Константа

      Игорь был в бешенстве. На часах не было даже семи часов утра, а день уже встретил его отвратительными новостями. Он несся в полицейский участок. Внутри него все закипало от злости.       Игорь не хотел ехать. У него не было желания возиться с решенным делам, не хотелось ехать на другой конец города, не хотелось весь день провести в пустую. Но хуже всего то, что ехать придется с напарником. Да не просто с напарником, с Лариным! Он был готов поехать один, сам заполнить этот гребанный протокол, а потом поехать ловить бомжей по дворам. Игоря ждал громкий разговор с Федором Ивановичем.       Игорь влетел в холл полицейского участка и направился к кабинету Прокопенко. Два старых дежурных проводили его тревожным взглядом. В след, Игорь услышал хриплые смешки полицейских.       Игорь постучался и открыл дверь. — Можно, Федор Иванович?       Прокопенко кивнул.       Прокопенко сидел за столом, пил кофе. Прокопенко отодвинул стопки бумаг, наваленные с утра и отпил из кружки. Рукава синей рубашки закатаны, пиджак висел на стуле.       Игорь вошёл и, слава богу, не хлопнул дверью. Остался стоять. — Что-то случилось? — спросил Прокопенко. — Зачем вы поставили меня с Лариным? — Хочешь другого напарника? — Не нужен мне напарник, — прошипел Игорь.       Прокопенко тяжело вздохнул. — Ну-ка, присядь.       Игорь подумал, но сел. — Игорь, ты же сам прекрасно понимаешь, что без напарника нельзя. Ну не работаем мы в одиночку. Нельзя так. — Да съездию я, но не с Лариным! — А чего тебе Андрей-то сделал? Поссорились что ли? — Да будто вы сами не знаете. Он сраный мудак!       Сидеть в душном офисе Прокопенко Игорь не любил. Кабинет маленький, Федор Иванович занимает в нем все место, что не может не давить. Даже Игорь с его «мальчишечьей» гордостью не мог долго терпеть общества Прокопенко здесь. Авторитетом давил, как никак. Прокопенко отставил кружку, наклонился к Игорю, пытаясь надавить ещё сильнее, но Игорь упёрся, не поддался, взгляд не опустил, продолжил сидеть как и был, но напрягся. — Игорь, ты тут только год, а уже права свои качаешь! Я с тобой и так вожусь, все нервы ты мои вытрепал! Все нормальные полицейские с напарниками, с друзьями, в конце концов, ходят, а ты? Ты же совсем один останешься, не понимаешь? — И с кем вы предлагаете мне водиться? С этими что ли? — Игорь кивает в сторону, где сидят полицейские, — С Лариным? — А с кем ещё? Ты как сюда пришел, так из дел не вылезаешь. Все гоняешься по городу, не можешь к стулу прижаться. Пойми, не для себя стараюсь, это тебе нужно, ну? — И вы предлагаете начать с Ларина? Вы серьезно? — Не Ларин, а Андрей Васильевич, имей уважение! Он гораздо старше тебя, к тому же майор! — Да срал я на его звание, — буркнул Игорь.       Вдруг Прокопенко вскочил, побагровел. Игорь отшатнулся. — Так, все! Ты едешь с Лариным и точка. И не подходи ко мне больше, пока на моем столе не будет протокола!       Игорь вскочил и кинулся из кабинета. Уже выходя услышал: — И рубашку надень! В приличное место едешь, не по дворам шляться!       Игорь надел. *** — Дождь будет. — Чего?       Ларин глядел на небо, сильно нагнувшись через руль. — Дождь, говорю, будет. Облаков вон сколько, да и ветер холодный.       Игорь что-то буркнул в ответ. Говорить с Лариным не хотелось.       Они ехали в полицейской машине, слушали местную радиостанцию с песнями 80х. Ларин пытался подпевать, но английских слов не знал, поэтому больше мямлил, чем пел. Пахло дешёвой «Ёлочкой».       Форму Игорь надел. Гребанная рубашка была узка в плечах, шуршала, раздражала. Он покупал ее ещё в студенческие годы, кажется на втором курсе, и после не менял. Игорь и не думал, что так вымахал в ширь. Сказывались частые стычки с дворовой шпаной. Благо Игорь не стал мучиться ещё и с галстуком, сразу отказался вязать на себе эту удавку. Кожанка и кепка покоились на заднем сидении. Игорь провел рукой по волосам. Непривычно. — Сейчас бы на дачу. Как на пенсию уйду, на даче буду поживать. Моя Светка с работы уйдет, хочется не хочет, но вместе будем. Ещё каких-то три месяца. Все двадцать лет этого ждал, — смеётся.       Игорю не нравилось, куда идёт разговор. Желание слушать о жизнь Ларина не было. Игорь отвернулся к окну.       Как назло, в Питере была хорошая погода. Было утро, светило солнце, приятно грело кожу и не било в глаза. Красиво отражалось в проносящихся мимо витрин и окон. Обычно серый и мрачный город, вдруг становился светлым и уютным. Ветер трепал ветви редких в городе деревьев, а по небу бежали огромные облака. В такую погоду только за город, на шашлыки или просто гулять по улицам. Что люди и делали. Все вдруг поразделить, словно сейчас не середина весны, а грядущее лето. Игорь бы тоже радовался такой погоде, обычно так и делал, но сегодня это только сильнее раздражало.       Игорь вдруг вспомнил слова Прокопенко. Один останется, да? Помочь хочет? Не нужна ему помощь. И никогда не была нужна. Конечно, Игорь этого не скажет, он никогда не станет намеренно обижать Федора Ивановича. Он все понимает. Понимает, что для него стараются, делаю всё для него. Но он не может по-другому. Люди ему мешают, тяготят. Что уж скрывать, откровенно раздражают. Напарники, чаще всего, ему попадались тугодумы, которым то по сто раз объясняй, что да как, то просить перестать мельчашить под ногами. Игорь никогда не хвастался большим запасом терпения, поэтому быстро срывался, начинал огрызаться. После такого, работать с ним никто не хотел. Весь отдел прознал про сварливый нрав Игоря Грома, и потому сплотились против него. Будто бы Игорь расстроен. Он только посмеивается над их попытками задеть его, когда они как бы шепотом, говоря, какой «Гром — скотина».       Что про обычных, гражданских, то и тут Игорь не мог похвастаться ни большой компанией, ни девушкой. Только выйдя из университета, он помчался работать, а после в этой же работе жил. Мог допоздна оставаться в участке, всё думать-думать, мог вообще остаться там, ночуя в камерах. Мог изводить нового напарника, мог пререкаться со старыми, но чаще всего он был на улицах. Когда тут личную жизнь строить? Да и не тянет его. Одному проще. И безопаснее. — Хоть бы все дела такие были. Никаких мозгоебств, как обычно. Не бегать никуда не надо, не искать ничего. А чего искать, вот уже гаденыш сам нашелся, — смеётся.       Игорь повернулся к Ларину. Как он смог дослужить до майора? Звания все подряд выдают, или как? — Ты чего? — сказал Ларин, — Хочешь сказать ты любитель побегать? А хотя, да, ты, Гром, бегаешь больше всех в отделе. Как псина вынюхиваешь по углам.       Игорь, еле сдерживая желание выйти из машины, спросил: — Где заявление? И протокол.       Андрей Васильевич махнул рукой: — В бардачке где-то, посмотри.       Игорь посмотрел. — Я тебе все поражаюсь, — не унимался Ларин, — Ты здесь сколько? Год? Все гоняешься, все ищешь, и всё один. Весь отдел перепугал. Если бы я один всем эти занимался, давно бы сбежал, — Игорь копался в бардачке, вполухо слушая Ларина, — У меня раньше напарник был, Дима Тарковский, сколько мы с ним пролазили по улицам, о-о-ой. Это мы, наверное, весь Питер прошастали…       Игорь начал вчитываться в бумаги, больше концентрируясь на песни с радио, чем на речи Ларина. Когда Игорю объявили про дело, а уже потом про напарника, посмотреть протокол Игорь благополучно забыл. До этого момента он ехал в пустоту, совсем не понимая, почему Ларин радуется раскрытому дело. А тут вон оно что.       В ИТМО взломали сайт университета, и на нем разместили непотребные фото с преподавателями, студентами, а так же политические лозунги. Виновным признали студента, Сергея Дмитриевича Разумовского. Разумовский среди студентов был известен своими оппозиционными высказываниями, спорами с преподавателями и студентами. Разумовский был одним из лучшим по успеваемости, не смотря на свои дерзости в сторону преподавателей, он точно обладал навыками по взлому и кодированию сайтов и программ — что логично, не в МГИКе учиться. Главным доказательством вины Разумовского было отслеживание ip-адреса его ноутбука, через который и был проведен взлом сайта.       Ясно.       Игорь мало чего понимал всего, что касалось техники, взломов адресов и прочего. Главное, что все остальное понятно. Преступление — есть, жертва — есть, преступник — есть. Всё. Большего не надо. Но хотя странно, что… — А я ему говорю: «Дим, ты ебанулся? Это ж бомж!», — Ларин залился хохотом, хлопнул Игоря по плечу, — Этот как ошпаренный от него отлетел!       Игоря как током прошибло. Игорь увлекся, совсем забыл про своего напарника. Он злобно уставился на Ларина. — Чё? Не спешно? Да там быть надо было, тебя бы, как и нас унесло! — и снова смеётся, вытирая слезы — Да-а-а, я вообще не удивлен, что от тебя весь отдел шарахается! — Андрей Васильевич, на дорогу смотрите, не отвлекайтесь, — стоит ли говорить, сколько усилий Игорь приложил, чтобы сказать это спокойно. Игорь потер плечо. — Какой вежливый, — Ларин поворачивал, в машине защелкал поворотник, — А с другими что? Тяжело?       Игорь тяжело вздохнул. Все же про звание Ларина забывать не стоит, он гораздо выше его, может при желании нажаловаться и это уже будут не просто тявканье лейтенантов и капитанов, это уже самый настоящий грозный лай. Может Прокопенко и проигнорирует это, но люди с Москвы нет. Стоит держать язык за зубами.       Игорь собрать всё, что у него осталось от терпения, тяжело выдохнул и промолчал. — Чудной ты, Игорь. Вроде парень неплохой, а как с товарищами общаемся, о-о-ой. Нельзя так, ты как думаешь дальше-то быть? Вот чтобы было бы со мной и Димкой, будь я как ты? Не было бы у меня такого товарища, жалко помер.       Ларин погрустнел и снова завелся рассказывать про своего боевого товарища. Игорь слушал? Нет, конечно. Он пытался вспомнить, о чем он думал. Так, ИТМО, сайт, взлом, Разумовский, МГИК и? А! ИТМО же программистов выращивает, там же умные ребята сидят. Странно, что программист, который смог взломать сайт университет — вроде как это не легко — оказался туповат и взламывал сайт через свой ноутбук. Такого идиота не жалко посадить.       Ларин как раз повернул в сторону университета. Там столпилась кучка журналистов. Одна из них вещала на какой-то канал. Только бы не привязались. — Приехали. Выметайся, — проворчал Ларин. ***       «Убожество, — подумал Игорь, — Похоже на записки маньяка-психопата»       Сайт был красный, кричащего оттенка. Повсюду фото студентов, преподавателей. Имеются компрометирующие. И надписи, самых разных смыслов, но одинаково посыла. По центру размещена самая большая: «Перемен требуют наши сердца».       Ларин посмотрел в экран и поморщился: — Этот Разумовский псих какой-то.       Игорь и Ларин в кабинете ректора ИТМО. Из окна дул прохладный ветер, небо мрачнело. Ларин сидел перед Ректором, Игорь остался стоять у двери рядом с фикусом. — Слава богу, сайт приведен в прежнее состояние, это старые фотографии, — сказал ректор.       Игорь осмотрелся. Кабинет сам был большой, лживо скромный. Вроде бы ничего примечательного, обычный кабинет: стул, стол, компьютер, стены, потолок. Приятно пахло освежителем воздуха, повсюду горшки с растениями. Можно сказать уютный. Но от внимания Игоря не скрылось дороговизна некоторых вещей. На столе ручка, видно дорогая, под заказ. Такими не пишут. Компьютер новый, фирменный. Диван кожаный. На полках рядом с бумагами статуэтки, сувенирные. И иконы. Сам кабинет светлый, но вся мебель темная. Не тяжело догадаться, с кем имеешь дело.       Игорь предпочел бы вернуться в кабинет Прокопенко.       Сам Ректор был как его кабинет, лживо скромный. На вид ему за пятьдесят. Видно строгий, серьезный, как говорят, совковского воспитания. Он с прямой спиной сидел за своим столом, разговаривал с Лариным. Они обменивались формальностями, вежливо переговаривались, периодически Ларин отвлекался, заполнял протокол. — И за это только штраф? Да за такое сажать надо! — возмутился Ларин. — Двести тысяч и отчисление, — сказал Ректор. — Ну да, это все меняет, — усмехнулся Ларин, — Этот псих изуродовал ваш сайт, да ещё и опозорил, и это все наказание?       Ректор грустно улыбнулся. — Спасибо за беспокойство, Андрей Васильевич, но не стоит забывать, что опозорен не только университет, но и сам Разумовский. — И что? — спросил Ларин. — А то, что с этой историей его ни в один приличный ВУЗ не возьмут.       Игорь увидел, как Ректор нехорошо усмехнулся.       Ларин не унимался: — Тоже мне наказание. Пойдет работать! — А вы представьте как это оказаться на улице, без стипендии, образования, ещё и со штрафом. Что ещё может быть хуже? — А родители на что? — Разумовский сирота.       Ларин умолк. Задумался. Из окна подул прохладный ветер, поднимая занавески. Растения на подоконнике покачивались от ветра. Вдали послышались первые раскаты грома. Стало неуютно и тревожно.       «Похоже, Ларин был прав» — подумал Игорь. — Вон оно чего, — прошептал Ларин, — Тогда вообще не удивительно, что он натворил.       Ректор кивнул.              Игорь посмотрел на затылок Ларина и сжал челюсть. Он почувствовал, как кровь хлынула к голове и подавил желание ударить Ларина.       Игорь тоже сирота.       Ректор уставился в окно, наверное, думая о грядущих заголовках, доставучих журналистов и об идиоте Разумовском. Ларин сел и в тишине решил заполнить протокол, начал шуршать бумагами и скребсти ручкой. Игорь остался стоять и думал. Странная боль появилась в груди. Игорь потер там рукой. Вроде бы все понятно, вот он неудавшийся хакер, берите и сажайте. Но все же… — А что с ноутбуком? — спросил Игорь.       Ларин обернулся, озадаченно глядя на Игоря. — Какой ноутбук? — не понял Ректор. — Разумовского. В протоколе написано, что он терял ноутбук прямо перед преступлением.       Вдруг Ректор весело усмехнулся. Игорь на мгновение растерялся. — И что с того? Это только с его слов, этому нет доказательств. — То есть, вы не допускаете вероятность, что он не врёт?       Вдруг Ларин воскликнул: — Да что за чушь?! Доказательства неоспоримы, что тебе ещё нужно? — Вот! — поддержал Ларина Ректор, — Мы тоже так решили — кто, если не он? Он нам и так дал поводов подумать на него. — Вы про что? — спросил Игорь. — В протоколе не написано о дерзостях Разумовского? — Написано, — ответил Игорь. — Ну и какие тогда вопросы, — засмеялся Ректор, — Я за три года столько наслушался о Разумовском от своих коллег, вы бы знали. Честно признаться, я раньше считал, что он блаженный. Невоспитанный, но безобидный. Но вот сейчас…       Ректор покачал головой. — Такой удар по репутации и всего двести тысяч.       И умолк. — Но каков мотив? — спросил Игорь. — Игорь, психам мотив не нужен, — сказал Ларин.       Ларин буравил Игоря взглядом. — Ещё вопросы? — спросил Ларин.       Игоря не покидало чувство, что тут что-то не так. Его напрягал Ректор, от него исходила скрытая угроза, которую Игорь не мог игнорировать. И кабинет этот еще. Ларин виду не подаёт, выглядит расслабленным, правда недовольным Игорем. Неужели один Игорь это чувствует? Все выглядит настолько просто, что даже не верится. Может он ошибается? Может из-за небольшого опыта он всюду ищет что-то подозрительное и ее умеет смотреть на вещи объективно? Или это Ларин такой идиот и ничего не понимает? Игорь промолчал. Он презрением взглянул на Ларина, тот покачал головой и отвернулся, продолжил разговор с Ректором. ***       Игорь устало вздохнул. Облокотился на жёсткий стул и потянулся. Рубашка мешала. Спина хрустнула, Игорь поморщился от боли. Ларин громко зевнул. Уже четыре часа они допрашивают студентов и преподавателей. Четыре часа они не выходят из аудитории, похожий на амфитеатр. И все четыре часа они слышать одно и тоже.              «Я вот вообще не удивлен, что это Разумовский».       «Он мне всегда странным казался. Не понятно, что в его голове творится».       «Да я знал, что он больной на голову. По нему видно. Он гомик не прикрытый».       И все в таком роде.       Они сидят, молчат. Ларин сидел за преподавательским столом, Игорь за первым рядом аудитории. Андрей Васильевич уткнулся в документы, Игорь сидел, думал.       Игорь потер переносицу. Чем больше людей они опрашивали, тем сильнее убеждался в зря потраченном времени. За четыре часа через них прошло больше трёх десятков людей, и все как один обвиняли Разумовского. В какой момент Игорь не выдержал, оставил Ларина одного допрашивать свидетелей и ушел на первые ряды аудитории. Из-за накатившей усталости, он перестал обращать внимание на грызущее в груди чувство, что здесь не все так просто. Ему стало все равно. Все, что ему хотелось, приехать домой, поесть наконец и лечь спать.       Солнце, как и предвещал Ларин, закрыли облака, стало темно и мрачно, и где-то в дали гремел гром. Игорь поежился, из открытого окна просочился ветер, теребя жалюзи. Стало прохладно. Веяло свежестью и влагой. Гудели включенные лампы. Игорь почувствовал прилив усталости, его начало тянуть в сон. Он прикрыл глаза, вслушивался в громыхание погоды за окном.       Университет давно опустел. Сегодня лекции отменили, ректор побоялся, что журналисты начнут приставать к студентам и преподавателям, поэтому полицейские сидели в пустом здании.       И Разумовский ещё этот. Игорь сложил руки на груди. Не разу не видя этого человека, у него сложился в голове яркий образ, эдакого оратора с задней парты, местного задиры и хулигана. Скорее всего, обиженного на жизнь, обвиняющий в неудачах всех, кроме себя. Игорь ожидал разговора на повышенных тонах, думал, что Разумовский выбьет дверь с ноги и с порога крикнет «адвоката мне!». Игорь усмехнулся своим мыслям.       Игорь не горел желание встречаться с ним, поэтому мысленно передал всю работу Ларину. Хотелось поскорее закончить этот день.       Громыхнул гром. Холодный ветер подул из окна, зашуршали жалюзи. Скоро будет ливень. Хорошо, что кроме дебильной рубашки, Игорь надел кожанку.       Вдруг в дверь постучали. Ларин зевнул, посмотрел на часы. — Педант, — проворчал он и пошел открывать дверь. Игорь посмотрел на часы за спиной Ларина. Ровно полдень.       Дверь открылась: — Разумовский? — спросил Ларин. — Да, — еле слышно ответил он.       Ларин махнул рукой: — Заходи давай, садись.       Игорь удивлённо вскинул брови. В кабинет вошёл высокий, худощавый и немного сутулый парень. Длинные рыжие волосы убраны в неаккуратный хвост, некоторые пряди лезли ему в лицо. Он был одет совсем не по погоде, в темной футболке, джинсах и потертых кроссовках. Он боязливо осмотрел кабинет словно лань, выходящая на трассу, сжимая перекинутую через плечо сумку. Он не характерно для парня плавно двигался. Хоть Игорь сам себе не признался, но с трудом отвел взгляд от красивого лица. Все, что пронеслось в голове Игоря это хлесткое, точное, но не озлобленное «пидор».       Разумовский заметил Игоря, тихо поздоровался с ним. Игорь лишь кивнул.       Он поразительно не походил на описание Игоря. — Ну, — сказал Ларин, когда они сели за стол. Ларин сразу взял ручку и был готов писать. Сам Разумовский пялился в пол, — рассказывай давай. — Вы не представились, — сказал Разумовский. — А, точно, — вспомнил Ларин, — Майор полиции, Андрей Васильевич Ларин. Уж прости, не первый час тут сидим, забыл. Раз мы знакомимся, то ты…? — Сергей Дмитриевич Разумовский. — Угу, — Ларин что-то чиркнул в бумагах, — Рассказывай давай. — Что рассказывать? — Свое видение событий, будь добр, не тупи. — Разве допрос не должен начинаться с вопроса «где вы были в момент преступления?» — спросил Разумовский.       Ларин оторвал взгляд от протокола и раздражённо взглянул на Разумовского. Игорь усмехнулся. Пререкание для него уже рефлекс? — Ты тут самый умный что ли? Будешь мне говорить, как мою работу делать?       Разумовский поджал губы и отвернулся от Ларина. — Извините, — сказал он, совсем неискренне.       Ларин раздраженно вздохнул. — Ну и где же ты был в момент преступления? — Был заперт в комнате. — В какой ещё комнате? — В общежитии. — Кто же тебя запер? — Понятия не имею. — Хорошо, — Ларин чиркал ручкой по бумагам. Что тут хорошего Игорь не понял. — И из этой комнаты ты и взломал сайт, правильно? — Я не взламывал сайт. У меня даже ноутбука не было. — Где же он был? — Украли. — Кто? — Не знаю. — Заявление писал? — Нет. — А чего так? — Его вернули. — Свидетели есть? — Свидетелей нет.       Ларин взглянул на Разумовского. — Ты понимаешь, что твои слова не проверить? Что у тебя нет доказательств для защиты? — Вы спросили, что я делал, я и отвечаю. — Вину не признаешь? — Не признаю.       Ларин продолжил заполнять бумаги.       Игорь пялился в спину Разумовского и думал. Что-то тут опять не вяжется. Разумовский совсем не был похож на человека, способного на взлом сайта и превращение его в форум маньяков. Хотя из таких тихонь и выходят убийцы и насильники. Как говорят, «в тихом омуте черти водятся». Что ещё более вызывает вопросы — спокойствие Разумовского. Нет, не спокойствие, скорее апатию. Игорь ожидал от него всплеска эмоций, криков о своей невиновности, да хоть какой-то здоровой реакции на ложное обвинение. Хотя почему ложное? Хоть Игорь и доверял своему профессиональному чутью, но отрицать факты и доказательства прямо перед своим носом он не мог. Но все же…       Вдруг ему больно сдавило грудь. Опять это чувство. Да что же это такое? Неужто Игоря решил посетить инфаркт? Самое время, почти тридцатник.       Тут Ларин делает последние записи в протоколе, и говорит: — Через пару дней придет уведомление о дате суда, будь добр, явиться. У тебя будет полгода на выплату штрафа, не заплатишь… — Арест, — перебил Разумовский, — Я знаю.       Ларин закатил глаза. — Тебя жизнь вообще ничему не учит, да? — Разумовский промолчал, а Игорь усмехнулся, — Все, иди давай, свободен.       По велению интуиции и упертости, Игорь крикнул: — Подожди! — Разумовский уже собирался встать и уйти, но вдруг испуганно посмотрел на Игоря. Забыл, что он здесь? — Так, что с ноутбуком-то? — С ноутбуком? — спросил Разумовский.       Боже, Игорь, зачем оно тебе надо? Ты слепой, или тебе в лицо ткнуть на доказательства? — Вы говорили про день преступления, но что с ноутбуком случилось, так и не рассказали.       Идти на поводу больной груди и «чуйке»? Ты серьезно? — Игорь, ты опять? Что тебе ещё не понятно? — проворчал Ларин. — Мне все не понятно, — ответил Игорь.       Ларин встал, собрал бумаги. — Так, Игорь, пошли. Сергей, свободен. — Сергей, подождите здесь, нам с напарником нужно переговорить.       Да, он серьезно.       Игорь и Ларин вышли из аудитории. Разумовский непонимающе глядел в их спины. *** — Да чё ты прицепился к этому ноутбуку, а? Парень виновен, какие тебе ещё нужны доказательна? — шипел Ларин.       Хороший вопрос. — Нет у меня этому объяснений, но я уверен, что Разумовский не виновен. Нам надо продолжить расследование. — Да ты же сам не хотел дело вести. Всю дорогу сюда пыхтел, что изменилось-то? — Андрей Васильевич, я чувствую, что все не так просто.       Ларин усмехнулся. — Чуешь, значит?       Игорь вдруг посерьезничал. — Мы можем обвинить невиновного, Андрей Васильевич, неужели вы не понимаете? Вы серьезно считаете, что вот этот, — Игорь указал на дверь, — мог изуродовать сайт и иметь такие фотографии? — Ну, — сказал Ларин, — раз чуешь вот сам и вынюхивай.       Ларин пихнул ему протокол. Игорь озадаченно глядел на него. — Не понял, — сказал Игорь, беря бумаги, — А вы куда? — А я пойду поем, — Ларин поправил пиджак и рубашку, — Который час тут уже сидим.       Игорь почувствовал, как кулаки сжимаются. — Вы серьезно? — Серьёзней некуда, — Ларин похлопал Игоря по плечу. — До участка сам доберешься.       Игорь не выдержал, резко смахнул руку. Ларин только посмеялся. — Какой вы уебок, Андрей Васильевич, — сказал Игорь ему в след.       Ларин засмеялся ещё сильнее. — И тебе всего хорошего.       Ларин помахал на прощание. ***       Игорь хлопнул дверью, бросил на стол бумаги и остановился у открытого окна. Сердце бешено колотилось, челюсть больно стиснула зубы, в голове пелена. Хотелось что-то ударить. Гребанный Ларин. Мудак! Руки так и чесались врезать уебку в том чертовом коридоре. Наверное, только с божьей помощью, Игорь сдержался.       Игорь хотел начать метаться по кабинету, ударить парту, освободить кипящую энергию из тела. Вместо этого, Игорь глубоко дышал, попытался успокоиться. Это не профессионально. Нельзя вести дело на горячую голову, нельзя срываться на свидетелей. Игорь попытался успокоиться, сделать вдох-выдох, или что ещё рекомендуют эти мозгоправы, но все никак. Знал он, блять, знал, что Ларин главная питерская мразь, среди ментов. Зачем согласился? Вот зачем? Нервы лишние? — У вас что-то случилось?       Стоило Игорю посмотреть на Разумовского как желание крушить все вокруг испарилось. — С чего решили? — спросил Игорь.       Игорь заметил, как беспокойно он глядит на него, но постоянно отводит взгляд. Его ступни немного повернуты в сторону двери, а руки то и дело проходят по волосам.       Игорь прижал руку к глазам.       Твою-то мать. Пара учиться сдержанности. — Вы извините, если лезу не в свое дело, — Разумовский нервно посмеялся, — но мне показалось что из вас двоих, добрый коп вы.       Игорь ничего не ответил. Вместо этого, он сел на покинутое Лариным место и стал просматривать его писанину. Сделал он это резко, Разумовский немного отсел от него. — А где ваш напарник? — спросил Разумовский.       Игорь не отвлекался от бумаг. — Ушел, — ответил Игорь. — Разве вы не собирались тоже уйти?       Игорь хотел промолчать, проигнорировать вопрос Разумовского, не хотелось, чтобы личные отношения сотрудников полиции, к тому же на службе, обсуждались гражданскими. Тем более теми, кого признают виновными. Но стоило Игорю оторваться от бумаг и взглянуть на Разумовского, как снова желание перечить у него не возникло. Красная окантовка глаз, лопнувшие капилляры, искусанные губы.       Черт.       Чертов Ларин заполнил весь протокол, отвлечься на бумаги не получиться. Игорь закрыл папку.       Похоже, что Сергей понял, что Игорь не будет отвечать, поэтому спросил: -Так я свободен?       Игорь откашлялся: — Еще нет. Теперь я веду ваше дело. — Один? — Один. — Подождите, — сказал Разумовский, заправляя волосы за ухо, — Ваш напарник закрыл дело, разве нет? — Не все в вашем деле ясно и понятно. Мой напарник идиот. Ему проще закрыть дело и не разбираться.       Разумовский вскинул брови. Похоже не ожидал, что Игорь будет так отзываться о своих коллегах. Но неожиданно, от этой фразы он заметно расслабился. Разумовский взглянул на Игоря. — В чем же вы хотите разобраться? — Есть некоторые несостыковки. Ноутбук, например. В заявлении написано, что вы упоминали о его пропаже, да и сегодня о нем тоже говорили. — Я могу врать, — ответил Разумовский. — Так, не понял. А какой смысл? Вы же не идиот, понимаете, что словам не поверят, правильно? — Правильно. — Ну и смысл? — спросил Игорь, — А мотив? С чего вдруг вам, поступившему сюда на бюджет вдруг заниматься вандализмом? Зачем? — Я же проблемный студент, вам не говорили? — А ещё мне говорили, что вы один из лучших студентов ВУЗа. И так тупо подставились. — Простите, но чего вы добиваетесь? — спросил Разумовский, — Дело закрыто. Вину мою доказали, опровергают ее только мои слова, и все. — Ну так какого черта не хотите, чтобы я вам помог?       Разумовский раздраженно выдохнул, убрал волосы за уши. — Послушайте, — сказал он, — мне не помочь. Против меня веские доказательства. Все, на что я могу рассчитывать, это на уменьшение штрафа по семейным обстоятельствам.       Игорь вдруг стал серьезным, его начала раздражать нежелание Разумовского сотрудничать. — Сергей, — сказал он, — я ваш последний шанс. Если бы не я, ваше дело бы давно закрыли. Я хочу вам помочь.       Разумовский взглянул на Игоря, словно снова хотел парировать слова Игоря, но вдруг опустил голову, задумался. Долго думал, что-то решал про себя.       Стало так тихо, что Игорь услышал, как гудят на потолке лампы, как усиливается дождь и как прохладно стало в помещении. Разумовский под светом белых ламп выглядит совсем болезненно, а красные глаза сильнее выделялись на бледном лице.       Разумовский громко вздохнул. Игорь принял это за согласие, облегченно выдохнул. — Хорошо, — сказал Игорь, — Я не представился: Гром Игорь Константинович. Руки не жму, ничего личного.       Разумовский будто и не заметил слов Игоря о рукопожатии, изумлённо вскинул брови. — Гром? — прошептал он. — Гром. Фамилия не редкая, но люди часто удивляются, — ответил Игорь. Лицо Сергея вдруг стало еще задумчивей, чем прежде. Игорь заметил, что Разумовский хотел что-то спросить, о передумал, отвел глаза. Игорь сделал вид, будто ничего не заметил, — И так, Сергей, что же вы делали в момент преступления? — Но я же уже рассказал вашему напарнику. — Да, я знаю, даже слышал, но я хочу выслушать полную версию, — Игорь сложил руки на столе, — Рассказывайте.       Сергей снова ненадолго задумался. А потом сказал: — Ну, я был в общежитии. Точнее, я только вернулся с универа, пришел в комнату, — Сергей говорил куда-то в пустоту, сильно хмурил брови и не смотрел на Игоря. Было видно, что ему не приятно вспоминать, то что произошло. Игорь внимательно слушал, — Открыл ее, зашёл, посидел немного. Ноутбук тогда был в комнате, я его включил, работал за ним. Потом отошёл ненадолго, вышел из комнаты. Ноутбук был на столе, точно помню, что оставлял его на столе. Когда вернулся, ноутбука уже не было. Я искал его некоторое время в комнате, но понимал, что он не мог пропасть, я же его оставлял там. Я хотел пойти искать по общежитию, но вдруг дверь кто-то запер. Я попытался ее открыть, но ее чем-то подперли. Наверное, стулом.       И вдруг замолчал. — И что дальше? — спросил Игорь, но Разумовский не откликнулся, — Сергей? — Я тогда испугался, — тихо сказал Разумовский и взглянул на Игоря, — Стучал на двери, звал на помощь, никто не откликался. Я слышал, как за дверью говорили люди, но никто не подошёл. Скорее всего человек, который меня запер, стоял около двери и не давал людям пойти ко мне.       Звучит фантастично. — Уверены? — недоверчиво спросил Игорь. — Нет, но я чувствовал, что за дверью кто-то есть.       Недоверчиво глядел на Разумовского. — Что ж у вас, в ИТМО, творится, — пробубнил он, — Так, ладно. Что дальше-то? — Ничего, — ответил Разумовский, — Я какое-то время звал на помощь, потом перестал, — он потер руки, — Мне стало нехорошо, был не в состоянии.       Игорь не знал, что думать. Рассказ был словно выдуманный, в голове промчалась мысль, что такого не бывает. Но потом вспомнил, сколько таких историй и случаев, когда жертву преступления обвиняли во лжи, а потом горячо извинялись и выплачивали компенсации. Да и говорил Разумовский искренне, тут Игорь был уверен.       Вдруг зазвонил телефон. Разумовский не сразу понял, что это его. Он извинился, а когда увидел кто ему звонит, не задумываясь ответил. — Простите, это важно, — сказал Сергей и вышел из аудитории.       У Игоря промелькнула мысль, что Сергей сейчас просто сбежит, но выдернул эту тревожную мысль из головы, когда увидел, что Сергей не берет с собой сумку, и позволил двери захлопнуться с той стороны.       Игорь провел рукой по волосам и подавил зевок. В глазах защипало. Он обернулся. На часах почти первый час, а на улице такая темень из-за туч, словно уже давно ночь. Не видно солнца, слышен только барабанящий на улице ливень.       Из-за погоды Игоря так разморило, его во всю тянет в сон. Он снова подавил зевок.       В кабинет вернулся Разумовский, всё ещё переговаривая с человеком на другом конце провода.       Неожиданно, он протянул телефон Игорю: — Поговорите с ним, пожалуйста. — С кем с ним? — С моим другом, — ответил Сергей, — Он имеет отношение к делу. Хочет поговорить.       Игорь недоверчиво глядел на телефон. Неожиданный свидетель? Но телефон взял. Сергей вернулся на свое место перед Игорем. Больше не жался, а нетерпеливо глядел на него, покусывая губу. — Младший лейтенант Игорь Константинович Гром. С кем говорю?       В трубке раздался низкий, прокуренный голос: — Рядовой Олег Волков.       Игорь усмехнулся. В его голове возник образ эдакого байкера или уличного гопника. Это с такими людьми водится Сергей? — О чем вы хотели поговорить? — Можете поставить на «громкую связь»?       Игорь поставил. — Серёж, ты рядом? — спросил Олег. — Да, я тут, — ответил Сергей.       Игорь услышал, как Олег делает затяжку и говорит: — Серёж, я знаю, тебе это не понравится, но прошу тебя не орать раньше времени, ладно? — Ты что задумал? — Сергей тревожно глядел на телефон. — Пообещай, что будешь молчать, хорошо?       Сергей выглядел обеспокоенно. Он задумался на мгновение. — Хорошо, — сказал Сергей. — Ну, Олег? — сказал Игорь.       Пару секунд помолчав, похоже делал сильную затяжку, а потом Олег сказал: — Я хочу признаться свою вину. — Олег! — крикнул Сергей. Игорь дернулся от неожиданности. — Так, Серый, ты обещал. — Да как я могу молчать, ты такую чушь несёшь! — он посмотрел на Игоря, — Игорь, не слушайте его, он вообще тут ни при чем.       Даже не заметил, как перешел на имя. — Не правда, я виноват во всем. — Прекрати, бога ради!       Игорь растерялся. Он не ожидал такой бурной реакции от спокойного и даже потерянного Сергея. Но очень быстро Игорь ощутил раздражение. — Так погодите, заткнитесь оба, — сказал Игорь, и провел рукой на голове, — Сергей, молчите, пожалуйста, я хочу поговорить с Олегом.       Сергей поджал губы и пристыженно отвел глаза. — Так, Олег, — сказал Игорь, — давайте по порядку. В чем вы хотите признаться? — В подстрекательстве, я так понимаю.       Лицо Разумовского исказила болезненная гримаса. Он прижал руку к лицу и сжал переносицу. Игорь буквально услышал его мысленное «идиот» и усмехнулся. — Кого именно? — Спросил Игорь. — Чернышенко, — ответил Олег.       Игорь непонимающе глядел на телефон, будто бы Олег мог видеть его лицо. Знакомая фамилия. — Это ещё кто?       Вместо Олега ответил Сергей: — Одногруппник. — Угу, одногруппник, — сказал Игорь, — ну и каким он тут боком? — Серёж, ты не рассказал, что ли? — спросил Олег.       Сергей пожал плечами: — Не успел. — Ну так давайте, я весь во внимании, — сказал Игорь. — Давай ты, — сказал Сергей.       Олег прослушано начал: — Если коротко, то этот Чернышенко уебок полный — простите за мат. Он доебывался до Серёжи, я остаться в стороне не смог, ну и поговорил с ним по-мужски. — И как поговорили? — спросил Игорь. — На 112 не тянуло, — усмехнулся Олег. Сергей рядом укоризненно покачал головой, — Он и одного удара не выдержал, убежал сразу. А выебонов сколько было. — При чем тут Чернышенко вообще? — Это он подставил Серёжу, — ответил Олег.       Игорь удивленно вскинул брови. — Прям так без суда и следствия? Не слишком ли резкое заявление? — Игорь Константинович, мы оба знаем, что Сережа не виновен, — сказал Олег. — Он не способен на такое. Чернышенко подставил его, захотел, наверное, отомстить, не знаю, что у него в его башке творится.       Игорь взглянул на Сергея. — Вы тоже так считаете? — спросил он.       Сергей кивнул. Игорь тяжело вздохнул. Что за дело-то такое.       Чернышенко. Он точно встречался с этой фамилией сегодня, но где? Может среди свидетелей? — Допустим это правда, — сказал Игорь, — почему же вы признаете свою вину? — Чернышенко вину не признает, но и с доказательствами, он под защитой, — ответил Олег.       Игорь снова взглянул на Сергея, надеясь, что он поймет причину игорева непонимания. Благо Сергей оказался догадливый. — Он сын ректора, — ответил он.       «Вон оно что, — подумал Игорь, — ясно теперь почему фамилия знакомая».       Игорь откинулся на спинку стула, скрестил руки и нахмурился. Думал.       Тем временем Олег продолжил говорить:        — Я виновен во всем, что случилось. Если бы я не вступился за Серёжу, ничего не случилось. Лучше я понесу наказание. — Олег, — тихо сказал Сергей, всё ещё потирая переносицу, — прекрати.       «Что за Санта Барбара». — Получается, — сказал Игорь, — этот Чернышенко во всем виноват, но у вас нет ни одного доказательства? — Конечно, нет, — сказал Олег. — В них нет смысла, Чернышенко выручит отец.       Игорь решил, что ему нужно подумать. Он сказал Сергею, что он может пока поговорить с Олегом, а сам отошёл к окну.       Игорь слышал тихий голос Сергея и глухой Олега. Судя по выражению лица, Сергей отчитывал Олега за порыв прикрыть его. Хотя, его появление многое объяснило. Игорь бы ещё долго допытывал Разумовского, пытался вразумить. Тут его идиотская упертость была неуместна.       Вдруг Игорь подумал: что же за отношения у них такие? Проще подумать, что они друзья, но разве друзья разговаривают с недругами друг друга «по-мужски»? Тут Игорь одернул себя. Ни его это дело. Но он чувствовал, что выводы сделал правильные.       Игорь потер грудь, где совсем недавно его жгло странно чувство. Прошло. Может это значит, что Игорь на правильном пути? Как вообще это трактовать?       Но все же, у них нет доказательств. Все против Сергея. Все, что у них есть, лишь слова и обвинения. Признание Волкова погоды не сделает, на него вину перекинуть нельзя, хотя он и частично виновен. Хотя, можно ли вообще его обвинять в подстрекательстве в этом случае? Опять же, звучит бредово. Да и к тому же, Олег не причастен к взлому сайта. Да и отчего Игорю и не хочется его обвинять.       Значит, все крутиться вокруг Сергея.       Погодите, Ларин же, вроде, допрашивал Чернышенко.       Игорь вернулся к столу, нашел среди бумаг допрос Чернышенко. Вот оно. — Что-то есть? — спросил Сергей. — Угу, — ответил Игорь, просматривая бумаги, — и много. — Серый? — отозвался Волков, — Что там? — Спасибо за сотрудничество, рядовой Олег Волков, вы очень помогли, — ответил Игорь. — Игорь Константинович, что с признанием? — спросил Олег. — Сергею есть шанс помочь, оставьте признание на потом. — Так точно, — ответил Олег. — Всего доброго.       Игорь сбросил вызов.       Сергей устало вздохнул. — Иногда он такой идиот, — усмехнулся Сергей, — Такой бред, Господи.       Игорь ощутил прилив сил. Наконец-то, они сдвинулись с мертвой точки. Взяв бумаги и на ходу набирая номер, Игорь вернулся к первому ряду парт, за которым он сидел, и надел кепку. Он хотел взять кожанку с собой, но тут оглянулся на Сергея. — Не холодно? — неожиданно, даже для самого себя, спросил Игорь, прижимая телефон к уху.       Сергей как-то неопределенно пожал плечами и потер руки. — Если холодно, можете взять, — Игорь похлопал по куртке и направился к двери, — Мы тут надолго. — Постойте! — позвал Сергей. Игорь обернулся, — Вы говорили серьезно? Ну, про шанс?       Игорь слушал гудки. — Серьезно. Сейчас не до шуток. ***       Допрос Чернышенко прошел слишком легко.       Чернышенко оказался типичным представителем «золотой молодежи». От него разило дорогим одеколоном, обещающим успех у девушек, и травкой. Игорь сразу его узнал. Денис был единственным, кто открыто говорил про женственность Разумовского. Отчего-то это его сильно волновало. И на свою беду, Денис оказался ещё и туповат, правда только на игорев взгляд, и не умеющим врать. Стоило немного надавить, кое-где приврать, и все, Чернышенко разнервничался и сам все выложил. И про неприязнь к «пидарасу» Разумовскому, и про кражу ноутбука, конечно про взлом сайта. Игорь еле сдерживал улыбку. Его позабавили попытки укуренного Чернышенко оправдаться, свалить всю вину на Сергея, так ещё и подкупить Игоря, со словами «чо мы вас ментов не знаем?».       Признание Игорь выбил, все записал на диктофон.       Сейчас он направлялся в кабинет ректора, сдать идиота сынка и спасти горе-студента. Игорь вел Чернышенко силой, грубо держал за рукав дорогой куртки.       Игорь позвонил Разумовскому. — Сергей, — сказал Игорь, — идите в кабинет ректора, Чернышенко признался. — Этот пидор тоже тут? — возмутился Денис.       Игорь прижал телефон к груди, надеясь, что Сергей этого не услышал, приблизился к Денису, и пугающе тихо, сказал: — Если что-то подобное вякнешь при Разумовском, окажешься среди настоящих пидорасов, но в полосатых рубашках.       Денис нервно усмехнулся. Он пробубнил, что-то про «тупые ментовские шутки», но Игорь увидел, как тот напрягся. Игорь был доволен реакцией, хотя виду не подал. Он схватил того за рукав и повел дальше по коридору. — Превышаете полномочия, лейтенант, — мягко посмеивался Разумовский в трубку. — Вам не обидно что ли? — Я привык. Но все же, спасибо.       Сергей спросил звонок. Игорю вдруг стало стыдно, за свои мысли при первой встрече с Разумовским. ***       Игорь буквально втолкнул Чернышенко в кабинет ректора. Тот чуть не свалился на ковёр.       Ректор стоял у окна, когда Игорь без спроса вошёл в кабинет. Желтый свет горящей на столе лампы освещало лицо Ректора, сухое и морщинистое. Он непонимающе глядел то на сына, то на Игоря. Денис боязливо глядел на отца, потирая руку. — Ты что тут забыл? — спросил Ректор, обращаясь к Денису, — Я видел твою машину, зачем вернулся? — Ваш сын обвиняется во взломе сайта, а также в краже со взлом и травле. Забегая вперёд, он уже признался, — победно проговорил Игорь.       Ректор удивленно глядел то на Игоря, то на сына. Денис злобно глянул на Игоря. — Да херня это все, — пролепетал он еле вяжущим языком, — Не делал я ничего. — Денис, ты мозги прищемил или как? — сказал Игорь, — У меня есть запись твоего признания. Хотите послушать?       Ректор протянул руку и Игорь передал диктофон с признанием. Денис тихо выругался. Тот включил его и на весь кабинет зазвучал запинающийся голос Дениса. Когда запись прекратилась, Ректор стал мрачнее тучи. Игорь ощутил, как в кабинете стало неуютно, душно. Более того, не безопасно. Ректор сел за свой стол. Диктофон положил рядом. — Зачем ты это сделал? — спросил Ректор. — Да какая уже разница, — огрызнулся Денис. — Денис, ты совсем без мозгов?! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Ты нас на всю страну опозорил! — Ректор закрыл лицо, — Идиот, Господи, какой ты идиот.       Денис обманчиво раздраженно цокнул, тем самым пытаясь скрыть свой стыд. Ректор гневно зыркнул на сына.       Вдруг в кабинет постучались. Ректор этого будто не заметил. — Ты головой своей думал, а? Ты хоть на секунду задумывался, что делаешь?! К чему это может привести, нет?       Игорь открыл дверь. Конечно, это был Разумовский. В его куртке. Она нелепо висела на его плечах, Сергей буквально утонул в ней. Сергей боязливо глядел на Игоря. — Что за крики? — спросил он, — Во всем здании слышно. — Заходи давай, — усмехнулся Игорь, пропуская Сергея, — самое интересное пропустишь. — Нет, — ответил Денис. Похоже, что тот тоже не заметил Разумовского. — Не задумывался. — А надо было, блять, подумать!       Повисла тишина. Ректор упал на свое кресло, тяжело дышал, что-то бубнил себе под нос; Денис как ребенок, виновато склонил голову, боялся лишний раз пошевелиться. А Игорь ликовал. Он был доволен тем, что наблюдал. Не совсем криками и смердящим на весь кабинет чувством стыда, но точно пристыженным видом Дениса и взбешенного Ректора. Если бы не он, если бы Игорь не настоял, то сейчас здесь бы отчитывали Разумовского. Невиновного.       Игорь заметил копошение сбоку. Разумовский глядел на Чернышенко. Его лицо выражало поразительное спокойствие, граничащее с гордостью, но вот руки то и дело цеплялись за куртку Игоря, сильнее кутаясь в ней. — Все нормально? — тихо спросил Игорь. — Все прекрасно, — ответил Разумовский. Его кадык нервно дернулся.       Игорь кивнул. — Охотно верю.       Вдруг Ректор заметил и Игоря и Сергея. Сначала как-то расфокусировано глядел на них, а потом поднялся и подошел к ним. — Сергей, — сказал Ректор. Его голос немного охрип из-за криков. Игорь заметил, как Разумовский неосознанно пододвинулся к его плечу, почти касаясь, — ты прости нас, дураков старых, обвинили тебя во всех грехах. — Так вы снимаете с меня обвинение? — спросил Сергей. Ректор вдруг помрачнел, — И штраф, и отчисление?       Ректор болезненно хмурил брови, глядел то на Сергея, то на Игоря, а потом и на сына. — Михаил Альбертович?       Ректор отошел к столу, снова сел. Он вдруг взглянул на Сергея с такой виной и стыдом. — Вы же понимаете, что я не могу обвинить своего сына? — тихо сказал Ректор. И сжал в руках диктофон.       Игорь напряг челюсть. — Так вы все равно обвините меня? — сказал Сергей. Игоря в очередной раз поразило поразило спокойствие Разумовского. — Я этого не говорил. — Игорь, — вдруг обратился к нему Сергей, — разве нельзя оставить дело не закрытым? — Против тебя уже выдвинуто обвинение и ему есть доказательства. Пока ты не предоставишь улики против, ты считаешься виновным, — Игорь кивнул в сторону Ректор, — а улики вон, согласия не дают.       Игорь подошел к столу, навис над Ректором. — Неужели вы готовы обвинить невиновного? — спросил он. — Ради сына, готов, — решительно проговорил Ректор. — Сына — идиота? — Какой уж есть.       Игорь в упор глядел в глаза Ректора, надеясь увидеть там хоть какие-то отголоски разума, но быстро сдался. Лицо Разумовского исказилось будто от боли, он закрыл глаза, прерывисто дышал. Игорь глядел на него, ему стало жаль его и стало совестно, что он дал этому парню надежду, хотел выступит как добрый самаритянин, герой местного разлива, но вот как оно вышло. — Мне жаль, — сказал Игорь.       Разумовский лишь кивнул. ***       Игорь курил третью по счету сигарету. На языке осел вкус никотина, воняли пальцы. Живот болезненно сжимался, требовал еды. Уже десять минут он ждет такси.       Он стоял у входа в главный корпус в одной рубашке и кепке. Он расстегнул первые пуговицы и закатал рукава, совсем не беспокоясь о их мятости. Мимо проносились машины, разбрызгивая дождевую воду на прохожих. Было прохладно и свежо. Небо просветлело, вдали виднелся красный закат.       «Не видать нам теплой весны» — подумал Игорь.       Из здания вышел Разумовский. На удивление Игоря, слегка улыбался. Он подошел к Игорю, тот был еще в его куртке, встал рядом. Игорь стал курить чуток в сторону от Сергея. — Есть хорошие новости, — сказал Разумовский. — Ну-ка. — Михаил Альбертович пообещал, что выплатит штраф, но от отчисления избавить не сможет. Но обещал переговорить с директором МГУ.       Игорь удовлетворенно кивнул. Ректор оказался не таким мудаком, хоть что-то хорошее за день. — В Москву поедешь? — Да, — усмехнулся Сергей, — деваться мне некуда.       Повисла тишина. Удивительно, не напрягающая. Игорь продолжал докуривать сигарету, Сергей думал о своем. Игорь был рад за Сергея, что хоть так его жизнь не полетит по понятному месту. Хоть так все решило. Хотя, Москва? Ни один Петербуржец по своей воле не поедет в Москву. Но опять-таки, куда ему деваться.       Игорь докурил сигарету. Бросил под ноги. — Игорь, а ваш, — вдруг позвал Сергей, — простите, ничего что я по имени?       Игорь качнул головой и хмыкнул. Сам уже сколько раз называл его по имени, только разрешение спросил. Хотя сам не заметил, как стал обращаться к Разумовскому на ты. — Ничего, — ответил он. — А ваш отец случайно не полицейский?       Игорь уставился на него. Кивнул. — Был. — Константин Гром, — задумчиво проговорил Сергей, заправляя волосы за ухо, — у него еще такие были, да? Совсем как ваши.       Игорь удивленно глядел на него. Неосознанно потер бородку. — Ты знал его?       Разумовский улыбнулся. У Игоря чуть ускорилось сердце, он быстро отвернулся от Разумовского. — Похоже на то. Он вел одно дело у нас, в приюте. Я выступал как свидетель, он меня допрашивал.       Игорь усмехнулся, игнорируя приступ тахикардии. — А мир тесен.       Сергей кивнул. — Да и, — через мгновение сказал Сергей, — я вас так и не поблагодарил. Вы были правы: если бы не вы, то чтобы со мной было. — Административка все равно на тебе висит.       Сергей махнул рукой. — Когда-нибудь я бы ее все равно получил. Буду теперь помалкивать, — он печально усмехнулся и тихо проговорил, — Не в этой стране рот открывать.              Игорь просто пожал плечами. — Такова система, — сказал он.       Сергей удивленно взглянул на Игоря, будто не веря, что он так сказал. Потом, что отметил про себя, кивнул.       Тут подъехало такси. Сергей без слов понял, что это за Игорем, снял с себя куртку и протянул ему. Остался в одной футболке. — Еще раз спасибо вам, Игорь. Я пойду.       Игорь взял куртку. Как в первый раз глядя на Разумовского. — Эй, могу подбросить. Холодно так. — Мне не далеко, — Сергей поправил сумку, и направился в противоположную от Игоря сторону. — Тогда, до встречи.       Сергей мягко засмеялся: — Надеюсь, больше не при таких обстоятельствах.       Еще минуту Игорь глядел в его удаляющуюся фигуру. В чувство его привел автомобильный гудок. ***       Доехали до участка совсем поздно. Большинства полицейских разошлись по домам, остались только те, что собирались уходить вместе. Один Федор Прокопенко находился на своем месте, склонившись над бумагами. Но его носу висели очки с толстыми линзами. В них отражался желтый свет лампы. Его стол больше не завален бумагами, только пустые контейнеры из-под еды неуместно стояли с боку.       Игорь постучался. — Заходите.       Игорь вошел. Прокопенко снял очки и выжидающе глядел на Игоря. — Вот, — Игорь положил на стол протокол, — как просили.       Прокопенко взял бумаги в руки, но взгляда от Игоря не отвел. Игорь кивнул и уже отошел к двери.        — А где Андрей? — спросил он.       Игорь устало взглянул на него, держал приоткрытую дверь. — В душе не ебу.       И вышел из кабинета.