Возьми мое сердце...

       - Солнце встает... - На горизонте разгарался рассвет, первые лучи озаряли небо, раскрашивая его в невероятные оттенки розового, пурпурного и лилового, добавляя голубой лазури и легкой полупрозрачной белизны облаков. - Как красиво.       - А ты спать хотела, как бабка древняя. - Илья щелкнул Алекс по носу и внимательно посмотрел на нее. Он боялся, что его выкрутасы с крышей могут иметь печальные последствия, но она была в норме, по крайней мере на первый взгляд.        - Ты в порядке? - Она перевела дыхание и как то судорожно хватанула воздуха, по телу волной пробежала дрожь.        - Эй эй эй, ты чего? Ты как себя чувствуешь?        - Ты недавно готов был дать спрыгнуть мне с крыши. Как то нелогично сейчас интересоваться моим здоровьем.        - Ну ты же не спрыгнула. - На него посмотрели ярко-зеленые глаза, прожигая насквозь.        - Ты и правда отпустил бы меня? - Он погладил бледную щеку и потрепав темные волосы, прижал ее голову к своему плечу.        - Нет конечно. Я хотел открыть тебе глаза, чтобы ты не только смотрела, но и видела. Но при желании ты всегда можешь сюда вернуться, хотя я думаю, вряд ли это случится. - Алекс посмотрела на небо, а потом опять на Илью.        - Разве что полюбоваться звездным небом. Зачем тебе это было вообще? - Он неопределенно пожал плечами.        - Потому что нельзя жить в постоянном страхе. Самое ужасное случилось и ты стала бояться самой жизни. Ты боишься открыться, из за страха потерять держишь людей на расстоянии, делая больно им и себе. - Девушка задумалась, любуясь сменой оттенков на небосклоне.        - Все люди чего то боятся.        - И проживают свою жизнь в страхе, а потом с ним же и умирают. Если бы Горшок тогда боялся, или ты, у вас не случилось бы этой истории. - Алекс посмотрела в светлые глаза и вдруг представила, что в ее жизни могло бы не быть Мишки, что она не испытала бы всю силу его просто невероятной любви, о которой он почти никогда не говорил, но которая была в каждом его взгляде и вдохе. А ведь так действительно могло бы случиться, если бы они не наплевали на все и на всех. Илья был прав, во всем.        - Я его до жути просто боялась сначала, но очень быстро увидела и поняла, он совсем не такой, каким хочет казаться.        - Горшок был очень добрым, просто без меры. Просто не всем дано это понять. Люди смотрят глазами, а нужно смотреть сердцем. Ты смогла увидеть. Именно поэтому он любил тебя, ты такая же как он, ты умеешь смотреть сердцем и видеть то, что скрыто внутри. - Она провела рукой по мягкой бороде и легонько потянула за нее.        - И ты такой же, хоть и говоришь о своей нелюбви к людям и этой планете в целом.        - Планета действительно так себе, как и человечество. Но есть отдельные моменты, например восход солнца, или звездное небо и отдельные люди, такие как ты и Горшок - это все стоит того, чтобы немного задержаться здесь. Рано, или поздно мы все уйдем отсюда, а жизнь будет продолжаться, в другой форме и другом месте. Мы уйму лет блуждаем по Вселенной, выныривая то там, то здесь, но всегда возвращаемся домой. В этом есть какой то смысл, все не просто так. Для чего то мы сюда отправлены...        - Куда она опять пропала? - Князев наблюдал за Ягодой, который нервно вышагивал во дворе Юбилейного и никак не мог остановиться.        - Лех, перестань мельтешить перед глазами, я тебя умоляю. Она не ребенок, мало ли какие дела могут быть у человека. Мы ей не родители, она совсем не обязана перед нами отчитываться. Хотя она и перед родителем не особо когда то отчитывалась. - На Андрея уставились совсем потемневшие от гнева глаза.        - А если ее опять куда то понесло? Может ей плохо?        - А может ей хорошо? Отстань ты от нее, я тебе уже говорил. - Горшенев подкурил очередную сигарету и присел на ступеньку.        - Может Васильеву позвонить?        - Его вроде и в городе нет, я не уверен. Но если и есть и она с ним, то тем более не нужно никуда звонить. Может она вообще спит дома. - Алексей посмотрел на друга, будто размышляя, стоит ли говорить и решился.        - Я был у нее...        - Тааааааак. Лех, какого хера? Я же тебя просил.        - Слушай, иди нахер. Я позвонил, она не отвечает, ну я решил заехать и подвезти ее.       - И что?        - Там никого, в квартире тихо. Какая то бабка из соседней квартиры выглянула, я хотел у нее спросить, но она обозвала меня сатанистом и захлопнула дверь. - Князев зашелся в приступе хохота.        - А что, очень даже похож. За Алекс он переживает, может там бабуля с сердечным приступом валяется. Ты нахера людей пугаешь, колоритный ты наш? Твою ж мать... - Во двор на бешенной скорости влетел мотоцикл, поднимая тучи пыли он сделал круг и затормозил рядом с ними.        - Вон твоя пропажа, с товарищем из преисподней. Долго спишь, Ягода. Черт увел принцессу прямо из под твоего носа.        Андрей шутил, но внутри противным осколком засело какое то беспокойство. Оно было почти незаметным, но мешало и его хотелось вытащить, как занозу из пальца. Он подошел ближе и когда увидел Алекс, заноза растворилась сама по себе. Девушка улыбалась, а на почти белом лице искрились и полыхали ярко-зеленые глаза. Он давно не видел ее такой, так давно, что почти забыл, какой она была ДО... Ему вдруг показалось, что все просто страшный сон. Что сейчас из служебной двери вывалится Горшок, с вечной сигаретой в зубах и Алекс с воплем бросится к нему, чтобы повиснуть на могучей шее. А сам Миха будет материть друга, что возит ее непонятно где на мотоцикле, еще и без шлема... Князев помотал головой и закурил, прогоняя видение. В голове мелькнула мысль - что произошло, что сделал Кнабенгоф, чтобы отмотать время назад и вернуть ее прежнюю?        - И что это за несанкционированное байк шоу? - Андрей подошел и протянул руку Илье, тот ответил на приветствие и пожал плечами.        - Черт и ведьма. Классика жанра. - Алекс посмотрела на Князева и подмигнув, перевела взгляд на Илью.        - Классика жанра - ведьма и осел. Скажи ему, Андрюш.        - Ах ты... - Девушка дернула его за косу и ловко спрыгнув с мотоцикла, отбежала на приличное расстояние и спряталась за спину Горшенева.        - Леш, спасай. Кажется, мне конец. - Ягода в недоумении уставился на нее. Перед ним был абсолютно другой человек. Маленькая девочка, будто выпрыгнувшая из прошлого, словно сошедшая из фотографии с его братом. Та, которую он так отчаянно хотел рассмотреть за тусклым саваном горя и отчаянья.        - Я тебя сейчас засуну в твой же котел и сварю. - Из за спины Алексея раздался звонкий смех.        - А свой котел куда дел? Обменял на мотоцикл? Ведьма я, эх, ведьма я - Такая вот нелёгкая судьба моя. Силой я наделена, Hо на беду любовь моя обречена.        Князев наблюдал за этой картиной и никак не мог перестать улыбаться. Она опять это делала, неуловимым и легким движением закрутила сверкающую воронку, из которой распространялось счастье и смех.        - Я с тобой еще разберусь. - Смеясь и пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы, Илья привалился к мотоциклу рядом с Андреем, а Алексей увел девушку внутрь здания. Князев внимательно посмотрел на Кнабенгофа.        - Что, силы уже не те? - Тот перевел дыхание.        - Силы не те, здоровье не то... это все хуйня, запал то остался. Главное то, что вот здесь. - Он положил руку на левую сторону грудной клетки. - Ты чего так на меня смотришь?        - Что сегодня произошло? Что ты сделал? - Илья рассмеялся.        - Ничего из того, что ты подумал, хотя шанс был. - Он подмигнул и хитро улыбнулся.        - И все же?        - Я привел ее на крышу и предложил спуститься вниз коротким путем, проще говоря, спрыгнуть. - У Князева внутри похолодело. Он схватил Илью за плечи и хорошо тряханул.        - Ты идиот? Ты что творишь? Совсем уже ебнулся. Какого хера ты лезешь, если ничего не знаешь?        - Не ори, я все знаю.        - Откуда?        - Она сама мне все рассказала, абсолютно добровольно и даже не под пытками. Ее нужно было спасать, иначе она сама пришла бы на какую то крышу, рано или поздно. И если бы она оказалась там одна, все могло бы закончиться по другому. - Андрею стало нехорошо.        - Слушай, проводил бы ты свои психологические эксперементы над кем нибудь другим. Она и так еле вернулась с того света.        - Князь, вы все идиоты. Она закрылась в склепе, а вы много лет носите под этот склеп цветы, заваливая выход камнями. Вы вырастили в ней чувство вины и продолжаете это делать. Оберегая ее от правды, добиваетесь совершенно противоположного результата. Что поливаете, то и растет. Иногда, благими намерениями вымощена дорога в ад. И товарищу ее скажите, пусть перестанет лить над ней слезы и посыпать голову пеплом. Он других способов не знает, как девушку пожалеть и успокоить? - Князеву вдруг стало легче, пересыпая нецензурными выражениями свою речь, Кнабенгоф вслух говорил о том, что они все боялись сказать много лет.        - Илья...        - Что Илья? Она превратила себя в вечную вдову, а вы продолжаете окутывать ее в траурные платки. Она не хочет жить? Пожалуйста, я предоставил ей вполне реальный выбор. Но стоя на краю той крыши, она увидела и поняла. Она не забудет его никогда, там слишком крепкая связь, но жить в склепе тоже больше не будет. Только не вздумайте помочь ей выстроить новый.        - Слушай, а чего ты вообще завелся? Как же твоя философия, о выборе каждого человека, который ты уважаешь, каким бы он не был? Чем тебя ее выбор не устроил? - Мужчина задумался и глядя куда то вдаль, серьезно ответил.        - Я не знаю, просто я должен был это сделать. Это не выбор, она заблудшая душа, потерявшая ориентир. Мне кажется, я знал ее раньше, или должен был знать...        Серое небо, тяжелые свинцовые тучи и дождь. Привет, родной город. Васильев вышел из здания аэропорта и накинул на голову капюшон. Следом вывалились остальные участники группы.        - Сань, а может все таки завалимся куда нибудь, повод же есть. - Он поморщился и отрицательно покачал головой.        - С меня гулянка, но не сегодня. Созвонимся. - Саша вынырнул из под навеса и пошел на стоянку такси, подставляя лицо прохладным каплям. В кармане завибрировал телефон, посмотрев на экран, отбил звонок и открыл дверь первого попавшегося автомобиля. Кажется, ему позвонили сегодня все, кроме папы римского... и Алекс. Он много раз брал в руки телефон, намереваясь набрать ее номер и каждый раз убирал его обратно в карман. Он все понимал, старался понять, очень старался. У нее подготовка к концерту и тьма дел, она спит по четыре часа в сутки и просто могла забыть, какое сегодня число. Он все понимал, но внутри противно ныло.        Алекс не поздравила его с Днем Рождения первый раз за все время их знакомства. Обычно она звонила первой, как только часы переключались на новый день и пела ему дурацкие поздравительные песни. Эту традицию не меняло ничего. Она звонила, когда был жив Горшок, даже если он был рядом, она смеялась и передавала ему приветы и поздравления "от Мишки", а Васильев слышал в трубке тихое рычание. Звонила из далекой Америки, наплевав на разницу во времени и пела несмотря на то, что у нее не было голоса. И вот наступил день, когда она не позвонила. Звонок, которого он ждал больше всего на свете, так и не прозвучал.        В квартире темно и тихо, только слышно, как шумит дождь за окнами. Стало совсем худо и тоскливо, бросив на пол сумку с вещами, Саша опустился рядом. Опять достал из кармана телефон, проверил список пропущеных и сообщения и почувствовал, как вся усталость и горечь подступает к глазам горячей влагой. Дожился блядь. Взяв себя в руки, все таки набрал номер. Один гудок, второй, третий... Рука с телефоном опустилась. Перестав слышать гудки, он вдруг услышал мелодию. Как только экран засветился уведомлением "Абонент не отвечает", музыка стихла. Похоже он сходит с ума. Набрав номер еще раз, прислушался и очень явно услышал: " Еще глоток и мы горим, на раз два три. Потом не жди и не тоскуй..." Экран телефона засветился и все пропало. Набрав номер в третий раз он поднялся на ноги и пошел в сторону кухни, откуда все громче и громче звучала его песня. Толкнув дверь он увидел Алекс, она сидела с ногами в кресле и смотрела на разрывающийся телефон, лежащий на столе. Свет выключен, в камине горел огонь и отбрасывал на стены причудливые тени. Саша посмотрел на свой телефон, "Абонент не отвечает" сообщил ему дисплей.        - Я думала, тебя украл коридорный монстр и ты останешься там навсегда. - Васильев положил телефон на стол и приложил ладонь ко лбу.        - Коридорный монстр? - Девушка звонко рассмеялась.        - Ну да, есть подкроватный монстр коридорный монстр и еще стиральный монстр - тот, что ворует один носок, в уплату за работу стиральной машинки. Ты не знал? - Она говорила всю эту ересь абсолютно серьезно, глядя в голубые глаза. - Васильев, отвисни. - Поднявшись с кресла одним изящным движением, подошла к нему и щелкнула пальцами у лица.        - Что ты здесь делаешь?        - Тебя жду. Ты же сам дал мне ключи. Но если у тебя какие то планы... - Он не дал ей договорить, объятья были настолько сильными, что она пискнула. Поняв, что переборщил, Саша ослабил хватку.        - Ты не позвонила...        - И ты подумал, что я забыла. - В зеленых глазах плясали черти и отражался огонь камина, в полумраке ему показалось, что они опять ярко-зеленые, как раньше.        - Я решила изменить традицию и спеть тебе лично, поэтому позвонила Мещерякову и узнала, что вы сегодня возвращаетесь. Уже из аэропорта он написал, что ты едешь домой. - Только услышав фамилию своего ударника, Васильев вдруг понял, что все происходящее не сон и не бред, она действительно была здесь. Она пришла, открыла дверь своим ключом, разожгла огонь в камине и ждала его, не включая свет, чтобы не выдать себя раньше времени. От этого осознания силы вдруг закончились и он сев в кресло, закурил. Алекс поставила перед ним пепельницу.        - Посиди минуту, я сейчас. - И метнулась куда то в глубь кухни. Когда ты вернешься После долгой дороги домой, Когда ты увидишь Что этот мир для тебя стал чужой, Вспомни о тех, кто ждёт, Кто всегда тебе будет рад, Невзирая на то, кем ты вернёшься назад.       Саша поднял удивленный взгляд и увидел Алекс, она пела и держала в руках небольшой торт, на котором горели свечи в виде букв, складывающихся в поздравительную надпись.        - Загадывай желание и задувай.        - Алекс...        - Давай, давай. Их тут не так много, как могло бы быть. - Ему вдруг стало смешно.        - Торт, на котором поместились бы свечки по количеству моих лет, ты бы не смогла удержать в руках. - Он закрыл глаза, в голове мелькнула шальная мысль, свечки были задуты на одном дыхании.        - А что за песня?        - Это "Пилот". Где бы ты ни был, важно знать, что есть люди, которые тебя ждут всегда, несмотря ни на что. Это знание всегда поможет вернуться, а иногда может спасти. И я хочу, чтобы ты всегда помнил, что у тебя есть такие люди и никогда не сомневался... - Голос дрогнул.        - Алекс, что с тобой? Что то случилось пока меня не было? - Она мотнула головой и уткнулась носом ему в грудь.        - Все хорошо.        - Мне нужно переодеться. Только не пропади никуда. Ладно? - Ему все еще казалось, что она какое то видение и стоит только отлучиться, все исчезнет.       - Если что, ищи меня в шкафу, в гостях у коридорного монстра.        - Хорошо хоть не у стирального, это облегчит мою задачу по твоему вызволению.        Где то вдалеке зашумела вода. Алекс подкинула небольшое полено в камин и пошуровав угли, закурила у окна, любуясь огнями ночного города, который она так любила.        - Ты решила не ходить к монстру? - Она обернулась. В дверях стоял Васильев и закатывал рукава черной рубашки.        - Тебе идет черный цвет.        - Ты видишь в темноте? - Он щелкнул выключателем и кухню залил теплый желтый свет. Глаза, привыкшие к полумраку, заслезились и девушка зажмурилась, а когда открыла глаза, зажмурился Саша от сыпанувших на него ярко-зеленых искр. Не веря сам себе, он подошел ближе.        - Твои глаза...        - ... на звезды не похожи, в них бьется мотыльком живой огонь. - Напела она и вдруг вспомнив чья это песня, закрыла рот рукой.        - Извини. - Он засмеялся и подошел совсем близко. Так близко, что Алекс почувствовала исходящее от него тепло, после горячего душа и увидела мелкие капельки воды, запутавшиеся в бороде.        - Перестань. Если тебе нравится, можешь петь. И эти строчки, они действительно тебе подходят. Ты случайно не знакома с Бортником? - Васильев хитро прищурился и заглянул в глаза, любуясь полыхнувшей ярко-зеленой искрой возмущения.        - Он бы тебе понравился. - Еще одна темно-зеленая молния. - И ты ему тоже. Вы чем то похожи, как будто из космоса оба.        - Таких не берут в космонавты. - Напела она и рассмеялась Невероятные изумрудные глаза искрились и отражали свет, бликуя зелеными огоньками.        - Я вообще раньше думала, что он голубой. - Саша так засмотрелся на нее, что совершенно потерял нить разговора.        - Кто голубой?        - Лева. - Уловив офигевший васильевский взгляд, она опять засмеялась. - Да ладно, можно подумать, ты никогда такого не слышал, так думала не только я. А тебя, между прочим, некоторые подозревали в романе с Бортником. - Алекс захихикала и намеревалась бежать, попытка не удалась, она была поймана и усажена на широкий подоконник.        - Как ты могла такое обо мне подумать? - Он нависал над ней, но ее это почему то совсем не пугало, а только веселило и раззадоривало азарт.        - А то, что я думала такое о Леве, тебя не смущает?        - Нет, пусть не ведет себя как пидо...., как гей.        - Саш, вы постоянно липли друг к другу. Со стороны это выглядело как... ну как больше, чем дружба. А когда вы разругались, так категорично, нууууу... - Алекс уже совсем вжалась спиной в стекло, отходить было некуда, сбежать ей не дадут, осталось только героически принять свою смерть. Она зажмурилась, но через секунду приоткрыла один глаз и увидела Васильева прямо перед своим носом.        - Саш, я пошутила. Я больше не буду. - Предательский смешок все таки вырвался. - И меньше тоже.        Вторая попытка побега тоже оказалась неудачной. Беглянка была схвачена и прижата к теплому телу. Мужчина погрозил ей пальцем, стараясь заглушить рвущийся наружу смех. Такие разговоры могла себе позволить только она, любой другой человек уже давно схлопотал бы по морде.        - Ты сейчас дошутишься... - Легко подняв ее и усадив обратно на подоконник, опять подошел совсем близко. Алекс замерла, внутри вдруг зазвенела какая то струна, дышать стало тяжело, как будто воздух внезапно пропал куда то. Она судорожно вдохнула и подняв взгляд, увидела прямо перед собой широкие плечи обтянутые черной рубашкой и внимательные светло-голубые глаза. От напряжения зазвенел воздух, которого и так было критично мало. Саша провел тыльной стороной ладони по тонкому лицу и легко, почти невесомо коснулся ее губ своими. Проведя пальцем по очертанию нижней губы, еле ощутимо придавил черное колечко пирсинга.        - Мне всегда было интересно, тебе не мешает эта штука? - Голос сел и звучал хрипло и с надрывом, рука продолжала нежно прикасаться к лицу. Чуть шершавые, огрубевшие от гитарных струн пальцы, воскрешали забытые и казалось похороненные навсегда ощущения, вызывая импульсы в теле. Пытаясь прогнать наваждение и призывая себя к спокойствию, Алекс не без усилия улыбнулась.        - Ни капельки. - И показала Васильеву язык, демонстрируя платиновую штангу с круглой накруткой. У Саши потемнело в глазах и зашумело в голове. Он изо всех сил старался держать себя в руках. Что то изменилось всего за несколько дней его отсутствия. Что то произошло, что вернуло ее прежнюю, стряхнув холод и оцепенение, которые окутывали ее долгих восемь лет. Больше всего на свете он боялся сделать что то такое, что спугнет маленькую живую девочку и вернет холодную и застывшую в своем горе, невероятно красивую, но чужую девушку с тусклыми непрозрачными глазами.        - Ты сумашедшая. Когда ты это сделала? - Она пожала плечами и засмеялась.        - На первом курсе в универе. Язык посинел и распух, я не могла разговаривать и постоянно текли слюни. - Васильев очень ярко представил себе эту картину.        - Очень мило. Просто мечта. - Она уткнулась лбом в его плечо.        - Ты не злишься? Ну из за того, что я сказала о тебе и Леве. - Он засмеялся и потрепал ее по голове.        - Нет, я не злюсь.        - Правда?        - Правда, не злюсь. Это довольно забавная теория, но абсолютно необоснованная и беспочвенная. - Алекс соскользнула с подоконника.        - Я приготовила ужин, так что садись. - Саша уселся в кресло, наблюдая как она маячит за стойкой и призывая свое сердце биться как положено, а не как попало.        Убрав после ужина и загрузив посуду в посудомойку, девушка вручила ему стакан с виски. За толстым стеклом приятно позвякивали кубики льда и охлаждали руки. Как бы ему хотелось, чтобы она была здесь всегда. Шутила и стебала его, сверкая своими невероятными глазами. Рассказывала смешные истории и расспрашивала о его коллегах-музыкантах, которые ей нравились. Рисовала, или играла на гитаре, пела любые песни... в ее исполнении ему нравилось даже творчество Бортника.        - У меня есть для тебя сюрприз. - Алекс, словно выскочившая из его грез, приземлилась на подлокотник кресла и ловко уселась, словно птичка на жердочке. Склонив голову набок и прищурив один глаз, протянула ему деревянную коробку.        - Я знаю, что это не очень в твоем духе и не очень в твоем стиле...        На крышке коробки была изображена в миниатюре ее картина, написанная во время первого визита в его квартиру, только все созвездия были не нарисованы, а выложены маленькими блестящими камушками, которые на темно-синем фоне, казались настоящими звездами. Вдалеке плыла лунная пирога тускло-серебристого цвета. А он сидел на камне, в белой рубашке и с гитарой в руках. Точная копия картины, что стояла на каминной полке и которую он так любил.        Внутри коробки что то было. Он открыл крышку, на темно-синем атласе лежал браслет. Тонкие переплетения из мягкой черной кожи, россыпь серебряных нот и маленькая застежка в форме гитары. Мастер, сделавший эту вещь, был настоящим кудесником своего дела. Алекс внимательно наблюдала за его реакцией. Достав украшение из коробки, надела на его левое запястье и ловко застегнула.        - Тебе идет. Я не видела, чтобы ты носил какие то украшения и мне захотелось подарить тебе то, чего у тебя никогда не было. Это было сложно. Трудно придумать подарок для человека, у которого все есть.        - У тебя получилось, спасибо. Подарить то, чего никогда не было, прекрасная идея. - Он пристально и неотрывно смотрел ей в глаза. За окном вспыхнула молния, громыхнуло так, что задрожали стекла и пропал свет. Девушка вздрогнула от неожиданности и потеряв равновесие, чуть не свалилась на пол. Васильев словил ее в последнюю секунду и она оказалась у него на руках. На улице опять сверкнуло и грюкнуло еще сильнее, во дворе завыли сигнализациями машины и залаяли собаки.        - Не бойся, это только гроза. Здесь тебе нечего бояться, я рядом с тобой. - Одна простая фраза перевернула сознание. Он рядом и можно не бояться. Есть место, где ничего не страшно. Есть руки, всегда готовые подхватить и не дать упасть и спина, за которую можно спрятаться, в случае опасности. Она протянула руку и дотронулась до мягкой густой бороды.        - Я не боюсь. Тихо шумит листва Ночь. Будет опять гроза Алый свет. Там небеса Ослепят глаза, гляда в облака И кистью из огня оживит искра В небе образ Красного Всадника!       - Красиво. Что это?        - "Защитники", мишкина песня. Он очень ее любил. - Васильев зажмурился. Какой черт дернул его спросить? Сейчас он откроет глаза и опять увидит бескрайний океан горя, тоска накроет ее холодной волной, смывая волшебство сегодняшнего вечера.        Он вздохнул и открыл глаза, Алекс смотрела на него, склонив голову и улыбаясь легкой, летящей улыбкой. Тонкие прохладные пальцы продолжали гладить его лицо. Он словил маленькую руку и легко прикоснулся губами к запястью, чувствуя ее пульс. Тонкая кожа покрылась мурашками, она еле заметно дрогнула, но руку не убрала. Посмотрев ей в лицо, Саша понял, внутри нее происходила борьба разума и тела и сейчас все зависит только от него. Его разум отключился в ту секунду, когда он зашел на кухню и увидел ее, сидящей в кресле.        Он проложил дорожку поцелуев от запястья до сгиба локтя. Одной рукой потянул ее повыше, усаживая поудобнее, а второй погладил обнаженное плечо, с которого сполз рукав замысловатой футболки. Движения становились все более настойчивыми, а прикосновения все более откровенными. Дыхание сбивалось, перед глазами все плыло. Ее футболка улетела куда то на пол, Алекс осталась в шелковой майке на тонких бретельках. Почти невесомая ткань струилась вокруг тела, распаляя фантазию и давая в полной мере представить, что скрыто под ней.        Узкая ладонь, казавшаяся совсем белой, на фоне его черной рубашки, расстегнула первую пуговицу и несмело замерла. Васильев не без труда перевел дыхание и подвинул Алекс еще ближе к себе. Она подняла глаза и не увидела своего привычного друга. Перед ней был мужчина, с горящими от страсти глазами, которые из светло-голубых, превратились в свинцовые. Губы плотно сжаты, а руки крепко удерживают, прижимая все сильнее, давая в полной мере почувствовать силу его желания. Она никогда не видела его таким, сдерживаемые долгое время эмоции вырвались наружу и перемешавшись с инстинктами превратились просто в гремучую смесь. Пульс участился, по телу волной прошла дрожь, джинсы вдруг показались тесными и стали ужасно мешать. Она расстегнула еще одну пуговицу и прикоснулась губами к ямке между ключицами, пробралась руками под рубашку и погладила широкие плечи.        Он шумно выдохнул сквозь зубы и дрожащей рукой поднял ее лицо за подбородок, второй продолжая блуждать по спине, заставляя ее вздрагивать и разгоняя волны желания по всему телу, призывая избавиться от остатков одежды, прижаться к теплому мужскому телу, почувствовать его и сбросить сумашедшее напряжение, что сконцентрировалось внизу живота и превратилось в тяжелый горячий камень. Васильев видел и чувствовал ее желание и страсть, которые тормозила какая то боязнь и неуверенность. Она словно стояла на пороге у открытой двери и никак не решалась войти. Он накрыл ее губы поцелуем. Легко прикоснувшись языком к металическому кольцу, вдруг почувствовал, как ее губы разомкнулись ему навстречу и она выдохнула в поцелуй тихий стон. Углубляя поцелуй он затянул ее за порог и захлопнул дверь. Больше не было ничего, никаких сомнений и страхов, только страсть и сумашедшее желание. Пусть только одна ночь, он опять соглашался на один танец, отогнав мысль о том, что будет дальше. Не важно, сейчас она его и с ним. Ее больше ничего не останавливало, тело победило в борьбе с разумом. Она остро реагировала на каждое прикосновение и ласку. Саша очень быстро остался без рубашки. Мягкие губы прокладывали дорожки поцелуев, а язык чертил замысловатые узоры по коже. Опускаясь все ниже, она соскользнула с его ног на пол, звякнула пряжка ремня, звук расстегнутого замка оглушил сильнее грозы, что бушевала за окном. Перед глазами возникали вспышки, но точно не от молнии. Тело трясло и сдерживаться больше не было никаких сил.        - Алекс... - Голос хриплый и почти не слышный. Она подняла голову, на него смотрели ярко-зеленые глаза затуманеные пеленой желания. Прикусив нижнюю губу она гладила его по внутренней стороне бедер, вызывая судорогу каждым прикосновением и смотрела прямо в глаза, не позволяя отвести взгляд.        - Ты же хотел знать, или мне не мешает это... - Она провела языком по своей нижней губе, оставляя влажный след. - Не мешает, а иногда даже помогает.        Почувствовав прикосновение гладкого метала к плоти, он чуть не закричал. Все преграды и барьеры были уничтожены, все условности и предрасудки забыты, весь окружающий мир просто исчез.        В последнюю секунду он дернул ее с пола на себя, впиваясь поцелуем в губы, оставляя следы рук на нежной коже, прижимая все сильнее. Она подалась ему навстречу, спина выгнулась под его руками. Не отрываясь от ее губ он сильнее прижал ее к себе и одним движением уложил на пол. Вторая волна желания накрыла с головой, не давая даже перевести дыхание. Сдернув с нее джинсы он на секунду залюбовался отблесками огня на белой коже. Провел рукой по обнаженному телу и обнаружил, как к страсти примешивается безумная нежность, а желание обладать трансформируется в желание любить. Покрывая поцелуями все ее тело, вызывая прикосновениями стоны и дрожь, он почувствовал, как его поясницу обвивают ее ноги и посмотрев в ставшие совсем темными глаза понял, что она уже просто на пределе своих возможностей.        Не отрывая от нее взгляда, улыбнулся и сделал толчок. Из громкого стона вырвалось его имя. Тонкие пальцы сжали его плечи. Еще толчок и опять стон. Она двигалась ему навстречу, ускоряя его плавные движения и опять утягивая в страсть и сумашедший темп. Несколько движений и тело замерло, стон сорвался на крик, мышцы судорожно сокращались, избавляя от напряжения и расслабляя каждую клетку тела. Хриплый мужской стон разорвал пространство через несколько секунд. Мир разлетелся на блестящие осколки. За окном опять громыхнуло и в кухне внезапно вспыхнул свет...