Диабет - не приговор

      Чонгук пришёл с работы пораньше, ведь новый проект завершён, а работы пока немного. Его любимые омеги сидели на кухне, сынишка с важным видом протирал все палочки для еды, Тэхён наверное сказал ему, что это очень важная миссия. Сам Ким варил что-то вкусненькое в кастрюле. На плите ещё жарилось ароматное мясо, ой, как удачно Чонгук вернулся, прям ко всему горячему. Он целует малыша в макушку и подходит к Киму, утыкаясь носом в тонкую шею. Он аккуратно сжимает талию, прижимая как можно ближе к себе. Тэхёна ведёт от напора его мужчины, он издаёт что-то похожее на писк, отвлекая малыша от дела. — ТэТэ, тебя отец обидел? Я ему сейчас, — злится Ëни, и ведь старается слезть с высокого стула, подбегая к паре, и ударяет кулачками по отцовской ноге. Говорил Чонгук когда-то: все эти омеги заодно. — Нет, Ëни, что ты, прекрати, — Тэхён отходит от альфы, присаживаясь около омежки. Он ярко улыбается, целуя его в щечку. — Мой маленький защитник.       Ëни, конечно, извинился перед отцом, даже если это всё шутки ради. Залезает на его руки и катается, словно самолетик, до начала ужина. Пара обсуждает планы на выходные, и что можно сделать с их спальней, чтобы было комфортнее жить вдвоем. Да, они решили съехаться, Тэхён же надумал сдавать свою квартиру — заработок не лишний. Они долго обсуждали эту ситуацию с ребёнком, точно ли он не против, что Тэхён будет жить с ними, не боится ли. На что малыш лишь крепко обнял обоих взрослых, сказав, что теперь Тэхён будет его купать в ванной, альфа даже обиделся. Как это — в уточки играть, и не с ним? Приравнивается к измене родине. Но пока с того заявления прошло порядком пяти купаний, Чонгук все ещё при уточках, так что, пока без паники.       Омеги расположились на излюбленном ковре, когда Чонгук оккупировал весь диван. Ëнбок, сладкая конфетка, лежал прямо на омеге, играя с его кудряшками. Всё шептались о чём-то, хихикали, а альфу не посвящали. Надоело Чону, он обоих на руки взял, покружив немного, чтобы развеселились. Да на диване устроились. Тэхён на коленях мужчины, а малыш уже на омеге. Но секретики альфе так и не рассказали, зато силу оценили. Визга было, стоит только надеяться, что соседи жаловаться не придут. — Так и не скажете, что так бурно обсуждали? — спрашивает Чонгук спустя минут двадцать. Они смотрели любимые мультфильмы Ëни, малыш даже на отца не посмотрел. Променял на ярких зверят в экране. А Тэхён лишь хитро улыбнулся, целуя альфу в щеку. — Так и не побрился, а я просил утром, вообще-то! — ловко убегает от темы, даже на альфу вину и повесил. — Не так уж и заметно, завтра утром побреюсь, — делает вывод, после того, как потер подбородок. Конечно, двухдневная щетина его мало беспокоит, а вот, что эти пройдохи так сильно скрывают. — Хорошо, я запомнил, — Тэхён ему все мозги съест, но побриться заставит. Омега шепчет малышу, что пора бы идти баиньки, время уже не детское. Ёнбок, конечно, фырчит, но соглашается. Он то точно знает о планах родителей — ночью не спать. Всегда так делают, его спать укладывают, а сами играют дальше.       Когда малыш умыт и уложен спать, пара перемещается в спальню. Они всё ещё не знают как поступить с тараканами омеги. С одной стороны, Тэхён становится более уверен в себе, не боится полным весом сидеть на коленях альфы, катается на руках наравне с ребёнком. Но с другой стороны, он также зажат в интимном плане. Его беспокоят лишние складки на животе, растяжки на бедрах, инсулиновая помпа и сама система, прикрепленная к телу. Многочисленные синячки на ляжках, животе и ягодицах. Комплименты в свой адрес принимает, но не всегда мысленно соглашается. Часто отрицает свою привлекательность. Он знает, что симпатичный на личико, но его тело кажется мало-привлекательным.       Чонгук старается не напирать, он терпеливо помогает своему омеге раскрыться, перестать расстраиваться по пустякам и забыть слова бывших ухажёров. Альфа целует его круглые щечки, гладит мягкий живот, сжимает аппетитную попу в своих ладонях. Благодарит Кима за его доброту и заботу. Чон сходит с ума от запаха омеги, он кружит голову с каждым днём все больше и больше. Его мысли перестают поддаваться контролю, он зажимает Тэхёна по углам, пока сын не видит. Шепчет смущающие вещи, лапает где вздумается, а потом за свое нахальство получает шлепок в грудь или по рукам. Но альфа всегда был доволен своими выходками, ведь красные щеки его любимая награда. Да и запах его мальчика всегда усиливался, он тоже его хочет, но боится, не самого процесса секса, а то, что Чонгуку не понравится его тело, его мягкость и несовершенство. Они долго и усердно борются со страхами омеги, Чонгук же никогда не высказывал недовольства. Тэхён очень уважает альфу, ценит и любит его. Этот мужчина вышел из его мечты, трудолюбивый и внимательный, щедрый и заботливый. Тот, кто всегда поддержит.       Пара расположилась на кровати в хозяйской спальне. Тэхён переодевается в футболку для сна, безусловно, которая принадлежала альфе, Чон же себя этим не утруждает, предпочитая спать только в нижнем белье. Тэхён отворачивается к окну, зная, что Чонгук накроет собой его спину. Прижмёт к себе вплотную, не оставляя и миллиметра пространства между ними. Будет тяжело и горячо дышать в омежью шею, иногда целуя загривок, нежно гладить животик и бедра. Выпустит наружу свой запах, окутывая им омегу и спокойно заснёт. Смотря в окно, Ким понимает, что не может уснуть, он пытается выбраться из медвежьих объятий, но всё тщетно. — Чонгук, ты спишь? — шепчет в тишину, а рукой осторожно гладит чужие пальцы. Голос омеги немного охрипший, а сам парень сильно волнуется, запах выдает, с небольшой кислинкой. — Нет, малыш, пока нет, что случилось? Пить хочешь? — Чонгук приподнимается в постели, но омегу не выпускает из рук, немного придавливает своим весом.       Тэхён смотрит на него своими невозможными глазами, пытается намекать, сам не понимая на что. И сейчас он решился на самом деле, что может быть страшного в руках любимого мужчины? Он точно знает — Чонгук не сделает больно, только приятно, да и самому уже хочется до поджатых пальчиков на ногах. Омега стеснительно закусывает нижнюю губу, не зная, как правильно выразиться, чтобы его поняли, и дальше всё сделали за него. Он понимает, что не будет главным в этом процессе, только ведомым. Полностью отдаст контроль мужчине. Ким облизывает губы и медленно целует в щеку, затем перебирается на уголок губ, а в конце целует аккурат в прохладные губы альфы. Поцелуй совсем целомудренный, но в нём больше чувств, тепла, Тэхён стирает между ними последние границы. — Малыш, надеюсь, я тебя правильно понял, — Чонгук снова впивается в мягкость сахарных уст, неспеша углубляя поцелуй. Он более напорист, сжимает талию в обеих руках, перебирая теплые складочки. Он не хочет пугать Тэхёна в его первый раз, старается не делать резких движений. Омега же лишь тихонько стонет, пытается сдерживать громкие всхлипы. Он шумно дышит от действий альфы, потихоньку возбуждается, уже чувствует теплую влажность между половинок.       Омегу пробирает мелкая дрожь, когда он слышит утробное рычание мужчины. Время замирает, заставляя Тэхёна раздвинуть мягкие ножки, а альфе удобно устроиться между ними. Система сейчас прикреплена к левому бедру, и никак не мешает, Тэхён хоть и понимает, что от простого движения не слетит, но она и не на супер клей приклеена, а он знает насколько неприятно, когда эту штуку сдернуть, плавали… — Чонгук, я знаю, что ты понимаешь, но, пожалуйста, аккуратно и со мной, и трубка, не сдерни её, — омега буквально плавится от его прикосновений, а бедра мелко-мелко дрожат в нетерпении. Он прикусывает нижнюю губу, устраивая руки на шее Чонгука. — Тэхёни, малыш, боже, ты так пахнешь, сладенько, — Чонгук скользит носом по запаховой железе, щекочет слегка, заставляя Тэхëна улыбнуться. Шаловливые руки альфы сами лезут под большую футболку, снимают и откидывают в сторону, это сейчас ненужная тряпка. Комок слюны встал Чону поперёк горла, сглотнуть тяжело от красоты под ним. И чего этот глупыш стеснялся. Губы нежно обхватывают один из вставших сосочков, а второй дразнит ногтем. Тэхёна выгибает в спине от неожиданной стимуляции, это оказывается приятнее, чем представлялось до этого. Вторая рука альфы блуждает по возбужденному телу, мнет каждый миллиметр, дурея от мягкости пары, податливости. Тэхён сдерживает громкий стон, заменяя его на приглушённый писк, у омеги голова идёт кругом от новых ощущений, вот-вот грозится потерять сознание. Хотя Чонгук этого не допустит.       Тэхен отрывает альфу от своей груди, притягивая для поцелуя. Они целуются яро и мокро, от этих звуков шея и щеки обоих заплывают красными пятнами. Простыни под омегой безвозвратно испорчены, пропитаны ярко пахнущей смазкой. И хлопковые белые трусики можно только выжимать. Чонгук зарывается в чужую шею, наваливаясь на омегу, давая ощутить тяжесть своего тела. Рычит утробно и низко. Тэхён замирает, не зная куда деться, это и возбуждает, и пугает одновременно. — Чонгук, внутри уже печёт и там очень влажно, так и должно быть? — неопытного омегу пугает такая реакция своего тела, а альфа только облизывается, аккуратно отодвигая коробочку. Сгибает в коленях мягкие ножки, прижимает к чужой груди, открывая вид на мокрую щёлку, скользкие ягодицы и тугую дырочку. — Какой ты красивый, везде красивый, малыш, — он покрывает внутреннюю сторону ляжечки миллионами тёплых поцелуев, Тэхён же эмоций не сдерживает, немного прослезился. От счастья и стыда.       Крупные ладони опускаются на желейные половинки, мнут и растирают, слегка шлепают, Тэхён на лёгкие удары скулит и тихо взвизгивает. А дырочка выделяет всё новые и новые порции смазки. Альфа прикусывает песочную кожу в месте где пах переходит в ножку, несколько несильных укусов на самих ляжечках и обратно опускается к попе. Раздвигает большими пальцами края маленького рая. Дырочка морщится, издавая хлюпающий звук, а краснота Тэ перешла и на грудь. Мокрый язык обводит по кругу напряжённую мышцу, слегка толкаясь внутрь. Альфа громко причмокивает, собирая смазку на язык, шумно сглатывая. Тэхёну хотелось под кровать залезть от смущения, но даже если хочет — не сможет. Чонгук устраивается на животе перед промежностью омеги, обхватывая ноги руками, а чужие пяточки скользят по спине. От неожиданных проникновений языка Тэхён рефлекторно ударяет пяточками по плечам или спине альфы. — Гука, я, в животе горячо, — шепчет заплакано омега, его трясёт, скорее всего от надвигающегося оргазма, а Чонгук и не думает заканчивать. Наоборот, ещё более усиленно лижет, подключая поддразнивания пальцами.       Сперма пачкает чуть выпирающий живот, и с потом скользит в впадинку пупка. Чонгук отстраняется, его карие глаза застелены прозрачной дымкой, Тэхён даже ежится под ним. Чон голодно облизывается на пару, припадая к животу и слизывая тёплую жидкость. — С ума от тебя схожу, малыш, такой нежный, красивый, — в бреду шепчет альфа, дыша жаром в тонкую шею.       Чон успокаивает свои феромоны, и принимается дальше обхаживать пару. Он долго и трепетно растягивает омегу, чтобы Тэ испытал только наслаждение. Поцелуи-бабочки оставляли пылающие следы на чужом лице и ключицах. И Тэхён не менее требовательно и слёзно целовал мужчину. И вот, тот момент, когда слова лишние, они оба чувствуют, что готовы, и Чонгук открывает новую упаковку презервативов. Раскатывает латекс по своему возбуждению. Альфа гладит большим пальцем румяную щеку Тэ, глазами выражая благодарность за безграничное доверие. Он целует тёплый лоб и параллельно толкается в горячую узость. Тэхён сразу дёрнулся и даже задержал дыхание, это не больно. Скорее необычно. — Дыши, малыш, — мужчина гладит парня, успокаивает, чмокает в губки, которые искривились от дискомфорта, когда Чонгук продолжил входить. — Там так много тебя, я не могу, ноги устали, — это правда, ножки гудят от неизменной позы и напряжения, а внутри словно вулкан извергается, больше, чем горячо. Чонгук заполнял каждый сантиметр Тэхена собой, навалился на парня, давая ощутить свой жар, крепкость рук. Он подхватил ноги омеги, закидывая себе за спину. Чонгук вошёл до конца, когда услышал всхлип под собой. — Подожди немного, не двигайся.       Тэхëн упирается ладошкой в чужой торс, глубоко дыша, в ушах даже звенит от эмоций. Чонгук не двигается, хотя до колики в кончиках пальцев хочется. Несколько минут проходят в приятной и ожидающей атмосфере. И вот спусковой крючок для Чонгука — омега перемещает руки ему за шею, выгибает поясницу и сам немного насаживается на член. Чонгук начинает медленно, старается почти не покидать обволакивающую тесноту, зато сильно. Шлепки уже розовой попы о бёдра заставляют краснеть ещё больше, хотя кажется дальше алеть некуда. Тэхён скулит в грудь альфе, но видно как кайфует, сжимается трепетно внутри. Чонгук постепенно ускоряется, уже входит размашисто в растраханную дырочку, наслаждается, как парень под ним сладко закатывает глазки и сжимает в кулачках уже запачканные простыни. Он опускает руку на розовенький дрожащий член омеги и подстраивается под свой темп. Тэхён зажимает рот руками, сдерживая визги, они доходят до пика почти одновременно, альфа немного раньше, а потом смотрит как второй раз за ночь омега пускает струйку удовольствия на свой живот.       Тэхëн долго молчит, смотрит в потолок и глубоко дышит, но стоит через несколько минут прийти в себя, он поворачивается к альфе с застывшими в уголках глаз слезами. С лёгкой улыбкой тянется к своему мужчине и утопает в жарких объятиях, да, теперь-то секс будет частым их выбором в проведении досуга наедине.       Впервые в жизни он почувствовал себя таким нужным и счастливым. Таким особенным в чужих глазах, с Чонгуком хочется попробовать ещё много постыдных вещей. Ким хоть и мальчик-одуванчик, но несколько грязных фантазий плотно засели в его воображении. И Чонгук, конечно, сможет воплотить его желания в реальность. — Ты умничка, малыш, — Чонгук понимает, что омеге нужна поддержка доброго слова. Он целует в кудрявую макушку омегу и аккуратно подхватив на руки, уносит принять быстрый душ. — Люблю тебя, — шепчет в тишину омега, когда он уже лежал в кровати, а на другой половине безмятежно спал уставший альфа.       Это определённо лучшая ночь в его жизни. И лучшее утро, которое он проведёт в руках любимого мужчины.