очкастая попрашайка

Ты сидишь под лимонным деревом, ты не хочешь, чтобы желтые лучи лизали и без того блондинистую голову. Ты сидишь в теньке, на травке, под негустой кроной дерева. И все-таки, некторые солнечные ниточки нет-нет ложаться на твою голову. И на твою прямую челку до глаз. Ты сидишь под лимонным деревом одна, а ведь у тебя куча подруг. В обед ты всегда одна. Щуря глаза, что-то старательно обдумываешь, ты мечтательница, ты творческий человек, что совсем тебе не мешает чиркать по блокноту черной пастой, жадно записывая формулы и расчеты. Никогда не думал, что девочка очкарик может быть так привлекательна. Мы сидим на соседних партах, ты сидишь сзади меня. Мы сидим на соседних партах, в сантиметрах друг от друга, но почему тогда мне кажется, что нас даже не пропасть разделяет, а еще и между этой пропастью расположился целый лабиринт и до тебя никогда не добраться, никогда не дотянутся? Словно с другой планеты. Говорят мужчины с Марса, а женщины с Венеры! Я то, точно не с Марса. Но ты ведь действительно с Венеры... Мы сидим в сантиметрах друг от друга, но тогда почему, мне кажется, что между нами театральный занавес? Я хочу отодвинуть эти алые кулисы, чтобы увидеть ту театральную постановку, что происходит в твоем сердце. Увидеть тот пчелинный рой мыслей, что роится в твоей блондинистой голове. А взгляд у тебя совинный, прошу не пялься на меня своими огромными глазами-пуговицами. Глаза цвета туч, глаза цвета вод. Вроде бы такие серые, должны быть спокойны, как вечные стоячие воды, но нет, в них столько обжигающего сияния, ослепляет, физики бы сказали, что сила яркости твоих глаз измеряется миллионами Люменов. А иногда в твоих таких серых-серых промелькивает радуга. Твои глаза видимо не поддаются законам физики. Как ты смеешь нарушать законы мироздания? Так соблазнительно, когда ты вперемешку с умными мыслями, вставляешь глупые шутки. Прекрасное сочетание. Ты очень мотивированная и умная, иметь такой набор сочетаний просто незаконно! Ты сидишь на противоположной стороне озера и под плескание воды скручиваешь клубок клубок моих мыслей, что тянется из моего подсознания и по пути осознается сознанием. Вынуждаешь думать о тебе. Каждый день после обеда ты приносишь в бумажном термостаканчике кружку травяного чая и долькой лимона. И я всегда гадаю ты срываешь лимоны с того самого дерева или все таки это обычный покупной лимон. И всегда предлагаешь мне выпить глоточек, потом касаешься стакана губами делая маленький глоточек, затем ставишь небрежно на стол, показываешь глазами, мол давай выпей немного, и потом своим немного деловым голосом, но все же женственным добавляешь, у меня сегодня новый сорт чая. Я каждый раз отказываюсь. Хотя больше всего на свете хочу выпить хотя бы глоточек, хочу не прямого поцелуя. Я снова иду к доске и решаю самую сложную задачу, которую никто не может решить тремя способами, чередуя интегрированние и дифференцирование нескольких переменных, а синусы и косинусы , иногда заменяю на разложения по ряду Тейлора и Фурье. Иногда решаю геометрическим способом, а иногда наоборот перехожу из планиметрии, на аналитическую геометрию. Чтобы не решать зря системы уравнений, проверяю детерминант определителя из раздела линейной алгебры. Но ты снова поднимаешь руку и говоришь, что можно решить пример еще двумя способами, тебе не надоело так делать? Ты обожаешь все переводить в многомерные измерения и векторные пространства, а потом используя стереометрию, раскладывать все на формулы Муавра, проекции и еще несколько основных теорем такие например, как формулы от точки до плоскости. Папрашайка, каждый день ты просишь у меня мой белый ластик, цветные ручки, просишь проверить примеры, просишь советов по каким-то задачам физики. А потом издаешь, этой неприятное чирканье резинки о бумагу. Я ведь вижу из своего окна твое, почему у тебя нету штер? Вдруг, я увижу, то, что не должен. А еще вижу, что у тебя дома куча ластиков и цветных гелевых ручек, но ты их специально не берешь. Это так очевидно. Ты такая искренняя, никогда и никого не видел более искреннего, почему больше нету настолько искренних людей? Я видел горстку, но чтобы настолько, никогда. Иногда ты грустишь, в том-то и дело. Грустишь ты, тогда, почему я, чувствую словно промокаю под дождем от этой грусти и никакой зонтик от этого не спасает. но даже твоя грусть какая то особенная и загадачная. На тебя падают точенные листочки с лимонного дерева, так и проходит наша старшая школа. Наш последний год. Я в очередной раз отказался от чая, ты насупилась и я увидел в твоих гнев. Ты сверкнула глазами и вдруг вылила душистый чай мне на голову, а потом долго долго извинялась за этот поступок. Это была самая длинная наша беседа. Обычно мы говорили лишь по несколько фраз от тебя и от меня. Много маленьких разговоров, словно много стеклышек от витражей в огромных рамах древних городов и невиданных королевств. Ни один наш диалог не получался длинее нескольких фраз и как глупо что наш самый длинный диалог состоялся из твоих извинений и моих каких то нелепых фраз. Но самый главный вопрос, я все таки спросил:- за что? Ты лишь посмотрела на меня своими огромными серыми глазами и промолчала. Вечером, я как обычно отрабатывал трюки на скейтборде, издавая гелевыми колесиками характерные звуки чириканья. Звуки трения деревянной доски об асфальт. Я в этом мастер, а ты украдкой наблюдала за мной. Иногда, я ловил твой взгляд, и ты резко отворачивала голову, так неумело скрывая его. Держалась гордо. Сегодня весь день я не слушал учителей пытался собраться с мужеством и вот седьмой урок. Учитель раздавала какие-то самостоятельные задания. Люди набежали с вопросами к учительской парте, как муравьи и облепили ее. Я же взял тебя за руку и потянул за собой, ты топала ножками одетыми в белые сапожки до колен, и шуршала коротенькой серой облегающей юбочкой немного выше колен. С недопониманием смотрела на меня, сердце билось как бешенное, даже Африканские барабаны шаманов, наверное так не стучат. Я не мог ничего сказать и просто тянул за собой. Вот мы вышли за дверь и стояли каредоре с серыми стенами, напичканные какими то граматами за стеклыными оправами и позалоченными рамками, а также разными стеклянными шкафами с кучками блестящих кубков. Через окна падали косые квадратные столбы света и останавливали свой полет на полах. Я до сих пор был на эмоциях и не мог сказать ни слово, пусть за меня все скажет мой поцелуй. Я жарко поцеловал ее в губы и отодвинулся, чтобы прочитать реакцию в ее глазах. Она прифигела. Но было видно, что была не против. Давай сегодня сбежим сказал ей я держа за руку. А она спросила: -Как же наши вещи? -да пофиг на них, - сказал я и снова потянул за собой. Та лишь попыталась удержать смешок и поспешила за мной. Я привел ее в свой напичканный всякой технической ерундой гараж. Ступая по гаражу, под ногами постоянно раздавался пластиковый хруст от разных хамутов или пустых баночек для каких-то химических смесей. Гараж был скудно окружен светодиодными лампами. Везде пахло техническим маслом, да и запачканно все было тем же маслом. Я показал ей нечто на мой взгял потрясное. Первый антигравитационный скейтборд, подсвеченный в середине зеленым светом. На нем можно парить над землей, это изменит весь мир, - сказал я ей. -Наверное, - улыбнулась она, - это потрясающе! Не сам антигравитационный скейтборд, - сказал я. А сама антигравитация. Скейт, это лишь одно из применений этой потрясающей силы. Наконец она осознала всю невероятность изобретения, расширив итак без того широкие глаза. несколько раз пархнула ресницами верх и вниз проморгавшись. Пока она стояла в шоке, я пристегнул ее и себя к антигравитационному скейтборду и обнял ее сзади. Прежде чем мы взлетели, она мне сказала: -Давай я помогу тебе его усовершенствовать? Я давольно ухмылялся и мы полетели разрывая легкие потоки воздуха острым носом скейта. Всю жизнь жили в этом городе, но крыши его домов так никогда и не видели, это впервые! Мало кому в жизни удается видеть крыши домов. Это действительно что-то стоящее.