Ломтик неба сквозь заборы

В брошенном поселении тысячи потемневших пустых окон смотрели на путника со всех сторон. Стеклянные рамы уходили высоко в небо, вслед за крышами. Роше неторопливо шел по иссушеным костям цивилизации. Теперь нет абсолютно никакого смысла куда-либо спешить: при внеземном вторжении Фольтест погиб, начались перемены власти и Вернон оказался за бортом политической жизни. Если бы все было так просто. Зная вернонову преданность почившему правителю, нынешние власть имущие решили обезопасить себя довольно кардинальным способом - объявив Роше политическим преступником и последователем старых, маргинальных идей. Сейчас же бывший защитник Темерии шагал по родной земле, убитой Посещением. Словно пес, лежавший на могиле хозяина. Роше устал от этой иронии, преследовавшей его на всем его пути. Время от времени он бездумно вглядывался в темные окна домов, в который уже никогда не зажгется свет и не послышатся живые голоса. Дворцы из стекла и бетона кажутся ещё больше, когда ты один. Самое страшное в Зоне - неизвестность. Каждый час пребывания тут неразделим с вязким страхом, стекающим с молчащих стен и улиц, капающим с неба, над котором никогда не проявится солнце. Все вокруг уже не принадлежало ни людям, ни эльфам, ни какой-либо другой расе: оно было ничьим, оттого новым и неизведанным одинаково для всех. Он росло, распространяло свои владения и законы на все земное. В одном из окон многоэтажки Вернон заметил тоскливый силуэт человека, что бездумно выглядывал из-под мутного стекла. На фоне пустоты заброшенного дома, бледность заставляла человека почти светиться мертвенностью кожи. Пустой, кукольный взгляд тоскливо глядел на все и ни на что одновременно. Будто манекен прислонили к магазинной витрине и забыли убрать. "Счастливый свидетель инопланетного нашествия" - подумал Вернон. Абсолютно безобидны, но зрелище представляют собой жуткое. Роше поспешил отвернуться от него и ускорил шаг. Небо - свинец гаек, что позвякивают в кармане, маленькие спасители от аномалий. Прежде чем идти по неизведанному пустырю, кидаешь одну из них вперёд, чтобы убедиться, что с тобой не случится какое-либо дерьмо. Вернон далеко не всегда понимал, зачем он их таскает. Нечего было ждать, не на что надеяться, так от чего же оберегать себя? Все, что у него было, он отдал Темерии, от которой остались лишь свинцовые гайки, серые стены и живые мертвецы. Прислушиваться смысла не было - все равно на этих руинах не живёт чудовищ. Теперь мифы и легенды о тварях, которых убивали ведьмаки, перестали быть мифами. Увы, на ведьмаков эта закономерность не распространилась. По относительно недолгому прибыванию Роше в зоне, в городах он не встречал ни одного чудовища, все они обитали где-то за пределами когда-то населенных мест. Гравий дорог шуршал под тяжёлыми сапогами, отзываясь эхом от стен. Почти три года пребывания в Зоне отразился глубокими морщинами на лице Роше и серебристой сединой на его висках. Страха и усталости уже нет, будто кончилось всё, как брага в фляге. Нервы, закалённые сначала службой, теперь ещё и Зоной, перестали действовать как что-то живое. Стальной механизм, горсть гаек. С какого-то момента Вернон перестал искать справедливости в том мире, оправдывая это лаконичным словом "политика". Блядство это все, а не политика. Командир синих полосок устал оправдывать его. Он просто устал. Теперь вся предыдущая жизнь казалась ему не более, чем следами от шин автомобиля на грязи просёлочной дороги - чем-то таким же далёким и смутным, с таким тяжёлым шрамом. А его нынешнее выживание превратилось в рутину. Зачем переживать, терзать душу за идеи, чьи последователи давно уже мертвы? Зона стала некой бомбой замедленного действия - исход отлично знают все, но когда он случится - увы, никто. За эту мысль Вернон считал себя сущим мазохистом. Уставшим мазохистом, не находящего сил даже на спуск курка, мазок лезвием по шее и завязку узла на ветке, или арматуре. Оставалось лишь одно - идти дальше, разыскивая непонятно чего среди пустых домов под светом хмурого неба. *** Ища хоть что-то похожее на склад припасов, Роше направился к спящим кварталам. Там уж точно должны быть небольшие лавки, в которых, возможно, удастся найти что-либо. Провиант ещё имелся, но Вернон решил запастись - он собирался надолго отправиться в безжилищную территорию зоны. Одно из немногочисленных правил Зоны: будь уважительным к ней и она окажет тебе свою благосклонность. Правило, что понимал любой сталкер на уровне животных инстинктов. Не убей слишком невинного, не укради слишком многого, не лжесвидетельствуй слишком часто. Каждый тут живёт как в свой последний час, вот и не запасаются - реинкарнацию здесь не пожелаешь и врагу. Из тех, кто тут обитал, никто особо и не надеялся выжить. Роше зашёл в один или дворов, таких тысячи по всей Темерии. На детской площадке до сих пор стояли поржавевшие от времени забытые качели. Одна из качель жалобно скрипнула под весом тела Вернона. На соседнем сидении остался потемневший след от детской ладони - Роше замутило. Подобные следы, словно материальное напоминание об ужасном и неземном, что пришло сюда три года назад. Сколько судеб загубило Посещение? Детские голоса лавиной пронеслись в голове, напоминая истерический, безумный лунапарк. Роше проморгался и увидел перед собой живых детей разных рас: от эльфов до низушков, они все игрались друг с другом, веселились, бегали и радостно визжали. Заливающиеся голоса эхом отдавалось от стен домов. От увиденного, шокированному Вернону приходилось напоминать себе хоть иногда делать вдох и выдох. Как же давно он не видел детей. Ему хотелось забыться, не думать о том, почему всё так происходит. Хотел и дальше наблюдать эту безмятежную картину, будто и не было ничего. Все как и раньше. Он буквально цеплялся глазами за ребятню, как за последнее напоминание о минувших, таких привычных днях. И чем больше Роше смотрел, тем больше он верил сам себе. Картина прервалась так же неожиданно, как и началась. Несколько десятков пар глаз враз обернулись на командира. Время замерло. Зарнистая вспышка озарила все вокруг и поверх нее накладывались уже знакомые следы. Отчетливые фигуры детей превратились сначала в силуэты, а потом вовсе полыли по воздуху прахом. Крики исходили из самих следов, насильно проникая в ушные раковины, разрывая перепонки изнутри. Затем последовали взрывы, вихрь звуков стал материальным, топот со всех сторон, но идущие в одно место, и... Пустота. Болезненная, мутная пустота, напоминающая болото, что безостановочно тянуло на дно. Вернон распахнул влажные глаза, стал оглядываться, будто очутился тут впервые. И только сейчас осознал, какая же это была жестокая шутка Зоны. Досада, смешанная с ужасом переполняла его. Помимо физически парадоксальных явлений, это место могло подкидывать и что-то совсем за гранью понимания и логики. Она научилась проникать и в сознание, играя с ним, словно кошка с мышкой. Роше тяжело сглотнул, пытаясь выровнять собственное дыхание. Из внутреннего кармана куртки Вернон вытащил самокрутку, зажав дрожащими губами, поджёг. Командиру спецотряда, от одного упоминания имени которого врагам хотелось плакать, готов был сам разрыдаться от происходящего. Выдохнув, он оглянулся. Листья так и лежали сухим ковром по всей поверхности. Убирать их больше было некому, да и не для кого. Стоял промозглый воздух, пробирающий до костей и старая привычка ношения шаперона Роше сейчас спасала по-настоящему. Пепел падал прямо вниз - ни о каком ветре здесь и речи быть не может. Думать не хотелось, что-либо делать - тоже. Вернон мечтал, чтобы ветер развеял все мысли. В затишье становится ещё страшнее, присутствие чего-то внеземного ощущается как холод лезвия на сонной артерии. Когда убегаешь от стаи накеров, ты спасаешься. Когда ищешь провиант, ты выживаешь. Здесь ты даже не знаешь своего врага в лицо. А враг видит тебя насквозь. Сейчас времена охоты на скоя'таэлей и вражда с Йорветом казались простейшей работой по степени понимания. Они ненавидели друг друга по всем очевидным причинам. Но сейчас на карту поставлены цели - только куда ведёт сама карта? Она смахивала больше на схему безумца, ведущего пером из ниоткуда в никуда, чьи идеи абсолютно сумасбродны. Серия гулких выстрелов потревожила всю округу. Не будь это зона, обязательно с криком полетели бы птицы. Роше инстинктивно повернулся в сторону шума. Судя по отзвуку, в одном из зданий. Тут "перестрелка" нравов началась уже в самом командире. Побежать навстречу или остаться и ждать исхода? Но очередное эхо решило за него самого. Вернон Роше не был бы собой, если бы иногда не шел на отчаянный риск. Некая доля любопытства тоже имела место быть. Даже к нарушением гравитации и иллюзиям посреди бела дня начинаешь относиться как походу в магазин и внезапная перестрелка вновь приобретает прежнее очарование и шарм. На рефлексах перетащив автомат со спины, на всякий случай, и проверив, на месте ли запасной пистолет, Вернон старался бежать рысью, не создавая лишних звуков. Хотя судя по всему, тому, кто внутри, не было дела до него. Чем ближе был он к цели, тем медленнее и рассчетливей становился шаг. Прижавшись к стене соседнего жилого дома, Вернон, затаив дыхание, всматривался в окна, пытаясь оценить обстановку. Неожиданно, все затихло и сразу же послышался резкий звук разбитого стекла, треск рамы и визги чудовищ. Вот и виновники торжества. Фигура, что сначала пыталась дать отпор, сейчас отступала. Сделав пару шагов, упала лицом вниз. За ней следом выскочило около пяти тварей - гулей. Их тут встретить было довольно неожиданно. Как бы ни было странно, но даже нечисть, порождённая зоной, старается держаться от нее подальше. Этот кто-то так и не вздумал подняться, что только играло монстрам на руку, обступившим его. Через мгновение его жизнь будет сочтена. Прицелившись к одному из них, что был ближе всего к жертве, и точно выстрелив, Вернон навлек на себя гнев оставшихся четырех особей. С полным патронажем и на открытой местности дело было несложным. Перезаряжая, Роше уже мысленно прикидывал, куда бежать, чтобы увести их подальше от того несчастного, дабы они не додумались вернуться за почти готовым трупом. Когда последняя тварь предсмертным хрипом упала на бок, Роше смог выдохнуть с облегчением. Теперь он пытался вспомнить, где именно лежало тело. Среди десятков одинаковых многоэтажек в кварталах было легко заблудиться. Особенно с одинаковыми серыми стенами и черными окнами лишенными всякой жизни и отличительных черт. Возвращаясь какое-то время наобум, Вернон нашел его там же, где и оставил. Неудивительно. Мужчина не шевелился, в лучшем случае - просто потерял сознание. Роше ускорил шаг, уже опасаться было нечего. Схватив того за плечо в темно-зеленом защитном костюме, чтобы перевернуть лицом к себе, темерец с удивлением сначала заметил острые уши. Когда же он перевел взгляд на лицо, то его прошиб холодный пот, а по телу будто прошёлся электрический удар. Почти всю правую часть лица, занимал шрам, потемневший, с пустой глазницей. А левая, целая, была до боли ему знакома. Перед ним лежал командир скоя'таэлей, когда-то последняя эльфская надежда считавшийся уже давно сгнившим здесь, в Зоне - Йорвет, собственной персоной, судя по всему, где-то потерявший свою повязку. Вернон опешил: из всех сотен разумных жителей Зоны, ему удалось спасти и напороться именно на врага, которого готов был убить, не раздумывая и не сожалея. Все на благо государства, ничего личного. Но как поступать теперь, когда не осталось ни долга, ни, собственно, родины? Был ли смысл припоминать старые обиды, возникшие далеко не по их собственной вине и спускать курок? Вернон посмотрел не небо. Вечерело, становилось все холоднее. Воздух пропитывался ледяными иглами, а на земле оседал иней. Наклонившись к груди эльфа, Роше услышал тихий стук - жить будет. Оставлять его под открытым небом было бы просто глупо, проще уж сразу пристрелить, чтобы не мучался. До ближайшего жилого участка было далеко, поэтому человек решил занести его хотя бы в какое-никакое помещение. За провиантом решил зайти завтра, как только взойдет солнце. *** Костер освещал не то сарай, не то ещё что-то, никак не предназначенное для жилища. Не идти в многоэтажки были свои причины: не хотелось лишний раз встречаться с мертвецами, и новая причина - гули. Теперь же монстры не боялись подходить так близко и это крайне настораживало. Яркие языки пламени скакали по сворачивающимя от огня страницам книг, что идеально подходили для растопки. Читать их здесь больше было некому, Вернон не думал, что мертвецы питают к подобному страсть. До этого он аккуратно-небрежно положил тело Йорвета. Растормошить его так и не получилось, но Роше добросовестно несколько раз к ряду проверил пульс, ран он тоже не увидел. Человек успел не единожды обругать себя и на чем свет стоит лишь за эту заботу. Неправильно. Совсем неправильно. Такое не прощают, за такое этого самого пульса и лишают. Вернон переводил взгляд не то с костра, то на эльфа. Без повязки он смотрелся... Необычно? Нет той до боли знакомой алой ткани, на ее месте - настоящее, живое лицо, изуродованное временем, ошибками и жестокостью лицо. От света скулы казались почти неестественно острыми, а от ресниц спадала длинная, колкая тень. Больше походило на странный, психоделический сон, без конца и края. Вечер, костер, Йорвет. Так близко от него. Придушить врага сейчас ничего не стоит, это будет вопрос пары минут. Все бы забылось, старые раны перестанут кровоточить. Припомнить ему все обиды и лишения, показать всю ту ненависть, что копилась в Верноне за то долгое время противостояний не на их войне. Но капля вражеского уважения не давала ему этого сделать. Если же дойдет до схватки, а темерец в этом не сомневался, то пройдет она в честном бою. Насколько бы ни был он скептичен к Предназначению, но хотелось бы, чтобы хоть что-то в этой жизни произошло по справедливости, хотя бы ее завершающие минуты. Кулаки Роше рефлекторно сжались. Смотреть на пустое лицо Йорвета стало почти невыносимо. Был ли смысл вообще что-либо выяснять, когда от их дел прошлого остались лишь исторические упоминания. Зона распространяется, скоро и вспоминать станет почти некому. Вокруг все было мертвенно тихо, лишь иногда поскрипывали мелкие камешки под сапогами и трещал огонь на сухих досках. Дым уносился в форточку. Помещение было практически пустым, не считая нескольких ящиков, пыли и металлической бочки посередине - импровизированная печь. Достав из-за пазухи флягу, Роше крепко приложился к ней. Горячую досаду за все и на все гасил горячей выпивкой. Оставалось лишь ждать: утра, аномалии на пути, шальной пули - чего угодно, только не счастливого конца. В такие моменты военная выдержка сходила на "нет", вслед за надеждой на счастье. Темерец чертовски устал от ожидания неизбежного. Он понимал, что ему просто необходимо занятие, чем-то занять руки и голову. Помимо фляги оно нашлось - Вернон стал проверять оружие, которое всегда было у него в идеальном состоянии. Он разложил автомат на растеленном плаще, чтобы избежать попадания лишнего мусора. При резком и неравномерном свете огня было не особо удобно, но лишний раз тратить энергию фонарика Роше не хотел - на то не было критической необходимости. Вернон то и дело иногда поглядывал в сторону эльфа, но тот оставался неподвижным. Неожиданно Роше вспомнил, что Йорвет не мог быть безоружным. Каким надо было быть идиотом, чтобы забыть проверить это. Кто знает, что мог выкинуть этот эльф. Обойдя бочку, Вернон потянулся к Йорвету. Откинув того на спину, темерец принялся обшаривать карманы и все те места, где он предположительно мог запрятать что-то смертоносное. На бедре оказалась кобура с пистолетом - Вернон предусмотрительно кинул его на свой плащ. Когда Вернон добрался до пазухи, под пальцами прощупывалось что-то хрусткое, напоминающее бумагу. И тут, будто черт из табакерки, показалась ядовитая зелень единственного глаза Йорвета. Хриплая, почти надрывистая эльфская речь разрушила молчание. - Не трожь, ублюдок, - Губы сложились в звериный оскал, Йорвет хотел уже нанести предупредительный удар правой, но его намерения были предугаданы. Роше перехватил его за запястье, приготовившись нанести удар. Скоя'таэль обхватил его руку в ответ, но понемногу утихал, затратив все силы на защиту бесценного внутреннего кармана. Беличий взгляд плыл, но мертвой схватки поверх чужого кулака тот не расслабил, так и оставив руку Роше у себя груди. Вернон, пытаясь отдышаться, всё ещё не мог прийти в себя от такой неожиданной атаки, в итоге плюнув на это дело, чего к полудохлому докапываться. Но всё ещё была проблема - Вернон и рад бы уйти на свою сторону у камина, да только хватка бессознательного была против того. Время близилось к полуночи. Костер понемногу превращался в груду темно-красных камней. Фляга окончательно опустела. Идти за добавкой ночью было не самой лучшей идеей, поэтому Роше оставалось лишь угрюмо дремать, смирившись с так и не очнувшимся эльфом. Столько вопросов в голове, которые ты не можешь озвучить не давали покоя - напоминало допрос, но в ретроспективе, когда ты без понятия, в какой момент он должен начаться. Ожидание угнетало, хотя Роше было не привыкать ждать: атаки, команды, ответов от допрошаемых. Но был ли смысл в ожидании, когда ожидание свелось к событию, которое убьет тебя? Болтаясь в этом круговороте мыслей, Вернон все погрузился в неспокойную дрёму. Пока ее не прервал болезненный стон с противоположной стороны. Темерец, дернувшись, машинально разлепил веки, но помогать не спешил - воспоминания о том выпаде были свежи. Эмоция боли изукрасила лицо эльфа, но тот в итоге открыл глаз, устремив взгляд на того, кто вытащил его из передряги. Роше ничего не говорил, а просто ждал реакции. Что же тот скажет? Сначала лицо "белки" отображало настоящее непонимание происходящего. Глухой ступор. Он шарил взглядом по лице Роше. Но тут, прямо на глазах оно прояснилось. Единственный глаз расширился, выражая собой сущее удивление. - Какого... - А то не помнишь, белка? Темерец в долгу не остался, продолжая сверлить взглядом эльфа. Йорвет неосознанно провел ладонью по своему лицу, понял, что-то не так, и тут же задал очевидный вопрос: - Повязка, дхойне, где она? - Ты просрал её ещё где-то до меня остроухий, не смотри на меня так. Темерец все равно упустил тот момент, когда едкий вздгляд сменил изумление. - Подумать только, спустя столько лет... - Взаимно, Йорвет, - Вернон решил сразу же прервать возможную словесную тираду. - Всё-таки ты меня не забыл, правда? - Эльф нагловато улыбнулся, - слушай, если хочешь меня убить, дхойне, то сделай это прямо сейчас, не тяни время. - Ты думаешь, остроухий, я бы блять не догадался сделать это без тебя? Роше хотелось, чертовски хотелось это сделать. Как долго он этим грезил. Но то была лишь глухая животная ненависть, ищущая выплеска в нерациональных действиях. И это бы просто противоречило всей их прошлой вражде, слишком просто, слишком несправедливо. - Не буду. Мы в Зоне, теперь живём по другим законам. Теперь я как и ты, политический преступник и изгой. - Когда же убийца женщин и детей и просто ужасный дхойне стал таким благородным? - Когда спас обычного выродка, - отрезал Вернон. Йорвет лишь хмыкнул, вновь потерев неприкрытый шрам.