Он попал

      Сколько бы он не пытался сосредоточиться на партии, его мысли каждый раз уносились в совершенно другое русло, заставляя криоманта делать глупые ходы. Он и Кенши уже на протяжении часа играют в сеги, и даже в непринужденном разговоре Саб-Зиро умудряется отвечать невпопад. А все дело в Ханами. Мало кто знал, но, оказывается, Скорпия не только мастерски владела боевыми искусствами, но еще и обладала прекрасным голосом. Голосом, который не выходил из головы уже который день. Далеко, в той стране, где всходит солнце, Ранним утром милый больше не проснется…       Ход — и губы Кенши растянулись в довольной улыбке, которую Лиенг благополучно не заметил, ожидая, когда его противник выстроит следующую стратегию. Криомант словно совсем не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Они сидели в беседке, мимо которой проходили ученики, иногда засматриваясь на доску, но быстро исчезали, торопясь на тренировку. А сам Куай совсем не спешил выныривать из воспоминаний той песни, которую Хасаши так часто напевает. В забытом ныне городе жила девица, Великим самураям от любви не спится. Лица жадные горят. Как не влюбиться?..       Действительно, как тут не влюбиться? Он давно понял, что неровно дышит к Мастеру Ширай Рю, но что насчет нее самой? Саб-Зиро подпер кулаком щеку, со вздохом наблюдая, как фигурка противника перемещается, делая свой ход.       Лиенг даже и не догадывался, что в бойкой Скорпии может таиться хрупкая натура. Она словно перевоплощается из жгучего пламени в мириады падающих листьев красного клена, и каждый раз что-то отвлекает его, вырывая из ее песни. Он так и не дослушал до конца, а тем временем фигуры на доске заняли новые позиции. В зубы крепче, чем металл… — «Ты попал», — присутствие чужих мыслей в голове ничуть не возмутило криоманта, словно они были продолжением его воспоминаний, что твердили ему эту фразу без устали. — «А то я не знаю…»       Ханами больше не ведет себя настороженно рядом с ним, более того он чувствует, что она полностью ему доверяет, но стоит ли Лиенгу делать более настойчивые шаги, или он потерпит поражение, прямо как в этой игре? — Макэмасита.*       Кенши с улыбкой на лице крутил в пальцах фигурку, довольный своей победой, а вот Саб-Зиро с досадой откинулся на спинку скамейки, облокотившись локтями на невысокое ограждение. — Это заранее было проигрышным решением. — У тебя холодный разум, но сейчас он далек от поля боя, Мастер Саб-Зиро. — Глупо было соглашаться на игру в сеги с телепатом. — У тебя были шансы на победу, но сегодня мне даже не пришлось читать твои мысли. Чтобы понять, что с тобой происходит, не нужны ни глаза, ни телепатия, — Кенши поднялся с места и перед тем, как уйти, похлопав криоманта по плечу, добавил. — Но я бы рискнул.       И после этого он будет утверждать, что не лез к нему в голову? Саб-Зиро лишь прыснул, решив не задавать товарищу лишних вопросов.       По вечерам в Огненных садах загораются фонари, после чего все становится более таинственным. Именно это время любила Хасаши больше всего. Когда на улице почти никого нет, ночь полностью еще не поглотила небо, оставляя на нем светлые разводы облаков. Ханами чувствовала себя по-особенному.       Медитация в сумерках была одной из привычек Скорпии, и стоит сказать, криоманту подобная привычка очень нравилась. Он сам всегда больше любил тишину. В этот вечер Куай хотел составить компанию Хасаши, но планы изменились, стоило ему услышать знакомые мотивы. По улице шагает, бедрами качая, Дурак влюбленный пригласит на кружку чая…       Уж на ночь глядя его никто не окликнет, и ничто не помешает остаться до конца, а не остановиться на обрывке. Саб-Зиро замер у выхода с тропы, под тенью кленов наблюдая за силуэтом среди огней. Под нежным платьем хвостов девять у лисицы Сведут с ума, дорожкой в гроб ведут ресницы. Жрицей страсти названа, лишь единицы Оставшись в разуме, не могут с ней смириться…       Вечерний порывистый ветер подхватил опавшие листья, подпевая хозяйке здешних мест, и озорно потушил рядом с ней несколько фонарей, утихая в кронах деревьев. Ладони Ханами объялись пламенем, а от аккуратного касания руки огонь, словно скатившись с пальцев, вновь разгорался в фонарях. Тихо вздохнув, Скорпия устроилась на поляне и, не оборачиваясь к гостю, заговорила: — Покажешься, или так и будешь там стоять, шпион? — У меня и в мыслях не было шпионить за тобой.       Хасаши оглянулась и с усталой улыбкой кивнула, приглашая криоманта присесть рядом. Саб-Зиро в несколько тихих шагов преодолел расстояние, разделяющее их, и опустился на траву, опираясь на одну руку. — Ты не говорила, что так красиво поешь. — Ты не спрашивал. Но, знаешь, было очень интересно наблюдать, как ты все время пытался меня подслушать. — Знала и специально водила меня за нос, — Саб-Зиро скептически выгнул бровь, покосившись на Скорпию. Она с загадочной улыбкой придвинулась к нему ближе, вспоминая его неудавшиеся попытки, и положила голову ему на плечо. Неожиданный шаг навстречу порадовал криоманта, и он в ответ прижался щекой к Хасаши, а она тем временем тихо продолжила допевать последние строчки: — Мою тайну всем открыл, гнев мой тебя погубил, Местью жить мне до конца, полюбила я лжеца, — мелодичный голос постепенно стих, уступая место минутному молчанию, но и оно было нарушено: — Так тебе нравится? — Лиенг даже не сразу понял, спрашивает ли она его о песне или о приятной и теплой близости, но в любом случае, ответ всего один. — Более чем. — Может, стоит петь для тебя чаще? — Для меня? Стоит. Однозначно да.