Начало. Часть Первая. (черновое название)

Тот же день. Присутствующие гости, вынужденные прятаться в укрытиях, основанных солдатами их Королевств, не признавали окружающую действительность, в которой пережили чувство загнанности, бессилия: Валтор всевластный, упрямый, преуспевающий в личной цели, понемногу захватывал то, что совсем не положено. Мелина наблюдала за каждым движением мужчины, в беспокойстве упустить значимую деталь и, как следствие, проиграть. Сжав кулаки, она ощутила накопленные эмоции, а обиды подстёгивали сотворить немыслимое. Армия Солярии окружила комнату, Короли и Королевы теперь не прятались, и представительница солнечного Королевства вышла с гордо поднятой головой, закрыв силуэт журналиста. – Именем Королевы Солярии, приказываю вам покинуть дворец немедленно! Иначе наши войска разгромят ваши скромные. Женщина держалась стойко, непоколебимо. Закалённая в битвах, сурово насупилась, уставившись на людей, незаконно пересёкших порог замка, однако, в полной мере, не могла противостоять: должной подготовки, для решающей схватки, не существовало, и демон чувствовал настроение светловолосой, впрочем, даже не имея превосходства, заметно усмехнулся. – С моего прихода в Иной мир прошло много времени. Вы ничего не сделали. Брендон, незаметно обернувшись к главнокомандующему командиру, встретил вопросительные взгляды, и кивнул им, приказывая готовиться к бою. – Генерал, соберите первый и второй сектор. Своих самых лучших воинов. Взрослый мужчина, с глубоким шрамом, перетекающим через глаз, учтиво поклонился и ушёл, исполняя приказ. Валтор, в это самое время, не обращал внимание на то, что может досадить, оглядывая действующих правителей. – Вы повзрослели, возмужали. Стелла, одиночным взмахом ладони, приказала войскам остановиться на местах, мужчина следил, его подчинённые оставались позади, в ожидании приказа. – Зачем ты пришёл? Незримо для остальных, демон кинул неприметный, прямой, осознанный в совершаемых действиях, взор на темноволосую, после отвёл, также мгновенно, но сердце Мелины застучало чуть-чуть сильнее, и вовсе не от страха. – Мне кое-что нужно от вас. В тот момент, пока действие разворачивалось, Мелина, различными способами, напоминала внутренней себе, что не стоит зацикливаться на человеке, что недавно объявился, однако эмоции, которые она яростно подавляла, восходили волной паники, неумением предпринять решение, стоившее бы жизни для каждого. Отрицательные чувства, в сердце, сжались в замешательстве. Ощутив тёплую ладонь на плече, расслабилась, заметив близкого человека. – Ханна... Голос прервался не только от отчаяния. Образовавшийся комок не позволял спокойно разговаривать, дышать, трезво воспринимать и оценивать ситуацию. Принцесса поглядела с сочувствием. – Всё хорошо. Никто не даст тебя в обиду. Журналист, схватившись за висок, отвернулась, в голову, ненароком, закрадывался голос, стало ясно: подсознание играет в нечестную игру. – Я не контролирую способности сейчас. С тяжёлым сердцем, бьющимся в груди, светловолосая, от тревоги спугнуть, накрыла тыльную сторону её ладони. Магия умиротворения обуяла их двоих. – Только не поддавайся панике. Темноволосая, в попытках отбросить опасения, прислушивалась к Ханне, чей успокаивающий голос имел действенный характер, только неподвластное волшебство раззадорилось ещё сильнее. – Легко сказать. Неожиданно, руку принцессы обожгло. Фея солнечного Королевства отстранилась, испуганно осмотрев ладонь, на которой оказались практически незаметные следы, и всё-таки осталась подле человека, которому нужна помощь. – Прошу, нужно что-то предпринять, срочно. Нельзя показывать слабость. Сосредоточенность напуганной темноволосой заполонила воздух. Взгляд ненамного помутился, затем, в ближайшее время, обратился в обыкновенную норму. – Ладно. Попробуем. Светловолосая понемногу, едва заметно, концентрировала магию. Не то показывала, что могла сразиться с гостями, не то защитить близкого человека от бесконтрольного волшебства. – Я помогу. Ничего не получалось. Мелина исступлённо зажмурилась, в смутных образах наблюдая силуэт человека. – Закрываю глаза — вижу его, и сейчас, Валтор рядом, мне хочется победить его. Принцесса грузно опустила голову, желая одного: чтобы наступивший день завершился благополучно, благостно. – Чувства мешают сосредоточиться, магия исходит от них — верно, но это колдовство хаоса, а нас учат контролю, ясный разум — это и есть спасение. Журналист прислушалась, подобное рассказывали директрисы Алфеи, впрочем, голос подруги, наполненный отчуждением, с малой долей паники, умиротворял, наводил в голове порядки. – Ладно. Я поняла. Прикрыв взор, темноволосая концентрировалась на позитивных эмоциях, без Фары и Гриффин процесс проходил впервые, и впервые — удачно. До некоторых пор: внезапно, отдалённым шумом, появился голос, который слышался сквозь сознание. Валтор, вальяжной походкой, подошёл ближе. – Можем договориться мирно, и тогда, даю слово, никто их вас не пострадает. Стоявшая в окружении опытных, верных солдат, готовых отдать жизни во имя дома, Королева Солярии не отступила, придерживаясь ровной, чёткой осанки. – Ответ отрицательный. Мужчина сложил руки позади спины, сомкнув плотным, неподвижным замком, настроение ниспадало, глаза наполнились жестокостью, нетерпимостью. – Я предложил выход, вы — отказали. Поэтому, по пути наибольшего сопротивления, придётся заплатить. Волшебство неистово формировалось в его сильных ладонях, Королевская гвардия приготовилась наступать, боевая готовность завладела пространством. Тёмная магия, срываясь алыми клубами, устремилась на высокопоставленных лиц, однако не проделала намеченного пути. Остановилась в нескольких десятках метров от иного, противостоящего колдовства Мелины, внезапно вышедшей от неведомо откуда взявшейся веры. – Люди уже страдали от твоего влияния. Демон, едва заметно, нахмурился. Достаточно, чтобы дать понять — он задумался и, в очередной раз формируя магию, доказал своё не отступничество. – Ты не будешь противостоять мне! В нетерпении проверить теорию, возникшую ради забавы или потехи, отчётливо преследующую, светловолосый наблюдал: убеждённость журналиста, доселе настроенная решительно, подверглась сомнению, исчезнувшему настолько быстро, что, если бы его нечеловеческая сущность, не понял. Наблюдавшие затаили дыхание. Кристин, нарушившая хрупкую медлительность, категорически, беспрепятственно выступила вперёд, прервав гляделки. – Тебе, может, не станет, а мне... Девушка, прикрыв силуэт Валтора, показалась перед его внимательным взором, и никто не успел среагировать. Нарастающая напряжённость достигла конечного предела: светловолосая, коварно улыбнувшись, показывала, как сильно ждала сегодняшнего момента. Взрыв, раздавшийся в следующую секунду, оповестил о битве. Присутствующие повалились на землю. Звуки пропали. Глаза, среди пыли, видели недостаточно, потребовалось время, чтобы увидеть пространство лучше. В момент, когда многие стояли на ногах, поняли, что в зале остались все, кроме Мелины и Кристин. Непонятно, сколько прошло времени, однако, услышанный крик, вынудил выбежать во внешний двор. Бросив взгляд на Валтора, Стелла распознала эти эмоции: он совсем не хотел причинять вред темноволосой. Десяток минут раннее. Мелина очнулась на земле, очевидно потрёпанной от нашествия незваных гостей, усеянной цветами, песком, осколками, она привстала на локтях... Взор затуманился, пришлось перевести дыхание, сгусток крови, текущий со лба, проделавший дорожку, коснулся земли. Журналист уставилась на него, пока в сердце надёжно укрепилась тревога. Послышались шаги, находившие преграду в виде стёкол, сушёных веток и прочего. Темноволосая обернулась, движения, скованные, давались нелегко, впрочем, когда холодный ветер обдал лицо, перед глазами, почти отчётливо, предстала она. – Кристин, послушай... Девушка видела цель, надвигаясь беспрекословно, не замечая внешних факторов: как армия, бо́льшая часть из которой была обеспокоена безопасностью Королевской семьи, обступала их двоих. – Я уже наслушалась твоих речей. Многие начинали приходить в себя. Обосновавшись на поверхности земли, без сил подняться, Мелина поняла, что самостоятельно должна задержать врага. – Пожалуйста, нам не нужно сражаться. Светловолосая одарила надменной, саркастичной ухмылкой журналиста, казавшуюся невероятно безвольной. – Помнится, в компании своей подружки-принцессы, ты была посмелее. Темноволосая подозревала, что происходит, почему Кристин обозлилась. Решить проблему, преследовавшую месяцами, наверное, не удалось бы. Вероятно, никогда и не предстоит. – Всё дело в доказательствах, которые разоблачают твою ложь, не так ли? Враг вздрогнула, изменилась в лице, но оставалась бездушно настроенной. Это давало Мелине осознанность в правоте. – Сейчас уже ничего не имеет значения. Злость душила, журналист отвела глаза. То, чем занималась светловолосая, было неправильным, никто не замечал её противоправных действий. Темноволосая не понимала, как может быть виновной. Такие ощущения, временно, давали силы. – Ты аморальный человек, ты поступала неправильно, занимаясь торговлей людьми, я должна была остановить тебя. Кристин ступила шагом лёгким, простым. – И чего успела добиться? Мелина опустила голову в стыдливом извинении. Осознавать, что именно из-за неё девушка встала на неверный путь, с человеком, держащим в страхе Иной мир, давалось очень тягостно, прискорбно. – Я сделала хуже, мне жаль, искренне, – Она подняла стеклянные глаза, – Ты не оставила надежд на изменение ситуации. Неправильный ход: разъярённая, уязвлённая и бесконтрольная, светловолосая ступила парочку дерзких шагов, не терпящих отговорок, ладони, непроизвольно, скоротечно, сжались. – От меня все отвернулись, абсолютно, я осталась одна, брошенная, в нашем мире. Журналист опробовала силы подняться, однако, из-за накатившей тошноты, не удалось, пришлось, невольно, отступить. – Не вини меня, ведь в тебе и раньше были поводы сомневаться, и я не при чём. Кристин, достигнув личного пространства темноволосой, пугала ту, казалось, скоро завершиться дискуссия. Время растянулось, ощутимо замедлилось, наверняка, от испытываемой тревоги. – Ты, маленькая, мелкая тварь, которая любит лезть в чужие дела. Ты хоть знаешь... Знаешь почему я так поступала? Допрашиваемая глядела прямо. Она понимала, что, тем самым, изводит девушку, впрочем, сердце до сих пор не принимало, не собиралась принимать собственной вины. Она, точно, невиновна. – Это неважно. Почему ты не говорила с теми, кто обладает бо́льшей властью? Светловолосая замерла. В памяти воссоздавались картинки прошлого: слёзы, стихийно, скопились в уголках, голос понизился до угрожающего шёпота. – Потому что много лет назад, эта власть ничего не предприняла, чтобы спасти мою семью, будто их жизни ничего не значили. Темноволосая молчала, неведомо было, что разумно говорить, подобные ситуации, действительно, встречались. Пускай она не знала подробностей, знала, что, чтобы решиться выступать против всего мира, требуются весомые цели, оправдания. Говорить оказалось выше настоящих способностей: Мелина хотела защитить всё, во что верила, и, в то же самое время, ей стало безмерно жаль этого человека. – Я... Кристин поняла чувства журналиста. Отчётливо видела и наслаждалась ими. – Нечего сказать? Как бы жаль не становилось, девушка избрала худшую, из возможных, дорогу. Тогда-то грусть начала немного уходить. – Мне жаль, но тот путь, который ты избрала, с кем — это неправильно. Усмехнувшись, недруг, из-под опущенных глаз, подглядела за темноволосой, лежавшей, без сил, перед ней, на земле. – Как человеку, которому повезло с друзьями, тебе нельзя осуждать меня. Мелина иногда находила подобные слухи. Становилось противно, мерзко, сердце сжималось от печали, но, с течением времени, Ханна научила не обращать внимания на то, что обсуждают люди. Их дружба давно прошла испытания, укрепившие прочность сильных уз. Как и учила подруга, она не обратила внимание на маленькую неурядицу. – Почему Валтор? Светловолосая внутренне нахмурилась. Голос её оставался сухим, безучастным. – Не важно. Настойчивость завладела душой журналиста, преобладая над паникой. – Почему он? Кристин ощущала, как поддавалась. Ощущала, как показывает слабость. – Единственный, кто помог — это Валтор, он человек, в преданности которого я не сомневаюсь, знаю, он всегда будет рядом. Тишина, словно кто-то готовился к прыжку, окутала пространство, в голове происходившее воспринималось по-разному: одна хотела показать истину, другая — поддавалась искусной лжи, а, быть может, это имело отклик в обоих. Темноволосая, в беспокойстве спугнуть, произнесла фразу, оказавшуюся роковой. – Надолго ли? Светловолосая подсела рядом. Сжала руки Мелины, не позволяя ей двигаться. – Навсегда. Когда мы закончим с тобой, настанет другое время, наше, совместное. Журналист отрицательно покачала головой. В глазах плескалось беспокойство, обременённое историей врага, невзначай затронувшей душу. – Он не простой человек, он будет манипулировать людьми, чтобы достичь цели, и ты можешь оказаться в их числе. Становилось неприятно. В мысли закрадывалась та, особенная, которую Кристин ещё не осмыслила. Требовалось время, однако, слова темноволосой, в которых мужчина мог воспользоваться ею, задели. Придвинувшись ближе, она заставила Мелину отклониться дальше. – А тебя он использует, неприятно, да? Безусловно, слышать правду не приходилось по душе: журналист показала накопленное внутри, огорчённое, потерянное, впрочем, ещё желала образумить человека напротив. Былой уверенности больше не наблюдалось. – Пожалуйста, услышь меня, Валтор манипулировал Марией, он убил её. Кристин склонилась несколько ближе. – Девушка мертва из-за твоих амбиций сбежать, собственно, как и этот день, который мог остаться незатронутым. Концентрироваться на способностях получалось всё меньше благодаря сказанному, оставляющему вязкий след, полностью перекладывающий вину произошедшего на темноволосую. Это тяжело сказывалось на сердце, на душе. – Ты не слышишь. Как не слышала и Мелина, желая, чтобы прекратилось событие сегодняшнего дня. Девушка не позволяла себе уйти в мысли, но и быть, как прежде, тоже не смогла. Светловолосая давила сильнее и сильнее. – Ты — проблема, где ты — там беда, только из-за тебя Валтор напал на замок, он не выбирает способов, чтобы дойти к цели, он видит тебя, и затем просто идёт. Абстрагировавшись, журналист навсегда сохранила в памяти этот момент её жизни, словно, как и раньше, смерть Марии, повлиявшая, так и сейчас, признание повлечёт бурное преследование по ночам. – Можно решить твои проблемы. Я обещаю, только уйди от влияния Валтора. Пелена злобы захватила доселе ясные глаза Кристин. Она яростно впилась ладонями в голову темноволосой. Та, в свою очередь, в её напряжённые руки. – Я давно решила, кто друг, кто — враг, ты в числе вторых, и запомни, что никогда не выберешься оттуда, не стоит запугивать или забрасывать обещаниями, которые не сможешь сдержать, всё давно уже решено. Боль, от магического воздействия недруга, сдавила виски Мелины, кричащей, молившей остановиться. Силы никак не высвобождались, пускай и чувствовалось то мгновение, что заставит содрогнуться. Глаза, в очередной раз, загорелись алым пламенем на доли секунды, в окружающем мире не оставалось никого, кроме неё, этого оказалось достаточно, чтобы светловолосая ослабила хватку. Боль ощущалась до настоящего времени. Крик ослаб настолько, что сознание готово было провалиться в небытие, но неясный солнечный свет, возникший яркой вспышкой, унёс светловолосую далеко от журналиста, чтобы испытать эту свободу. Вначале, темноволосая заметила Ханну, твёрдо надвигающуюся на Кристин, в ладонях её формировались необыкновенного размера магические шары ярчайшего, жёлтого света. Увиденная картина, в которой близкому человеку причиняли страдания, потрясла принцессу, застопорившуюся на миг, однако девушка тут же начала действовать, беспокоясь опоздать. – Не смей её трогать! Увидеть подругу — всё, о чём мечтала Мелина, беспокойно переведя дыхание. Ханна захватила в сети раннего противника журналиста и, когда Кристин поднялась, она быстро окинула собравшихся взглядом, и остановилась на мужчине, которому действительно верила. Валтор почудился безразличным. Казалось, того заботило иное, с чем светловолосая не сравниться: с силой и властью. Собственно, ради этого демон посетил Солярию, и девушка, наскоро обратив внимание на принцессу здешних мест, задумалась, в какой момент стала собственнически относится к обыкновенному, пускай невероятно красивому, соблазнительному мужчине. Открывшиеся размышления, наверняка, посетят позже, в нужный момент, а сейчас, формируя магические шары, она готовилась противостоять Ханне, настроенной решительно, категорично. Угрожающая опасность коснулась близких, знакомых, саму темноволосую. Оглянувшись на бойцов, размеренно обступающих территорию, в душе начал расти страх, Мелина обернулась: Валтор, словно победитель, спустившись по мраморным ступеням, остановился неподалёку, в десятках метров, и поглядел на девушку по-особому испытывающе. И журналист отвечала уже устало, впрочем, не без попыток бороться. – Ты зашёл слишком далеко. Мужчина ступил лишь шаг, за ним поспевали Короли и Королевы. Кто-то решил сражаться, кто-то — наблюдать. – Ты плохо меня знаешь. Темноволосая, ступив маленький, неуверенный, отчаянный, настойчивый навстречу, держала голову ровно, прямо. – Все эти смерти, преследования, насилие, запугивания — единственное, на что ты способен, чтобы заполучить контроль. Демон задумчиво склонил голову, впрочем, не сводил пристальных глаз. – Напомни, не ты ли, не по неосторожности, лишила человека жизни? Трезвый разум не омрачил тягостные размышления Мелины, по наставлению других, она знала, что невиновна, и убеждённость в личной правоте бодрила. – Это другое, ты не имеешь права сравнивать случившееся, мы не похожи. Светловолосый развёл руки, ступив порядка нескольких шагов ещё ближе. – Обдуманное насилие или нет — насилие. Журналист знала, с кем связалась. Знала, что не нужно доверять Валтору, только его слова, брошенные невзначай, её ранили. – Ты не заставишь меня бояться. Он улыбнулся милой, лукавой ухмылкой. – Зачем мне это, милая? Ты прекрасно справляешься, мне остаётся только ждать. Темноволосая неожиданно отступила. – Это доказывает, что у меня есть сердце. Мужчина быстротечно повёл ладонью. – Тебя задевает факт, что ощущая именно плохие эмоции, ты способна на что-то? Мелина вспоминала случаи неудач, когда мисс Даулинг старалась помочь, когда мисс Гриффин, в тайне от Фары, наказала воспользоваться тёмными эмоциями. Как безвольное убийство сопровождалось грустными переживаниями от прочитанного в кабинете мистера Стэна. Как смерть Марии, взявшаяся особенное влияние, не проходила, отзываясь болью. – Ты ничего не знаешь о моей магии. Её глаза, чистые и светлые, желающие утаить нечто важное, выдавали девушку своим бегством по лицу демона, затем сместившееся на одежду, и, каждый раз повторяя пройденный путь, с начала. Валтор сжал кулак, по венам мчалось волшебство, красное, тёмное, сложное. – Значит, я прав. Способности не подчиняются, они конфликтуют с внутренней тобой. Это занимательно. Ногти журналиста впивались в нежную кожу ладони, отрезвляющее воздействуя на разум, заставляя подмечать мелкие детали, реагировать в случае опасности. – Нет, это — не конфликт. Это твоя вина. Происходящее не позволяет мне сосредоточиться на чём-нибудь хорошем. Возникло волшебство демона, поток могущественной, необъятной, древней, подвластной только ему магии. Способности формировались в величественные шары цвета алой крови. – Твои убеждения... Они такие невинные. Мягкие. Что, если представить ситуацию: грозный Валтор желает причинить зло обыкновенным людям, и тут, появляется девушка, с вечной манией кому-то помочь. Шары сорвались, устремившись к цели, и вверглись в стену, сотканную из кирпичей, дорогих, красивых. Обрушиваясь шквалом, те подвергали людей опасности. На самом вверху находились шары, величественно возвышаясь — знак власти шести Королевств. Недостроенные, они мигом нацелились на землю, но темноволосая, обратившая магию против тёмного заклинания, остановила движущиеся объекты, и, те, медленнее закончили путь, наделав клубы пыли. Мелина, тяжело отдышавшись, помнила: под сооружёнными завалами остались люди. Она успела приметить пятерых, убегающих от щекотливости ситуации... И оказалась слаба удержать шары на лету. И, пока поднявшаяся пыль не позволяла разглядеть окружающую среду, она устремилась в сторону завала. Силы покидали, однако чувствовался предел. В конце пути, журналист облокотилась о баррикаду. Проснувшись в проём, заметила двоих женщин и мужчину, от беспокойства теснившихся в углу, однако, при виде спасителя, стремительно поднялись, направившись к выходу. Одна их женщин обернулась, глаза её блестели. – Там остался человек, он сильно ранен. Посередине лежал мужчина, чей-то дедушка. Над ним склонилась женщина среднего возраста, рассматривая состояние физических повреждений. Темноволосая подсела к ним. Незнание, что предпринять, очень вскружило голову. – Как он? Женщина не взглянула, кто подошёл, словно заведомо знала, кто рядом с ней. – Я врач. Он не может говорить. И дышать. Лёгкое пробило. Насквозь. Без реанимации не выжить. Я даже не в состоянии оказать первую помощь. Мелина заправила волосы за ухо, сосредоточенно кивнув. Она готовилась к чему-то бо́льшему, нежели противостоять. – Чем могу помочь? Хрип умирающего, захлёбывающегося в собственной крови, врач обозревала не в первый раз, поэтому взглянуть в глаза девушки, для которой видеть смерть в первый раз, было легко с точки физического состояния. Моральное же сожалело. Женщина положила руку на её ладонь, и та, непонимающе, обернулась. – Вы не поняли. Он умрёт. Мне жаль. Журналист нахмурилась. Движения давались нелегко. Взглянув на умирающего старика, безвольного, молящегося, чтоб пытка окончилась, знала, что сделать ничего не сможет. Она должна облегчить страдания умирающего. Одинокая слезинка скатилась по лицу, задержавшись на губах. Солёный вкус не отрезвлял, запах затхлости, испытываемый ранее, улёгся, а врач, призванная спасать жизни, казалось, отошла, оставив невиновного человека. Мелина закрыла глаза, вновь открыла, неосознанно схватив за руку старика. Его морщинистая приятно улеглась в ладони. Девушка сама не понимала, что делала. Сила и стремление помочь влекли в неизведанный путь. Перед взором потеряли очертания картинки, но не из-за потери сил, а удивительного прилива новых ощущений, приятных внутренне, и вовсе не осознанных во внешнем мире. Время замедлилось: по ладоням, касавшихся старика, пронеслось светлое волшебство. Врач, подсматривая за удивительным чудом, обомлела. Волосы журналиста вспыхнули вспышкой, устремившись вверх, колдовство завладело пространством, пронизывая собой каждую частичку всего сущего. Магия поднимала тяжёлые груды шаров. Те, подчинённые волшебством, провалившиеся на людей, поднялись в воздух, будто лёгким мановением руки, словно невесомое пёрышко, однако темноволосая не видела ничего их этого, чего нельзя говорить об окружающих, заметивших проявление колдовства. Люди замерли, вспышка длилась недолго: возрастая в масштабах, она становилась ярче, Мелина полностью отдалась ей, будто чувствовала превосходство над неминуемой смертью, наполняясь таинственной магией, отдавая свою. Взрыв был тихий, впрочем, ослепляющий. Каждый отвернулся, и даже тогда яркая вспышка достигала, обжигая светом взор. Волшебство, шестым чувством осознав, что работа окончена, неподконтрольно для девушки, окутала её, словно цунами. Только теперь колдовство не ощущалось неподконтрольным и неподвластным. Ловкое движение рук, её магия, подчинённая волей, преклонилась. Валтор, удовлетворённый увиденным, зорко выхватывал отдельные детали. – Это и есть... Настоящее волшебство. Журналист открыла глаза. Их свечение, противоположное внутреннему колдовству, заинтересовало мужчину, обладающего нечеловеческой, необыкновенной, сущностью демона. – Почему ты не оставишь этот мир? Светловолосый ответил корректно, не уклоняясь, любуясь красотой момента. – В нём есть то, что принадлежит мне. Темноволосая, окутанная личной магией, виделась людям нимфой, божеством: движения стали совершенно иными, плавными, чуткими, внимательными. – И что... Что же это? Валтор в полголовы обернулся. Тот обращался к остальным, впрочем, стоял перед Мелиной, чьим пристальным вниманием сейчас невольно завладел. – Сила Создателя. Огонь Дракона. Внезапно выступила Стелла. Верная армия ожидала приказа о наступлении. Королева, удивлённая наглостью мужчины, вступила в диалог с обоими. – Не слушай его, Валтору принадлежит законная, тёмная часть этой силы. Силы, что была утрачена двадцать лет назад. Демон ухмыльнулся, пронзая светловолосую изучающим взглядом. – Ты знаешь больше, чем говоришь. Я знаю тебя достаточно, чтобы утверждать. Стелла вспыхнула. В былые времена, женщина могла удивиться насколько быстро её ложь оказалась опознана, но сейчас, лицо не выразило ничего, пустоту. – Ни черта ты не знаешь. Журналист не вступила в разгневанную перепалку. Она обратила внимание на Ханну, показывающую сомкнутые кольца на запястьях, очевидно, наручники, и поняла, что требуется. Формируя волшебство, изначально проявляющееся как узорчатое ничего, темноволосая прикрыла глаза, и, одним движением, направила сильный поток на Валтора. Утратив, казалось, божественную оболочку, Мелина обратилась в человека, пускай магия находилась при ней лично. И мужчина, не отвлекаясь от созерцания Королевы, поймал горящий в него шар. Он отвернулся от знатного человека, обратив внимание на колдовство, очутившееся в руке, которое желал заполучить с начала. – Хорошая попытка. Жаль, этого недостаточно для победы надо мной. Девушка прошептала неслышно. Она не требовала, чтобы её утверждение разнеслось на всеобщее обозрение людей. – Теперь это будет положительная магия. Настала череда демона показать настоящее волшебство: он, обратив светлое, незапятнанное колдовство журналиста в сумрачное, зловещее, изменив полностью структуру, метнул его в маленькую фигуру темноволосой. Среагировать никто не успел, наблюдая за моментом, когда Мелина станет уязвимой. Девушка уставилась на сгусток магии. Неожиданно, однако не мешая, не смущая, в воспоминаниях, голосом-эхом отозвалась сама директриса Даулинг. – Отбросить сомнения. Журналист подчинилась: ладони, соприкасаясь друг с другом, били энергию. Она продолжила предаваться картинкам прошлого, сосредоточившись. Сложно, затруднительно давалась работа. Звуки, неясные шумы норовили сбить. – Чего ждёшь? Действуй! Вперёд! Темноволосая заставила прочувствовать это, и быстро отречься от услышанного. Вновь сосредоточиться на главном. В сознании директриса отделения фей, наблюдая за успехами, проговорила. – Сосредоточиться... На нужной тебе цели. И подобное произошло. Мелина удержала тёмное волшебство светловолосого, концентрируя полученное колдовство в ладонях, впрочем, следовало что-то делать. Мужчина, вдогонку бросая, усугублял нестабильное положение. – Ты не управишься с силой. Оставь её. Но даже в данный момент времени, удивительным виделось упрямство девушки, превосходно противостоящую демону, доказывая личное могущество. Присутствующие, в спешке укрывшиеся, ожидали удара, и внезапно поднялись, будто заняли, что теперь опасности нет. И вновь Фара прокралась в голову. – Удерживать баланс, прочувствовать магию. Сосредоточиться на положительных эмоциях, главное, для начинающего, закрыть глаза, поверь, именно так начинается преображение. Журналист подчинилась: в энергии она ощутила две сущности, её и его, образовывая единое целое. Темноволосая знала, что можно разделить волшебство, но, по неизвестным причинам, не стала. Сквозь тёмную оболочку, просачивались лучи предрассветного солнца, потом живой энергии. Спустя мгновение раздался настоящий, оглушительный взрыв, и вспышка вновь пронзила зрение. Всё завершилось, прекратилось, как только наступила тишина, а Валтора, Кристин и их приспешников на территории дворца Солярии уже не оказалось рядом. Люди в спешке оглядывались на родных и близких, кто-то залечивал раны, и Ханна, заметив дорогого человека, лежащего в бессознательном виде, двинулась к нему. Усевшись рядом, принцесса услышала размеренное, несбившееся дыхание. Мелина приоткрыла взор, встать не удалось, силы напрочь покинули тело. Фея солнечного света благодарно улыбнулась небу, обхватив подругу крепко за плечи. – Ты в порядке. Всё хорошо. Они ушли, а ты справилась. Даже тот человек, который был при смерти... – Она оглянулась на старика, разглядывающего раны там, где те были раньше, – Ты как-то исцелила его. Журналист облегчённо перевела дыхание. Думать не хотелось ни о чём, однако, обернувшись вслед за неизвестным, заметила портал и троих человек рядом. – Это мисс Даулинг? Ханна утвердительно кивнула. – Да, с Гриффин и Солом. Они пришли, как только узнали обо всём, теперь отдыхай, ты потратила очень много своих сил. Королева Солярии, подхватив подол платья, последовала за дочерью, и увидела девушек, обоих в целости и сохранности, и поманила рукой врачей. – Сюда! Помогите ей! Отнесите в комнату, – Женщина подозвала молодого парня, одетого с иголочки, – Эрик! Проведи их. Принцесса помогла уложить близкого человека на носилки, сориентировала подчинённого, направив в особую комнату. Мать встретилась с Фарой Даулинг, поприветствовав её кивком. – Много же они натворили. Женщины оглянулись, оценивая масштаб ущерба. Повсюду сновали раненые, тут и там виделся погром, который устранят за день-два и, главное, настроение людей, не ожидающих достойного сопротивления демону от человека, не владеющего силой Великого Огня Дракона. Показалось, они испытали надежду в борьбе против зла. Стелла сложила ладони в плотный замок. – Никто не ожидал прихода этих гостей. Неожиданно появившаяся Ханна, смутила Королеву, пытавшуюся увести взгляд. Директриса волшебной школы заметила поведение бывшей ученицы, а принцесса, удивлённая, обратилась к ним с вопросом. – Как это...? Как Мелина справилась? Стелла до конца оставалась величественной, непреклонной, даже перед дочерью. И резко заговорила с ней. – Мы решим этот вопрос позже, сейчас иди к ней, Мелине нужен кто-то близкий. Принцесса, предчувствуя неладное, не перечила и, кивнув приветственно мисс Даулинг, удалилась в комнату журналиста. Размышления удавались с трудом из-за бескорыстного потока на разум, пытавшийся осмыслить произошедшее. Королева опечаленно опустила глаза. Признаться, стыдно было за подобное общение с Ханной. Женщина, безусловно, пожалела о поступке в следующую минуту, только ничего не смогла изменить. Пришлось взглянуть на ту, что некогда заменила мать. Директриса фей ласково улыбнулась, предчувствуя некий разговор. – Расскажите мне всё то, что хочешь. Расскажи, что настолько обеспокоило. Стелла не подозревала, что говорить. Осознание, что, как прежде, уже не будет, наступило именно сейчас, когда всё успокоилось. Неосознанно, Королева поглядела на мисс Даулинг по-новому. В очередной раз опустив глаза, становилось страшно от понимания, что мир меняется.