Звезда моего неба

Рыжеволосый юноша стоял на пороге большого особняка, собираясь с мыслями, чтобы открыть огромную деревянную дверь, над которой красовался величественный позолоченный герб с орлом. После всего, что он сделал, возвращение в отчий дом могло бы стать бальзамом на душу, но только не с его семьей, точнее не со всеми ее членами. Наконец решившись, Чайльд сделал глубокий вдох и нажал на дверную ручку. Осторожно войдя в большой зал, он постарался по-тихому прикрыть дверь, но та предательски захлопнулась отчего чуть ли не по всему дому прокатилось громкое эхо. — Кто-то пришел! — послышался взволнованный детский голос откуда-то сверху, после чего последовал приближающийся топот нескольких маленьких ножек. — Это я! — Чайльду больше ничего не оставалось как обозначить свое появление. — Это братец! Он вернулся! — не успел парень опомниться, как на него налетели с объятиями трое ребятишек, с точно такими же рыжими волосами. — Антоша, Тоня, Тевкр, как же я рад вас видеть! — Чайльд приподнял всю троицу, взяв их в охапку. — Какие же вы уже взрослые стали, я очень по вам скучал. Тут он не слукавил, он обожал своих младших братьев и сестренку, только ради них парень был готов возвращаться сюда снова и снова. — Как же давно тебя не было дома, почему ты так редко навещаешь нас? — самый младший мальчуган скорчил недовольную рожицу. — У меня просто много дел, как и у всех взрослых, но вы не переживайте, я никогда не перестану вас навещать, и кстати, я кое-что вам принес! — Чайльд улыбнулся настолько, насколько мог позволить себе. Необъятное чувство вины сжирало его уже много дней, но он не хотел, чтобы дети заметили это. — Покажи, покажи! — взволновано затараторила девчушка восьми лет. Чайльд присел на корточки, сняв с плеча рюкзак и выудил оттуда три игрушки, отчего дети довольно заулыбались. Тут он услышал громкий хмык со стороны и в этот момент сердце юноши неприятно сжалось. — Папа, наш братик приехал, смотри, что он нам принес! — Тевкр подбежал к высокому мужчине с широкими плечами, держа в руках свой подарок. Он был одет в строгий темно-зеленый костюм с кожаными перчатками, его седые волосы были зализаны назад, но лицо не выражало ничего кроме холодной строгости. — Поднимитесь наверх, дети. Мне нужно пообщаться с вашим братом. — голос мужчины словно поглощал любые другие звуки, потому что в тот же момент дети притихли и послушно проследовали по лестнице, напоследок окинув Чайльда взглядом сожаления. Юноша поднялся и ,наконец убедив себя посмотреть в глаза отца, собрался подойти к нему. — Отец, я… — тут он почувствовал сильную боль от размашистой пощечины, от неожиданности Чайльд чуть не рухнул на пол, но годы тренировок заставили его стойко выдержать этот натиск. — А ты все еще держишь удар, ПАПА. — юноша злобно усмехнулся, стирая большим пальцем небольшую каплю крови с нижней губы. — Я все знаю, Аякс. — мужчина все так же холодно смотрел на своего сына, игнорируя его слова. — Ты снова опозорился. Жалкий щенок. Аякс. Как же давно Чайльд не слышал своего настоящего имени, так его назвала мать в честь какого-то малоизвестного божка. После того, как он поступил на службу в Фатуи, его стали называть тем, кем он являлся сейчас, да и он не был против, настолько новая сущность была ему по душе. Наверное, никто из нынешних товарищей и сослуживцев даже не знал, как его зовут на самом деле. Сейчас он был либо Чайльдом, либо предвестником Тартальей, но Аякса уже давно не существовало, по крайней мере в душе юноши. — Тебе же плевать. Какая тебе разница, как я позорюсь и где. — Чайльд изо всех сил пытался выдержать стальной взгляд отца, он не хотел ни за что на свете показать ему свою слабость. — Только благодаря мне тебя взяли в Фатуи, неблагодарный мальчишка. Но ты продолжаешь разрушать то, что я тебе дал. Я подарил тебе возможность стать хоть кем-то в твоем ничтожном существовании. От этих слов в душе юноши вскипела ярость, держа себя в руках из последних сил, он злостно процедил: — А ты помнишь почему ты туда меня сослал? Ты понимаешь, что ты своими руками поставил крест на моей нормальной жизни? Я никогда не буду тебе благодарен за это. Ты тот, кто сделал меня таким. Мужчина, будто каменная статуя, возвышался над ним, смиряя его своими убийственно-холодными глазами. На памяти парня, отец практически всегда был таким, но после смерти своей жены, матери Чайльда, мужчина стал жестоким и избивал сына по любому поводу и без, оправдывая это мужским воспитанием. Младших же детей эта участь миновала, к облегчению юноши. Все презрение и гнев всегда получал именно он и если благодаря этому у его братьев и сестры было более-менее сносное детство, то юноша был готов терпеть это и дальше. — Закрой рот, Аякс и послушай меня внимательно. — мужчина поправил перчатку на руке, будто демонстрируя готовность еще раз влепить по лицу сына, если тот начнет возникать. — Теперь у тебя нет никого и ничего кроме этой организации, после твоего позора ты стал в шатком положении и тебя могут спокойно сместить с должности предвестника. Если это случится, то ты больше никогда не увидишь своих братьев и сестру. — Ты не посмеешь. — юноша настолько сильно сжал кулаки, что еще чуть-чуть и следы от ногтей на ладонях остались бы надолго. Первый раз за все время мужчина усмехнулся, но не по-доброму, а с такой злобой, что Чайльд будто чувствовал ее своей кожей. — Я посмею и сделаю. Ты прекрасно знаешь, что мне это под силу. Поэтому собери остатки своей гордости, или что ты думаешь у тебя там осталось, и убирайся отсюда. У тебя слишком много обязанностей, чтобы прохлаждаться без дела. Чайлду ничего не оставалось, кроме как повиноваться, несмотря на то, что он уже вырос, страх перед отцом навсегда отпечатался на его душе, он просто не умел и не знал как должно быть по-другому. — Можно хотя бы попрощаться с детьми? — Нет. Ты и так потратил достаточно моего времени.— развернувшись спиной к сыну, мужчина в последний раз окинул его ледяным взглядом, чтобы уйти вглубь дома. Спустя пару мгновений, юноша, наконец-то, дал волю своей злости и ударил кулаком в зеркало, висящее рядом. Осколки разлетелись в разные стороны и больно впились в его кожу, но он будто этого не замечал. Чайльд громко дышал, стиснув зубы, а слезы начали собираться в уголках глаз. — Не дождешься блять. — юноша небрежно вытер глаза рукавом и вылетел на улицу, оставив безмолвного свидетеля своей несдержанности в виде разбитого окровавленного зеркала. Идя по дорожке от дома, юный предвестник еще раз обернулся, в надежде увидеть в окнах на втором этаже три маленьких силуэта, но даже отсюда было видно насколько плотно были задернуты шторы. Сейчас его никто не провожал даже взглядом, а мысль о том, что он возможно больше никогда не увидит свою любимую троицу, больно кольнула сердце. *** – Что у тебя с рукой? Уже успел кому-то лицо разбить? – подтрунивал над другом Скарамуш, сидя рядом с ним на диване в главном здании их организации. Чайльд удивленно посмотрел на тыльную сторону ладони, совершенно позабыв о том, что в ней все еще торчали небольшие стеклянные осколки. – Да это я так, не сдержал эмоций. – Что-то ты часто стал несдержан. – предвестник хитро ухмыльнулся, как бы намекая на инцидент во время вечеринки. – Знаешь, не зря ты носишь прозвище «Сказитель» , ты очень много болтаешь о чем надо и не надо. Рыжий юноша нехотя встал с дивана, направившись в уборную, чтобы , наконец-то, смыть стекло и запекшуюся кровь с руки. – Да ладно тебе, я же просто прикалываюсь. – Скарамучча положил ноги на освободившееся место все с той же ухмылкой. – Что ты теперь собираешься делать? Я так понимаю, в универ ты больше не вернешься, а как там твоя Люмин отреагировала на извинения? – Спроси, что попроще. – отозвался Чайльд, тщательно отмывая руки. – Она ненавидит меня…да я и сам себя ненавижу. – Паршивая ситуация, конечно. Даже не знаю, что делал бы я, будь на твоем месте. Я сам люблю поднакидаться, но чтобы вот так мне башку сносило – никогда. – Ты просто всегда такой, поэтому и не сносит. – Чайльд вышел из ванной комнаты и встал напротив товарища, перевязывая руку бинтом. – Я просто монстр. Точнее, монстр живет во мне. Живет всю жизнь и иногда он вылезает, чтобы напомнить о себе , что он и сделал в тот момент, в котором я был с человеком, который не должен был его увидеть. – Ну, теперь ничего не попишешь. Я тебе так скажу, тебе стоит научиться жить с этим «монстром» и подчинить его себе, а не наоборот. - Скарамуш встал с дивана и посмотрел в глаза товарищу. В первый раз юноша видел друга таким серьезным. – Предвестниками не становятся по доброте душевной, ты же понимаешь это? Ты псих, такой же, как и все мы здесь. Если ты думаешь, что здесь есть место хорошим парням, честным людям и прочему скучному бреду, то нет. Ты не такой, Чайльд, и я не такой, смирись с этим. Я помню, каким ты был 10 лет назад, уже тогда, посмотрев на тебя в первый раз, я понял, что ты просто ебнутый и это в тебе мне понравилось. Прими это, а не мотайся из стороны в сторону, пытаясь усидеть на двух стульях сразу. Ты убивал людей, грабил, подставлял, обманывал и сейчас ты морочишь себе голову из-за девчонки? Я, как твой товарищ и друг, не позволю тебе таким заниматься. Ты меня понял? Чайльд опешил от таких слов своего друга, для него было неожиданностью, что настолько хорошо он знал его, несмотря на то, что сам по себе Скарамуччу вряд ли можно было назвать эмпатийным человеком. Действительно, когда Чайльд был еще Аяксом и только-только попал в «Фатуи», а ему тогда было всего-то 12 лет. Отец отправил его туда не только из-за своей неприязни к сыну, но и потому, что социопатические наклонности Чайльда начали проявляться еще в детстве, что очень подходило для подобной организации. Как раз таки благодаря этому, он настолько быстро продвинулся по карьерной лестнице и стал одним из самых молодых предвестников за всю историю существования данной группировки. Его жестокость, отчаянная тяга к насилию и беспощадность была благосклонно оценена в том обществе, в котором он теперь находился. Тем не менее, в его душе все равно случались проблески света, когда он вспоминал своих маленьких братьев и сестренку, лучезарную улыбку матери и Люмин. Она единственная, кто в последний год заставляла его думать, что он не такой плохой, что есть еще в его душе место для добра и тепла, он поверил, что может быть другим. И все же, своими руками он разрушил это, отказался от шанса стать лучшей версией себя, поэтому и ненавидел. Даже после убедительной речи Скарамуччи, он не мог отделаться от мысли, что потерял какую-то важную часть себя, но решил оставить эту мысль и больше не откровеничать на такую важную для него тему. Он еще надеялся, что когда-нибудь все же найдет искупление. – Спасибо. — выдохнул Чайльд. — Больше не буду забывать кто я такой, обещаю… На лице Сказителя снова засияла хитрая улыбка — То-то же! Пойдем уже, я думаю нас уже заждались. — Да, пора. Двое юношей прошли вдоль коридора и остановились перед входом в зал, откуда уже доносились голоса, которые бурно что-то обсуждали. — Не волнуйся, не думаю, что тебя попрут из-за такой херни. — шепнул Скарамуш другу перед тем, как зайти в помещение. Чайльд лишь устало выдохнул и последовал за ним. Как только юноши зашли, все взоры устремились на них. — А вот и наша неугомонная молодежь пожаловала. — Дотторе весело ухмыльнулся, закидывая ногу на ногу. — Ты хоть когда-нибудь можешь без своих комментариев, чудик? — прыснула красивая белокурая девушка на своего соратника. — Ох милая, каждый раз когда вижу тебя без комментариев просто не обойтись! — еще шире заулыбался Доктор. — Ах ты, су… — вскочила со своего места Синьора, громко стукнув кулаками по столу. — Довольно! — раскатистый строгий голос мужчины, сидящего во главе стола, заставил всех притихнуть. — Синьора, ты уже поплатилась своим прошлым местом за свой болтливый язык и провал задания в Инадзуме, на твоем месте я бы помалкивал. — Да, Пьеро…Прошу прощения — девушка села на свое место и будто-то бы вжалась в стул, чтобы казаться менее заметной. — Все правильно, так ее. — хихикнул Дотторе. — Тебе тоже следует помолчать, мы все тут понимаем, что ты наглухо больной, но имей хоть какое-то уважение к старшему по званию. — спокойным голосом одернула Доктора девушка с короткими волосами, сидевшая рядом с ним. — Я же тебе говорил, мы все тут психи. — шепнул Скарамучча своему другу. Мужчина откашлялся. — Занимайте скорее свои места. Нам есть, что обсудить. От этих слов по Чайльду пробежал холодок. Юноши уселись на громоздкие деревянные стулья в полной тишине, лишь после этого Пьеро снова начал. — Итак, Тарталья. Ты уже, наверное, знаешь, что твой поступок не остался без нашего внимания и мы хотим обсудить это. — Да, сэр. — юноша встал со своего места, тем самым демонстрируя свое уважение. — Я хотел бы извиниться за этот проступок, я не смог себя проконтролировать и понимаю, какой позор обрек на свое имя. Прошу дайте мне еще один шанс, я вас не подведу. Мужчина кивнул. — Присядь, юный предвестник. Несмотря на то, что это был за поступок, он открыл нам глаза на многие вещи. Безусловно повторения такой ситуации быть не должно, поэтому тебе запрещено когда-либо появляться в этом университете снова. Во-вторых, на недавнем нашем мероприятии были члены из «Темного Рассвета» и я боюсь представить, что из-за таких любителей поболтать — Пьеро окинул взглядом Дотторе и Синьору. — они могли услышать. — Стоп, откуда это известно? — отозвался Сказитель. — Это было обнаружено при просмотре камер видеонаблюдения. — Мужчина нажал кнопку на небольшом пульте и на экране, стоящим за ним, высветились несколько фотографий с мероприятия Фатуи. — Вот, видите этого парнишку с длинными светлыми волосами? Я лично принимаю каждого в наши ряды и несмотря на то, что он надел нашу форму и маску, я просто не могу вспомнить, кто это. А вы все знаете, что у меня очень хорошая память. Чайльд пригляделся к фотографии. — Кажется, я видел его. Он стоял на балконе и курил. Еще тогда он кого-то мне напомнил, но вот кого… — юноша вскочил с места, с округлившимися глазами. — Кажется, я знаю кто это! — Да ну, брешишь. — хмыкнул Дотторе. — Я точно говорю, это Итэр, он как раз таки мне морду начистил после того случая. — юноша подошел к экрану и ткнул пальцем в изображение. — Я просто на сто процентов уверен, что это он. — Брат Люмин в «Темном рассвете»? Не может этого быть. — недоверчиво отозвался Сказитель. — Так это брат той девушки? — наконец спросил Глава. — Да, я полагаю, что да… — Нужно проверить его. Проследить. — все так же спокойно и монотонно сказала девушка с короткими волосами. — Да, Арлекино, может ты этим и займешься? — подтрунивал над соседкой Доктор. — Этим займется Сказитель. — строго ответил Пьеро, устремляя взгляд на юношу. — Я? Почему я? А вы уверенны, что мне стоит это делать, если он в курсе про Чайльда? — возмутился Скарамучча. — Тебе ничего не нужно делать специально. Просто поглядывай за ним, куда ходит, с кем общается. Если он действительно в «Рассвете», то эта информация нам очень пригодится. Если — нет, то будем искать дальше. — Понял вас…сэр. — юноша нахмурился, но ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. — В таком случае, думаю можно на сегодня закончить. — Пьеро встал и ,дождавшись пока остальные предвестники сделают то же самое, вышел из зала.