moon

— Холодает, не так ли? Ранбу поворачивается к своему спутнику рядом с ним, и не может сдержать забавного смешка, вырывающегося из него от того, каким Томми был физически и морально уставшим. Он был лишен сна и измучен тем, насколько насыщенными были последние несколько дней. В его недавно подстриженных волосах была дикая непослушность, толстовка была испачкана в мороженом, которое они ели ранее. Он дрожит, потирая руки, чтобы хоть немного согреться, с мурашками, бежавшими по его коже. Он пыхтит, и холодное дыхание обволакивает его в негодовании. — Тебе холодно? — Ранбу не собирается ждать ответа, уже бросая ему свою толстовку в качестве предложения. — Вот. Возьми. Томми пристально смотрит на толстовку с неохотой. Ранбу ясно видит это в его голубых глазах и мягко улыбается с нежностью, приберегаемой для этих мимолетных моментов, пока блондин вежливо берёт вещь, слабо хватаясь за хлопчатобумажную ткань. — Я знаю. Но Уил убьет меня, если мы вернемся и у тебя будет переохлаждение, — рассуждает он, и они оба знают, что это вполне возможно — это определённо было чем-то, что Уилбур сделал бы. Томми даже не спорит с ним по этому поводу, но все еще хмурясь от его настойчивости. — Что насчёт тебя? — Не-а, я не мерзну. Со мной все будет в порядке. Я просто устроен по-другому, — успокаивает он, осторожно прижимая комок ткани к груди Томми. — Возьми. Пожалуйста. В конце концов он принимает, чтобы они могли продолжить путь. — Если ты так уверен… — Томми тут же стал выглядеть коротышкой из-за ткани, поглощающей его целиком из-за того, что она была на два размера больше. Край толстовки заканчивается на середине бедра, а пальцы едва видны из-за рукавов. Томми никогда не выглядел таким маленьким в его глазах. — Теперь да. Она хорошо на тебе смотрится, — говорит ему Ранбу, отворачивая лицо. Они дошли до той стадии, когда они были настолько близки. Комплименты и флирт пронизали Томми насквозь, может, так они стали ещё ближе. Потому что большая их часть была полностью искренна, например, как сейчас. Ранбу находит, что его собственная одежда смотрится намного лучше на блондине, и он клянется, что только что на щеках Томми появился слабый румянец. — Давай пойдем дальше к пирсу, — предлагает Томми. Пирс находился на приличном расстоянии от них. Они идут бок о бок, против холодного ветра, пока их ботинки оставляли отпечатки на песке. Было тихо, безмятежно и спокойно. Это были те мимолетные мгновения, когда мысли плавали свободно, как будто вокруг них никого из людей больше не было. Просто два подростка, бесцельно бродящие по близлежащему пляжу в полночь. У Томми действительно был такой насыщенный день. В настоящее время он находился на дне своей дикой энергии, что напомнило Ранбу… — Я все еще не могу поверить, что ты сказал Логану Полу присматривать за Филом. Это… О боже. Это так смешно, — начал Ранбу со смешком. Томми тут же разразился смехом. — Не собираюсь лгать, он был первым, кто пришел мне на ум, когда они спросили меня об этом. — Ага, не. Я тебя понимаю. Фил — это ответ по умолчанию при любом случае, — говорит он, пожимая плечами. — Эй, кажется, я также упоминал твое имя и имя Тоби. Ранбу качает головой, все еще смеясь. Ему было так смешно, он даже говорил об этом с Таббо, и их забавляло, как Томми просто продолжал упоминать контентмекеров, с которыми Логан Пол и его соведущий определенно не были знакомы. Он был почти уверен, что американец постарше ничего о нем не знал, несмотря на этот странный разговор с ним в Твиттере. — Ага, ага… Не могу поверить. — Его лоб хмурится от недавнего воспоминания, и он тихо хихикает. —…Ранбу? Только когда Томми тихо позвал его по имени, он понимает, что всё это время шёл один. Ранбу оборачивается, немного смущенный от того, почему блондин стоял в паре метров позади него. — Да? — Они были совсем недалеко от пирса. Оставалось, по крайней мере, еще пять минут, чтобы добраться до туда, но Томми, похоже, было достаточно. — Ох. Ты хочешь вернуться или— — Я хочу тебе кое-что сказать, — прерывает его Томми. В нем была серьезность, которую он редко видел у блондина. — Звучит немного зловеще, — пытается он пошутить. Хотя Томми не смеется и не подает никакого сигнала, что над этим стоило смеяться. Он немедленно бросает эту попытку, подходит и встает перед ним, теперь уже начиная волноваться. — Ты в порядке? Томми каким-то образом развил в себе робость, которая была так же редка, как и то, что он говорил серьезно. Обычно блондин легко знал, что делать, чтобы в комнате, полной людей, никто не разговаривал друг с другом и умел заставить всех слушать его, всегда будучи уверенным в себе. Но прямо здесь, прямо сейчас он отводит взгляд, по привычке нервно перебирая руками. Его обычная непринужденная поза и осанка превратились в противоположность — все было напряженным и жестким, как линейка. — Я в порядке. Просто, Ранбу… Я— чёрт, — запинается он, голос становится немного дрожащим. — Чёрт. Это тяжело. Я хочу это сделать, но не могу, когда ты, блять, прямо передо мной. Это была такая сюрреалистическая вещь, чтобы паниковать из-за нее. Они провели так много времени вместе, что иногда чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы сидеть очень близко друг к другу. Ранбу хотелось бы думать, что Томми уже привык к его присутствию, но он был не из тех, кто судил о чьем-то беспокойстве, когда у него уже было свое собственное. Ранбу тяжело сглатывает, пытаясь отшутиться. — Теперь ты тоже заставляешь меня нервничать, — нерешительно замечает он, но теперь действительно чувствуя это в своей груди. То, как его сердце бешено колотится, как будто его вот-вот вырвет вместе с ним. — Это не— это не что-то плохое. Я-я имею в виду… Я надеюсь, что все пройдет хорошо, но я… Черт возьми, это сложно. Томми действительно тяжело. Ранбу пробыл в Британии всего три месяца, и это был первый раз, когда он видел его таким взволнованным и заикающимся, как будто ему было физически трудно что-либо сказать — и всё это в его присутствии. Ранбу смотрит вперед, на безмолвный горизонт темной воды и на полную луну, яркую и всеохватывающую. Она создавала след насыщенного света в тишине моря, кровоточащая, как картина маслом. — Луна сейчас такая красивая, — говорит он. Она, честно говоря, захватывает дух. Краем глаза он видит, что Томми следует за его взором. Он ловит тихий вздох, который вырывается у него, когда они оба смотрят на один и тот же источник света. —…Ага, действительно. Они восхищаются ею вместе. Это был тот верный момент, когда красивый лунный свет был очень редок, особенно рядом с кем-то, кто, кажется, что-то обдумывает сейчас в своей голове. — Просто смотри на луну и продолжай говорить. Я обещаю, что ничего не скажу и не посмотрю на тебя, пока ты не закончишь. Притворись, что меня здесь нет…— говорит ему Ранбу. Именно тогда, когда они позволили тишине устаканиться, изменение в атмосфере стало заметным. Стала напряженной. Густой, тяжелой и ломкой в воздухе. Что-то странно заряженное и электрическое, закодированное в их нервах, пока они оба пытались унять бешеный пульс в своих сердцах, опьяненные волной эмоций, которую обеспечивала тишина. — Хорошо, — первым заговорил Томми, пытаясь успокоиться и делая глубокие, щедрые вдохи. — Ранбу, ты мне нравишься. И, и, и не только в— в братском или дружеском смысле… — Слова вылетели из его рта в спешке, как будто бы их выбили из него. — Когда Логан спросил меня, делал ли я когда-либо что-нибудь безрассудное в своей жизни, я не смог дать ему удовлетворительного ответа, потому что я просто не такой парень, потому что всегда есть риск все испортить. Это заставило меня задуматься— что это, наверное, самый безрассудный поступок, который я когда-либо совершал. Но ты мне так нравишься… Ты мне очень нравишься, Ранбу. И это было— черт, я пытался убедить себя, что это не так, но в конце концов, ты постоянно находишься в моей голове. Тогда те слова ещё не дошли до Ранбу, когда Томми стоял прямо там, глядя в его лицо так отверженно, как простой соринке на ветру. Он не знал, как ему это удавалось, каким образом он был таким бесстрашным и все еще таким уверенным в себе. Ранбу никогда не был таким парнем. Несмотря на то, как колотилось его сердце, отчаявшись от волнения и возбуждения и всего того, что было между ними, он понимал, что это никуда бы не привело, если бы не Томми и его напористый характер. Он не осознал, что задержал дыхание, пока не выпустил его, наполняя приливом тепла его легкие и распространяясь повсюду, несмотря на ледяной ветер и отсутствие толстовки. — Т-теперь ты можешь говорить. — Однако уверенность Томми поубавилась. Может, из-за тишины с его стороны, а может, и нет. Но схватить его за руку показалось ему хорошим началом. Ранбу переплел их пальцы вместе, заполняя пространство между ними, пока его большой палец мягко не задел тыльную сторону ладони Томми. Он не смог сдержать улыбку, появившуюся на его лице при виде того, насколько маленькой была рука Томми по сравнению с его. Он почти мог взять его в охапку целиком и продолжать ободряюще прижимать к себе, в чем они оба до боли нуждались. — Томми… — Он поднял взгляд и с удивлением увидел, что тот все ещё стоял с закрытыми глазами, стиснув зубы, как будто собираясь с духом. Ранбу нежно погладил его по щеке другой рукой, касаясь скулы большим пальцем. Он прикусил губу от того, как Томми наклонился в ответ на его прикосновение. — Посмотри на меня? Наблюдая, как Томми медленно подчинился на его просьбу, у Ранбу перехватило дыхание от того, как нежно он выглядел, такой красивый и хрупкий в лунном свете. — Ты мне тоже очень нравишься, — говорит он наконец. Облегчение, которое омывает их обоих, просто великолепно. Это чувствовалось почти так же, как нежная рябь песка, когда Томми загорается, делая дополнительный шаг вперед, чтобы прижаться к его груди всем своим весом. Ранбу лишь немного спотыкается, прежде чем глубоко вздыхает, прижимая к себе голову Томми, как будто это была самая драгоценная вещь в мире, с любовью потирая пушистые волосы на затылке. Он вдыхает аромат его шампуня и морской соли, наслаждаясь им, когда руки снова обнимают его за талию. — Черт возьми, чувак. Не пугай меня так. Ты так доведешь человека до сердечного приступа. — Голос Томми немного приглушен, и он еще глубже зарывается ему в шею, как будто лично ища источник его сердцебиения. Ранбу хихикает. Они так оставались приклеенными и прижатыми друг к другу, казалось, целую вечность. Иногда он немного раскачивал их, согреваясь против порывов ветра, пока он не понял, что мог всё улучшить, слегка отстраняясь. — Томс? Томми скулит, гораздо больше противясь разлуке. — Да? — Можно я тебя поцелую? При этом вопросе он понял, что означало выражение его глаз. Томми поднимает взгляд, с ярко-красными щеками и широко раскрытыми глазами, чтобы встретиться с ним с той же пылающей страстью, облизывая губы. — Да, пожалуйста. Ранбу зубасто ухмыляется его нетерпеливой вежливости, прежде чем наклониться, чтобы сократить расстояние между ними. Поцелуй — это все, на что могли бы надеяться два подростка без опыта. Непонятный, грубый и неуклюжий. Идеальный. Губы Томми были слегка потресканными, но никто не возражал. Он не хотел бы, чтобы их поцелуй был каким-то другим. Они все-таки отстраняются, только для того, чтобы сделать глубокий вдох и наклониться для еще одного поцелуя. Этот становится более настойчивым, более напористым. Они двигались стремительно, причмокивая губами в воздухе, и тихие звуки заглатывались обратно, лишь чтобы продолжить двигаться. В какой-то момент одна из рук Ранбу забрела под рубашку с толстовкой, холод его ладони заставил Томми ахнуть и вздрогнуть. Это была прекрасная возможность, которой он воспользовался, чтобы поцеловать его снова, пока они не были вынуждены расстаться, когда легкие горели от жажды жизни и кислорода. — Ух ты. — Томми тяжело дышал, хватаясь за него, как будто хотел таким образом заземлиться. И он не мог не согласиться. Ему хотелось плыть, как будто все это был один сплошной сон. — Да. Ух ты… — Я должен поблагодарить Логана за это. Томми отрезает их момент точно так, как это делает настоящий Томмииннит. Это было частью его личности. Ранбу фыркает. — Почему ты решил сказать это именно сейчас? — Потому что тогда я бы держал это при себе. Раньше меня… Никогда не влекло к парням, знаешь ли. — Ранбу чувствует, как Томми нежно сжимает его. — Но теперь это не имеет значения, не так ли? В конце концов, у них все получится. У него на руках этот мальчик, многозначительно улыбающийся, и мир никогда не чувствовал себя по-настоящему реальным до сегодняшнего дня. Ранбу наслаждается этим моментом с глубоким вздохом, глядя на него в ответ так же сладко. — Ох. Да. Ну, я думаю, мы должны послать Логану Полу корзину фруктов в знак благодарности или что-то в этом роде. Томми глупо смеется. — Нам пора возвращаться. Уил может подумать, что мы оба мертвы, и потащит всех искать нас. Опять же, это была лишь возможность, но они вполне могли представить себе, как это происходит на самом деле. Уилбур больше всего беспокоился, когда дело доходило до Томми, и прогулка по пляжу в полночь, безусловно, могла привести мужчину в тревожное состояние. Ранбу кивает головой, неохотно отстраняясь от Томми, чтобы вместо этого переплести их пальцы. Когда пришло время уходить, он чуть кое-что не забыл! Он немедленно останавливается. — Подожди! Я хочу запечатлеть это! — Он поспешно выуживает свой телефон из кармана, нажимая на камеру, чтобы сфотографировать буквально живую картину перед ними. — Я должен поблагодарить и Луну за это, — говорит он. В нескольких шагах от того, чтобы вернуться к остальным, у Томми звенит уведомление на телефоне. Ранбу с легким удивлением наблюдает, как Томми просматривает фотографии, которые тот опубликовал в Твиттере. Томми улыбается. — Ты идиот. Ранбу только посмеивается над его онлайн-реплаем, глядя на вполне реального широко улыбающегося Томми. Смайлик в виде двойной улыбки не передавал всю гамму эмоций. Они излучали любовь и счастье.