Часы.

      Комната белёсая, как белые пятна в глазах от светящего в глаза солнца. Какие старые часы. Возможно, какой-либо ценитель раритета оценил это в большую сумму зеленых. По сравнению с остальной белой комнатой, полностью побеленной, часы казались черным, поглащающим пятном. "С кукошкой что-ли?" – цокнул в голове Фелпс младший. Он поднял тело с белого пола и отряхнулся и пустил звор темных глаз по комнате. Глаза уже болели. Осознание отсутствия дверей и окон пришло не сразу, а как пришло, в сердце забила тревога. – Страшно? – до скрипа в зубах знакомый голос, руки машинально сжались в кулаки и резко обернулся. Высокая фигура стояла по среди комнаты, нагоняя ужас. Отец. Помятый, в туремной робе, измученный повседневностью. Так и хотелось ответить что-то грубое, отчётливо и резко, но язык парню, будто отрезали, – Боиться, – значит уважает, – Он будто растворился на глазах, оставляя серую дымку за собой. – Я.. Что за бред.., – руки расслабились, но ему все еще страшно, страшно и противно. На часах 18:20 ровно. Он сел в угол, прикрыв глаза. Тут все еще светло. Резкий звук и тут же вылетела кукушка сопровождая свое появление скипучим звуком и своим говором, часы обозначали 18:33. Даже не 19:00. Бред, бред, бред.. Тик-так, тик-так. Часы тикали безостановочно, они давили на глаза, уши, буквально на все органы чувств. – Выпустите меня! – он уже бил руки в кровь об стены, оставляя кровавые следы на белом полотне.

***

Учащенное дыхание, небольшое количество пота на лбу, суженные зрачки. "Дурной сон". Комната была пуста, а будильник на подоконнике тихо двигал стрелки по циферблату. Скинув с себя одеяло, блондин неспешно прошоркал ногами до ванной, где буквально утопил лицо в холодной воде. Полосатого не было. Полосатый... Хрен он, ваш полосатый! Утро он провел в глубоких раздумиях о сне и мыслях. Как-бы ему не захотелось об этом забыть, он все-равно к этому возвращался. День ушел на учебу, ютуб и бессмысленное времяпрепровождение в соцсетях. Все таки, отдых в выходные дни важен. Тревис уже было хотел поужинать сухими, дешевыми полуфабрикатами, как дверь со скрипом отворилась, впуская голубую макушку. Взгляд пробежался по вошедшей фигуре и тут жн обратно возвратился к тарелке и ноутбуку. Фил что-то мямлил себе под нос, усаживаясь на диване. – Хей, бро? Ты.. Ты прости меня, что я так едко среагировал, когда ты пришел от Мэг, я без понятия что на меня нашло. Мы же в ладах, верно, бро? – палцы рук ломали друг-друга выдавая неловкость, стыд со стороны Филиппа. – Ага, – сухо ответил блондин, даже не отводя взгляда на сидящего перед ним. "Ага.." – донеслось до ушей, – Слушай, мало того, что ты повел себя совершенно не правильно, как гребанная истеричка, так ты еще и недоволен моим ответом? Жри, что дают! – Я.. , – парень замялся, подбирая слова, – Я все-навсего принял так твой ответ, нечего сразу вскипать на каждое мое слово! – Оправдывайся, Фил, оправдывайся дальше! Но вот только твои оправдания ничего не дадут. Ожидаешь того, что я скажу: "Мой ты хороший, конечно я принимаю твои извинения, усюсюсюсю"? Черт с два. Негативные эмоции заполонили все щели в общажной комнате, ситуация принимала страстные обороты, пока не раздался тихий вслип, а за ним и цоканье. Фил отвернул голову углубляясь в свои мысли, закусывая губу. Тревис замолк и пыл начал усмиряться, ожидая следущей жизнью посланой коварностью. Это ввело его в ступор, он как ребенок захлопал глазами. – Ты похож на подростка, что только-только переступил эту черту. – ... – Эй, хватит дуться. – ... – Боже Сохрани, да ну тебя. – ... – Ладно, я признаю свою вину, но и тебе бы следовало, полосатый. Признаю свою вину за то, что буквально на тебя накричал и возможно задел твои чувства. – ... Тик-так, тик-так, тик-так. Будильник на подоконнике считал секунды, 19:04. – Я принимаю твои извинения и прости меня еще раз. Братские объятия? – слегка красный оттенок образовался на белке глаз, ему было и вправду обидно. Фелпс с недовольством и недоверием взглянул на соседа по комнате выгнув бровь: – Братские объятия.