Пропущенные моменты

Принц болел. Температура поднялась к середине ночи, и в душных покоях были лишь лекарь и король. У Утера была заметная складка на лбу, глаза на осунувшемся бледном взволнованном лице смотрели на шестилетнего сына с нескрываемой тревогой. — Отчего это, Гаюс? Где он мог простудиться? — тихо задал он вопрос лекарю. Тот пожевал губами, аккуратно приподнял голову мальчишки и влил в полураскрытый рот какое-то снадобье. — Сир, вчера вечером, как мне показалось, он не был хорошо одет. Он возвращался с улицы мокрый, в очень легкой одежде. «Не повезет его слуге…», — подумал Гаюс, наблюдая за тем, как король хмурится еще сильнее. Он вышел, поклонившись королю, ссылаясь на то, что ребенку больше лекарств этой ночью не понадобится. Утер отошел к окну, посмотрел на ночной город, не решаясь уходить, оставляя сына одного. А вдруг ему станет плохо? Он наклонился над кроватью, взял одеяло и обернул им мальчика, затем снял сапоги и лег рядом, с краю. Принц лишь всхлипнул, находясь в бреду, стягивая с себя тяжелую ткань. Утер вздохнул, потянулся за легким покрывалом, накрыл себя и ребенка. Наверное, плохой он отец, раз не уследил за собственным сыном, занимаясь более важными делами. Более важными? Утер еще раз тихо и протяжно вздохнул. Нет, конечно, нет, по крайней мере, теперь он будет более внимателен. — Спи, Артур, все хорошо, — спокойно сказал он и положил на лоб мальчика холодную ладонь. Принц расслабился и потихоньку начал переставать дрожать. Он лишь уткнулся носом во королевскую куртку и притих, не чувствуя, как чья-то рука ворошит и гладит его светлые волосы. *** -Очнулся! — воскликнула Моргана, когда принц открыл глаза. До этого он сидела и тревожно перебирала его волосы и гладила по голове. Наклонилась и показала несколько пальцев: — Сколько видишь? — заворковала она, и Артур фыркнул: -Четыре. Я в порядке, сестричка. -Ага, в порядке он! Ты бы видел своего отца, вот он так действительно не считал. Да ты не вставай, — она остановила взмахом руки его попытку приподняться с подушки. Его сломанные ребра и раненое плечо заставили зашипеть и немного глотнуть воздуха. -Я его сейчас позову. Дверь открылась через несколько минут. Отец вошел, серьезный и уставший одновременно. Его щеки впали, глаза покраснели от переживай и постоянного недосыпа. — Я рад, что с тобой все хорошо. — Утер присел рядом с ним и едва заметно улыбнулся. Принц прикрыл глаза и откинулся на подушку. — Прости, я… — Не подозревал. Это другое, Артур. Просто в следующий раз будь… — он не успел договорить. — Отец, следующего раза не должно быть. Я обещаю. — твердо и тихо проговорил он и тут же почувствовал, как отец положил свою руку ему на здоровое плечо. Он замолчал, открыв глаза и столкнувшись и насмешливым и облегченным взглядом монарха. — Отдыхай, — наконец он встал с кровати. — И да, Артур, не стоит в очередной раз испытывать мое терпение: если Гаюс будет жаловаться на твое поведение и на нежелание лечится, я тебя накажу. — Три круга вокруг тренировочного поля? — слабо улыбнулся принц. Утер остановился, задумался и покачал головой. -Нет, пять. — дверь за монархом закрылась, и Артур обвел долгим изучающим взглядом свои покои. Затем зевнул и закрыл глаза. Сначала ему казалось, что он контролирует свое тело, потом ему перестало казаться и он действительно так решил. И не заметил, как уснул. *** Сначала из его жизни ушла Моргана. Та добрая и сострадательная Моргана, которая однажды его победила на тренировке, которая весело и беззаботно несколько раз выезжала с ним из города и устраивала с ним гонки, которая перечила его отцу так, как никто бы не посмел никогда в жизни. Ушла, исчезла. Много раз Артур корил себя за то, что не смог раньше узнать, кем является его сестра, не смог поддержать ее. Потом ушел отец. Суровый, непоколебимый, твердый и решительный. Он умер, защищая его, он заплатил жизнью за его долгое и справедливое правление. При отце он чувствовал себя под защитой, даже когда тот был им недоволен и иногда, совсем редко, разочарован. Он часто просыпался от кошмаров, в которых отец погибает и снова воскрешается, и снова погибает… Это была невыносимая жестокая пытка. Может быть, потому что у Артура не было матери, может, поэтому всю свою любовь и преданность он выражал ему, не обращая внимания на его колкие порой слова и жестокие наказания? Тем не менее он понял в тот день, что потерял его навсегда, что больше никогда не сможет прийти к нему поздним вечером по какому-то поводу и попросить совета; понял, что теперь никто и никогда не сожмет его в железных и теплых объятьях, не взъерошит ему волосы и тихо не скажет: «Я горжусь тобой.» Все это было редко, но было. Он смотрит в пустоту, вспоминая прошлое по вечерам, когда совсем плохо и хочется лезть на стенку. Но он понимает, что нужно жить в настоящем, поэтому отправляет отряды на поиски сестры. Правда, не до конца понимает, чего он добьется, если Моргану все-таки найдут. Однажды ему стало сильно плохо, Елена лишь просила Мерлина приносить еду и тут же уходить, чтобы не заразиться. — Что ты делаешь? — Король открыл глаза, не различая, где сон, где явь. Он почувствовал прохладную ладонь жены у себя на лбу. Елена улыбнулась: — Я думала, что у тебя снова жар. — Она оторвала руку и хотела встать с пола с колен и отойти к окну. Артур фыркнул и потянул ее за край платья. — У меня жар, — скривил он губы в капризной усмешке, — пожалуйста, измерь еще раз. Только теперь подольше. *** — Ничего… просто… просто держи меня, — рвано шепчет он и чувствует под собой руки Мерлина. Рана смертельная, он это понимает, также понимает, что его друг и одновременно слуга это принимать не хочет ни в какую. Он закрывает глаза и уходит туда, где хорошо и ничего не видно, ведь все застилает туман. Он не слышит, как дико и не своим голосом кричит Мерлин, не слышит шум крыльев дракона. Ладонь слуги ложится на его лоб, мягко проводит по волосам. Маг тяжело всхлипывает. Однако Артур уходит, точнее сказать, засыпает. И снова и снова в его голове прокручиваются те моменты, когда его жалели и гладили по голове, словно ребенка.