприятно, то прости. — Тэхён поднимает руки вверх и делает шаг назад, решив не нарушать личные границы. Однако Чонгук не выглядит удовлетворённо. Потирает переносицу, мотает головой, не зная, как лучше выразиться, чтобы его правильно поняли. Взглянув на притихшего Тэхёна, он объясняет: — Мне приятны твои прикосновения. Я бы сказал, чересчур приятны. — На мгновение он улыбается. Тэхён, издав удивлённое «оу», начинает понимать, в чём дело. — Я тоже по тебе скучал, Тэхён, если ты об этом. И да, ещё со вчерашнего дня я думаю о том, как бы намекнуть тебе, при этом не обидев, что я… — Не договорив, Чонгук снова уводит взгляд в сторону. Тянет уголки губ в стороны, называет себя дураком и, наверное, первый раз в жизни краснеет, говоря на подобную тему. — Я не совсем понимаю, что ты пытаешься сказать. — Тэхён немного врёт. Догадывается, о чём идёт речь, но предпочитает делать вид, что это не так. Облизывает пересохшие губы, не нарочно привлекая внимание этим действием, и широко улыбается, ведь Чонгук, резко выдохнув, сокращает расстояние между ними, посылая нормы приличия далеко и надолго. — Нам стоит быть осторожнее, — говорит он, а сам оборачивает руки вокруг талии и прижимает к своей груди. Взгляд соскальзывает на губы, запуская в голове необратимый процесс. Как же Чонгуку хочется поцеловать его. В принципе, ему ничего не мешает, если только… — Я думал о тебе весь день, — признаётся Тэхён, выдыхая прямо на лицо. …нет, абсолютно ничего не мешает. Тэхён льнёт ближе, укладывая ладони на плечах, как бы подталкивая к действию. Давно бы поцеловал первым, если бы Чонгук не начал придумывать бесполезные запреты. — Обо мне? — довольно улыбается, даже не думая отрывать взгляд от двигающихся губ. — И к каким выводам пришёл? — Чонгук наклоняет голову вбок. Тэхён наигранно задумывается, лишь бы потянуть время. Тоже улыбается, кусает губы, вынужденно сглатывает накопившуюся слюну. — Ну… Во-первых, я жалею, что вчера всё-таки отпустил тебя. Надо было закрыться на все замки и привязать тебя к кровати. Чонгук усмехается на такие слова. — И тогда я бы потерял работу. — Ты правда думаешь, что меня это волнует? — хмурится Тэхён. — Да даже если бы ты зарабатывал миллионы, а я умирал с голода, моё желание осталось бы прежним. — Интересно. — Чонгук с трудом поднимает взгляд к глазам. — Выходит, ты бы получил своё, а меня оставил ни с чем? Не находишь это эгоистичным? Тэхён даже не тратит время на раздумья. — Нет. Я бы не оставил тебя в любом случае. — Он выглядит серьёзным. Сжимает пальцами плечи, переставая улыбаться, и говорит то, о чём Чонгук уже давно подумал: — Увольняйся и возвращайся в Сеул. — И что я буду там делать? — По какой-то причине начавшийся разговор ему не нравится. Он отстраняется, позабыв о зудящем желании поцеловать, и отворачивает голову. Знал, что Тэхён заговорит об этом, но всё равно не придумал подходящий ответ. Переезжать в Сеул ему не хочется по многим причинам, и одна из них — воспоминания, которыми пропитан весь город. Корея для него — это путь назад, то, от чего он сбежал. — А что ты делаешь здесь? — Тэхён тоже распаляется. У него нет плохих намерений, так почему Чонгук остро реагирует на переезд? Он ведь даже ещё ничего не предложил. — Кроме работы, что тебя держит? — Знает, куда давить. У Чонгука ни друзей, ни семьи. Оставаться только из-за Ямамото — глупо. Тэхён заплатит ему вдвое больше, и Чонгук это понимает. Понимает, но всё равно мотает головой в отрицательном жесте. — Ладно, я скажу прямо. — Чонгук вздыхает и, посмотрев на него, выжидает несколько секунд, прежде чем озвучить свои мысли. — Ты точно уверен? Насчёт меня. — В каком смысле? — Тэхён, я ведь всё прекрасно понимаю. Ты хочешь забрать меня с собой, но вдруг… — Он всё же поджимает губы, боясь показаться грубым. — Вдруг у нас ничего не получится… Ты думал об этом? Одно дело — видеться время от времени, а другое… жить вдвоём. — Складывается мнение, что Чонгук сам не совсем понимает, что его останавливает. Либо же пытается рассуждать трезво, либо попросту боится что-то менять в своей жизни. Если он согласится поехать с Тэхёном, привычный устой кардинально поменяется. Да он и не встречался ни с кем, если на то пошло, а Тэхён предлагает не просто серьёзные отношения, а совместную жизнь. Конечно, он растерян, и сомневаться в данном случае — вполне естественно. Было бы безрассудством всё бросать и следовать за другим человеком. У Чонгука свои взгляды на жизнь. Это Тэхён смог бы уехать хоть на край света со своей любовью, а он так не может. — Это ведь сложнее, чем кажется. Мы не будем целыми днями трахаться, а по вечерам обниматься. — Он пытается донести свои мысли правильно, но Тэхён всё равно плохо его понимает. — То есть, ты думаешь, что у меня именно такие представления об отношениях? — Тэхёна пробирает на нервную усмешку. Чонгук его за ребёнка считает? — И кроме как трахаться и обниматься, мне больше ничего не нужно. — По голосу заметно, как изменилось его настроение. От былой игривости и ласки не осталось ни следа. Тэхён… обижен? — Я… я не это хотел сказать. — Чонгук прикрывает глаза на несколько секунд. — Просто я плохо представляю, как мы построим отношения. Мы ведь абсолютно разные, Тэхён, и ты это прекрасно знаешь. Я не тот человек, который будет прятаться по углам, боясь, что о нём напишут в газетах. Тебе самому не будет стыдно показываться со мной на людях? Тэхён всё-таки злится. Устремляет тяжёлый взгляд и подходит ближе, прибавляя громкость голоса. — Тебя только это волнует? Что о нас подумают люди? — Да мне плевать на чужое мнение, Тэхён. Я — никто, и звать меня никак, а вот ты — небезызвестная личность. Забьёшь хуй на СМИ? А ты сможешь? Сам ведь знаешь, сколько помоев на тебя выльют. Готов мириться с этим? — Тэхён, плотно сомкнув губы, смотрит в пол и ничего не говорит, поэтому Чонгук продолжает: — Послушай, солнце, я не хотел тебя обидеть или оскорбить, просто ты даже не представляешь, на что собрался идти ради отношений. Оно того стоит? Я не уверен. — Чонгук кладёт ладони на его плечи и просит посмотреть на него. Тэхён слушается. — Мы можем видеться в любое время. Захочешь увидеть — дай об этом знать, и я прилечу первым же рейсом. Тэхён проглатывает комок, застрявший в горле. — Ты меня не понял, Чонгук. Я хочу видеть тебя рядом. Каждый день. Меня не устраивают редкие встречи, и, как ты выразился, я хочу встречаться не ради секса, а просто потому… что мне этого хочется? Имею в виду, быть вместе. Поддерживать друг друга, ссориться, мириться, проводить свободное время. Да ходить на те же свидания, которых у меня толком никогда не было. — Тэхён взмахивает рукой, выглядя настолько расстроенным, что у Чонгука щемит сердце. — Я подумал, ты захочешь переехать ко мне. Мы ведь уже жили вместе какое-то время. Работу я бы тебе нашёл, не переживай. Но да, наверное, для начала надо было спросить у тебя… — Он поджимает губы и отворачивает голову, чувствуя себя наивным ребёнком. В какой-то степени Чонгук прав: это всё в теории выглядит просто, однако не стоит забывать, что до обычной пары им далеко. Тэхён и сам не горит желанием играть в прятки с общественностью и скрывать свои отношения. Но быть по-отдельности он тоже не вынесет, — и так страдал целых три года. — Да ты ж мой маленький, — внезапно говорит Чонгук, смотря на него с грустной улыбкой. Поворачивает голову, обхватывает лицо двумя ладонями и притягивает к себе, мягко целуя в губы. Тэхён от неожиданности округляет глаза. — Ты серьёзно думаешь, что я не хочу всего этого? — Я уже не уверен… — честно признаётся Тэхён, опуская взгляд. Чонгук вздыхает. Прежде чем заговорить снова, собирается с мыслями и внимательно смотрит на чужие поджатые губы, до которых очень хочется прикоснуться вновь. Большими пальцами он гладит щёки, как бы успокаивая. — Хочу, Тэхён. И поддерживать, и ругаться, а затем мириться, и ходить на свидания, пускай ухажёр из меня никудышный. — Он усмехается, кивая, мол, да-да, можешь даже не надеяться на романтику. — Я просто боюсь, что тебе будет сложно вывозить в моральном плане. — А ты мне для чего? — хмурится Тэхён. — Будешь успокаивать. Чонгук не сдерживает ещё одной усмешки. — У меня есть проверенный способ, как быстро успокоить любого человека, но боюсь, он тебе не понравится. — Что за способ? — не понимает Тэхён. Чонгук щурит глаза. — Могу… вырубить. Тэхён аж давится воздухом от такого ответа. Ну уж нет, такой метод им явно не подходит. — Давай лучше наоборот: приласкаешь, и я обязательно успокоюсь. — Он наконец расслабляется, переставая быть колючим. И руки тянет, обнимая за шею, и скромно улыбается, стреляя красивыми глазками, — объективно, у Чонгука нет шансов устоять. — Придётся научиться расслаблять горло, — серьёзно говорит тот, и Тэхён, подняв брови, издаёт удивлённый смешок. — А так можно было, что ли? Что ж ты раньше молчал! Как ни странно, Чонгук не разделяет его веселья. Неужели не пошутил? Опустив голову на его плечо, Тэхён тихо смеётся. И как Чонгуку это удаётся? Ещё пять минут назад между ними витало напряжение да и только, а сейчас смеяться хочется. Боже, как же сильно ему нравится Чонгук… И его вредный характер — тоже. В любом случае он не был бы самим собой, если бы сначала не вывел на эмоции, а после — сам же и успокоил. — А что ты предлагаешь? У меня парень — миллиардер, я при всём своём желании не смогу сравниться с ним. — Не сравнивай, — просит Тэхён, подняв голову. — Ты — это ты, а я — это я, ладно? И необязательно равняться друг на друга, пускай каждый будет за себя. Чонгук, задержав на нём взгляд, поднимает уголок губ. — Не узнаю тебя прежнего. — Он поправляет прядь возле его лица, заботливо заправляя её за ухо, чтобы не мешалась. Именно в таких мелочах скрывается его истинное отношение. Тэхён грустно улыбается. — Пришлось повзрослеть. — Жаль, что меня не было рядом. — Не будем о прошлом. Мне больше нравится говорить о будущем. — А что там у нас с будущим? — Руки Чонгука соскальзывают на спину, плавно перемещаясь на поясницу. Тэхён пожимает плечами. — Это ты мне скажи. Либо я забираю тебя, ты живёшь в моей квартире на двадцать четвёртом этаже и получаешь обаятельного парня, любящего целоваться перед сном, либо остаёшься здесь и продолжаешь терпеть своего начальника-извращенца… Он, кстати, к тебе не приставал? — Тэхён моментально серьёзничает. — Если что, про оторвать яйца я не шутил. Чонгук смеётся. — Откуда в тебе столько жестокости, солнце? Тэхён щурит глаза, смотря на него подозрительно. — Всё-таки приставал, да? Поехали, будем разбираться. — Настроен он решительно. И правда ведь берёт за руку, разворачиваясь к двери, однако Чонгук останавливает его, наклонившись к лицу. Он целует аккуратно, без напора, мягко сминая чужие губы своими. Весь вечер сдерживался, и терпение в конце концов лопнуло. Ровно секунду Тэхён сопротивляется, после — обмякает в сильных руках, сдаваясь в плен добровольно. Получив взаимность, Чонгук целует смелее и приобнимает за талию, поворачивая к дивану, чтобы осторожно подтолкнуть к нему и принять положение поудобнее. — Лучше сосредоточься на мне, — шепчет прямо в губы, а затем углубляет поцелуй, толкаясь в рот мягким языком. Тэхён послушно тянется за поцелуем, цепляясь за шею. Чонгук встаёт коленями на диван: одной рукой он упирается в спинку, другой — придерживает голову, наклоняя её в нужную сторону. Ему нравится, что Тэхён всерьёз готов защищать своё, но также ему безумно нравится его податливость. Сразу же доверяется, подстраиваясь под него, и забывает об остальных существующих людях. Чонгук ненадолго отстраняется, чтобы снять с себя неудобный пиджак. Даже не успевает прикрыть глаза, как Тэхён снова тянет на себя, сталкивая их губы в нетерпеливом поцелуе, — не обманывал, когда говорил, что скучал. Чонгук буквально чувствует, как сильно Тэхёну не хватало их близости. Впрочем, Чонгук его прекрасно понимает. Тоже нуждался в поцелуях, опьяняющих сознание. Усталость отходит на второй план: он сплетает их языки, целуя влажно и горячо, и чувствует, словно у него закипает кровь. Тэхён потрясающе целуется. Дело даже не в технике, а в наличии желания. Он отдаётся на все сто процентов, с удовольствием отвечает на ласки, открывая рот шире. Ещё и притягивает к себе ближе, поднимая ноги и скрещивая те за спиной. Чонгук, честное слово, готов улететь с ним хоть на необитаемый остров. Понимает, что дело в обострившихся эмоциях, но кто запрещает ему сойти с ума? Тем более Тэхён так настойчиво зовёт с собой. Чонгука не надо звать — он сам поведёт их в преисподнюю. Происходящее можно назвать настоящим безумием. Они так отчаянно целуются, будто в следующую секунду их отнимут друг у друга и перенесут в разные точки мира. Тэхён пробирается руками между их телами, пытается расстегнуть пуговицы на рубашке, но из-за того, что они прижимаются друг к другу почти вплотную, ничего не получается. Чонгук перехватывает его руки за запястья и закидывает на свои плечи, намекая таким образом не торопиться. Ещё бы Тэхён его слушал… Он делает ещё одну попытку избавиться от одежды, но Чонгук отодвигается, распахивая глаза. — Скажи честно, ты сегодня на что-то рассчитывал? — Он дышит через рот, облизывая и без того влажные губы. Тэхён качает головой. — Нет. — Вот и я тоже, — усмехается Чонгук. — Какие-то проблемы? — Взгляд Тэхёна снова опускается на несчастные пуговицы. Хочется дотронуться до голой кожи Чонгука, а тот почему-то отпрянул. — Проблем никаких, но может… лучше остановимся, пока не поздно? Не уверен, что я смогу сделать это потом. Тэхён убирает мешающуюся чёлку назад и хмурит брови, не понимая, в чём дело. — Зачем останавливаться? — Тэхён, — Чонгук мягко улыбается, — тебе сказать правду? Я уже возбудился, а мы ещё даже не разделись. Не думаю, что мне хватит терпения на ласку. Тэхён по-прежнему не видит в этом проблемы. — Хочешь трахнуть меня? — Улыбается, даже не думая скрывать, что услышанное ему чертовски льстит. — Твои формулировки когда-нибудь доведут меня до белого каления. Всё не привыкну к твоей прямолинейности. Ты раньше любил ходить кругами. — Чонгук отводит взгляд, бормоча себе под нос. — Ну так что? Хочешь или нет? — возвращаясь к насущной теме, спрашивает Тэхён, наклонив голову вбок. Чонгук, честно говоря, охреневает от такой открытости. — Просто нам нежелательно тянуть. Если твой ответ всё-таки «да», то мне бы подготовиться, сам понимаешь. — А если «нет»? — хмыкает Чонгук, опуская ладонь на его бедро. Тэхён вскидывает брови. — Всё-таки «нет»? Ладно. — Он пожимает плечами. Так просто сдался? Плохо верится. — Тогда научу тебя, как расслаблять горло. Ты же хотел. Чонгук смеётся, из-за чего его лицо краснеет. Тэхён действительно изменился: он стал невыносим. В хорошем смысле. И Чонгуку крайне нравятся эти изменения в нём. — А что, если я скажу, что хочу не трахнуть тебя, а… — он наклоняется, скользя взглядом по чёрным брюкам, — полюбить тебя, к примеру? Ну, как и положено, нежно и медленно, чтобы ты влюбился в меня заново? Когда их взгляды пересекаются, Тэхён одаривает его улыбкой. — Нежно и медленно, значит? — Почему бы и нет? У нас такого ещё не было. — Я люблю быстро и грубо. — Тэхён кусает губы. — Думал, что и ты тоже. Чонгук улыбается в ответ. — С тобой мне нравится по-всякому. — Ловлю на слове. Только попробуй потом отказать мне в эротической фантазии. — Тэхён надавливает ладонью ему на грудь, чтобы тот отодвинулся и дал пройти. Однако Чонгук снова тормозит его. — Что? — Я же сказал, что не готовился к сексу. У меня даже ничего нет. — А вот это проблема. Тэхён тоже не носит с собой сумку со смазкой и презервативами. Могли бы обойтись взаимной мастурбацией, но после долгой разлуки хочется настоящей близости. Обоим. Подумав несколько минут, Чонгук предлагает сходить до ближайшего магазина, но у Тэхёна немного другой план. Ничего не объясняя, он подходит к двери и открывает её, подзывая к себе одного из телохранителей. Чонгук, по правде говоря, готов провалиться сквозь землю, зато Тэхёну абсолютно всё равно, как к его просьбе отнесётся его подчинённый. Он даже не краснеет, говоря, чтобы тот нашёл всё необходимое как можно быстрее. Мужчина, естественно, поначалу теряется. Чешет затылок, смотря на босса как на дурачка. Чонгук решает не напоминать Тэхёну, что чужая работа заключается далеко не в этом. Попробуй ещё отказать начальнику… Телохранитель и правда уходит, а Тэхён закрывает дверь и поворачивается к Чонгуку. — Ты пойдёшь в душ? — спрашивает так спокойно и расслабленно, будто две минуты назад не объяснял другому мужику, что ему срочно нужна смазка и несколько штук резинок. Чонгук, прикрыв рот рукой, до сих пор находится в прострации. Ему и смешно, и любопытно, чем закончатся чужие поиски. Где тот найдёт необходимое на ночь глядя, Тэхёна мало волнует — у него сейчас другие трудности. — Да, конечно.***
В ванной они задерживаются надолго, поэтому даже не слышат стук в дверь. Посмеиваясь, Чонгук чмокает Тэхёна в надутые губы и выходит первым. Одеваться не стал: повязал полотенце на бёдрах, подумав, что одежду всё равно придётся снимать. Волосы влажные, убранные назад, на лице — весёлая улыбка. Он видит растерянный взгляд телохранителя, протягивающего коробочку, и благодарит от всей души. Жаль, что Тэхён не увидел этой картины. Мужчина, мягко говоря, удивился такому раскладу, однако ничего не сказал — не положено. Кажется, эту ночь они запомнят на всю жизнь. Чонгук достаёт из коробки смазку на водной основе, целую пачку (зачем им столько?) презервативов и… анальную пробку, которую, вообще-то, никто из них не заказывал. В подарок, что ли, положили? Хмыкнув, он прикрывает глаза на несколько секунд и пытается смириться с происходящим. Ситуация настолько странная и забавная одновременно, что кажется, будто он попал в какой-то фильм. Но к счастью, никакого оператора и других посторонних людей в номере нет. Есть только он, разглядывающий игрушку для взрослых, и выплывающий из ванной Тэхён в одном халате, под которым сто процентов ничего нет. Реальность слишком хороша, чтобы быть правдой. Тэхён сразу же подходит к нему и, увидев пробку в сжатой ладони, вскидывает брови. — А это откуда? — Руки опутывают шею. Чонгук, сидящий на краю кровати, раздвигает колени, чтобы Тэхён уместился между ними. — Принесли вместе с остальным. — Он снова улыбается и поднимает голову, смотря на Тэхёна снизу вверх. — Лишним не будет. Ты давно занимался сексом? Ты показался мне слишком узким… — говорит Чонгук задумчиво. Пока они вместе принимали душ, он попытался хоть немного растянуть его, но столкнулся с трудностями: Тэхён весь напрягся, поэтому пришлось остановиться. Лгать не хочется, поэтому он решает сказать как есть: — Я просто давно не практиковал пассивную роль, — признаётся Тэхён, отводя взгляд в сторону. Ладонями он гладит заднюю поверхность шеи Чонгука, стараясь расслабиться. В любом случае они взрослые люди. Вряд ли Чонгук все три года ни с кем не спал, — от этих мыслей становится не по себе. Ревновать в таком случае не совсем уместно, и всё же Тэхён чувствует себя странно. — Почему? — спрашивает Чонгук абсолютно спокойно и тянется к его талии, придвигая к себе ещё ближе. — Не хотелось. Говорить на эту тему неприятно. Тэхён понятия не имеет, что у него произошло в голове, но всё это время он никому не позволял себя трахнуть. Словно если бы он поддался, то проиграл бы битву с самим собой. Обманывать не станет: ему хотелось чувствовать силу, даже власть над другим человеком. Так долго был слабым, что больше не хотел ни в чём уступать, в постели в том числе. Может, причина заключалась в новых обязанностях. Он пробовал себя в роли руководителя, примеряя незнакомый образ, и изо всех сил пытался соответствовать занимаемому положению. Может, это и звучит странно, но Тэхён закаливал характер любыми способами. Для одних позиция в сексе ничего не значит, но для некоторых лечь под другого мужчину сравнимо с подчинением. Что уж скрывать, Тэхёну самому нравилось подминать под себя именно парня, который запросто мог дать ему отпор, но вместо этого по собственной воле вставал на колени. Да, это дарило незабываемое чувство. Сложно передать словами, какие возникают ощущения, когда в глазах напротив ты видишь покорность. Но если с другими он хотел побыть властным, то с Чонгуком, почему-то, всё наоборот. Не боится довериться ему, сделавшись слабым и ранимым, чтобы его согрели и продемонстрировали свою любовь. Тэхён, честное слово, устал строить из себя сильного человека, смотрящего только вперёд. Хотя бы в спальне, наедине с любимым, он не будет придерживаться надуманного образа. — А сейчас? — Чонгук заглядывает в глаза. — Тоже не хочется? Тэхён, смотря в ответ, качает головой. Прежде чем ответить, он с внимательностью разглядывает чужое лицо. Что его радует? Что Чонгук, кажется, готов пересмотреть свои предпочтения и пойти ему навстречу. Ради него. Лишь бы Тэхёну было комфортно, — это и правда многого стоит. — Если да, что будем делать? — Он коротко улыбается, поднимая ладони к тёплым щекам. Чонгук пожимает плечами. — Что-нибудь придумаем. — Готов лечь под меня? — Тэхёну очень любопытно услышать ответ. Чонгук отвечает в ту же минуту: — Могу попробовать, но не обещаю, что у меня получится. Тэхён широко улыбается. Довольный и ласковый, наклоняется к лицу и нежно целует в губы, а после шепчет: — Мне приятно это слышать, правда. Но знаешь, не думаю, что у меня возникнет такое желание. По крайней мере, в ближайшее время. Мне нравится чувствовать… тебя в себе. — Кажется, это не последнее откровение за эту ночь. Притянув его к себе, Чонгук целует уже сам. Не сказать, что позиция в постели является для него проблемой, — главное, чтобы им было хорошо вдвоём, а остальное, по правде говоря, не имеет никакого значения. Это не соревнование, где есть проигравший и победитель. Это общение при помощи языка тела; контакт не только физический, но и духовный. Ведь что бы там ни говорили, секс, приправленный искренними чувствами, ни с чем не сравнится. Тэхён надавливает на его грудь, опрокидывая на спину, и не перестаёт отвечать на сладкие поцелуи. Руки блуждают по телу, заново изучают, гладят и ласкают. Эмоции закручиваются вихрем, поднимая со дна забытые ощущения. Он не знает, по какой причине ему так хорошо только с Чонгуком. Может, они просто совместимы, может, дело в химических реакциях, протекающих в это самое мгновение, — какая к чёрту разница? Хочется целоваться до головокружения и одаривать лаской. В мире не так много вещей, от которых сбивается дыхание, и разве не будет сущей глупостью не наслаждаться этим моментом? Чонгук развязывает пояс чужого халата, чтобы пробраться ладонями к коже, и коротко улыбается в поцелуй, ведь Тэхён сам скидывает одежду с плеч. Он был прав: Тэхён без нижнего белья, поэтому его возбуждение прекрасно заметно. Ещё и прижимается к животу Чонгука, соприкасаясь с ним членом. Чонгук очень надеется, что ему хватит сегодня терпения. Из-за долгих поцелуев он уже весь горит, а ведь Тэхёна ещё следует расслабить и подготовить. С трудом Чонгук приподнимается, принимая сидячее положение, и дотягивается до смазки. Тэхён даже не думает останавливаться: переключается на шею, оставляя жгучие поцелуи по всей коже, и от неожиданности вздрагивает, когда Чонгук скользит смазанными пальцами между ягодиц. Приходится отстраниться. Взгляд плавающий. Тэхён слегка хмурится, глядя на чужое лицо. — Всё нормально? — Чонгук медленно вводит средний палец, придерживая Тэхёна свободной рукой. Смотрят друг на друга, как во сне, и пытаются не торопиться. — Да… — хрипит тот, цепляясь за плечи. — Просто отвык немного. — Я тебе напомню, — Чонгук старается улыбнуться, чтобы разрядить напряженную атмосферу. Пускай Тэхён сказал, что он в порядке, Чонгук видит, что ему приходится прилагать усилия, чтобы расслабить мышцы. Два пальца скользят внутри него, осторожно растягивают стенки, а он, упав лбом на плечо Чонгука, сипло дышит. Не останавливает. Принимает третий с шумным вздохом, не сдерживается, прихватывая зубами кожу. Чонгук гладит его по спине, пояснице, после — укладывает на кровать и раздвигает колени, продолжая процесс, который немного затягивается. Не хочет делать больно Тэхёну, поэтому не спешит, ласкает головку, отвлекая внимание. Тэхён ему доверяет, но всё равно испытывает небольшое стеснение. Прикрыл раскрасневшееся лицо руками и тяжело дышит, реагируя на каждое прикосновение чересчур остро. Ему душно; в горле всё пересохло. Неприятные ощущения мешаются с приятными, боль граничит с удовольствием, путая мысли. Он чувствует себя странно. Извивается змеёй, даже головой вертит, ощущая, как холодный металл оказывается внутри него. Чонгук гладит колени, проталкивая пробку дальше, и склоняется над ним, чтобы поцеловать и успокоить. — Потерпи ещё немного, — ласковым голосом произносит он и подкладывает руки под него, обнимая всем телом. У Тэхёна кружится голова. В какой-то момент он думает всё остановить, но новые эмоции обрушиваются огромной лавиной, сбивая с толку. Позволяет себе захныкать, наплевав на то, как выглядит в чужих глазах. Если бы не Чонгук, заботливо целующий его в шею, давно бы свернулся калачиком. Вспоминает, ради кого и чего проходит семь кругов ада, и старается сосредоточиться на мастурбации. Чонгук переворачивает его на бок, медленно достаёт серебристую пробку и откладывает её в сторону. Тэхён поворачивает голову, наблюдая за тем, как он поднимает с пола своё полотенце и стелет его на кровать. Обмякшее тело с лёгкостью подаётся. Чонгук возвращает его на спину и опускает ладони на согнутые колени, смотря на Тэхёна с ожиданием. — Ты точно хочешь продолжить? Выглядишь не очень. Тэхён весь вспотевший и горячий, между ног влажно, и да, наверное, какая-то часть его хочет послать Чонгука далеко и надолго, а вот другая — заставляет притянуть и прижаться к его губам. — В следующий раз я всерьёз подумаю над твоим предложением поменяться местами, — немного раздражённо говорит Тэхён. Чонгук усмехается на такие слова, однако не обращает на них внимания. И пускай он не был снизу уже много лет, понять Тэхёна он способен. За него говорит усталость и желание поскорее кончить, а не обида за пережитый стресс. Тэхёну и правда пришлось не сладко: после такого длительного перерыва совсем забыл, каково это — чувствовать внутри себя инородные предметы. К сожалению, чтобы получить удовольствие, нужно изрядно помучиться, — по-другому уж никак. Он наконец вздыхает с облегчением. Чонгук раскатывает резинку по члену и, устроившись поудобнее, плавно толкается в него. Не зря они потратили столько времени на подготовку: Тэхён принимает его без проблем и обнимает за шею, переставая бурчать. Свои слова забирает назад — с Чонгуком ему нравится и так, лицом к лицу, ощущая тяжесть его тела на себе. — Наверное, сейчас не самый подходящий момент для признания, но чёрт, мне так хорошо с тобой. Чонгук улыбается, перенося вес на руки, чтобы Тэхёну было не так тяжело. Тоже устал, весь взмок, но одновременно с этим безумно счастлив проживать этот момент. Тэхён под ним прикрывает глаза, раскрывая рот от яркости ощущений. Чонгуку тоже хорошо. Ему нравится осознавать, что он не один наслаждается процессом. Толкается бёдрами не спеша, растягивая удовольствие, и правда любит, как и пообещал — нежно и медленно, чтобы закипала кровь. Он моментально теряется в эмоциях: роняет голову на грудь Тэхёна и крепко жмурится, издавая тихий стон. Пальцы собирают ткань в гармошку — Чонгук сминает простыни в кулаках и, войдя до конца, на несколько секунд замирает. Впервые, наверное, чувствует всё так насыщенно: и как Тэхён вздрагивает, когда он выскальзывает из него и делает ещё один глубокий толчок; и как влажная от пота кожа соприкасается с другой, прилипая к ней. Фрикции отдаются вибрацией по всему телу. Чонгук упирается локтями в матрас и целует, проникая языком в приоткрытый рот. Комната заполняется разными звуками: шумными вздохами, шёпотом, громкими поцелуями, стонами. Чонгук приподнимается, тянет Тэхёна за руки, вынуждая принять сидячее положение, — так целоваться намного удобнее. Ладони опускаются на ягодицы, помогая двигаться. Они ведь даже свет не выключили: видят каждую неровность на лице и совершенно не стесняются показать свои недостатки. Тэхён касается пальцами его щеки, скользит взглядом ниже, на подбородок, обнаруживая стянувшиеся рубцы. А Чонгук наблюдает за ним, прижимает ближе, одновременно с этим боясь напугать своим внешним видом. Однако Тэхён наклоняется и прикасается губами к маленькому шраму на щеке, а после — к рубцам, напоминающим о прошлом. Возвращаться к нему не хочется — вместо этого оба пытаются его принять. Неважно, как Чонгук выглядит — он всегда будет притягивать его взгляд. Тэхён прикрывает глаза с влажными ресницами и обещает себе постараться забыть весь тот ужас, который им пришлось пережить. Они могли и не встретиться. Пойти разной дорогой, оставив друг друга в воспоминаниях, а со временем и вовсе позабыть. Судьба распорядилась по-своему: снова свела вместе, показав, как много они упустили, находясь на расстоянии. Какая-то случайность, столкнувшая их лицом к лицу, разожгла маленькое пламя в груди, превратив его в настоящий костёр. И оба сгорают в этом огне из эмоций и чувств, сцепляясь друг с другом, чтобы погибать было не так страшно. Чонгук самозабвенно выцеловывает его плечи, проходится короткими ногтями по спине, оставляя после себя красные полосы. Тэхён что-то шепчет на ухо, двигает бёдрами навстречу, чуть ли не задыхаясь от чувства наполненности. Чонгук его буквально топит в своей любви, не желая останавливаться. Первым и содрогается в оргазме, уткнувшись носом куда-то в шею. И снова целует, снова ласкает, сжимая пальцы в кулак, помогая Тэхёну ощутить всё то же самое, что ощутил и он. Уставшие они всё равно тянутся друг к другу, сплетают руки, языки, находя в себе силы для улыбок. А дальше — картина перед глазами крутится, как в стиральном барабане. Тэхён, лёжа на животе, глухо стонет в подушку, пока Чонгук ритмично вбивается в него, надавливая ладонями на поясницу. Кожа кажется чувствительнее: полыхает от звонких шлепков и укусов. Воздух ощущается тяжелым, плотным, словно он пропитался различными запахами. Чонгук сбавляет темп, толкаясь глубоко и плавно. Смазка пошло хлюпает, стекая крупными каплями по бёдрам. Он выпрямляется, ставя Тэхёна на четвереньки, и тяжело вздыхает. Безумие какое-то. Сминает пальцами упругие половинки, легонько шлёпает, выбивая из разомлевшего Тэхёна сдавленный стон. — Чонгук… — Что такое? — Он наклоняется, оставляя между лопаток влажный поцелуй. Кажется, Тэхён уже на грани: весь дрожит, еле как держа себя на ватных руках. Сам ведь настоял на втором разе. — Сними, — просит тихо. Чонгук не сразу понимает, что хочет Тэхён. Отстраняется, смотря на него удивлённо, переспрашивает на всякий случай. У Тэхёна явно какой-то кинк, а Чонгук, наверное, полный идиот, раз идёт на поводу и стаскивает с себя презерватив. Что он там говорил? Если что, лечиться будут вместе? Тэхён неразборчиво говорит, что регулярно проверяется и волноваться не о чем. Чонгук тоже следит за здоровьем и всё такое, но… Да кого они обманывают? Последнее, о чём они сейчас думают, это о возможных болячках. Разгорячённые тела сливаются друг с другом, а мозги, кажется, плавятся от температуры. Честное слово, Чонгук обещал себе вовремя вытащить и кончить на ягодицы, но Тэхён, чёрт возьми, решил свести его с ума окончательно. Сперма мешается со смазкой, делая и без того влажные звуки до невозможности пошлыми. Чонгук тяжело дышит, толкаясь размашисто и грубо, вдавливая пальцы в кожу с такой силой, что, кажется, на ней останутся следы. Тэхён не чувствует боли: у него звёзды отплясывают под закрытыми веками и колени разъезжаются в стороны. Пачкает и одеяло под собой, и подушку, потерявшись в пространстве. Никогда не думал, что будет кончать с чужим именем на губах. Как в бреду повторяет имя Чонгука, пока оно не начинает казаться какой-то бессмыслицей. И ведь действительно сгорают оба, обнажая свои израненные души, чтобы те отыскали друг друга.***
Чонгук почти что засыпает: рука Тэхёна гладит его затылок, убаюкивает, забирая последние силы. Ему дико хочется спать, но он не позволяет себе провалиться в сон. Лежит с прикрытыми глазами, влюблённо улыбается время от времени и обводит указательным пальцем коленную чашечку Тэхёна. Так и не оделись. Голые, грязные, удовлетворённые — им и так хорошо, по правде говоря. Наверное, обоим бы стало стыдно, если кто-нибудь увидел их сейчас. Воздух пахнет сексом, их обнажённые тела неприкрыты; засосы, оставленные в довольно интимных местах, привлекают внимание. Жалеть о чём-то не хочется. Да и причин для этого никаких нет. На душе слишком хорошо, чтобы ругать себя за минутную слабость. Может быть утром Тэхён, почувствовав спазмы в мышцах, словит себя на мысли, что следовало быть осторожнее, а сейчас он пребывает в приятной неге и не собирается ни о чём думать. Вот бы застрять в этом моменте навсегда… Перевернувшись на бок, он тянется к Чонгуку и целует его в скулу, счастливо улыбаясь. — Я хотел тебе кое-что сказать. — Он понимает, что они оба устали и сейчас не лучшее время для разговора, но выразить свои чувства всё равно очень хочется. — М-м? — Сонный Чонгук слабо улыбается в ответ, давая понять, что готов его выслушать. — Если ты не хочешь возвращаться в Сеул, то я не буду настаивать. Постараюсь принять твоё решение. Но прежде я должен сказать, что готов стать поводом для сплетен. Пускай нас обсуждают за спиной, говорят гадости и провожают косыми взглядами. Я стерплю это, честное слово. Только будь рядом, ладно? Я хочу только тебя, Чонгук. Во всех смыслах. У меня было достаточно времени, чтобы научиться справляться без тебя, и я понял, что такая жизнь мне не подходит. Извини, если обременяю тебя своими чувствами, но я уже не выдерживаю. — Тэхён болезненно хмурится, прерываясь всего на секунду, чтобы собраться с духом, и произносит: — Я люблю тебя, Чонгук, и мне кажется, это по-настоящему. Он вглядывается в неподвижный профиль мужчины и весь съёживается, мысленно умоляя его что-нибудь сказать. Чонгук приподнимается на локте и поворачивается к нему лицом, некоторое время просто глядя в ответ. — Я не умею красиво говорить, Тэхён. Ты сам это знаешь. — Взгляд останавливается на красивых глазах с густыми щётками ресниц. Чонгук касается ребром ладони его щеки и слабо улыбается. — Ну что ты так испугался? Боишься, что оттолкну? — Ты имеешь на это право, — хрипло отзывается Тэхён. — Глупости. — Почему? Чонгук коротко усмехается. — Потому что у меня совершенно другие планы на твой счёт. — И какие же? — У Тэхёна замирает дыхание. Чонгук его нарочно мучает? Целует в кончик носа, улыбается, не переставая поглаживать щёку. Словно тянет время… Так оно и есть. — Любить в ответ. — Говорить о своих чувствах не страшно — страшно обидеть Тэхёна неосторожным словом. — Я обещаю подумать о переезде, но и ты пообещай ещё раз взвесить все за и против. Хочешь жить вместе? Хорошо, я согласен. Готов ссориться по пустякам, ходить на скучные свидания, а по вечерам слушать твои рассказы о работе. Буду поддерживать и успокаивать, как ты хочешь, буду ласкать перед сном и мириться с твоим непростым характером. Да я уже смирился, если честно. — Он тепло улыбается. — И я… действительно хочу быть рядом, Тэхён. Постоянно. Чтобы знать, что с тобой всё хорошо. Тэхён хмурится, озвучивая единственную догадку: — Хочешь снова занять место телохранителя? — Да, — отвечает моментально. — Извини, но я не доверяю тем двоим за дверью, которые за всё это время ни разу не проверили, всё ли в порядке. Вытянув руки и обернув их вокруг его шеи, Тэхён хмыкает. — Думаешь, они ничего не слышали? — Я мог задушить тебя подушкой. Или твоим же галстуком. — Его серьёзный голос немного пугает. Тэхён вскидывает брови, требуя объяснений. — Они видят меня второй раз в жизни. Может, я соблазнил тебя, чтобы после… убить? Тэхён даже не знает, что сказать. Порой Чонгук говорит пугающие вещи. Тот действительно лежал и думал о возможных угрозах, с которыми он мог столкнуться? Неужели так сильно переживает… — Ладно. — Тэхён кивает. — Считай, ты принят на работу. — Он притягивает к себе для поцелуя, а затем, улыбаясь, говорит прямо в губы: — Но учти, ты попал туда через постель. Чонгук смеётся. — Хорошо. Постараюсь не забывать об этом.***
Расставаться крайне тяжело. Двух дней оказалось недостаточно. Тэхён шумно вздыхает, чувствуя, как руки Чонгука крепко обнимают его. Так и хочется забрать Чона с собой, запереться с ним в квартире и любить его снова и снова, пока не надоест, хотя это вряд ли возможно. Они провели всю ночь вместе, а на душе всё равно тягостно. Прощаются долго: стоят, обнимаясь, сталкивают губы в нежном поцелуе, обмениваясь своим теплом таким образом. Чонгук водит ладонями по спине, просит не скучать, на что Тэхён недовольно буркает. Да как он будет не скучать-то? Только отыскали друг друга, пообещали больше не пропадать и опять вынуждены разъехаться по разным городам. К сожалению, с их работой по-другому не получится. Тэхён вряд ли когда-то сможет целыми днями сидеть дома и греться в чужих объятиях, да и Чонгук при всём своём желании не будет встречать каждый вечер с заранее приготовленным ужином. Зато, если всё сложится, они будут часто видеться. Тэхён всё-таки надеется, что в скором времени Чонгук решится на переезд. Может быть, их отношения не совсем обычные, и про свидания в общественных местах им придётся забыть, но ведь главное не в этом. А в том, как Чонгук прижимает его к своей груди, оставляет поцелуй в тёмных волосах и шепчет: — Я скоро приеду, потерпи немного. И будь осторожнее, хорошо? Тэхён не сдерживает радостной улыбки. Тычется губами ему в шею, недовольно стонет, не желая отпускать, и в который раз повторяет одну и ту же фразу. — Любишь меня? — Да, ему очень важно это услышать, и плевать, что Чонгук отвечает на этот вопрос уже в шестой раз. Усмехнувшись, мужчина нехотя отстраняется и кивает в знак согласия. Тэхён щурит глаза. Вот и как они будут встречаться? Из Чонгука хрен, что вытащишь, а Тэхён… Тэхён, почему-то, только с ним такой чувствительный. — Иногда ты меня так раздражаешь, — признаётся он, поправляя пиджак, который успел помяться от крепких объятий. Чонгук пожимает плечами. — Какой уж есть. Да ладно тебе, ты ведь сам всё прекрасно знаешь. Всегда знал, но делал вид, что ничего не замечаешь. Я, кстати, только сейчас заметил, что ты любишь прикидываться дурачком, когда тебе это выгодно. Тэхён ничего не отвечает — лишь улыбается, даже не собираясь отрицать. Да, Чонгук ни разу не говорил о своей любви — он признавался по-своему. При помощи прикосновений, ласкового взгляда, просьб быть аккуратнее, тёплых поцелуев. Наверное, с этим стоит просто смириться. Чонгук не станет кричать о своих чувствах — у него другой способ продемонстрировать их. И, если честно, у него неплохо это получается. В дверь несколько раз стучат, прежде чем войти. Сокджин, не ожидав увидеть в номере кого-то постороннего, останавливается в паре метров от них и переводит вопросительный взгляд на Тэхёна. У них вылет через пару часов, Тэхён должен был спуститься в холл ещё пятнадцать минут назад, — этого не случилось, поэтому Сокджин пришёл поторопить. Теперь понятно, почему тот задержался. Оглядев Чонгука с ног до головы, он не выглядит довольным. — А Вы, как я понимаю, тот самый Хан Чонин? Чонгук отступает от Тэхёна, надевает маску на лицо, чтобы не привлекать лишнее внимание, и делает уважительный поклон. Услышав незнакомое имя, Тэхён теряется. К счастью, у него хватает ума, чтобы не задавать лишних вопросов. Поглядывая на Чонгука, он сдерживает улыбку. — Хан Чонин, значит? — говорит Тэхён с усмешкой. — Приятно познакомиться. — Ты у него даже имени не спросил? — Сокджин, мягко говоря, удивлён сложившейся ситуацией. Он, конечно, знал, что эти двое тут не светские беседы вели, и всё же, спать с тем, кого ты даже по имени не знаешь — слишком. По крайней мере, для него. Судя по замешательству на лице помощника, Тэхён догадывается, что тот уже обо всём в курсе. Наверняка охрана обсудила прошедшую ночь во всех деталях. Как ни странно, Тэхёну ни капельки не стыдно. Да, он практически всю ночь стонал и выгибался на кровати, срывая голос до хрипоты, и да, ему это чертовски понравилось. — Я обращался к нему по-другому. Более ласково, знаешь. — Тэхёну становится весело. Словив взгляд Чонгука, он широко улыбается. — Да, зайчонок? — Совсем не стесняется подойти ближе и погладить по плечу. Чонгук прикрывает глаза, чувствуя себя неловко. Хочет возразить насчёт глупого обращения, но недоумённый Сокджин тягостно вздыхает, напоминая, что их уже давно ждут. — До встречи, — торопливо говорит Тэхён, дотягиваясь до щеки. Чонгук на автомате приобнимает его за талию, что не остаётся без внимания. Сокджин тактично молчит, пока они спускаются в лифте. Молчит и в машине, и даже в аэропорту, считая, что не должен лезть не в своё дело. И всё же, заметив радостное лицо Тэхёна, он не сдерживается, задавая вполне очевидный вопрос: — Это твой любовник? Тэхён поднимает голову, переключая внимание на своего помощника. Только собирается ответить, как телефон с открытой перепиской вибрирует в ладони. Взглянув на экран, он улыбается. Сокджин замирает. Тэхён словно весь светится, впервые за долгое время смотря взглядом, наполненным жизнью. Некогда серое лицо приобрело здоровый оттенок, плечи расслаблены, уголки губ растягиваются в стороны. Он выглядит на свои двадцать пять лет, но удивляет даже не это, а то, с какой лёгкостью Тэхён говорит: — Нет. Это самый близкий для меня человек. — Ты посвежел, — меняя тему, подмечает Сокджин. Тэхён откладывает телефон в сторону и потирает переносицу, усмехаясь. — Правда? Я толком не спал два дня. — Мне уже рассказали. — Сокджин отворачивает голову, смотря в иллюминатор, за которым виднеются перистые облака. — Осуждаешь? — Тэхён становится серьёзным. За несколько лет он привязался к Сокджину, и пускай они не были друзьями, Тэхён всегда прислушивался к его мнению. — Нет, — спокойно говорит мужчина. — Ты уже взрослый мальчик, зачем мне тебя осуждать? Тем более ты мой начальник. — Ты же знаешь, что это для меня не имеет значения. — Знаю, и всё же нам не стоит разговаривать неформально. Хотя бы в присутствии других людей. Я не имею ничего против отношений, но тебе следует быть аккуратнее. Это же человек Ямамото? — Повернувшись к Тэхёну, он замечает его задумчивое выражение лица. — С завтрашнего дня он на него уже не работает, — глухо отзывается Тэхён. Всё-таки устал, поэтому чувствует себя немного разбито. Надо будет обязательно отдохнуть после перелёта. — Только не говори… — Да, я планирую взять его к себе. Какие-то проблемы? — Тэхён знает, что перебивать и говорить подобным тоном со старшими некрасиво, но в данном случае он не намерен выслушивать чужие советы. Сокджин поджимает губы. — Не боишься, что он будет копать на тебя? Тэхён вдруг ухмыляется. Его голос, серьёзный и вместе с тем расслабленный, отсекает все последующие вопросы. — Не боюсь, но и доверять на все сто процентов не планирую. Кто сказал, что я буду подпускать его к делам? Я хорошо усвоил твои уроки, Сокджин-хён, так что можешь не переживать. Мы построим целую империю, и когда я взберусь на самую вершину, откуда откроется вид сверху, тогда и подумаю над тем, следует ли заводить друзей. Как говорится, предают в первую очередь самые близкие. Я готов держать нож при себе. — Тэхён наклоняется вперёд, и Сокджин понимает, что был не прав на его счёт. Тэхён не напоминает влюблённого мальчишку — он выглядит как взрослый мужчина, который осознаёт риски. — Он не подведёт меня, я в этом уверен. — Тот откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. — Наверное, он единственный, кому я доверяю больше, чем себе. — На несколько секунд он замолкает. Повисает тишина. Сокджин, подумав, что разговор закончен, принимается анализировать его слова. Однако Тэхён заговаривает снова: — Моя семья погибла из-за случайных обстоятельств. Наверное, ты знаешь, что люди, которые воспитали меня, не являлись родными. Меня усыновили в возрасте двух лет, забрав к себе, потому что мои настоящие родители отказались от меня. Когда я узнал об этом, почувствовал себя ненужным, даже жалким. Я и правда был лишним, но теперь, имея возможность обеспечивать себя самостоятельно, я кое-что понял. Дом — это не то место, в котором ты вырос. Дом там, где ты чувствуешь себя комфортно. Мой дом — это другой человек, и, наверное, я буду всегда возвращаться к нему, потому что с ним мне спокойно. Я правда считаю, что это имеет значение. — Тэхён прерывается, бросая взгляд на телефон. — Я обещаю идти только вперёд и делать всё, что от меня зависит, но в одиночку высоко не заберёшься. А у меня большие планы на будущее. Сокджин поднимает уголок губ и наконец расслабляется, кладя ладони на подлокотники. — Рад слышать, что судьба компании тебе не безразлична. Ты будешь хорошим руководителем, Тэхён. Со мной или без меня, ты точно добьёшься успеха. Тэхён согласно кивает. — Не беспокойся. Обо мне есть, кому позаботиться. — Это я уже понял, — усмехается Сокджин. — Хотел зайти к тебе перед сном, обсудить один момент, но не стал мешать. Главное, чтобы личная жизнь не мешала работе. Сокджин ещё много говорит, рассуждая о сложившейся ситуации. Отвернувшись к иллюминатору, Тэхён смотрит на небо и думает о том, что впереди его ждёт много трудностей. Он сам выбрал дорогу, по которой ему идти, так что жаловаться не собирается. В любом случае у него есть человек, готовый оберегать его и день, и ночь. А вдвоём, как известно, уже не так страшно.«Как только ты уехал, я понял, что не хочу снова отпускать тебя. Только что купил билет до Сеула, вылет этим же вечером. Хотел сказать спасибо за то, что я больше не чувствую себя одиноким. Теперь у меня есть ты, и я обещаю быть рядом.
Я тоже тебя люблю, Тэхён.
Повторю это через несколько часов, когда посмотрю в твои глаза».
Sam Smith — HIM
♫ I'm not afraid of what they will bring I'm not the boy that you thought you wanted I love him ♫